Красная королева (Мередит Станнард, джен, драма) (1/1)

В первый раз она увидела так много красного, когда к их дому начали приближаться алые стяги.Мередит казалось, что яркий цвет пламени заполнил собой всю улицу — храмовники шагали четко, размеренно, с доводящей до ужаса и восхищения степенной неизбежностью.Во второй раз красное ей показала Амелия — много, много красного.Она и не знала, что его так много в человеке — когда чудовище, некогда бывшее её нежной сестрой, разрывало мать на неравные части, когда истошные крики захлебнулись и стихли, когда ошметки плоти падали на пол с глухим чавканьем, а добротный деревянный пол, над которым так долго трудился отец, послушно впитал в себя багровое, заполнил кровью уютно скрипящие половицы.?Как много, много, много красного? — думала Мередит отстраненно, в отупении и каком-то равнодушном параличе ожидая, когда одержимая покончит с матерью и достанет красное из неё.Этого не произошло. Она пошла за красным других и убивала, убивала, убивала, пока другие красные пришли и достали его из одержимой, а дом остался. Капли на стенах. Красные, яркие, разные, грузом тяжелых рубинов на темном, много, много, много. И пол. Пол пропитался полностью.Мередит не осталась — ушла с теми, кто достал красное из сестры.Красное стало её жизнью. Гобелен в её кабинете — красный, кровь у магов — красная, одержимых, магов крови — красное, красное, красное. Все они хотят лишь одного.Режут запястья, чтобы добавить больше цвета в её жизнь, чтобы оно пропитало землю. Она не позволит. Не позволит. Она сделает это первой. Она знает. Она видит красное с детства.Всем на головы мешки. Заткнуть соломой рты. Не дать творить заклинания. Не дать ему пролиться. Головы с плеч.Когда гном приносит ей ярко-алое, она забирает его себе, потому что знает, что только она сможет вынести. Она сделает из него оружие и выбьет клин клином, красное на красном, алое на алом. Она наведет порядок, она уничтожит безумие, безумие, на алых стягах крови не видно — пусть режут запястья сколько угодно.Красный меч зовёт королеву, он поет ей песнь грудным голосом, тихим зовом, гудящим набатом, и она понимает, только она понимает — он и она, одинакового цвета, они знают, что сделать с этим миром.В этом городе цепей достаточно, но она добавит ещё.Если кто-то встанет на её пути — голову с плеч. В этом она хороша.Они одной крови цвета ализариновых жил, и песнь её меча почти заглушает слова церковного брата, которого прислала Владычица.Она отмахивается зло, отрывисто, не в состоянии терпеть нелепости. ?Вон!? — хочет вопить Мередит и сорвать с его головы капюшон, втоптать его в грязь.Они не понимают. Не знают. Ярость клокочет у неё под кожей, и рыцарь-командор знает ей только один выход.— Но это очень важно, — обеспокоенно возражает посланец Эльтины и переминается с ноги на ногу, — нам необходимо поддерживать мирные отношения с Кругом, иначе не избежать восстания.— Важно — не важно, не важно — важно... — бормочет Мередит себе под нос, не замечая, как переглядываются её подчиненные.Чем ворон похож на письменный стол?— Что же мы будем делать с ультиматумом Круга? С Первым Чародеем Орсино?— растерянно спрашивает церковный брат и судорожно сжимает рукав своей рясы. Кажется, ему рядом с ней неуютно — мальчик дрожит, его щеки заливаются багровым румянцем, и Мередит находит это дивно, восхитительно, прекрасно смешным.— Отрубите ему голову, — смеётся она безумно, и её хохот отзывается от стен раскатистым эхом.Статуя Красной королевы стоит в самом центре двора Казематов, и жители Киркволла обходят её стороной с боязливой почтительностью, потому что она все ещё отбрасывает на серую мостовую красно-бурые тени.