13 (1/1)

Бэкхён входит в огромное старое поместье, которое, конечно же, ни в коем случае старым не выглядит. И лишь немногие знают, сколько этому зданию веков. Габриэль привел сюда всю свою "семью" около пятисот лет назад, когда жить в лесах стало слишком опасно. Опасно в том плане, что все больше людей занимались охотой на животных, так же было много обычных зевак и тех, кто хотел провести несколько дней вдали от городской суеты. Взгляд вампира оглядывает каждый угол, каждый сантиметр. Руки сжимаются в кулаки. Все еще нескончаемо больно быть здесь и знать, что отца больше нет.— Анна перебралась в твою комнату после того, как ты ушел. Она ждала тебе первые лет двадцать, а потом потеряла надежду, - тихий голос младшего отдавался мурашками по спине, которые Бэкхён уже давно не ощущал на своем теле. — Она почти не выходила из нее. И меня тоже не впускала к себе.— Мне жаль, - отвечает Бён севшим голосом. Отчего-то слова давались слишком тяжело.— Что ты хотел здесь увидеть? - спрашивает Чонин, пропуская сожаления брата. Сейчас он слишком хорошо знал и понимал боль старшего, и не хотел, чтобы к ней добавились еще и сожаления. — Я не знаю, но хочу взглянуть на свою.. ее комнату.Бэкхён прошел вдоль огромной гостиной к темному коридору, который скрывал в себе несколько дверей. Комнаты Габриэля и Лисы запечатались, как только они развеялись. Эту печать невозможно было снять, сломать и уничтожить. Потому что, как только вампир обозначал свое место, оно хранило верность лишь ему и никому больше. И если бы Бэкхён тоже развеялся, его комната не впустила бы Анну.Вампир уверенно открывает дверь и замирает в проеме. Его острого обоняния коснулся запах, который просто не мог быть здесь. — Что случилось? - спросил младший, заметив напряжение Бёна.— Это невозможно, - шепчет Бэкхён.— Что невозможно? - не понимает Чонин, вглядываясь в стены и мебель. Он ничего не видел, что могло бы так удивить его брата.— Ты не чувствуешь? - поворачивается к нему Бэк и смотрит прямо в глаза.— Что?Бэкхён входит в комнату и теперь чувствует этот запах еще острее. Вампиры не имеют запаха, в отличие от обычных людей. Но, если пролить кровь вампира, она приобретает особые нотки, которые ни с чем не спутаешь. И у каждого вампира кровь имеет свой аромат. Бэкхёну казалось странным, что младший не чувствует этого. — Ты действительно не чувствуешь? - недоверчиво спрашивает Бён.— Ты меня пугаешь, - произносит Ким, всматриваясь в взволнованное лицо брата.— Я не понимаю.... Около девятисот лет назад...Бэкхён сидит под дубом и смотрит на луну. Из его ладони сочится алая кровь. Он поранился, когда тренировался с Габриэлем.— Тебе нужно учиться контролировать себя, - голос отца всегда был глубоким и успокаивающим.— А разве я себя не контролировал? - воинственно спрашивает Бён.— В тебе слишком много ненависти... Ты меня ненавидишь?— Нет.— Но ведь я убил твоих друзей, - произносит Габриэль. — Ты должен ненавидеть меня, я ведь чувствую в тебе всю эту злость.— Не ты их убил, - уверенно отвечает младший, посмотрев на свою ладонь. Рана уже затянулась, оставляя после себя едва заметный шрам.Габриэль посмотрел на сына, чувствуя, как в жилах стынет кровь. Бэкхён не мог знать правду. Просто не мог. Это невозможно. — Ты же меня знаешь, отец, - говорит Бэк, глядя на каменное выражение его лица. — Ты сам сказал однажды, что я слишком умен и проницателен. Думаю, ты не ошибся в своих догадках. Только... Я не знаю, откуда во мне этот ум.— С самой первой секунды, как я тебя увидел и учуял запах твоей крови, я понял, что ты будешь отличаться от всех тех, кого я знаю. Ты особенный, Бэкхён. И я рад, что ты мой сын.Молодой вампир поднимается на ноги, отряхивая сухую листву и землю. — Что это? - вдруг спрашивает младший.— Ты о чем?— Что это за запах? - Бэкхён глубоко втягивает ноздрями воздух, различая лесную хвою, приближающийся дождь и что-то еще, что-то, чего не было раньше в воздухе.Габриэль улыбается, пряча руку за спину. Вампир подходит к младшему, становится за его спиной и кладет другую руку ему на плечо.— Так пахнет моя кровь, - произносит Габриэль. — Почему я раньше не слышал этого запаха? - удивляется Бён.— Потому что этот аромат появляется только от побежденной в схватке крови. Ты победил меня сегодня. И моя кровь выказывает тебе свое уважение, если это можно так назвать. Мне более двух тысяч лет, Бэкхён~а, а тебе всего один век, но ты смог выстоять и победить меня. Можешь считать, что моя кровь покорно кланяется тебе в восхищении.— Ты поддавался! - возмущается младший, сверкая глазами. — Я бы не смог победить, если бы ты не притворялся слабым!— Но я не притворялся, - спокойно возражает Габриэль, глядя на сына со всей серьезностью. — Ты не полагаешься лишь на свою силу, ты полагаешься на ум и логику. Ты просчитываешь ходы и возможные исходы битвы. Это очень редкое качество, тем более для вампира. Мне нет смысла поддаваться тебе, потому что я хочу научить тебя всему, что я знаю. Чтобы ты всегда мог постоять за себя или защитить свою семью.— А как же ты? - удивляется молодой вампир. — Почему ты говоришь так, словно тебя может не быть с нами?— Потому что это действительно возможно, - просто и с улыбкой отвечает Габриэль. — Мы живем целую вечность, Бэкхён. Но даже она может прерваться. Бён замолчал на какое-то время, о чем-то размышляя. Его шестеренки крутились с удвоенной скоростью, подбрасывая в огонь любопытства все больше и больше вопросов, ответы на которые хотелось узнать. Почему Габриэль считает его особенным? Как так вышло, что он победил в обычной тренировке самого могущественного вампира? — Однажды ты станешь самым сильным, Бэкхён~а, - отец обнимает сына за плечи и треплет черные волосы. — Все твои чувства обострятся до предела и ты будешь способен уловить то, чего не могут другие. Ты станешь серьезной угрозой для вампирского сообщества. Возможно, у тебя появятся враги... Но помни одно - пока ты в здравом умен, пока твои глаза не застилает ненависть и злость, никто не способен помешать тебе. Храни свой рассудок во льду, сын мой. Запри все свои эмоции на замок и не давай им волю. А если дашь, следи за ними, приглядывай и обуздай их, как только они перешагнут черту. — Я не понимаю... - черные глаза, в которых еще так много наивности, несмотря на весь пережитый ужас, с волнением смотрели на создателя.— Нет смысла в силе, коли ее хозяин потерял над собой контроль. Всё, на сегодня наше обучение окончено. Бэкхён стоял посреди комнаты и внимательно оглядывал ее. Со дня пропажи Анны прошло больше десяти дней, но этот запах все еще оставался здесь. И Бён понятия не имел, как это возможно, потому что вампира, которому принадлежал этот запах, уже давно нет в живых. Вампира так же интересовал вопрос, почему Чонин не слышит эти нотки? — Отец учил тебя драться, обучал искусству боя. Ты побеждал его? - Бэкхён резко разворачивается к Киму.— Он учил меня не так часто, но я никогда не мог победить его, - тут же отвечает Чонин. — В основном мной занимался ты. Ты не помнишь? - брови младшего сошлись на переносице.— Я всё помню, - жестко отвечает Бён. Если Чонин ни разу не видел и не чувствовал кровь отца, может ли это быть причиной того, что он не чувствует ее сейчас?— Пойдём, - говорит Бэк и выходит из спальни.Младший следует за братом в глубь леса, который находился за поместьем. Здесь было все таким привычным и родным. Здесь отец обучал Чонина, но быстро передал эту ответственность своему старшему сыну - Бён Бэкхёну. Габриэль аргументировал это тем, что Чонин доверяет лишь ему, поэтому не может уловить все тонкости от Габриэля. И Бэкхён без возражений взвалил на себя эту обязанность - приглядывать за младшим, направлять его.— Ты должен победить меня. Ты должен пролить мою кровь. - Стальные нотки в резком голосе старшего пугали Чонина. — Что это значит? - шепчет Ким. — Я не хочу с тобой драться!— Ты должен. Как только ты сделаешь то, о чем я сказал, я всё тебе объясню. Действуй!Бэкхён смотрит на Кима, оценивая его силу и разум. Младший был очень способным учеником. Когда Бён тренировал его, Киму несколько раз удалось отправить его в бессознательное состояние. Но он ни разу не проливал кровь старшего брата, а посему и не сможет понять, о чем хочет рассказать ему вампир. Поддаваться Бэкхён тоже не имел права, потому что в таком случае его кровь не выкажет уважения.Чонин сжимает кулаки и делает короткий шаг, в секунду оказываясь за его спиной. Но Бэкхён слишком быстро распознал это действие и тут же увернулся от тяжелого удара. Ким снова нападает, но его кулак встречается со стволом дерева, тут же ломая его. Мощный ствол издает оглушающий треск и дерево падает на землю, заставляя взметнуться в небо небольшую стаю птиц. — Освободи свой разум, - тихо произносит Бён, зная, что Чонин его услышит. — Не полагайся лишь на силу.Чонин сжимает зубы, чуть рыча. Он всегда злился, когда отец или брат давали ему подобные напутствия. Это было не в характере Кима. Он был очень импульсивен, очень взрывной. И сейчас в нем волна за волной накатывало раздражение.Ким снова настигает Бёна, но тот уворачивается и оказывается сверху, придавливая младшего к земле и упираясь коленом в его грудь.— Ты не слушаешь меня! - рычит Бэкхён. — Почему ты никогда меня не слушаешь?!Ким бьет брата в грудь, Бэк отлетает на несколько метров и встречается с деревом, ломая его пополам своим телом. В глазах младшего пылает огонь. Кажется, сейчас он вспомнил все столетия, проведенные здесь с Анной и Лисой. В нем снова проснулась обида на старшего брата, который бросил их, ушел так эгоистично. Чонин рычит и со скоростью ветра устремляется к телу Бэкхёна, который лежит на земле. Рука заносится для нового удара, но старший был быстрее. Он уже успел встать и перехватить руку младшего. Бён схватил его за шею, резко взметнувшись вверх, он ударом с ноги в солнечное сплетение, отправил Чонина ввысь к небу. Пока Ким парил под облаками и пытался привести себя в чувства, Бэкхён нагнал его и снова схватил за шею.— Твоя ненависть никогда не позволит тебе победить! - рычит вампир. — Пока ты поддаешься эмоциям и импульсам, твоя сила хаотична и не контролируема! Ты думаешь, что ты управляешь ею, но это она правит тобой!Мощный раскат грома отдается от каждого дерева и от каменных стен поместья, разносясь звуковой волной на несколько километров вокруг. Чонин лежит на спине, под которой глубокие трещины в земле. Бэкхён снова пригвоздил его своим коленом.— Отключи свои эмоции! Спрячь их! Запри! Битва - это не то место, где они должны чувствовать свободу!Ким дышит очень часто и неглубоко. Он сверлит глазами своего брата, которого яростно ненавидел в данную минуту. Хотелось кричать и рвать его на мелкие кусочки. Хотелось заставить его почувствовать ту пустоту, которую он оставил после себя.Бэкхён прекрасно видел это все в черных глазах. Видел и чувствовал боль, которая сжимала в тиски все его внутренности. В данную секунду он готов был сдаться и позволить младшему убить себя. Не оставить и следа о Бён Бэкхёне. Может, тогда Чонину полегчает? Может... Может он сможет вдохнуть полной грудью и избавиться от этих болезненных семейных уз?— Нини... - шепчет Бён, заглядывая в бездонные омуты.Что-то щелкает в мозге Кима, когда он видит глаза брата, наполненные слезами. Он делает глубокий вдох и молниеносно оказывается сверху, притягивая Бёна к своей груди. Бэкхён, не ожидая таких действий, с легкостью попадает в стальные объятия, забывая о цели тренировки. И в эту же минуту вампир чувствует, как его тело расслабляется и куда-то стремительно летит. Он распахивает свои глаза и видит лишь голубое небо. Неожиданный и мощный удар в спину заставляет Бёна выгнуться дугой и закричать от боли. Что-то острое вонзилось в позвоночник и прокрутилось пару раз. Бэк снова закрывает глаза, ощущая, как по венам распространятся вязкая кровь, смешанная с мнимым спокойствием и умиротворением.Звук теплого потрескивания от согревающего костра доносится до слуха. Вокруг лишь тишина и этот треск сухих веток, объятый жарким пламенем. Кто-то ласково перебирает мягкие пряди волос и что-то напевает. Так не хочется просыпаться и открывать глаза. Он бы так и провел всю свою вечность - слушая этот медовый голос, чувствуя родные пальцы в свои волосах и слушая легкие потрескивания веток.— Нини, - тянет Бэк с улыбкой. — Ты справился.— Боже! - восклицает младший и притягивает брата к своей груди. Чонин очень сильно испугался, когда Бэкхён закричал и потерял сознание. Он смотрел на свою руку, по которой жадными каплями стекала алая кровь и дрожал всем телом. Он всегда боялся причинить брату боль, боялся увидеть его кровь на своих руках. Почему Бэкхён так поступил с ним? А потом Чонин учуял этот запах, чуть сладковатый и едва терпкий. Запах крови своего брата. За этим они пришли в лес? Это хотел показать старший?— Ну всё, всё, перестань, - бурчит Бэк, высвобождаясь из медвежьей хватки. — Не делай так больше! - злится младший. — Не смей, слышишь?!— Не буду, - улыбается Бэкхён, взлохмачивая густую черную шевелюру. — Какой у нее запах? - спрашивает Бэк.— Сладкий, - отвечает тихо Ким. — Сладкий? - удивляется вампир.— Ага, - ярко улыбается Чонин. — Похож на клубнику... в сахаре.— Фу, Господи! - фыркает Бён.Младший начинает громко смеяться на реакцию брата. Только Бэкхён мог быть недоволен тем, как пахнет его кровь. Это было так похоже на его старшего брата, всегда такого жесткого и неприступного. Наверное, Бэк ожидал, что это будет что-то резкое и пугающее, а оказалась всего лишь сладкая клубника.— Перестань смеяться, - недовольно рычит Бён.— Но это действительно смешно, - сквозь смех говорит Чонин.Бэкхён все же улыбается, заворожено глядя на яркую улыбку. Он завидовал младшему, потому что тот мог вот так смеяться, чисто и искренне. Сам Бён не обладал такой жизненной силой. Ей неоткуда было взяться, ведь в его сердце всегда царила тьма и пустота.