31. Жаропрочная обивка — это вещь (1/1)

Фумикаге стоял на том же самом перроне, где месяц назад они с Такуаном провожали Ястреба, и нервно ждал поезда. До Города добираться чуть больше суток, но, когда он вернётся, вообще не факт, что что-то произойдёт. С одной стороны, Кейго начал действовать, значит, скоро ему понадобится помощь. С другой стороны, его в любом случае ждут в агентстве...Мысли не распутанным клубком носились в голове, шумя и тревожа. Это пугало. Как минимум потому, что ровно тот же самый шум Фумикаге слышал перед тем, как заключил безумный договор с Тенью и разнёс злодейскую базу в Окинаве. Он из последних сил держался, чтобы не повторить старых ошибок: не броситься спасать самого дорогого человека, и не почувствовать взамен уже знакомого холода объятий смерти. Хотелось набрать воздуха в лёгкие и проорать: ?Остановите плёнку!?*, потому что это кино он уже действительно смотрел. Но где-то за кадром отчётливо слышался смех режиссёра, уместившегося за объективом, как снайпер за прицелом. Герою тьмы не нравился сценарий, он бы его даже переписал, если бы только знал как.— Фумикаге, проснись, хватит гипнотизировать стены. Настоятель хотел подбодрить героя тьмы, но вместо ожидаемого типичного прощального разговора наблюдал, как уже которую минуту этот неумолимо скатывающийся в депрессию парень не мигая о чём-то думает. Цукуёми поднаторел в использовании собственной причуды, и уже сам не замечал, как, погружаясь в глубокие думы, переставал не то что дышать — моргать. Он просто каменел. Но стоило словам священника прозвучать в утренней прохладе, как Фумикаге прикрыл глаза, вдохнул и снова ожил. Это было похоже на включение робота.— Я серьёзно, расслабься. Кейго замешан в таких делах, что происходящее мимо тебя точно не пройдёт. К тому же, твой уровень владения собственной причудой заметно вырос. Я уверен, что бы не произошло, ты сможешь дать противнику достойный отпор.— Это и пугает. — Не бойся. Ты сделал правильный выбор, отпустив его.— Знаю, только… Я не видел его всего тридцать восемь дней, а за это время уже случилось в три раза больше терактов, чем обычно бывает в марте. Боги, да я чуть не умер, когда узнал, что Ястреб со Старателем бились против каких-то усовершенствованных Ному! И это ещё на фоне пропажи Топ-Джинса... Я уверен, все события связаны, а Кейго находится в центре событий. Один. – озвученные переживания усилили тревожный шум в голове, а к горлу подкатил ком. – Демоны! Я ощущаю себя бесполезным.— Фумикаге, не создавай драму там, где её пока нет.— Да что может быть хуже, настоятель?! Любимый человек, окружённый врагами, находящийся где-то далеко, без поддержки и отдыха. Куда дальше-то? – Цукуёми чуть не сорвался на крик, душа в себе предательские слёзы. Он должен быть терпеливым. Должен. Кому, блядь, он должен, если Ястреба тут нет?!— Дальше — это когда любимые люди лежат в могилах, а ты всю жизнь сожалеешь, что не позволил им жить так, как они хотели. А потом, вместо того, чтобы и себе позволить жить, уходишь на гору и пытаешься отбыть остаток жизни, не показываясь людям на глаза.Услышанное окатило холодной волной. Фумикаге вспомнил, как он, по совету Кейго, в поисках ответа на вопрос о прошлом священника, обошёл территорию храма. В самом дальнем углу действительно скрывался один секрет. И всё бы ничего, если бы это не была надгробная плита с высеченными на ней тремя именами. С одинаковыми фамилиями. И, горящим среди них красным, именем настоятеля.**— Простите. Я видел ту могилу.— Не то, чтобы я её прятал. Если не считать, конечно, что я сам скрылся ото всех. Но раз уж два пернатых паренька по воле богов свалились на мою голову, несмотря на попытки уединиться, то я предполагал, что рано или поздно вы оба увидите захоронение. Поэтому, не извиняйся. — Это ваша семья?— Это были мои жена и сын. И там буду я. Но лучше бы был только я.— Что случилось? Злодеи? — Предсмертная записка.— Нет… – холод сковал желудок горя тьмы.— Увы. Сын… Джун. Он не выдержал того, как я авторитарно указывал ему, что делать. Он хотел стать героем, как я, у него был потенциал, но… Я заставил его пойти на инженера. Прозаично. У меня были на то причины, по крайней мере мне казалось, что они были. ?Так будет лучше для твоего будущего,? — говорил я ему. Только это абсолютно не имеет смысла сейчас. Будущее не наступило. Джун учился не там, где хотел, никогда не слышал от меня доброго слова, был обязан получать лишь хорошие оценки… И всё терпел. Пока я не расторг его помолвку с возлюбленной. – Фумикаге молча слушал, чувствуя как кровь отлила от лица, оставив за собой тошнотворное головокружение. – Они сильно любили друг друга. Единственным, кто не умел любить, был я. Монстр. Считал, что любовь надо заслужить, что надо быть лучшим среди всех, чтобы получить взамен хотя бы капельку внимания. Джун… – Такуан дал себе время вернуть самообладание и подавить надсадные низкие рыдания, не покидающие душу даже спустя столько лет. – В какой-то момент Джун сбежал из дома, только я нашёл его и вернул. И на шестой раз… Тоже нашёл. Тело. Семья девушки, на которой он хотел жениться, прокляла меня. А жена… Кей не выдержала горя и заболела. Врачи разводили руками, говоря, что это психическое, что ей нужен покой… Только она не ела. Молча смотрела в потолок и всё время лежала. Даже не разговаривала, как бы я не умолял её вернуться. Через два месяца не стало и её. Долго мне не было покоя, пока я не взял две урны с теми, кого убил, и не уехал на самый край Японии. Тут мы с тобой и встретились. Поэтому, Фумикаге, не надо останавливать того, кто точно знает, чего он хочет. Насколько бы твои причины и слова не были логичными и правильными, они всегда будут чужими для того, кого ты не любишь. Не ты несёшь ответственность за чужую жизнь. Она неподъёмна.— А если любишь? – одними губами спросил герой тьмы.— А если любишь, то, что бы не произошло, у тебя хватит сил не мешать, принять, поддержать и разделить любое несчастье. Но, самое главное, когда любишь — ты веришь и доверяешь. До-веряешь, Фумикаге, это действие делается ?до?, а не ?после?. Учись на ошибках стариков.— ?До?. Я понял. Этот пункт выполнен. Теперь осталось просто ?верить??— Абсолютно верно. Если поверишь, то Ястреб не будет противиться твоей помощи.— Спасибо, настоятель.— Ты успеешь.— Я успею.***— Окей, парень. Рассказывай, всё, что знаешь. Фумикаге сидел в огромном кабинете напротив такого же невероятно высокого и широкоплечего мужчины с жёстким взглядом. Так вот вы какой, Старатель. Сам Старатель тоже в тайне, сквозь хмурое лицо, изучал Цукуёми. Интересный парень. Именно благодаря нему удалось быстро разобраться с посланием от Ястреба. У Энджи случилось небольшое короткое замыкание, когда Мидория Изуку, этот зеленоглазый пацан с вечным шухером на голове, поздним вечером буквально вломился в кабинет и, даже не поздоровавшись, рассказал как использовать шифр. В тот момент номер один как раз сидел над книгой и не мог понять, что за розыгрыш провернул Кейго. От этого крылатого наглеца можно было ожидать чего угодно, но никак не ясности в причинах его поведения. Старшему Тодороки хватило ежегодной церемонии оглашения рейтинга, тогда он Ястреба чуть не убил. Пижон, блин. И морду такую серьёзную нацепил, пока книгу вручал. Опять его шуточки про мир, где героям не надо работать?— Ястреб по приказу комисси внедрился двойным агентом в какую-то злодейскую организацию невероятного масштаба. – без тени сомнения ответил парень. — Откуда тебе, простому студенту, это известно?— Он мне сказал.— И почему это он выдал такую важную информацию своему бывшему стажёру, а никому в агенстве или друзьям даже не обмолвился?— Я узнал случайно. Изначально, он собирался скрывать свою миссию ото всех.— Какие удивительные случайности. – ухмыльнулся Энджи, чувствуя лёгкий азарт от того, что был осведомлён чуть больше, чем надо. Он инстинктивно пытался выбить Фумикаге из колеи, ища в поведении парня хоть каплю смущения, хотя бы намёк...— Господин Тодороки, я прекрасно знаю, что вы в курсе наших с ним отношений. Прошу вас, у нас не так много времени, давайте перейдём к делу. Предупреждая следующие вопросы: миссию ему поручил министр внутренних дел совместно с комиссией по общественной безопасности, он ушёл на задание сразу после обязательного отпуска и с тех пор не передавал информацию ни коллегам из агентства, ни мне, ни кому-либо ещё из знакомых мне людей. Думаю, на данный момент, я, наш общий с Ястребом учитель и правительство — единственные, кто в курсе происходящего. Теперь знаете и вы. Далее: предположительно, его тактика молчания заключается в том, чтобы вести максимально естественный образ жизни, не подставляя окружающих и не вызывая подозрений у тех, к кому его заслали. И, судя по всему, единственный герой по близости у кого он мог попросить помощи — это тоже вы. А Мидория, как связующее звено со мной, был запасным вариантом, на случай, если до вас информация не дойдёт. Учитывая, что ему пришлось передавать сообщение иносказательно, то за ним установлена слежка. Причём ежесекундная. Но раз он смог оставить шифр в книге, то сама слежка, скорее всего, пассивная и основана на gps-датчике и микрофоне. – к этому моменту мозг героя номер один начал немного плавиться от обилия информации. Тот невольно восхитился сидящим напротив пареньком, он же полная противоположность Ястребу! Вот бы переманить его, в огненном агентстве катастрофически не хватало трезвых голов. Даром, что сама голова птичья. – В любом случае, что бы там ни было в послании, верьте ему. – прервал мысли мужчины герой тьмы.— А ты не прочёл шифр? – удивился Энджи.— Нет. И Мидории тоже запретил.— Почему?— Это серьёзные дела про-героев. Я до последнего буду верить в силы Ястреба, всё должно решаться без участия студентов.— Ха! Ха! – не удержался Тодороки. – Поразительно! Не могу поверить, что настолько рациональный парень, как ты, смог добиться любви Ястреба. — Это никогда не было моим стремлением. – птичьи глаза сверкнули холодом. Он не собирался обсуждать свои отношения с кем-либо ещё, кроме самого Таками Кейго. Не до этого сейчас. И не тот человек перед ним. – Я рассказал всё, что знал и мне пора идти. Ещё что-нибудь?— Да. Есть одна вещь, которую я хочу тебе передать. Но, сначала, удовлетвори моё праздное любопытство. Ястреб что-нибудь говорил тебе обо мне?— Только то, что вы его друг и спаситель. И он жалеет, что не может общаться с вами чаще. Больше ничего. – Цукуёми решил отвечать честно. Тодороки, услышав это, почему-то сложил руки на груди и, к удивлению юного героя, грустно вздохнул.— Тогда как ты узнал, что я в курсе ваших отношений?— Вы отвратительный шпион, сэр. ?***Старатель аккуратно потушил сидение рабочего кресла, когда Фумикаге покинул его кабинет. Заказать жаропрочную обивку было хорошим решением. И, надо признать, Ястреб нашёл себе удивительного... Парня? Даже произносить странно. Но это же Кейго, чего ты ожидал от него, Энджи?Токоями Фумикаге... Тодороки медленно повертел имя героя тьмы у себя в голове, пытаясь нащупать что-то в глубине бессознательного. Нет. Ничего на ум не пришло. А этот Цукуёми оказался спокойным пареньком, даже не испугался грозного вида первого героя страны: не произнёс ни одного лишнего слова, не дал ни одной эмоции выйти наружу — его было невозможно прочитать в принципе, что поражало такого бесконечно вспыльчивого человека как Тодороки Энджи. Но он готов был поспорить, что несмотря на всё своё самообладание, Фумикаге прямо сейчас выходит из офиса Старателя, ждёт лифта, а за маской равнодушия прячутся тонны боли. Ну не может любящий человек спокойно перенести то, что он сказал ему. У него были действительно неприятные новости. Энджи вздохнул, расправил плечи и вышел из кабинета. Патруль никто не отменял. В главном зале, уставленном рабочими столами, было немного оживлённее обычного. Достаточно, чтобы такой любитель дисциплины и порядка как Старатель, заметил это. Да и тяжело пропустить как его пламенно-горячие помощники во главе с Жжением столпились у окна, что-то живо обсуждая.— Что за несанкционированный митинг? Работы совсем нет?— Никак нет, сэр! Работы полно! Просто тут сейчас такой смешной парень был. Он нас отвлёк немного. Но уже всё в порядке! – в своей вечно кричащей манере отрапортовала девушка.— Смешной? — Ага! Несла я, значит, тяжёлую аппаратуру из научного отдела, вообще не видела куда иду. А тут парень. Странный такой: мордаха птичья, в плаще чёрном, и выглядит так, словно в лотерею выиграл — счастливый, аж светится! Я на него налетела, а он не только не разозлился, но и сказал, что поможет дотащить технику. Чуть ли не одной рукой всё до места допёр! Представляете? Несёт и лыбится чему-то своему. Загадочный такой. Хотела угостить его кофе, но он отказал. Сказал, что ему пора. И знаете что он сделал?! – Тодороки нацепил своё самое незаинтересованное лицо и сложил руки на груди, но подчинённая даже не заметила посылаемых сигналов о том, что начальнику по барабану. – Он попрощался, открыл окно как дверь и вышел в него! Я испугалась будь-здоров! – сам Энджи тоже на секунду уронил сердце в пятки. Ещё не хватало, чтобы парень свихнулся от горя и покончил жизнь самоубийством. Как ему теперь перед Кейго объясняться? – А потом увидела, что он взлетел и скрылся за зданиями. – продолжила Жжение, вернув Старателю сердце на место. – Забавно, из всех, кого я знаю, только номер два путает окна и двери, ха-ха! Это очень смешно! Кстати, скорость у паренька была что надо, исчез за секунду! Эх, даже имя не додумалась спросить. Балда ты, Моэ! Интересно, он про?— Нет. Но, уверен, скоро им станет. – незаметно сам для себя улыбнулся Старатель. Теперь ему многое стало понятно.— Ого, такой сильный и быстрый, а ещё не профи? Ну, не важно, я бы взяла телефончик. Босс, вы обязаны помочь мне его разыскать! Вы знаете, кто это был? Как его зовут? – Тодороки лишь саркастично засмеялся и мысленно пожелал своей подчинённой удачи.— Его геройское имя — Цукуёми. И, поздравляю, только что ты познакомилась с правой рукой Ястреба.***Всё случится через четыре месяца.Вот что сказал Старатель перед тем как Фумикаге вышел из кабинета. Четыре грёбаных месяца. Достаточно, чтобы подготовиться. Теперь он понимал, что если бы Ястреб был уверен только в собственных силах и силах профессиональных героев, то не предупреждал о нападении заранее.Всё очень плохо. Студентов тоже готовят к бою.Тогда почему он чувствует себя настолько счастливым? Фумикаге искусно лавировал между небоскрёбами, ловя ощущение потока и погружаясь в собственные эмоции, снова и снова проверяя их модальность. Ошибки быть не может. Это точно радость. Бешеная, сумасшедшая радость. Будто кто-то исполнил его самое заветное желание. Но, ведь... Так и есть! Через четыре месяца он увидит Ястреба! Всего-то! Четыре месяца — звучит гораздо лучше, чем ?страдай и жди в неизвестности, когда придёт время?. Теперь у него есть срок! Да, не самый короткий, но могло быть гораздо хуже. Четыре месяца...Я буду готов.