25. К чему приводят сделки с Дьяволом (1/1)

Призыв автора: подавитесь флаффом, маленькие ублюдки.— Простите, что? – у Ястреба нервно дёрнулся глаз.— Фумикаге — это призрак из легенды. – смеясь повторил настоятель.— Эта ржущая пернатая задница?— Да.— Призрак?— Да.— Превратившая лес в пустырь?— Да.— Я думал этой байке лет триста! Да вы охренели! – герой аж вскочил.— Прости, – всё еще давясь смехом провыл Цукуёми, – Это та часть моей жизни, которую, хахаха, я плохо помню. Но настоятель Такуан не врёт. Я правда тот самый призрак из легенд, ыхыхы…— Да вы, блин, прикалываетесь! – Кейго уронил себя на пол обратно.— Нет, это не шутка! Честно! У меня тогда были проблемы с… Ух, это сложно объяснить. Тень, помогай.— Договор... – инфернально произнесла тут как тут материализовавшаяся причуда.— Да, точно — договор. В общем, помнишь, я говорил, что Тень рано дала о себе знать? – крылатый сосредоточенно кивнул. – Вот, и в какой-то момент, я понял, что мне очень тяжело договариваться с этой тварью, – Фумикаге нежно почесал причуду под клювом, – Мне было года четыре… Ну понимаешь, свои детские дела, интересы — обычный ребёнок — хочется играть, а Тень, как назло, плохо поддавалась контролю и всё время, боги, как сейчас помню, всё время что-то говорила. Её вообще нельзя было заткнуть. Поэтому мы условились раз в месяц, в районе полнолуния, когда достаточно светло, чтобы что-то видеть ночью, сбегать из дома в уединённое место и меняться с ней сознанием. Тени — свобода на ночь, а мне целый месяц тишины и покоя. Выгодное предложение.— И сколько лет это продолжалось? – осторожно спросил Ястреб.— Примерно два года.— И за это время… Ты превратил лес в Призрачное плато?— Ну… – Фумикаге смутился.— Деревьев там не стало уже спустя полгода. – встрял в разговор настоятель Такуан.— Да ладно?! Охуеть...— Кейго! – гневно прикрикнул мужчина. – Никакой обсценной лексики в священном месте!— Но, настоятель Такуан, это же… Невероятно! – еле подбирая слова воскликнул парень.— А я и не говорил, что не согласен с тобой. Когда я впервые увидел Фумикаге в его инвертированном состоянии, то подумал то же самое, а может и хлеще. Но если хочешь ругаться — делай это в другом месте. Так что цыц! — Бред какой-то. Да неужели никого не заинтересовало, какого х… Хрена на этой грёбаной горе раз в месяц происходит?— Конечно, были авантюристы, желающие узнать секрет призрака, но я охранял его как зеницу ока. Никто не видел настоящей причины ежемесячного грома. Так что в низине пошло две версии. Люди понаивнее верили в известную тебе легенду, а порациональнее объясняли происходящее невиданной до этого формой, как ты и сказал, сейсмической активности. Даже приезжали учёные из Токио, замеряли колебания коры, чтобы удостовериться, что наш холмик не стал проснувшимся вулканом. Но это не важно. Главное, никто за это время не пострадал. Если только не считать самого Фумикаге, на него было… Ха-ха, жалко смотреть. – на этих словах священник медленно встал, твёрдо становясь на ноги. Несмотря на свой возраст, он казался нерушимой скалой. Ещё более нерушимой, чем сама гора, на которой он находился. – Ладно, мальчики, пойду, подготовлю вам гостевую комнату. И жду к ужину через час.— Я помогу. Принести чистой воды на кухню? – с надеждой в голосе спросил Фумикаге. Он немного побаивался оставаться один на один с ошарашенным Ястребом.— Нет, нет. Не сейчас. Я сам справлюсь. Пообщайтесь пока, вижу вам есть что обсудить. И советую сходить на плато, проведать обстановку. А то кое-кого скоро порвёт без возможности ?нормально? выражать всё, что он думает по этому поводу, да, Кейго?***Когда настоятель ушёл, крылатый молча вперился взглядом в упорно делающего вид, что он тут не при чём, героя тьмы. Как многого он ещё о нём не знает. Подумать только, сколько же силы спрятано в этом теле? Это точно его милый, боящийся своих эмоций, птенчик? Номер два не почуял подвоха даже когда увидел, что Цукуёми вытворял, будучи в бессознательном состоянии, а теперь, когда ему сказали, что парень по имени Токоями Фумикаге считается в своем родном городе чем-то между злым потусторонним существом и катаклизмом в одном лице… Браво, Кейго. Просто, браво. Я так и знал, что если ты и найдёшь себе пару, то это будет бóльшее бедствие, чем ты сам. Поздравляю — это он.— Мой парень — монстр. — Странно это слышать от человека, занявшего второе место в геройском рейтинге Японии всего в двадцать четыре года. – засмеялся Фумикаге.— Боги, да кому это интересно? Ты правда разнёс весь лес на плато за полгода? Ты в курсе, что там до сих пор ничего не растёт!— Да. И мне было меньше пяти лет. И нет. Я этим не горжусь.— Всё-таки — охуеть.— Боги, ну, Кейго...— Не говори Такуану. – закатил глаза Ястреб. – Старик был прав, ещё одна такая офигительная история, и у меня случится истерика. Пойдём, прогуляемся? За пределами храмовой зоны хоть материться можно.— Пролетимся. Не думай как пешеход. – парень ехидно вернул крылатому его же утреннюю фразу.— Моим же оружием... Святой Икар, и в кого я влюбился? – на этих словах Фумикаге как-то слишком резко вскочил, повернулся и зашагал к выходу. Ястреб только усмехнулся столь быстро убегающим пылающим ушам и вышел следом.***На плато было пусто. Камни, красная глиняная земля, островки нерастаявшего снега, ветер, смешивающийся с холодным солнечным светом и всё — небольшой стадион относительно ровной поверхности. С одной стороны — гора, с другой стороны — обрыв и вид на город. Странно, что это место не славилось популярностью у местных жителей. Мимо окутанной мистикой поляны не смог бы пройти, как минимум, ни один уважающий себя японский школьник. Да что греха таить, даже Кейго не смог. У японцев же в крови лезть во всё загадочное. Но то ли легенда о страшном призраке действительно отпугивала, то ли, что более вероятно, дело было в неудобном расположении и отсутствии нормальных дорог на горе, но когда бы Ястреб сюда не прилетал, здесь всегда было безлюдно, тихо и спокойно. И, ещё до того, как он узнал о настоящей истории плато, ему казалось, что в нём скрыто много неуловимой силы. Лёгкой, напитывающей, первородной. Что бы не происходило, побыв тут, крылатому всегда становилось легче. Он влюбился в это одинокое место.Так же, как потом, не осознавая этого, и в его создателя.— Как ты вообще забрался так далеко? Я не представляю, чтобы ребёнок в одиночку сюда дошёл. Даже взрослые, и то не все долезут. – спросил краснокрылый у еле догнавшего его запыхавшегося спутника. Он явно не ограничивал себя в скорости со своим экс-стажёром.— Это произошло в мой первый побег. Фух… Я жил фактически под горой, и окна комнаты выходили уже на склон. В первый раз мне было так страшно, что я бежал куда глаза глядят, не разбирая пути, лишь бы меня не нашли. Потому что если найдут, то всё — прощай уговор. А мне этого очень не хотелось. Но именно до этого места добралась уже сама Тень. Так что лучше её и спрашивай. – герой передал слово причуде.— Следы... Маленькие существа… Звери… Шли сюда... Здесь было... Интересно...— Интересно? В каком плане? – удивился Ястреб.— Ровное место... А вокруг… Горы…— Действительно, это не очень частое явление. – согласился номер два. — Меня поражает, как ты спокойно общаешься с моей же причудой. – с каким-то упрёком в голосе заметил Фумикаге.Кейго хмыкнул и задумчиво подошёл к краю обрыва, закрыв глаза и подставляя лицо зимним предзакатным лучам. Оранжевые блики играли в светлых растрёпанных волосах, бегали по лбу, щекам и бледным улыбающимся губам… Ястреб завораживал своей живой и при этом неуловимой для описания красотой. Репортёры обожали его фотографировать. Он был из тех, кто в любой ситуации выглядит в кадре органично, естественно и натурально, ему не надо было позировать или искать выгодные ракурсы. Зачем? Улыбка до ушей — и уже не важно, в какой позе он там стоит. Или летит. Важно то, что ему хватало доли секунды, чтобы начать светиться изнутри, согревая всех своим теплом. Но если Кейго не улыбался, а это происходило невероятно редко, то сквозь образ шебутного героя проступали черты благородной мудрости, не свойственные дерзкому двадцатичетырёхлетнему парню с анархичными взглядами на жизнь. С таким лицом можно было бы спокойно стоять в рядах королевских особ, великих учёных или политиков, но... Это всё не было интересно крылатому. Герой номер два определённо не был похож на человека, изображающего из себя что-то. Тоже, зачем? Потому его и любили. Потому он и был хорошим актёром. Он всегда искренне верил в то, во что играл: чётко понимал, какие причины двигают им, а какие окружающими. Ещё в подростковый период он быстро понял, что живя без лишних слоёв, хорошо видно изнанку других, поэтому Ястреб не пытался усложнить себя больше, чем он есть на самом деле, с открытой душой позволяя миру влиять на него. Он будто смеялся в лицо всему на свете, вызывая на бой любые обстоятельства, потому что верил в правильность собственных поступков. А кто верит в себя, тому доверяют и другие.До-верие — это слово мягким шариком вертелось на языке героя тьмы каждый раз, когда он видел крылатого. И, прямо сейчас, он ощущал то же самое. Только в тысячу раз больше. Невозможно оторваться.Солнечные зайчики продолжили свой живой бег по расслабленному лицу Ястреба, пока тот не открыл глаза, ловя уходящее за горизонт солнце их янтарной глубиной. В душе Фумикаге перевернулось несколько вселенных, оставив за собой чувство пьяного головокружения. Кейго казался миражом, слившимся со светом. Одно лишнее движение… И всё исчезнет.— Я люблю тебя. В груди сладко сжалось.— Правда, люблю. Люблю сильно. Люблю целиком. Вместе с этим забавным раздвоением личности в виде Тёмной Тени. – улыбнулся крылатый, щуря глаза на солнце.— Кейго, я… – потеряв голос одними губами прошептал парень, медленно приобретая фиолетовый оттенок. Ему хотелось кричать в ответ, но воздух, как назло, превратился в вакуум.— Всё в порядке, не торопись. Я подожду.Крылатый с удовлетворением рассматривал потерявшего внутреннюю опору возлюбленного. Это точно тот самый Цукуёми, покалечивший с десяток злодеев? Такой открытый, честный на эмоции и абсолютно не знающий, что с ними делать: сам себя сдаёт со всеми потрохами, прекрасно осознавая это, но не в силах остановить. И как тут не поиграться, когда Фумикаге всем видом напрашивается?У парня же случился маленький приступ. Он никак не мог унять предательскую дрожь в пальцах, а в горле застрял сухой ком. Кажется, он в очередной раз забыл как дышать.И вспомнил только когда Кейго подошёл вплотную, мягко обнимая, сплетая руки за спиной и целуя в висок.— Какая забавная реакция на слова любви. От тебя скоро пар пойдёт. Ну давай, милый, дыши. И не делай вид, что не догадывался к чему могут привести наши отношения.— Догадывался… – просипел герой тьмы, впуская воздух вместе с тёплым запахом Ястреба в лёгкие, отвечая на объятия и растворяясь в ощущениях. – Раньше тебя ?догадывался?…— Тогда, ты чего так смешно пыхтишь, птенчик?— Твои слова… Они… О боги, нет, подожди!Но Кейго уже не мог ждать. Фумикаге наконец-то был рядом. Настолько близко, что чувство нехватки любимого человека резало душу крылатого словно ножом. Поэтому... Он жаждал только одного.Брать.Здесь и сейчас. — Давай, – лёгкий поцелуй, норовящий вот-вот перейти во что-то более глубокое, на грани власти Ястреба над собой, – Скажи уже.— Люблю. Я тоже… Люблю тебя. – прошептал Фумикаге в обветренные губы, поддаваясь стихии горячих рук.— Сильно?— Безумно…— Хороший мальчик. Нежно. Тепло. Мягко.Сильно. Жарко. Грубо.Эмоции захлестнули героя тьмы, колени, против воли, ослабли, и он почти свалился на землю. В последнюю секунду Ястреб спас Цукуёми от позорного поцелуя с местной геологией, не дав тому свалиться окончательно. Пришёл в себя горе-стажёр уже сидя на холодной почве, отогреваясь в горячих объятиях любимого. Его любимого. Единственного. Кейго.— Ну, ну, не падай тут как кисейная барышня. Подумаешь, в любви признался.— Если для тебя это ?подумаешь?, то у меня к тебе куча вопросов. – почти не слыша себя сказал парень.— Не будь занудой.— Извини, но обратной дороги нет. Ты только что приобрёл полный пакет услуг под названием Токоями Фумикаге. И занудство нельзя исключить из программы.— А выключить эту функцию можно?— Только если знать, где нажать…— Об этом не волнуйся, я знаю, где нажать.Оказывается, целоваться с Ястребом сидя намного удобнее. ***Фумикаге превратился в маленькую счастливую лужицу, потеряв в объятиях Кейго счёт сладким минутам. Они молчали, просто сидели вместе, держась за руки, не в силах оторваться, и смотрели на погружающийся в сумрак город. Так далеко от живых людей, и так близко друг к другу. Так целостно. Никто из них не чувствовал холода. Только тепло самого дорогого человека рядом. Теперь точно — самого.— Мне всё-таки интересно, – подал голос герой тьмы, – Как ты здесь впервые оказался?— У меня тут была миссия несколько лет назад. Кое-кто решил, что устроить под горой склад контрабандного оружия — хорошая идея. — Жопа мира, кто искать-то будет? – задумался Фумикаге.— Примерно так злодей и думал. Но он вёл дела не очень аккуратно, спалился на сделке и лавочку решили прикрыть. На что подрядили меня и моих ребят. У нас тогда было молодое агентство, мы радовались любому заданию, даже так далеко от Города. Естественно, надо было показать высший класс, поэтому план по захвату злодея разрабатывался очень тщательно. Сейчас, я бы просто ворвался с ноги и в одиночку всех положил, ха-ха. – Цукуёми не очень оценил юмор начальника, а Ястреб закатил глаза, в очередной раз тихо обозвав парня врединой, и продолжил. – В общем, пока мы изучали местность, я и заприметил Призрачное плато. С высоты птичьего полёта оно сильно бросается в глаза. Тут же познакомился с настоятелем Такуаном, как ты знаешь — единственным жителем горы. Он рассказал о том, как здесь устроена местность, показал обходные пути и скрытые тропинки. По его плану местности, кстати, потом проходил штурм. К тому же, он был очень добр к такому молодому и беспокойному герою как я. Его советы я использую в жизни до сих пор. Короче, миссия прошла успешно, но после сдачи задания я подумал, что хотел бы не надолго тут остаться. И остался. На три месяца...— Ого! Что ты тут делал столько времени?— Просто, однажды, я увидел как Такуан управляется с оружием. И понял, что не уеду отсюда, пока не научусь у него хоть чему-нибудь.— Не может быть! – у Фумикаге глаза полезли на лоб от таких новостей. – Такуан? Оружием? Он и мухи не обидит! Он же священник!— Он бывший герой, милый. Странно, что ты этого не знал.— Он мне не говорил... – Цукуёми выглядел озадачено. – Он, наоборот, всегда отговаривал меня от этой профессии...— Ты никогда не задумывался, что настоятель — нормальный здоровый мужчина — забыл на этой горе?— Ну, он священник. Священники часто живут в аскезе и познают мир через одиночество. Ничего странного тут не вижу.— Фумикаге, он же не совсем буддистский монах. Подумай, почему жрец синтоистского храма так себя ведёт? – Ястреб внимательно посмотрел на экс-стажёра.— Я... Не знаю ответа. – сдался герой.— Хороший психолог, а такую очевидную вещь не увидел. Ладно, вот тебе подсказка, погуляй вокруг дзиндзя на досуге.— Хорошо... – озадачено пообещал Фумикаге. Оба героя на время замолчали, слушая ветер, пока Цукуёми не осознал, что история Ястреба не была рассказана до конца. — Подожди. Я знаю только твой двухмечевой стиль. Неужели, это… Такуан тебя научил?— Да.— Ого.— Ага. – односложно усмехнулся Кейго.— И… Вы тренировались на этом плато?— Да. Здесь я учился совмещать полёт и технику. В додзё быстро стало не хватать места. А тут… Тут я мог дышать полной грудью.И снова молчание. Им нужно было время. Находиться здесь, на плато, на горе, с Ястребом, казалось Фумикаге чем-то... Уму непостижимым. Он никак не мог сложить историю воедино. Это же… Невозможно... Он почти ничего не помнит из своего детства, тем более из эпизодов обмена с Тенью, но откуда-то точно знал, что вот тут, чуть левее, стояла ель примерно пяти метров в высоту, у неё был сильный ствол и лысые ветви, а тут, правее, поросли щитовника, а тут — валун, а под валуном ползали черви и кивсяки… Здесь была жизнь, которую он уничтожил. Чтобы потом, спустя много лет, его возлюбленный сказал, что он здесь… Дышит.Тогда Фумикаге почувствовал, что если на то будет воля Кейго, он расчистит для него всю планету.***— Мне надо собрать мысли в кучку. Я правильно понял, то спустя примерно одиннадцать лет, как я создал это место, мой будущий парень прямо тут же тренировался технике фехтования у человека, который ежемесячно выхаживал меня после каждого обмена сознанием с Тенью? – не дыша от восторга прошептал Цукуёми, а Ястреб положительно кивнул. – И теперь мы находимся тут. Вместе. И ты хочешь передать мне те же знания, что получил на этом важном для нас обоих месте? – Крылатый снова кивнул.— Вселенная полна сюрпризов...Герои изучали темнеющее небо, им казалось, будто они стали свидетелями гармонии мира. Будто их души изначально были связаны по великой задумке богов. Будто...— Кейго. Твою мать. Ты серьёзно? – напрягся Фумикаге.— Ты о чём, птенчик? – всё также смотря в даль спросил Ястреб, но парень слишком хорошо его знал, чтобы не заметить смешинку в уголках глаз.— Ты серьёзно решил ущипнуть меня за задницу в этот прекрасный момент?— Ага. Герой абсолютной ночи ничего не ответил, только звонко приложил руку ко лбу.— Кейго, я тебя умоляю, прекрати. – строго сказал Цукуёми, почувствовав очередное покушение на пятую точку, а Ястреб обижено засопел, когда третья попытка была остановлена Тенью. За спиной Фумикаге послышалась шумная возня, кажется крылатый опять пытался договориться с причудой в обход его хозяина. И, судя, по всё-таки случившемуся щипку, успешно. Это пернатое бедствие невозможно. Просто невыносимо. Продолжай.— Боги, вы серьёзно решили свести меня с этим трикстером? – взмолился герой абсолютной ночи, хватая краснокрылого за тонкие запястья и параллельно шикая на потерявшую совесть причуду. – Таками Кейго, успокойся.— Прости. Я не умею выносить такие пафосные моменты. – виновато улыбнулся Ястреб. – Я хотел проверить, не пропадёт ли магия, если я сделаю что-нибудь по-человечески глупое.— И как? Ты добился своего?— Нет. – грустно вздохнул крылатый. – У меня всё ещё ощущение, что ты был создан для меня. А я для тебя... Что у меня не было другого выбора, кроме как влюбиться в твой хрюкающий смех и занудный характер. Что, ты самое дорогое мое сокровище. Что… Хотя, почему ?что?? Так и есть. Сегодня я это понял, ты — моя судьба, Токоями Фумикаге.Фумикаге только потерявший краску на лице, снова зарделся, отводя взгляд и отпуская руки крылатого из жёсткого захвата. Его судьба... Моя судьба... Лихорадочные мысли заполнили голову героя, основная суть которых сводилась к истеричным крикам радости. Похоже, вся гамма переживаемых эмоций читалась на красивом лице как утренние новости в газете, и Ястреб решил помочь экс-стажёру, меняя тему.— Ха-ха, милый, ты бы видел себя сейчас. Ну, иди сюда, теперь твоя очередь заканчивать историю. Значит, тут ты и познакомился с настоятелем Такуаном?— Да, я не успел дорассказать. – чуть приходя в себя пролепетал Цукуёми.— У нас есть немного времени.— Хорошо. Если коротко, то он пришёл на ночной шум, каким-то чудом наладил контакт с Тенью, вроде бы поговорил с ней, а утром забрал то, что от меня осталось. Не знаю, что он сказал опекунше, но, когда я через пару дней, весь побитый и в ссадинах, вернулся домой, мне никто и слова на эту тему не произнёс. И так происходило каждый месяц, пока я не уехал в интернат. Там мы уже нашли с причудой общий язык, и надобность в ежемесячных побегах отпала.— Прекрасно. Теперь мы сложили весь пазл. – всё так же не моргая и смотря в даль сказал Ястреб. Солнце наконец-то село, уступив место сумеркам.— Пойдём обратно? Такуан будет сердиться, если мы опоздаем. – герой тьмы попытался встать с холодной земли, но Кейго перехватил руку возлюбленного и посмотрел на него с такой нежностью, что тот уже в сотый раз за сегодня почувствовал слабость в коленях, не в силах справиться с чувствами. Щёки и уши горели, будто у Фумикаге случилась лихорадка. Но улыбка до ушей выдавала парня с потрохами.— Ещё пять минуточек. Пожалуйста, останься. Мне здесь хорошо.— Ты решил меня сварить заживо, да? – уже не сопротивляясь и принимая свою участь вздохнул раскрасневшийся Фумикаге, падая обратно.— Нет. Мы вернёмся и я тебя пожарю. А утром отправлю тренироваться сюда. А вечером снова пожарю. И так до конца отпуска.— Звучит как план убийства.— Так и есть. — Просто скажи, за что? – обречённо спросил Цукуёми.— Скажем так… У нас тоже есть один договор с Тенью. – злорадно улыбнулся Ястреб.— Я уже правда не уверен, чья это причуда. И ни за что не поверю, что она попросила сделать меня твоим секс-рабом.— Это уже мои коррективы. Что-то вроде платы за страдания, – хищный оскал, – Но, в любом случае, с завтрашнего дня ты будешь учиться двухмечевому стилю Такуана в моей адаптации.— Судя по всему, именно его Тень и пыталась изобразить в режиме Берсерка, да? – догадался герой.— Да. И она делала это отвратительно. У меня кровь из глаз пошла.— Тем не менее, враг был повержен. – чуть хвастливо фыркнул Цукуёми.— Но какой ценой. Теоретически твоё тело могло выдержать эту нагрузку, если бы у тебя был выработан экономный навык фехтования. Но ни мышцы, ни мозг, не знали, чего причуда от них хочет. Тебе даже вправляли плечи и тазовые суставы, настолько плохо всё было.— Как здорово, что я всё проспал.— Такими темпами ты рискуешь однажды не проснуться. И тогда... В мире станет на двух героев меньше. – Ястреб замолчал, а Фумикаге почувствовал неприятный укол совести, как если бы его уличили в краже. Кейго так и продолжил грустно смотреть в даль. Что в лучах закатного солнца, что в сумраке вечера… Такой красивый. Если бы он только знал как по-разному блестят его глаза, в зависимости от испытываемых эмоций. И как хорошо всё это видит Токоями. — Я должен был… Я хотел рассказать о своих чувствах раньше. – сбиваясь со слов признался герой абсолютной ночи. – Я понял, что действительно люблю тебя после... После нашего второго раза.— Я знаю. – Кейго взял парня за вторую руку. – Я заметил как изменилось твоё отношение ко мне ещё до заварушки в Окинаве. И если бы только я сам раньше осознал насколько ты мне дорог. Если бы только... – опять этот поникший взгляд, смотрящий внутрь, опять он думает о том, как исправить прошлое. Цукуёми разозлился: хватит.— Не вини себя ни в чём. – он оборвал тяжёлые мысли любимого, обхватив его грустное лицо своими тёплыми ладонями, и решительно посмотрел прямо в глаза. – Да, прошлое не вернуть, да, мы оба допустили много ошибок, но… Я правда люблю тебя. И, поэтому, давай думать только о том, что делать дальше? Вместе. Это будет не просто. С другой стороны, ни у тебя, ни у меня, никогда и ничего не было просто. И я не удивлюсь, если то, что произошло на бешеной двухнедельке, вскоре нам покажется цветочками, но... Пусть всё горит: ради тебя — я готов. Что скажешь?— Звучит как предложение захватить мир.— Примерно так и есть. Так... Каков твой ответ?— Да. – красные крылья куполом сомкнулись над героями, скрывая их от остального мира, от холода и ветра, от зла и вечной борьбы с ним. – С тобой хоть в Ад.