Академия Звёздного Флота. Спок (1/1)

– Здравствуйте. Если вы не поставите меня на землю, то узнаете, как сильно я рад вас видеть, – Джим улыбнулся, но потом ойкнул от странной боли в области головы. – Я не могу поставить вас на Землю. Для этого придётся как минимум раздобыть где-то судно, – абсолютно серьёзно завил вулканец, всё ещё не отрывая от Кирка своим потрясающих тёмных глаз. Джим не был романтиком, совсем нет, не после всего, что с ним произошло за всю жизнь. Но это чувство, которое посетило его сейчас, было чем-то особенным. И этот профессор вызывал множество противоречивых желаний. Кирк печально вздохнул: угораздило же запасть именно на представителя этой расы. – Так. Я его лечащий врач. Кевин, отвяжи меня. Мне нужно осмотреть этого идиота, – пробормотал доктор, придя в себя. – Некорректно называть пациента идиотом, доктор... – вулканец замолчал, явно роясь в своей базе данных и пытаясь построить логическую цепочку, которая поможет понять, как же этого доктора зовут. Боунс решил проявить милосердие к рациональному созданию, потому что в глубине души был очень добрым человеком:– Леонард Маккой. А вы, стало быть, мистер Спок, – доктор с ухмылкой пронаблюдал за тем, как одна бровь вулканца поползла вверх. – Вы всё ещё держите Джима на руках. – Вы правы. Это очень нелогично с моей стороны. – Так отпустите его?Джим стал на ноги и чуть не упал. Видимо, он несколько раз приложился головой о стенку. Но это лучше, чем быть связанным. – Боунс! Шикарный мужчина держал меня на руках, а ты всё испортил, – Кирк по-детски надул губы и, да, это было смешно. – Ага. Нарожал бы ему десяток остроухих гоблинов, а мне потом за ними следить. – Доктор, кадет Кирк – мужчина. Он не может дать потомство. Более того, если бы это было теоретически возможно, я бы ограничил ваш контакт с детьми, – безразлично отметил вулканец. А потом понял, что что-то в этой комнате шло не по плану. – Зачем вы здесь находитесь в столь позднее время? – Мы проходили симуляцию 53-45, – первым нашёлся Кевин, перебивая начавшего что-то говорить Джима. Видимо, мальчишка пытался разобраться в сложившейся ситуации, чтобы загладить вину. Это было бы мило, но...– И что же в этой симуляции так испугало кадета Кирка, что он разбил себе голову о стену?– У меня фобия цветов. Как только мы оказались на том поле, я сразу увидел ромашки. И – ох – это так страшно, мистер Спок, – Кирк состроил абсолютно невинную мордашку.– Ладно. Покиньте это помещение и в следующий раз проходите симуляции в присутствии преподавателей. Впрочем, взять с собой доктора – это предусмотрительно, – Спок поджал губы и тоже направился к выходу. – Господи мой боже, он похвалил нас, – присвистнул Джим. – Вы слышали? Это явно было одобрение. – У тебя галлюцинации, Джим. Сулу рассмеялся. Эти ребята ему нравились * * *– Я думала, что мы познакомимся раньше, – молодая орионка улыбалась, забивая какие-то данные в падд. – Почему? – Джим присел рядом, любуясь. Ему нравились представители других рас, и Кирк чувствовал себя больным извращенцем и ксенофилом. – Если бы не ты, то про меня бы говорили, что я сплю с преподавателями за отметки. Но ты здесь. Знаменитый Джеймс Тиберий Кирк, который перетрахал всех вокруг. Кроме меня. Почему-то. Я почти уязвлена, Кирк, – Гейла сложила руки на груди, но обиженной не выглядела. Скорее насмешливой и здорово позабавленной. – Нет, конечно, из-за моего происхождения всё ещё шутят. Но, выбирая, кого назвать шлюхой, все останавливаются на твоей кандидатуре. – О, мне это очень льстит, – Джим улыбнулся. От слова ?шлюха? на языке стало горько, и юноша понадеялся, что его не вывернет наизнанку прямо перед девушкой. – Зови меня Джим. Не Джеймс. Я был в симуляции, которую ты создала.– Ох, так ты пришёл не флиртовать, а обсуждать новые технологии? – Гейла притворно-расстроеннно нахмурилась, а потом расцвела улыбкой. – Я думала, только преподаватели обращают внимание на мой потенциал. Некоторые. Что тебе нужно, красавчик?– Ты считаешь меня красивым, – хмыкнул Джим немного иронично. – Готова поспорить, что это единственное, что ты уловил из нашего разговора, – орионка засмеялась. * * *– Что вы здесь делаете? – Спок нахмурился. Нет, выражение его лица не изменилось, но Джим почему-то чувствовал, что это хмурость, а не что-нибудь ещё. – То же, что и вы? Я люблю играть в шахматы. Но здесь нет достойных соперников, поэтому я просто пытаюсь клеить милых преподавателей. Вы, кстати, абсолютно точно в моём вкусе, – почему-то Кирку впервые было отвратительно флиртовать таким образом. Потому что об этом вулканце иррационально хотелось заботиться. ?Успкойся, Джим, ты знаешь его всего лишь несколько минут в сумме. Он похож на ребёнка даже меньше Маккоя. Ему не нужна твоя забота. Ему не нужна забота от такого, как ты. Ты не сможешь ему ничего дать?. Юноша прикусил губу изнутри до крови, чтобы не чувствовать себя таким отвратительным. – Мистер Кирк, вы нарушаете устав академии... – начал было Спок, но Джим его перебил всё с такой же очаровательной (искусственной) улыбочкой:– Вы нарушаете устав, бла-бла-бла, бла-бла-бла. Вы ведь сюда пришли не правила мне зачитывать, профессор. Белые или чёрные? – Уступлю вам белые, – вулканец внезапно начал выглядеть самодовольным засранцем, но это по непонятной причине не разозлило Кирка, а, наоборот, вызывало умиление и жгучее желание. ?Отвратительно, Джим. Кодос был прав на твой счёт. Ты всего лишь шлюха?. – Хей, разве логично судить о человеке по внешности? Я бы обиделся, но, к счастью, не умею. Давайте играть, профессор. Кирк сделал ход и улыбнулся. * * *– Вы выиграли, – а вот это точно было удивление. А ещё, кажется, восхищение, и Джим готов был выпрашивать ещё больше вулканского одобрения, потому что ощущалось оно просто невероятно. – Очаровательно.– Подмечать очевидные факты – вулканский обычай, ну или ваша милая отличительная черта, профессор? – Кирк подмигнул, расставляя фигурки. – Сыграем ещё раз? Может быть, вам повезёт. – Концепция везения... – Да или нет?– Да. * * *– Так, ладно, повтори ещё раз. Что ты сделал? – Маккой выглядел скорее позабавленным, чем злым или действительно шокированным. – Я оставил в кабинете Спока корзинку с вулканскими фруктами и шоколадкой, – вздохнул Джим, падая на кровать с абсолютно трагичным видом. – Еда как подарок от тебя? Это реально серьёзно, – фыркнул Маккой, пиная одну из коробок у себя под кроватью. – И ты нормально отнесёшься к тому, что он может её выкинуть? Или съесть всё и сразу?– Да, – Кирк сжал зубы, как бывало всякий раз, когда доктор обращал внимание на его странности. К чести Боунса, он озвучил диагноз лишь один раз, а потом скорее по-дружески подтрунивал. – Господи, не хочу потом слушать о том, как вы потрахались. Избавь меня от этого, – Маккой поморщился, но тут же стал серьёзным, когда увидел задумчивое выражение на лице друга. Тот редко терял свою маску шута, и никогда ещё это не было связано с чем-то хорошим. – Ладно. Давай. Говори, что ты хочешь сказать. – Я чувствую что-то. Между собой и Споком. Он не выглядит ребёнком, но я хочу его защитить и обнять. А ещё мне кажется, что он очень одинок и несчастен. Я бы... Я всё равно не смог бы стать для него кем-то важным. Поэтому эти разговоры не имеют никакого смысла, Боунс, – Джим устало запустил пальцы в волосы. – Зато теперь ты знаешь, что он точно не будет голодным сегодня. Тебя ведь это успокаивает?– Да. Очень. * * *– Я люблю тебя, – прошептала Гейла, оставляя на его плече поцелуй. Джим не знал, чего она ожидала, но уж точно не того, что её партнёр вздрогнет и поднимет руки в защитном жесте. Это одна из причин, почему он не спал с кем-то несколько раз: вероятность признания в любви сводилась к минимуму. Ситуация с Гейлой – другая. И орионка, кажется, даже поняла что-то, но их прервала открывшаяся дверь. Кирк ещё никогда не радовался тому, что его застали с кем-то в одной постели. Что ж, новый опыт. * * *– Вы подсели ко мне за стол, – вулканец приподнял бровь. – О, всё ещё озвучивание очевидных фактов. Вы узнали, что меня это заводит? – Джим лукаво прищурился, шутливо касаясь ногой ноги Спока, но вовремя отступая, не смея напирать на преподавателя. – Я просто хотел сказать, что услышал о том, что вы являетесь автором теста Кобаяши Мару. – Эта информация не является конфиденциальной, – и, чёрт возьми, было что-то замечательное в том, как Спок говорил слово ?конфинденциальный?. ?Нет в этом ничего замечательного. Просто ты едешь крышей, Кирк?. – Я просто хотел сказать, что собираюсь пройти тест ещё раз, – если вулканец и был удивлён, то ничем себя не выдал. Поэтому Джим продолжил: – Я считаю этот тест обманом. Я понимаю, зачем он разработан. Но я не согласен с его концепцией. Мне хотелось бы, чтобы вы знали.– Значит, вы не поняли сути теста, – и опять снисходительный тон. – Да нет. Понял. Просто жизнь научила меня не верить в безвыходные ситуации. Спок ничего не ответил, хотя Кирку и показалось, что он хотел что-то сказать. Молчание казалось бы уютным, если бы вулканец не смотрел так внимательно на него, пока Джим хватал пальцами кусочки пиццы, отправлял их в рот и слизывал сыр с кончиков своих пальцев.– Оу. Вы считаете это вульгарным, профессор? У меня не такие чувствительные руки, как у вас, – юноша коснулся кончиком языка подушечки указательного пальца, посмотрел на Спока из-под полуопущенных ресниц. – Хотите белую фасоль? Я взял её себе совершенно случайно, а теперь подумал, что не хочу её есть. Может быть, вы желаете? Не пропадать же еде...– Белая фасоль богата железом, – остранённо заметил Спок, придвигая к себе тарелку. За всё время пребывания среди людей никто не делился с ним едой, но профессор видел, как это делали остальные представители рода человеческого. Видимо, это был какой-то ритуал, а Спока не привлекали к участию то ли из уважения к его культуре, то ли из страха, то ли из-за недостаточной близости (он не стремился держаться в отдалении от всех, но те, кажется, просто не видели в нём потенциального друга или собеседника). Вот только с Джеймсом Кирком он хорошо знаком также не был. – Я знаю, – кивнул кадет с самым невинным видом. – В последнее время я получаю корзины с едой, полезной для моей расы... – всё же решил проверить свою гипотезу Спок и совсем не удивился, когда буквально почувствовал лукавство и веселье, исходящие от человека. – Надо же! – Джим не стал отрицать свою причастность к этому, но и не подтвердил предположение вулканца. – Я не стану помогать вам с моим тестом. Впрочем, вы и сами должны это знать, если разобрались в том, как он устроен, – хотя Спок был уверен, что мотивы человека лежали совсем не в этой плоскости, он должен был очертить и этот момент. – О, профессор, не волнуйтесь. Я собираюсь взломать вашу программу. Ваша помощь в этом мне не нужна, – Кирк снова широко улыбнулся, так, будто говорил о совершенно невинном действии. Вроде поедания пиццы (хотя как раз это юноша смог талантливо опорочить). – Я буду вынужден донести на вас, если вы сломаете программу. Впрочем, я уверен, что у вас не получится. – Помнится, вы говорили, что я не смогу обыграть вас в шахматы... – Джим лениво потянулся и как бы невзначай собрал все крошки с тарелки и съел их. Вулканец удивлялся той тщательности, с которой Кирк очищал свою тарелку: человек не был похож на голодающего, также он, если верить имеющимся данным, обладал достаточным количеством средств, оставленных ему отцом. – Мне на вас жаловался профессор Уильямс, – вдруг решил поделиться Спок. Ему нелогично показалось, что в разговоре с Джимом следовало затронуть и эту тему (его вулканская сущность, с первого момента знакомства стремящаяся к разуму этого человека, довольно зарокотала в предчувствии одобрения со стороны Кирка. Это... Выбивало из равновесия). – Правда? И что вы думаете по этому поводу? Тоже считаете, что жизни большинства важнее? Кажется, вулканцы часто озвучивали подобную мысль. – Вы ошибаетесь. В случае с Тарсус-4 речь никогда не шла о жизнях большинства. Более того, критерии отбора ?элиты?, которая должна выжить, некорректны. Как минимум из-за того, что пятеро выживших из восьми должны были умереть ещё при первом отборе. Таким образом, мы можем предположить, что Кодос ошибался. – Девятый тоже должен был умереть? – Не знаю. Меня не привлекали к восстановлению удалённых данных. – Вы думаете, что могли бы их восстановить при желании?– Я бы не стал этого делать. Мораль и этика мне понятны, а вот люди часто остаются слепыми к своим же нормам. На долгое время между ними образовалась достаточно уютная тишина, а потом (Джим мог поклясться, что видел это!) губы вулканца чуть приподнялись, почти складываясь в улыбку, и он сказал достаточно тихо, почти заговорщицки даже:– Я предложил профессору Уильямсу пройти симуляцию 37-45-б, которую мне удалось доработать и сделать более детальной. И, кажется, я забыл сказать ему, как вернуться назад. И так непредусмотрительно оставил его на несколько часов. Нужно помочь ему выйти из симуляции. Но вместо того, чтобы встать и немедленно уйти, Спок продолжил старательно поедать фасоль, предложенную Джимом. И в этот момент Кирк понял, что он совсем пропал. * * *– Что, прости? – Боунс оторвался от падда, даже отложил его в сторону, прищурившись. – Мне нравится Спок, – вздохнул юноша, забираясь в кровать прямо в одежде. – Тебе никто не нравится. Даже я.– Врёшь ты всё. Это тебе никто не нравится, кроме меня. Хватит проецировать, – Джим с удовольствием проследил, как Маккой изящно закатил глаза.– И что ты планируешь с этим сделать? – Ну. Я планирую взломать его тест. И грустить долгие месяцы из-за того, что он ненавидит меня за это.– Херовый план, – Боунс протянул другу банку пива. * * *– Я нашёл одеяло, – профессор Спок сам сел напротив Джима, и юноша впервые не выглядел уверенным и наглым. Скорее... Испуганным. Будто бы, лишаясь контроля, Кирк терял почву под ногами. Вулканец решил подумать об этом позже.– Поздравляю? – голос Джима стал немного выше. Человек бы этого не заметил, но Спок человеком не был. – Почему вы решили, что мне может пригодиться одеяло? Кирк внезапно пристыженно опустил взгляд в пол и прошептал:– На этой базе слишком холодно для вулканцев. Есть регуляция температуры, но я подумал, что... Знаете, не так уж это и важно. Джим резко поднялся и ушёл. Спок попытался списать свои нелогичные чувства на длительное пребывание среди людей. * * *– Он целовался с Ухурой, – печально протянул Кирк, обнимая бутылку виски. – Они любят друг друга. И это логично. Ухура может ему родить детей. А ещё она не... Испорченная. Не грязная, как я. Кому нужен товар, который уже был кем-то опробован, верно? Господи, Боунс, я ведь сломан. Почему никто ещё не заметил этого? Почему люди общаются со мной? Неужели они не видят... Неужели они не видят, что я отвратительный? Испачканный, осквернённый, мерзкий. Маккой хотел сказать о том, что сам Джим приводил сюда каждую неделю по три любовника или любовницы, поэтому ревновать к Ухуре нелогично. Но удержался, понимая, что это может сломать друга. Вместо этого Боунс подошёл к Кирку и обнял его. – Всё будет в порядке... Тебе бы психиатра, парень. – Но у меня уже есть ты... И виски. И, окей, Джим действительно всхлипнул, что абсолютно растрогало доктора, но тот, разумеется, не показал этого. * * *?Джимии. Дурак твой вулканец, если не видит, какой ты замечательный. Ты хоть предлагал ему встречаться?Может, он просто не знает, что ты хочешь его??. ?Это Маккой рассказал тебе? Томас, я его убью, честно!Ничего у меня со Споком не выйдет.В этом нет смысла. Он слишком хорош для меня. А я...Закрыли тему. Пожалуйста. Лучше расскажи, как продвигаются твои исследования??. * * *– Значит, Ухура? – спросил Джим, передвигая ладью по шахматной доске. Он чувствовал себя уставшим и вымотанным, но улыбался-улыбался-улыбался, потому что не мог позволить себе выглядеть слабым. – Ваш вопрос неуместен. Я не обязан обсуждать с кадетом личную жизнь, – холодно сказал вулканец, но, видимо, почувствовал что-то, потому что выражение его лица внезапно изменилось. Он потянулся к сумке и достал из неё большую шоколадку, положил её рядом с Кирком. – Ходите, мистер Кирк. И Джим почти готов был обвинить Спока в жестокости, потому что это нечестно. * * *– Твой ушастый гоблин сегодня рылся в твоей медицинской карточке, – с усмешкой заявил Боунс, садясь на стол, за которым работал Джим.– Вау. Нашёл что-нибудь интересное? – Кирк попытался не показать, как он доволен вниманием профессора, но дурацкая улыбка всё равно тронула губы. – Кроме огромного списка аллергий? Нет, разумеется. Но это настолько мерзко, что я не хочу об этом думать. – О, не ври. Признайся, ты уже представил, как мы со Споком трахаемся на твоей кровати?– Господи, Джим. Перестань, – Боунс помолчал, а потом мстительно добавил: – Но вы бы её сломали. И упали бы прямо в твои коробки. Как ты объяснишь это своему профессору?Кирк резко стал мрачным, испуганным и печальным, и Леонард мысленно отругал себя за то, что перешёл черту. – У нас с ним ничего и никогда не будет. Я не позволю себе испачкать и опошлить его. Все, кто мне дорог... – Джим бросил взгляд на Маккоя и исправился: – Почти все, кто дорог мне, обязательно страдают. Из-за меня. Лучше пусть он меня ненавидит, чем... Я не хочу, чтобы он страдал. Это странно, да? Я ведь его совсем не знаю...– Ты просто добрый, Джим. И глупый... Иди сюда. Я тебя обниму, придурок. – Может, дружеский секс? – Ага, конечно. Уже раздеваюсь. Идиот.Юноша вымученно рассмеялся в плечо Боунса и закрыл глаза. * * *– Я хочу увидеть сторону обвинения, – Джим произнёс это деланно беззаботно, шутливо прищурился, хотя знал, кто сейчас должен подойти к трибуне. Спок был сдержанным и холодным, как всегда, и Кирк даже не злился на него: вулканец честно предупредил о последствиях и ничего не обещал. Джим не был против, ведь Спок, по крайней мере, оставил ему право выбора.– Мне казалось, что вы лучше прочих должны знать о том, что выход из некоторых ситуаций найти невозможно. Внутри разыгралась паника. ?Он знает, он знает, он знает?, – било в голове набатом, и от этого не так уж просто было избавиться. – Что вы имеете в виду? – Ваш отец находился в безвыходной ситуации в тот день, когда вы родились. И Кирк выдохнул с облегчением. Он хотел что-то сказать, пошутить, но... Заседание по его делу было прервано тревогой.