1 часть (1/1)

Изначально Хун даже не задумывается об этом, где-то отдалённо в его голове проскальзывала эта мысль, но он не осознавал её в полной мере. До тех пор, пока Джэхён, привычно развалившись на ковре у дивана и бездумно нажимая кнопки на джойстике, не произнёс немного задумчиво и легкомысленно одновременно: — Сынхёб-хён в последнее время так занят, не хочу даже думать, что через два года нас ждёт то же самое.— Ага, — отвечает Хун, едва обращая внимание.— Без него будет скучно, наверное… Надеюсь, твой новый сосед будет нормальным парнем. Хун хотел было сказать очередное "Ага", но последняя фраза заставила его замереть с джойстиком в руках. Новый сосед? — Совсем забыл, что нужно будет искать кого-то, — говорит он тихо, будто сам себе. — Вы ещё не обсуждали это? — Нет? — Может, он слишком занят последним семестром. — Ага. Наверное. Как быстро эта мысль ворвалась в голову Джэхёна, так же быстро она её покинула, он вновь вернул всё своё внимание к игре, в то время как его собеседник не на шутку задумался. Полтора года жизни с Сынхёбом были неплохи. И он даже может признать, что ему отчасти повезло. Пусть в самом начале у них были разногласия, но сейчас всё, кажется, наладилось? Нехотя Хун может признать Сынхёба одним из своих немногочисленных друзей. Мысль о том, что придётся заново привыкать к кому-то другому, раздражала его и возможно, если бы он был достаточно честен с самим собой, он мог бы даже признать, что эта мысль его пугала. Сентябрь был на удивление тёплым и почти не отличался от августа, новый семестр захватил все мысли Ча Хуна, как только он вернулся из дома своих родителей. Всё было точно таким же, как и раньше, только Сынхёб намного реже составлял им с Джэхёном компанию на выходных, всё чаще не возвращался домой к ужину, а в его комнате горел свет глубокой ночью. Одно время Хун не обращал на это внимание, но теперь он снова и снова невольно возвращался к мысли о том, что через полгода ему придётся искать по всему кампусу кого-то, кто бы хотел снимать квартиру неподалеку, ровно так же, как Сынхёб искал его полтора года назад. Хун ожидал, что они обсудят это, потому что Ли Сынхёб определённо был из тех, кто любил обсуждать вещи. Однако в то редкое время, что они проводят вместе, утром за завтраком или вечером воскресенья за парой серий дорамы, они говорят о чём угодно, кроме переезда Сынхёба, его дипломной работы и выпуска в целом. К моменту, когда сентябрь начал подходить к концу, Хун неожиданно для себя осознал, что их квартира невероятно большая. Две отдельные комнаты, кухня, соединённая с гостиной, ванная. Он сидел за обеденным столом, перебирая палочками рис и маринованные овощи в своей тарелке, думая о том, что, возможно, скоро так будет всегда. Это непривычно, он почти никогда не жил в одиночестве, даже если после поступления в университет он делил квартиру лишь с одним человеком, этого всегда было достаточно, чтобы не чувствовать себя одиноко. Иногда это даже было слишком. Что сейчас? Слишком тихо. Хун накрывает тарелки пищевой плёнкой и убирает в холодильник, надеясь, что когда Сынхёб вернётся из библиотеки, не забудет поесть, и ему не придётся в очередной раз выкидывать испортившуюся еду. Он уехал на три дня к своей семье, чтобы отпраздновать Чхусок. Три выходных дня, тянувшихся слишком долго. Он плохо спал в это время, где-то внутри себя он ощущал ничем не оправданное беспокойство. В середине октября, когда стало по-настоящему холодно, так что пришлось доставать ещё один обогреватель, Хун вспомнил, как именно они покупали его в прошлом году. Он задумался, что будет со всеми этими вещами, которые были куплены на их общие деньги. Ему придётся отдавать половину их стоимости Сынхёбу? Но он ведь даже не помнит, сколько всё это стоит. Все эти мысли нагоняли на него необъяснимое уныние, и он решил при первой возможности спросить Сынхёба об этом. Возможность появилась уже на следующей неделе, когда они удобно сидели в разных частях дивана в их гостиной, наблюдая за финалом сезона дорамы, что они смотрели отрывками. Сынхёб, только что после душа, ещё с мокрыми волосами, и его глаза были едва открыты. Свет от экрана мелькал на его уставшем лице. Хун смотрел на него долго, подбирая слова, но отчего-то ему стало совсем неловко заводить разговор. Тот бросил в его сторону короткий взгляд и вновь вернулся к экрану.— Что?Хун неожиданно для себя запаниковал. — Ничего, — бросил он, прежде чем успел подумать, — выглядишь дерьмово. — Чувствую себя так же.Когда Сынхёб уставал, его голос становился низким и чуть сонным. В такие моменты у него даже не было сил противостоять Хуну, так что у того пропадал всякий интерес его покалывать. — Скоро твой День Рождения, — он сказал первое, что пришло ему в голову. — Ага.— Какие-то планы? — Наверное, никаких. Нет времени. Хун вновь переключил своё внимание на дораму, где главная героиня принимала предложение выйти замуж за своего начальника, который раздражал на протяжении всего сезона, такая концовка совсем не устраивала, Хун прорычал и выключил шоу, повернувшись в сторону Сынхёба, который, казалось, уже давно спал: его руки обнимали колени, прижатые к груди, и он не подавал никаких признаков жизни. Хун закатил глаза. Тишину нарушал только работающий обогреватель. Он вздохнул и неохотно пнул своего соседа:— Хён. Хён, иди спать.Это было почти бесполезно, так что Хун не знал, стоит ли ему оставить его лежать здесь. Он некоторое время колебался, прежде чем сильнее пнуть Сынхёба ногой и ещё пару раз, пока у того не появилась морщина между бровей.— Ложись спать нормально. Несмотря на то, что он с такой уверенностью приказал своему хёну ложиться спать, сам же ещё долгое время не мог уснуть. Он знал, что четвёртый курс непрост. Но он так же знал, что Сынхёб склонен относиться ко всему слишком серьёзно и переоценивать свои силы. Сынхёб в самом деле иногда был помешан на том, чтобы сделать всё идеально. Теперь он даже решил забыть про свой День Рождения. Это по-настоящему раздражало. В свой прошлый День Рождения Сынхёб вытащил Хуна в бар, где была вечеринка по случаю Хэллоуина, познакомил со многими своими друзьями, он был полон энтузиазма и наслаждался вниманием. Дни Рождения Хуна всегда выпадали на летние каникулы, поэтому его школьные и университетские знакомые не поздравляли его, но Сынхёб звонил ему оба раза, и позже, когда они оба возвращались на учёбу, он торжественно отдавал ему чуть запоздалый подарок, уверяя, что это ерунда и не так уж и много стоит. Хун подумал, что ему следует как-то поздравить его. Как-то лучше, чем в прошлом году, потому что больше у него не будет возможности. Список с литературой, необходимой для написания выпускной работы весит над рабочим столом Сынхёба в три листа размером А4. Чуть меньше половины из перечисленных книг и статей были уже найдены им и вычеркнуты. Хун решил найти те, что в конце списка и подарить что-то действительно полезное, что-то, благодаря чему Сынхёб бы чуть меньше времени проводил в библиотеках. На это ушло две недели и все социальные навыки, которыми только располагал Хун. В глубине души он надеялся, что Сынхёб передумает насчёт празднования Дня Рождения, в конце концов, сложно поверить, что он отказался бы от целого дня, посвящённого только ему, но по мере того, как приближалась нужная дата, становилось ясно, что ни Сынхёб, ни его друзья, что тоже готовились к выпуску, не собирались тратить на это своё время. Хун не мог объяснить своё разочарование, он никогда не был любителем вечеринок. Возможно, просто глядя на то, как Сынхёб старается, он желал ему только заслуженного отдыха, пусть хотя бы на один день. Параллельно приближению конца октября нарастало не только разочарование, но и некоторое волнение. Насчёт подарка, насчёт заказанного торта, насчёт желания Хуна поздравить своего соседа по-настоящему. Насколько глупо он будет выглядеть? Очень глупо. Он осознал это, сидя в гостиной со своим подарком в течение трёх часов, глядя на сообщение от Сынхёба, что тот вернётся поздно. Он ждал так долго, что всё волнение пропало, даже колени перестали подрагивать, взамен где-то в груди растекалось едва ли знакомое чувство. Хун не смог бы описать его, даже если бы обратил на это внимание. Он оставил торт, стопку книг и распечатанных статей на обеденном столе, оставив записку с коротким поздравлением, после чего принял душ и пошёл спать. Спать совсем не хотелось. Он долго лежал с закрытыми глазами, пока не услышал, как входная дверь хлопнула. Он разблокировал телефон, что лежал рядом с подушкой и посмотрел на время. Уже начался ноябрь. Последний месяц перед началом зимы. Месяц, в который можно ожидать первый снег. Хун вспоминал ноябрь прошлого года, пока по гостиной раздавались звуки шагов. Он чувствовал, как сердце ускоряло ритм, и как казалось, будто оно замерло на несколько мгновений, когда Сынхёб открыл дверь в его комнату. Хун закрыл глаза и притворился спящим. День уже закончился, ему не было смысла рассыпаться сейчас в поздравлениях и выставлять себя ещё большим идиотом. Через некоторое время дверь вновь была закрыта, а затем щёлкнул замок в ванной. Хун выдохнул облегчённо и вскоре смог заснуть. На следующий день Сынхёб поблагодарил его и крепко обнял, после чего они ели торт на завтрак. Ноябрь был ветряным, но не холодным. Хун заканчивал групповой проект, который составит 50% от его семестровой оценки, и мало обращал внимание на другие вещи. Жизнь превратилась в рутину, которая просто шла сама по себе и едва ли требовала его вмешательства. В один из выходных дней, когда Хун зашёл в комнату Сынхёба, чтобы спросить, что тот хочет на ужин, и застал того на полу среди горы одежды. Сынхёб повернулся к нему, когда услышал, что кто-то вошёл, и на лице его проскользнуло что-то вроде неловкости. Это выражение было почти что новым. Хун вопросительно приподнял брови и обвёл беспорядок на полу пренебрежительным жестом. — Собираюсь к родителям на выходных. Забираю некоторые вещи. Если раньше Хун мог лишь предполагать и догадываться, то теперь он мог сказать наверняка, Сынхёб избегает темы переезда. Было очевидно, что он забирает с собой всю летнюю одежду, чтобы позже не пришлось перевозить много вещей за раз. Они оба это понимали, но на лице Сынхёба читалось "пожалуйста, не спрашивай меня об этом" так отчётливо, что Хуну ничего не оставалось, кроме как кивнуть и уйти. Он вдруг так ясно осознал, что совсем не хочет, чтобы Сынхёб собирал свои дурацкие вещи, чтобы тратил всё своё время на диплом, чтобы он уезжал. Хун не хочет, чтобы он уезжал.