27. Игры, в которые играют люди (1/1)

На следующее утро Ястреб очнулся с острым ощущением одиночества. Судя по тишине и лёгкой туманной дымке за окном, на дворе стояло раннее утро. Кейго попытался нащупать хоть что-нибудь в той части футона, где спал Фумикаге, но она уже давно остыла, обжигая руку своей пустотой. Ястреб обречённо вздохнул.События прошлого вечера давали о себе знать опухшими глазами, саднящей скулой и затёкшей шеей: вот вам и плата за собственную глупость — получите и распишитесь. Крылатому не нравилось начинать день с самобичевания, но что поделать? Будет вам, мистер ?я-решаю-всё-за-других?, наука. Ястреб снова вздохнул. Он решил записать себе на подкорку самое главное правило семейной жизни с Токоями Фумикаге: никаких ночных ссор. Лучше переносить все конфликты на день. Бороться с Тенью в темноте было из разряда самоубийства. Кстати, а куда всё-таки виновник его болей в теле запропастился? Крылатый прислушался, нащупывая ощущения от того пера, которое он вчера передал возлюбленному. Оно посылало спокойные сигналы со двора.***Стоя на террасе гостевого домика Ястреб смотрел на опять полураздетого Фумикаге, отжимающегося от холодной земли. Герой абсолютной ночи никогда не терял ни одной свободной минуты, если мог позаниматься. Тем более, две с половиной недели почти безвылазного лежания в постели для такого любителя физической нагрузки, как он, были страшной пыткой. Он то и дело жаловался, что потерял форму. Ястреб только закатывал глаза. Потому что если форма определяется способностью двести раз отжаться, то крылатый без проблем был готов признать свою бесформенность. Нафиг оно такой ценой надо. Тем более, кое-кто до сих пор не мог догнать своего начальника.С другой стороны, у ?формы? Фумикаге был ещё один минус.Или плюс?Крылатый задумался и в очередной раз грустно вздохнул. Сегодня он добровольно собирается тренировать этого... Этого... До скрежета в зубах сексуального монстра, демоны его раздери! Как можно так спокойно светить своими мышцами и даже не замечать, насколько развратно он смотрится посреди зимы, с идущим от тела горячим паром?! Невыносимо.Ближайшие десять минут Кейго буквально облизывал Фумикаге глазами, наслаждаясь перекатами мышц под кожей, их мощью, упругостью, капельками пота, стекающими по сильной спине… А когда герой тьмы перешёл к растяжке, из носа крылатого брызнула кровь.Нет. Серьёзно. Он даже на меня не смотрит.Он же не…Оу.Он… Дразнится!Спустя ещё пять минут герой тьмы закончил утреннюю зарядку и наконец-то впервые посмотрел на крылатого. К удивлению второго на лице Фумикаге не было ни тени заигрывания. Только беспокойство.Может, он всё ещё немного обижен?— Доброе утро. Как себя чувствуешь, милый? – вопрос от Цукуёми звучал мягко, даже слишком. Будто номер два может ненароком разбиться от более резких интонаций.Опа. А может и не обижен.Живём!— Я себя просто чувствую. Кажется, ты вчера устроил мне незапланированную растяжку шеи. – краснокрылый жмурясь от боли повертел головой. – Ну и синяк ноет. А так, всё в порядке. Только в душе пустота и безысходность. Хотя, это, может быть, я ещё не позавтракал. Фумикаге подошёл к террасе, где стоял Кейго, и посмотрел тому прямо в глаза. Из-за уступа между ними было сантиметров тридцать разницы. Крылатый смутился. Лицезреть его преступно идеальное тело с такого возвышающегося ракурса было слишком вызывающе, поэтому номер два быстро отвёл взгляд, в надежде, что это поможет не сотворить какую-нибудь глупость, и покраснел.— Доброе утро, голубки! Я смотрю, война закончена? – послышался добрый голос настоятеля Такуана. Герои, не сговариваясь, повернулись к показавшемуся из-за угла священнику и тут же изобразили всё, что они думают по поводу сказанного. — Настоятель, это же отвратительно! – возмутился Ястреб.— Поддерживаю. От вас я такого не ожидал. Это запрещённое оружие. – покачал головой Фумикаге.— Так. Парни, я просто пожелал доброго утра, по какому поводу спектакль? – Такуан поднял бровь и скрестил руки на груди как отец, готовый отчитывать сыновей за непослушание.— ?Голубки?… Фуууууу! – закатил глаза крылатый. – Я — Ястреб! И он тоже… Ну… Ворона какая-то.— Вообще-то — это ворон! – натянув маску шикнул Фумикаге.— Вот! Тем более! Какие нафиг ?голубки??— Оу, впервые вижу, чтобы кто-то настолько стеснялся обычных ласковых прозвищ. – засмеялся священник.— Дело именно в птичьих ассоциациях! – Кейго начал смешно жестикулировать руками в такт так же выразительно двигающимся крыльям.— Они бесят таких гордых птиц как мы. – подтвердил герой тьмы, обратно разматериализовывая ворону?ю личину.— Нежные какие! Ладно, ладно, больше не буду так делать. – мужчина вскинул руки в примиряющем жесте. – Жду к завтраку. Но если что, ваше... Кхм... Воркование слышно за километр. – и он с басовитым смехом достаточно проворно скрылся за фасадом другого дома.— Сейчас придём. – уже скорее Ястребу, чем настоятелю, сказал Фумикаге. Их довольные взгляды снова встретились, и экс-стажёр заметил маленький пожар в золотых глазах наставника. Это крылатое бедствие буквально стягивало взглядом с подопечного ту немногочисленную одежду, что на нём оставалась. Бесстыдник. – Давай вернёмся к нашему разговору. Ты что-то сказал про боль и безысходность? Взволнованное лицо возлюбленного чуть защемило сердце Ястреба. Ну как можно быть таким чутким и деспотичным одновременно? Кейго понял, что если сейчас же не поцелует это чудовище, то не сможет начать день. Что, собственно говоря, он и сделал, наклонившись на тридцать сантиметров ниже. Стоило их губам мягко соприкоснуться, как тут же крепкие руки героя тьмы притянули лёгкое тело крылатого к себе, лишая равновесия. Ноги соскользнули с террасы, не оставляя выбора, кроме как довериться силе Фумикаге, повиснув на нём, с влажным звуком и пошлым стоном углубляя поцелуй. Очень подвешенное положение. Крылья сами расправились в попытке удержать центр тяжести. Ястребу даже было не важно, что перья ловили вибрации настоятеля Такуана буквально в десятке метров. Да даже если бы он стоял в метре от них — Кейго не остановится. Судя по тому, как сжались на его бёдрах пальцы, Цукуёми тоже не собирается заканчивать. Только продолжать. Хотелось сгореть в жаре оголённого тела, а от прежней невинности поцелуя не осталось и следа. Сладкие губы Фумикаге манили, крылатый поймал себя на мысли, что впервые чувствует настолько большую свободу в проявлении ласк, потому что герой тьмы не просто принимал всё, он с жадностью требовал ещё. Каждый вздох, каждый укус, грубые касания и громкие стоны — всё это ощущалось Ястребом остротой новых ощущений. Они уже делали подобное, но… Делали ли они это так? И что будет, если они продолжат? В штанах стало катастрофически мало места.— Кейго, боги, я сейчас кончу от твоих поцелуев. Ты просто... Лихорадочно прошептал Фумикаге, пуская по венам Ястреба чистое электричество. Ему нельзя говорить такие слова. Крылатый не дал договорить и только увеличил напор, восхищаясь выдержкой возлюбленного. Держать в руках человека и так самозабвенно целоваться… Ястребу захотелось повысить сложность. Он провёл пальцами по спине и шее возлюбленного. Тот вздрогнул, но выдержал, а когда краснокрылый начал аккуратно ёрзать, Фумикаге зарычал и буквально оторвал Кейго от себя.— Остановись. Умоляю. Иначе, я тебя изнасилую. – заполошно дыша прохрипел Цукуёми. Ястребу тоже понадобилось время, чтобы сфокусироваться и вернуть себе прежнее самообладание.— Обломись. С этого момента у нас не будет секса, пока ты не согласишься предоставить мне свою пернатую задницу.— Но… Мне всё ещё нужно время. – начал остывать Фумикаге.— Я подожду. Однако, рано или поздно время выйдет, птенчик. И тогда я заберу всё, что ты мне задолжал. – облизнулся крылатый. – Правда, если ты продолжишь расхаживать в одних штанах по такому холоду, то рискуешь довести меня до сердечного приступа раньше, чем я смогу тобой насладиться.— Я так понимаю, что дело не в температуре? – поднял бровь Фумикаге.— Именно. – вздохнул блондин. – Иди одеваться. И завтракать. А потом тебя ждут часы боли и унижения. Давай. Шевели булками!Ястреб успел шлёпнуть парня по заднице и только когда его спина скрылась в доме, крылатый с удивлением заметил, что на теле Цукуёми не осталось ни одного следа от ещё недавно зеленеющих под кожей гематом.***На плато было всё так же апокалиптично, безлюдно и ветрено. Пыхтящий над сложными катами Цукуёми только добавлял безумия в общую картинку. — Нет. Больше силы. Это движение не для протыкания мозгов, а для блока атаки сверху. Нет. Плохо. Ты не контролируешь центр тяжести, тебя снесут любым воздействием извне. Встань устойчивей. Опусти пятку. Боги… Ты будто абсолютно лишился пластики! – Ястреб был строгим учителем. Уже который час его подопечный не мог справиться с простейшими, по мнению краснокрылого, вещами, и Фумикаге начал терять самообладание. – Так, мне нужно сделать перерыв. Я не понимаю, почему ты двигаешься как бревно!— Я стараюсь. – обиделся герой тьмы, сжимая от бессилия тренировочные мечи. – Просто для меня всё это абсолютно новые вещи.— Дело не в этом. Я видел тебя в разных ипостасях во время сражения, но что бы не происходило, ты всегда будто танцуешь, а не просто дерёшься. Для тебя бой — это искусство. Однако сейчас у меня ощущение, что ты не можешь собрать все свои конечности воедино.— Когда я в бою, я не думаю. Если хочешь добиться того же состояния, то просто доставай свои перья и подерись со мной! – закипел Фумикаге.— Хм... А это может сработать! – проигнорировав гнев партнёра хлопнул в ладоши Ястреб. – Только у меня чуть другая идея. Отдай синаи. – Цукуёми с недоверием передал тренировочные мечи Кейго. Тот взмахнул ими несколько раз для собственной балансировки и, удовлетворённый ощущениями, кивнул. – А теперь сделай себе мечи из Тени. И больше ни для чего её не используй.Герой послушался, хотя ему и казалось, что это плохая идея — нападать вот так на Ястреба, вооружённого только бамбуковыми мечами. Крылатый же отошёл на несколько шагов, посмотрел сбитому с толку Фумикаге прямо в глаза и без предупреждения рванул в атаку. ***Цукуёми очень быстро обрадовался, что Ястреб орудует не перьями, потому что не прошло и нескольких секунд, как ему неприятно прилетело в живот. А потом в глаз. Демоны Ёми. Он же сейчас разозлится.Кейго почувствовал сладкий вкус мести на языке, настолько было приятно бить беззащитного Фумикаге, лишённого возможности использовать причуду по полной. Но, с другой стороны, Ястреб не мог иначе объяснить, что делать, поэтому он продолжал свои атаки, искренне надеясь, что Цукуёми, сосредоточенный на процессе, не заметит довольной улыбки на лице противника. Ну да, конечно, не заметит.— Кейго, по-моему ты просто меня избиваешь! – еле заблокировав удар, возмутился герой.— Дорогой, это побочный эффект, честное слово! Удар. Опять смог остановить, молодец. Как насчёт такого? О, обошёл и нашёл время для контратаки. Ну-ка...Теневое лезвие прошло рядом с лицом Ястреба, но Фумикаге слишком занесло. Спустя долю секунды в глазах экс-стажёра потемнело от лёгкого и точного удара навершием по затылку. Чёрт.— Уже лучше. Гораздо лучше. Оказывается ты даже что-то усвоил. Давай продолжим.— Я всё ещё уверен, что ты используешь мою учёбу как повод для чего-то другого. – приходя в себя сказал Фумикаге. Но похвала от любимого человека была приятна.А вечером Цукуёми услышал много шуток о своём подбитом глазе от настоятеля Такуана.***На следующий день на призрачное плато пришёл и сам священник. Ястреб попросил его оценить педагогическое мастерство своего ученика и поправить Цукуёми в тех местах, которые были незаметны Кейго.По мнению Такуана всё шло хорошо. Да, Фумикаге сильно уступал в пластичности лёгкому и быстрому Ястребу, да, он был слишком напряжён, но это нарабатывающиеся навыки и, в целом, какой-либо невероятной проблемы он не видел.— Кейго, ты слишком много хочешь от него за столь короткий срок. – вечером, сидя на том же месте, что и несколько дней назад, номер два и экс-герой в отставке обсуждали успехи Фумикаге, пока виновник их разговора отсыпался после тяжёлых нагрузок.— Настоятель, вы не понимаете, я видел как он может фехтовать. Да, это не совсем его навык, а Тени, но его тело двигалось как надо. Почти как надо. – Ястреб задумался. – Хотя, честно говоря, меня кое-что смущает.— М? – мужчину больше интересовала белочка, пробежавшая по дороге, чем перфекционистские наклонности Кейго, пытающегося заставить пусть и талантливого, но новичка, развиться до мастера за пару суток.— Тень использовала какие-то странные элементы. Они не были случайными движениями, это точно. Но несли абсолютно бессмысленный характер.— Например? – настоятель попытался приманить пушистое животное орешками.— Например, он пытался ?резать? тыльной стороной мечей. От меня такому бреду она точно не могла научиться.— А, понятно, понятно. – вздохнул Такуан.— Не понятно. Тень будто меняла тактику. То отрежет противнику руку по локоть, то ударит тупой стороной по второй руке. Это бессмысленно. Отрезала одну руку, давай тогда и вторую...— Не ищи смысла. Это были просто игры. – тихо произнёс настоятель, стараясь не спугнуть грызуна.— Игры? Фумикаге сказал, что запретил ей убивать, но про потерю крови причуда вряд ли особо думала. Так почему действительно не отрезать руку ещё раз, раз есть такая возможность?— Повторяю, это игра. Ей, на самом деле, было всё равно на количество отрезанных или не отрезанных конечностей. Тень — ребёнок на попечении у очень строгого родителя. — Я не понимаю. – Кейго, действительно без понятия о чём идёт речь, смотрел на мужчину, аккуратно играющегося с рыжим зверьком.— Окей, скажу проще. Это мои движения, которые она запомнила тринадцать лет назад. — Чтооооо?! – Ястреб вскочил и уставился на собеседника. Животное, не ожидавшее таких резких изменений под боком, за секунду испарилось на верхушке дерева. — Ты чего так реагируешь? Не мог же я порезать ребёнка.— Она запомнила и повторила спустя столько лет даже такое?! Так, стоп. Это что, получается, она тогда фехтовала не ?моей? техникой, а вашей?! О, боги, как я сам этого не понял, когда узнал, что вы знакомы... Тень же вообще не использовала полёт!— Думаю, да, скорее всего это действительно была моя ?изначальная? техника, а не твоя адаптация.— Охуе…— Кейго, я уже устал тебя ругать за это.— Кхм. Простите. В очередной раз. Я... Я растерян.— Вот так лучше.— Но, подождите, как тогда причуда Фумикаге работает?— Это сложный вопрос. Скорее всего, она не очень понимает что такое какие-то эфимерные ?смерть? или ?жизнь?. Ей интересно только играть в новое. Подвернулся под руку человек, который может с ней ?поиграть? — здорово, не может больше ?играть? — не интересно. И не важно, что он вообще больше никогда ни с кем не поиграет. Ужас Тени не в том, что это паразит, питающийся отрицательными эмоциями, а в том, что это псевдопсихика, застрявшая на уровне пятилетнего ребёнка, запоминающая и воспроизводящая всё, что увидит. Поэтому она Тень. — Она повторит что угодно, как наши тени за нами… – поражённый своим открытием прошептал Кейго.— Именно.— И поэтому я еле уговорил её снять маску с лица Фумикаге, когда он умирал... – герой сел и уронил голову на руки. – Она не осознавала…— Именно. – повторил священник. – Наш мальчик контролирует это эгоистичное создание сколько себя помнит. И только спустя десять лет своей жизни он снова смог поменяться с Тенью сознанием. Причем, два раза за день. И, о чудо, никого не убить. Как думаешь, что с ним такого произошло, что позволило довериться своей причуде? И что же произошло с самой причудой, что сделало её послушнее? – Ястреб только хлопал глазами. Ему казалось, что он знает ответ, но не могло же всё быть настолько очевидно? – Неужели нет идей, Кейго?— С ним произошёл… Я.— Я говорю это уже в третий раз, но... Именно. – Ястреб вспомнил как Цукуёми начал тоньше управлять своей причудой после начала их отношений, как стал быстрее, как ловил чашки в воздухе, как поражал Мизу своей работоспособностью. Причуда работала не на отрицательных эмоциях, она в принципе работала на эмоциях. Просто кое-кто ориентировался только на силу.— Святой Фаэтон!— Конкретно в данном месте скорее святая Аматерасу, но это не суть. Суть в том, что может, поэтому, Тень и согласилась на невероятный ?обмен? с тобой? Потому что заметила, что ты умеешь ?играть? в её любимую игру детства. Это могло стать важнее приказов Фумикаге.— Тогда... Кажется, я знаю, что делать с этой пернатой мордой, чтобы следующие попытки войти в режим ?Берсерка? не были настолько болезненны. – радостно и с ноткой коварства хмыкнул крылатый.— Ха-ха! Не хочу ничего об этом знать. – засмеялся настоятель, снова заметив белку на дороге.