Часть 5. Luna (1/1)

Палящее солнце словно нарочно обжигало лучами влюбленную пару, которая медленно пробиралась сквозь потоки людей, составляющих основную часть венецианских улиц. Они будто куда-то спешили, разлетаясь на сотни мимолётных осколков, затерянных среди каналов и ветхих фасадов разноцветных домов.Это был удивительный город, где старинные отели чередовались с небольшими забегаловками, внутри которых восседали загорелые синьоры и синьорины, рассказывающие забавные истории забредшим в их обитель туристам. Те внимательно слушали и даже записывали особо удачные места, наиболее походящие на легенды. Кажется, такой симбиоз устраивал обе стороны и потому они без труда обращали на себя добродушные взгляды местного персонала. А за порогом таких заведений, где-то в самой глубине узких улиц, слившихся в десятки небольших перекрёстков, пестрели бесконечные магазины, доверху забитые красивыми масками, куклами и блестящими сувенирами из венецианского стекла. Маринетт с рвением одержимой шопоголички сметала всё с прилавков местных киосков, будь-то забавные безделушки, ткани, бокалы или же расшитый стразами корсет, который принадлежал какой-то известной аристократке, заказавшей его у портнихи ещё в середине девятнадцатого века.—?Боже, Мари, зачем тебе столько подарков? —?хватаясь за голову, возмущался Агрест, когда купленные им чемоданы вконец перестали закрываться, да и просто передвигаться по тротуару.—?Я обещала, что привезу девочкам частичку этого города!—?Но ты уже вынесла половину его стратегических запасов…—?Считаешь, я перегибаю палку? — Маринетт обиженно сдвинула брови.—?Заметь, не я это сказал!—?Хорошо, тогда ты сам объяснишь Алье почему у нее не будет маски, отражающей вкусы придворных дам Ка-Реццонико, а Джулеке объявишь, что её платье не будет готово вовремя, потому что венецианское кружево так и не успело поступить в модный дом Габриэля Агреста.—?Ну уж нет! Я лучше присмотрю ещё парочку чемоданов, чем добровольно встречусь лицом к лицу с твоими подругами,?— фыркнул блондин, замечая как губы жены медленно растянулись в улыбке.На самом деле, Адриан ценил своих одноклассниц и абсолютно не имел ничего против их общения с Маринетт, просто он знал какой жуткой занозой может стать Алья, когда вдруг не получит желаемого. Господи, как же в такие моменты он сочувствовал Нино… А Джул хоть и была намного спокойнее экспрессивной Сезер, но взгляд ее затянутых слезинками глаз, не мог оставить равнодушным никого, даже такого эмоционально устойчивого парня как Агрест. Конечно же, Куффен никогда бы не упрекнула его или Мари в отсутствии должного внимания к её персоне, но вот назойливое чувство вины растворило бы грудь Адриана не хуже соляной кислоты, а уж этого он точно не хотел…—?Смотри, какая прелесть! —?стягивая с манекена кусок красного отреза, протянула брюнетка.—?Снова шарлах? —?не удержался от насмешки Агрест.Маринетт устало закатила глаза и крепко выругалась на китайском. Вот что-что, а подобные выражения влетали в её голову со скоростью света, а вот что-то приличное и важное она пыталась запомнить месяцами, хотя у неё и это выходило отвратно, поэтому, промучившись с полгода, девушка решила оставить свои жалкие попытки на отметке унизительного старта и заняться чем-то более интересным. В конце концов, Адриан мог дать фору любому китайцу в вопросе распознавания многозначных иероглифов и даже без особых усилий составлял слова, используя по четыре символа сразу.—?Маринетт, тише! —?краснея до кончиков изящных ушей, прошипел Агрест. Девушка замерла, покорно следуя за взглядом недовольного супруга, который указывал на внушительную группу туристов из Гонконга, медленно продвигавшихся сзади.—?Вот черт! —?фыркнула Маринетт и с головой укуталась в отрез полюбившейся ткани.—?Почему ты меня раньше не предупредил?—?А почему ты снова начала сыпать подобными выражениями? Мы же договорились, что ты забудешь о них раз и навсегда ещё дома, во Франции!—?Прости… — проводив глазами кучку азиатов, вздохнула брюнетка и нехотя вышла из магазина.—?Ну что, я готова. Можем отправляться на фотосессию!Адриан хмыкнул. На самом деле, он всегда поражался как его жене удавалось менять своё настроение буквально за доли секунды. Сначала она могла сидеть неподвижно, пронзая взглядом потолок, а уже через мгновение, в неё вселялся обезумевший демон и она начинала летать по дому в поисках любимого блокнота, в котором тут же застывали идеи её новой коллекции.—?Ну идём,?— согласно фыркнул Агрест и медленно сжал ладошку затихшей супруги.***Бальный зал Ка-Реццонико утопал в ослепительной роскоши… Белоснежные стены, украшенные золотом от потолка до самого пола, огромные люстры, переливающиеся на свету яркими оттенками хрупкого хрусталя, высокие свечи, размеренно стекающие вниз мягкими каплями воска, старинные фрески, изящные скульптуры, и окна, лениво пропускающие в помещение отголоски лунного света...Адриан стоял у одной из колонн и о чём-то сосредоточенно разговаривал с режиссером. Кажется, они вновь поменяли план действий и решили устроить Агресту фотосессию прежде, чем тот отснимет рекламу. Что ж, парень был только рад, ведь ему всё ещё не удавалось освоиться в ряде движений, ?подаренных? ему узким камзолом из изумрудной парчи. Одежда плотно стягивала торс и не позволяла ему позировать так, как хотелось бы, но блондин упрямо продолжал репетировать и подбирать нужные образы, которые на снимках отражали бы его целостность и заложенный в движения смысл.Маринетт, поначалу следившая за передвижением мужа, вскоре притихла и застыла у огромного окна, которое открывало вид на мутные воды Канала. Конечно, ей нравилось наблюдать за происходящим, но всё же сейчас она чувствовала себя до безумия одиноко. Да и кому вообще пришло бы в голову уединиться со своими мыслями в центре полупустого дворца? Даже кружащиеся вокруг люди, увлечённые будущей фотосъёмкой, погружали её в уныние, которое почему-то отдавалось странным трепетом за грудиной. Ей было страшно, словно Ка-Реццонико вполне серьезно мог стать причиной её будущих терзаний. Это предчувствие навязчиво поднималось внутри Маринетт и застревало где-то на уровне горла.Почему всё так сложно? Ведь ещё утром брюнетка с нетерпением ждала этой съёмки, представляя себе как на ней будет сидеть бальное платье из алого шёлка, покрытого черным кружевом и небольшими камнями, горящими словно горстка настоящих рубинов. Она волновалась о том как ассистенты станут затягивать ленты на её жёстком корсете, как выигрышно он будет подчёркивать ее грудь, как Адриан будет краснеть, в очередной раз натыкаясь на полы ее кринолина… А ещё ей до безумия хотелось примерить перчатки из черного кружева, созданные любимым свекром, ведь на ручке они смотрелись крайне изящно, мягко стягивая запястье и скрывая кожу под невесомой оборкой. Но всё это было с утра, а теперь…Маринетт стояла посреди опустевшего зала и смотрела на блики собственного отражения, застрявшие в глади прозрачного стекла. Пышная прическа, лёгкие локоны и невероятная по своей красоте коломбина, подобранная в тон бального платья. Не то, чтобы девушка стремилась угадать с цветом, просто так вышло... К тому же, её насыщенные небесным оттенком глаза, прекрасно смотрелись в узорах темного кружева, хотя и не ей было об этом судить.—?Не скучай,?— прошептал Адриан, мягко зависнув над ушком супруги.—?Фотограф позвал нас всего на сорок минут. Обещаю, что потом не отойду от тебя ни на шаг.—?Всё хорошо,?— стараясь скрыть нарастающее волнение, ответила Маринетт и обняла за плечи Агреста.—?Тем более, совсем скоро начнется маскарад. Возможно, я даже смогу развеяться в обществе какой-нибудь аристократичной синьоры.—?Или синьора? —?хищно сузив зелёные глаза, усмехнулся блондин.—?Ну... это зависит от того, насколько долго ты будешь отсутствовать,?— в тон мужу, ответила Маринетт и подарила ему целомудренный поцелуй.—?Постараюсь закончить как можно скорее.Мужчина выдохнул последние слова в ушко брюнетки и исчез за огромными дверями бального зала.—?Люблю,?— еле слышно прошептала она, когда со всех сторон посыпали званые гости.На самом деле, Маринетт не сильно понимала для чего заказчику понадобилось устраивать весь этот спектакль, ведь модели, участвующие в рекламе знаменитого бренда, итак считались профессионалами своего дела и наверняка с порога могли бы войти в образ, но видимо, этому парфюмеру требовалась куда большая убедительность, чем могли предложить известные наёмники. Что ж, эта дотошность была только на руку девушке, ведь она всегда мечтала побывать на венецианском маскараде и примерить на себя образ таинственной синьорины, скрывающей личность за ярким слоем папье-маше.Наконец, зал Ка-Реццонико заполнился людьми и где-то вдалеке заиграла музыка. Такая глубокая, полная и совершенно невероятная. Она будто струилась по запутанным венам и проникала в существо Маринетт, поражая девушку своей чистотой и осознанной чувственностью, столь несвойственной для современных мелодий. Чарующий мужской голос заставлял её трепетать, словно за спиной появились огромные крылья и уже готовились прорваться на свет. Вокруг кружили переодетые гости, унося за собой частичку души Маринетт. Их разноцветные наряды, различные текстуры платьев и абсолютная анонимность, подаренная хрупким аксессуаром, приятно будоражили фантазию брюнетки, заставляя ее перенестись во времена непримиримых оппонентов - Гоцци и Гольдони. Они так живо предстали перед глазами Агрест, будто самолично присутствовали на балу и увлекали за собой приглашенных девиц, которые только и ждали, когда на них падёт выбор знаменитого театрала. Маринетт насмешливо фыркнула и обернулась. Вдруг яркие огни ламп резко померкли, оставляя лишь свет, отброшенный пламенем жёлтых свечей, заполняющих пространство своим непозволительно нежным теплом. Сначала, оно мучительно долго растекалось по телу, а после жёстко ударяло волной по застывшим вискам, разбивая внимание гостьи на сотни разрозненных фокусов. Это чувство сводило с ума, уводя её вдаль от реального мира и почти инстинктивно приковывая взгляд к печальному незнакомцу, скрывающему лицо под обезличенной вольто. С секунду, он внимательно смотрел на Маринетт, а после, пав жертвой невероятной мелодии, шагнул вперёд и, безжалостно сократив расстояние между ними, что-то неразборчиво произнес. Девушка покраснела.Кажется, сейчас он ей искренне улыбался, ведь на дне его чутких лазуревых глаз неожиданно вспыхнули огоньки, так больно пронзившие сердце Мари. Но пульс, раздавшийся в голове громким набатом, не позволил услышать даже тембра его спокойного голоса, зато ладони брюнетки бессовестно вспыхнули, когда пальцы мужчины коснулись кружева её тонких перчаток. Она машинально кивнула и ощутила как душа рухнула вниз, разлетаясь на миллионы прозрачных кусочков.Маринетт ещё долго не могла отойти от эмоций, заполнивших грудь, а сердце уже радостно предавало её, отражаясь от ребер непозволительной дрожью и распространяя по телу беззастенчивый трепет. Такое внутреннее бесстыдство не было для неё чем-то привычным или же свойственным. Нет… но теперь она даже мысленно не могла оторваться от молчаливого партнёра, который уверенно вел ее в танце. Это был вальс… Чувственный, классический вальс, от которого летала душа и разум затягивало дурманящей дымкой. Да, эти движения она узнала бы из тысяч других, но сейчас они стали лишь автоматическим дополнением к их неожиданной близости.Всё казалось Мари таким правильным и беспечным, словно не было в её чувствах и капли искреннего восхищения по отношению к незнакомцу. Словно Адриан не стоял за стеной, выгибаясь в очередной позе, чтобы как можно выгоднее представить парфюм, словно не было их грандиозной свадьбы, родительских напутствий и чего там ещё? Мысли путались со скоростью света, растворяясь в пленительной глубине глаз молчаливого парня.Как же она мечтала о том, чтобы их волнующая мелодия не заканчивалась никогда... Чтобы сильный голос Алессандро Сафина лишь сильнее въедался в их кожу, прижигая зарождающуюся боль расставания на самом корню, но не оставляя безобразных следов на незнакомых ладонях, которые все это время властно держали её пальцы, ничуть не сжимая, но и не позволяя им выскользнуть из незримых объятий. Приятный жар этого тела мягко обволакивал кожу, притягивая затуманенный взгляд к горящим глазам, которые по-прежнему сияли под бездушными рарезами вольто.Эта маска… Эта чертова маска полностью скрывала лицо незнакомца, которого так отчаянно хотелось коснуться рукой и оставить на своих подушечках хотя бы хрупкое воспоминание об этом вечере. Но черт возьми… Угольно-черный кусок материала не позволял брюнетке даже представить какое сокровище скрывалось под ним! Мари неосознанно прикусила губу, вызвав своим жестом очередной виток неповторимых эмоций партнёра. Она не видела их проявлений, но то, как ярко сияли его глаза, когда он впитывал в себя очередное движение девушки, не могло остаться для неё незамеченным.—?Простите,?— мгновенно покрываясь пунцовыми пятнами, прошептала она, но незнакомец лишь крепче прижал её к телу и вновь повёл в поразительном танце.Как же было неловко, но девушка не могла перебороть себя и перестать рассматривать его широкие плечи, облаченные в камзол из тёмно-синего шелка, который почти неуловимо сочетался с аккуратными локонами иссиня-черных волос, спадающими вниз до внешнего края ключиц.Сейчас Мари могла поспорить на что угодно, что под изящным камзолом, дополненным белоснежным кружевным жабо, скрывалось молодое, поджарое тело, на котором отражалась каждая линия четко-очерченных мышц. Наверняка оно не было таким же рельефным как у Адриана, но девушке никогда не нравились излишне накаченные парни, выставляющие напоказ свои бицепсы и стальные кубики пресса. Она находила свою страсть в мягких изгибах, загадочно обрамляющих торс, а не в примитивной демонстрации мужской анатомии. Но Адриан работал моделью, у него просто не было другого выхода, а незнакомец... Вновь очередная волна стыдливых картинок предстала перед глазами Мари и она сжала губы.Партнёр... Кружевные манжеты его белой сорочки, красиво выглядывали из-под рукава и скрывали часть широкой ладони, почти до основания пальцев. Брюнетка неосознанно остановила взгляд на черном кольце, зажатым между двумя серебристыми ободками, и зачарованно устремилась наверх. Там, у самой границы мужественного запястья, темнела полоска тату, явно распространившейся до уровня локтя, а может и еще дальше. Но... Это были всего лишь догадки, сейчас на стороне девушки было её развитое воображение и небольшая щепотка неформального вкуса.—?Ну надо же,?— открыто удивившись своим наблюдениям, вспыхнула Маринетт.Ей нравилось изучать его. Нравилось находить новые, едва заметные детали, которые могли бы рассказать об истинной личности незнакомца и подтолкнуть распаленную фантазию Агрест к чему-то значительно большему.—?Нравится? —?на чистом английском прошептал он и девушка вздрогнула.Чёрт возьми, она же совсем забыла, что сейчас не только она могла так пристально изучать своего партнёра, но и он на протяжении всего танца не отрывал от неё глаз.—?Да,?— не видя смысла отрицать очевидное, ответила Маринетт и вернулась к своему смущающему занятию. Только сейчас ее взгляды стали более открытыми и прямолинейными, чем за минуту до этого. В конце концов, какой смысл скрываться, если тебя поймали на месте преступления?Теперь она спустилась ниже, обделяя вниманием тонкую талию, по крайней мере, она казалась такой под одеждой, которая фиксировала его пояс довольно свободно. Бедра парня скрывали полы удлиненного камзола, под которыми чернела ткань узких кюлот. Шелковые белоснежные гольфы обтягивали упругие икры, а стопа полностью растворялась в стилизованных туфлях с большой серебристой бляшкой. Прекрасно...Тут Мари пришлось очнуться от своих наблюдений, ведь громкая музыка стала набирать обороты и голос Сафина разверзнулся громом, пронзив своей мощью души приглашенных гостей. Сильные руки партнёра уверенно сомкнулись за девичьей спиной и притянули её ближе, властно уводя за собой в глубину зала. Брюнетка покорно улыбнулась и вновь задержала свой взгляд на волшебных глазах. Длинные волосы парня небрежно спадали на вольто, разрезая ледяную лазурь сияющих радужек и придавая образу хрупкие нотки готического романтизма, так незримо подходящие прекрасному незнакомцу... Маринетт отчётливо понимала, что ее сердце наверняка разобьётся, если она сейчас же не увидит его лицо, но всё вышло иначе...В момент, когда она набралась смелости и протянула руки, чтобы развязать атласные ленты, фиксирующие злополучную маску, мелодия прервалась, сменив великого тенора довольно пошлым женским вокалом.Мужчина тяжело вздохнул и отпустил ладонь девушки, мимолётно прервав их касание. Следующие пару мгновений он просто смотрел на нее, словно пытаясь лучше запомнить, а потом вежливо поклонился и растворился в толпе.—?Нет! Пожалуйста, стой! —?вскрикнула Маринетт, но её остановил Адриан, ловко схвативший жену за запястье.—?А вот и я,?— насмешливо произнес он, властно притягивая супругу к себе. Девушка нервно сглотнула…