Часть 2 (1/1)

Глубокий хриплый вдох, словно раздирающий легкие изнутри. Удар в челюсть. Темнота, в которой хочется остаться, но она отпускает тебя слишком быстро, будто издевается. Даааааа. Ей нравится чувствовать твое бессилие. Горячая липкая жидкость стекает по твоей щеке, отчего ты удивленно открываешь глаза, пытаясь понять что это… Бардовые капли падают вниз, гулко разбиваясь о запачканный бетонный пол твоей камеры…Кровь? Протяжный мучительный стон слышен в оглушительной тишине, когда ты осознаешь, что не способен пошевелиться оттого, что связан так крепко, что даже едва можешь пошевелить пальцами. Все затекло из-за недостаточного кровообращения, но это не кажется таким ужасным как то, что ты видишь перед собой. Наполненные самодовольством глаза врага, которого ты не можешь одолеть…?— Знаешь, что сказал Соник? —?ласково говорил шакал, поглаживая разбитый темный висок, отчего в рубиновых глазах на секунду мелькнул ужас. —?Он сказал, что ненавидит тебя за то, что ты предатель… —?темные пальцы прочесывали иглы, которые угольный ежик уже не в состоянии был поднять, чтобы хоть как-то избавиться от противного прикосновения, вызывающего тошноту. —?Он сказал, что хуже тебя нет никого, потому, что он доверял тебе больше всех… Белоснежные зубы стиснулись в оскале, а темные веки опустились, невольно показывая насколько сказанные слова ранили хозяина. Это был удар ниже пояса. Самый мерзкий способ сломать волю…?— Ты врешь… Ты все врешь… —?повторял бархатный голос, снова и снова и снова, словно заевшая пластинка. Тихий шепот был слышен по всему помещению, вызывая на губах шакала довольную улыбку, когда он наблюдал за тем, как пушистые уши прижались к голове, а в уголках алых глаз начали собираться слезы отчаяния. Сломать врага не так-то просто, но явные успехи не могли не доставлять наслаждение. Страдания потерявшего последнюю надежду пленника были самым сладким подарком.?— Ты можешь не верить мне, но факт остается фактом, Шэдоу. Смирись. Холодный пот полностью пропитал блеклый темный мех, когда совершенная форма жизни очнулась от пережитого в тысячный раз, кошмара. Частое и тяжелое дыхание было таким громким, что могло бы разбудить соседей, если бы они находились поблизости, но, к счастью, никого не было вокруг в пределах пары километров точно. Опустив ноги на пол, угольный ежик потер лицо ладонями, чтобы быстрее проснуться, а затем несколько раз моргнул, возвращая зрению ясность.?— Клуб Руж. Да… Мы не в плену больше. Не в плену… —?убеждал себя ежик, медленно вставая и идя в сторону единственного уцелевшего зала, в котором они соорудили что-то наподобие кухни- столовой. Еды, что нашлась в запаснике было немного, но достаточно, чтобы хотя бы немного восстановить силы и вернуть телу былую форму. Рано или поздно она конечно, закончится, но сейчас, никто не хотел думать о том, чтобы покидать этот маленький островок безопасности… Нужно было много времени, чтобы свыкнуться с фактом, что они… свободны…Пусть даже они достоверно знали, что все кончено. Это казалось таким неестественным… Как будто ты не имеешь права самостоятельно решать хоть что-то. Ты раб. Источник наслаждения для тех, кому ты служишь игрушкой. Это твоя единственная задача и цель в жизни. Ты бесполезен и не годишься ни на что, кроме этого. Рубиновые глаза блуждали по полумраку комнаты, выискивая знакомое свечение изумрудов, которое вызывало в Шэдоу желание жить. Руки в красную полоску нервно дрожали, касаясь холодных стен, пока внезапно, их не обхватили теплые светлые ладони. Соник появился из ниоткуда, мягко обнимая собрата.?— Прекрати верить лжи. —?сильный голос прозвучал рядом с темным ушком, обдавая его горячим дыханием. —?Он манипулировал тобой. Я никогда не предал бы тебя.Извиняющийся взгляд пробежался по мордочке собеседника, а затем, руки с золотыми ингибиторами крепко обхватили сапфировую талию в благодарных объятиях.I tried so hard аnd got so farЯ так старался и сделал так многоBut in the end it doesn't even matterНо, в конце концов это не важно.?— Мне нужно побыть одному. Ты будешь в порядке? —?обеспокоенно спросил герой. Каждый выходил из депрессии по-разному и он волновался за то, что Шэдоу может начать паниковать, если снова останется в одиночестве. Даже ненадолго. Ему неприятно было смотреть на отчаяние, поглотившее эти глубокие рубины, когда в темной голове снова и снова возникали иллюзии, заставляющие напарника выть от боли в груди, отчего изящные пальцы яростно пытались вырвать длинный белый мех, пытаясь отвлечься от душераздирающих воспоминаний, но он не мог по-другому. Не мог просто игнорировать ломку, от которой чесались кулаки. Соник не хотел навредить Шэдоу, поэтому просто избегал собрата в моменты неконтролируемого выброса эмоций. Запирался в самой дальней комнате и вымещал свою злобу на всем, что попадалось под руку.Больше не было того веселого простачка с лучезарной улыбкой, поселяющей во всех окружающих надежду на светлое будущее. Вместо него теперь был нелюдимый одиночка с равнодушным потухшим взглядом и сжатыми в кулаки руками, готовый броситься на любого если посчитает того опасностью. Он больше не хотел быть героем. Не хотел спасать жизни. Не хотел мира.Ему было просто все равно. Все, что его заботило?— исхудавший темный еж, который все еще пытался вытащить его из тьмы, в которую он никогда не хотел погружаться. Но она не собиралась так просто отпускать. Она не спрашивала его мнения. Она считала его своей собственностью.?— Да, иди. —?твердо произнес мелодичный голос. Соник кивнул и развернулся, исчезая за первым поворотом коридора. Как бы Шэдоу не было больно смотреть на это, его нужно было отпустить. Жизненно необходимо. Но несмотря на это, совершенная форма жизни была уверена?— рано или поздно она сильно пожалеет об этом.*** Руки в карминовую полоску были сложены, пока их хозяин незаметно наблюдал за напарником, чтобы убедиться в том, что тот держит себя в руках и не причинит себе вреда. Персиковые ладони были спрятаны под плотной тканью, обмотанной вокруг кулаков, снова и снова врезающихся в боксерскую грушу. Удар.Резкий замах другой рукой и… еще один удар, от силы которого мурашки бегут по спине, когда воспоминания снова всплывают в памяти, как испорченный видеоряд, зациклившийся на одном моменте. Угольный ежик жалобно поморщился, не желая вспоминать это, но память, которая решила играть в жестокую игру, не собиралась сдаваться… Мерзкий хруст ломающихся костей был слышен неестественно громко… А возможно, это обострившиеся чувства увеличивали способность слуха воспринимать звуки… Голова поворачивается вбок на долю секунды, пока с другой стороны не прилетает новый удар, заставляющий сгустки крови с силой вылетать из разбитой челюсти. Шакал уже лежал на земле, сдерживаемый разъяренным кобальтовым ежом, с яростью наносящим все новые и новые удары по лицу. Обезумевший, но при этом пустой взгляд был направлен прямо в разноцветные глаза, но враг уже давно не понимал, что происходит, потому, что болевой шок заставлял его стонать от боли и отчаянно просить милости. Милости, которая больше не пыталась теплиться в израненном очерствевшем сердце некогда излишне милосердного героя. Она погибла слишком давно, сгорев в огне праведного гнева, который затмил собой все остальные качества. Соник атаковал так неистово, будто вкладывал в каждый замах все, что он ненавидел больше всего. Все, за что он хотел отомстить, мечтая, что это избавит его от пустоты и вернет его прежнее ?Я?. Но разве все бывает так просто? Инфинита уже невозможно было узнать, но сапфировый гонщик продолжал избивать лежащее без движения тело, пока его руки не начали дрожать от перенапряжения, а из изумрудных глаз не покатились слезы, которые смешивались с каплями крови и падали вниз, исчезая в густой жидкости, окрасившей все вокруг в красный цвет, словно их и не существовало. Герой замер, тяжело дыша. Светлая грудь вздымалась слишком высоко, но Соник не замечал этого, потому, что только сейчас, он, наконец, осознал, что произошло. Ежик закрыл лицо ладонями и опустил голову, сгорбившись над поверженным врагом. Широкие шипы изредка потряхивало, показывая, что у хозяина вот-вот начнется истерика, но он не успел произнести ни звука, когда его резко схватили за запястья и дернули вверх, заставляя встать. Он не стал сопротивляться, потому, что это не имело абсолютно никакого смысла. Никто не мог видеть его слез, кроме Шэдоу, даже, если бы они стояли на виду, а не в бывшем командном центре штаба Сопротивления. Больше не осталось никого, кто мог бы хоть как-то осудить их проявление слабости. Шипение, доносившееся из динамика прекратилось, когда запись снова начала воспроизводиться с самого начала, пока сильные руки прижимали кобальтовое тело крепче, безмолвно выражая поддержку…?— Наверно, это будет последнее сообщение. Прошло пять с половиной месяцев с момента пропажи Соника и Шэдоу. Я… —?всхлип, раздавшийся в микрофон был таким коротким, как будто говоривший уже смирился со своей участью. —?Просто хотел сказать, что мы были не правы, перестав искать их. Не знаю зачем я записываю это сейчас, это ничего не изменит, но… Я наверное, хочу исповедаться?.. Возможно, кто-то когда-либо найдет эту кассету… Понимаете… Я должен был верить в них. —?странный звук, словно говорящий перемещался, пронесся по всему залу, отражаясь от стен, и на какую-то секунду казалось, что ты сам находишься в том самом месте. —?Я должен был бороться. Как они всегда боролись за нас… Но я отчаялся и предал их… Поэтому, через несколько минут я поплачусь за свою ошибку ценой собственной жизни. Наш враг оказался гораздо сильнее, чем мы думали. Мы недооценивали его. Недооценивали важность отношений друг с другом. Недооценивали верность своей команде. Верность своим друзьям… Он просто умело использовал наши слабости против нас. Так легко… —?тяжелый вздох послышался из колонок, после чего, голос стал немного дрожать?— Я надеюсь, что я искуплю свою вину погибнув за дело, за которое погиб мой брат. Жаль, что я осознал это слишком поздно. Прости меня Соник… Прости за вс… —?голос оборвался на полуслове прозвучавшим выстрелом.I had to fall to lose it allЯ вдруг упал и потерял всё.But in the end it doesn't even matterНо, в конце концов это не имеет значения. Спортивный снаряд уже давно перестал выглядеть так, как должен был из-за того, что тренирующийся очередной раз перегнул палку. Выдох, пара быстрых прыжков в сторону, уворот от предполагаемого нападения, контратака. Кобальтовые иглы резко смещались вслед за движениями хозяина, который закрыв глаза сделал мощный выпад вперед, а затем пригнулся и ударил с другой стороны, пробивая обшивку груши насквозь. Наполнитель разлетался в разные стороны, когда скорость нанесения новых атак увеличивалась, как и их сила, а тренировка вдруг превратилась в бессмысленное уничтожение предмета. Изумрудные глаза все еще были закрыты, но вместо спокойно сжатых в тонкую линию губ, ежик оскалился и зарычал, выкрикивая неразборчивые фразы с каждым толчком кулака, которые уже начали вызывать боль. Он терпел и бил мощнее, чувствуя, как запястья начали отдавать неприятным потягиванием, а вены на предплечьях уже были видны даже через плотный мех. Угольный ежик, наблюдавший за этим уже пару часов, наконец, не выдержал. Печальный вздох вырвался из палевых губ, когда совершенная форма жизни нарочно медленно подошла к напарнику и встала позади него, ожидая, пока тот поймет, что больше не один. Но герой продолжал избивать снаряд, словно ему было плевать на наблюдателя.?— Соник… Остановись… —?бархатный голос звучал мягко и вкрадчиво, но синие уши даже не повернулись, намекая, что собеседник услышал фразу. Он просто не мог не услышать, поэтому темный собрат сделал шаг вперед, обхватывая ежика сзади, чтобы обездвижить хотя бы на несколько секунд. Конечно, Соник мог поднять иглы, мгновенно освобождаясь от захвата, но он никогда бы не поступил так, потому, что знал, что Шэдоу не желает ему зла.?— Перестань. Ты сходишь с ума. —?ласково прошептал темный собрат, крепко удерживая персиковые предплечья. —?Успокойся.?— Отпусти меня. Я спокоен. —?попросил герой, но грубоватый тон дал понять, что он не уверен в правдивости своих слов.?— Ты знаешь, что это ложь. —?твердо произнес угольный ежик, плавно отпуская руки, но лишь для того, чтобы переплести свои пальцы со светлыми, несмотря на недовольство, заметное в лаймовых глазах. Соник немного опустил голову, глядя на разрушенный город, на который открывался вид с крыши, где они сейчас стояли. Порывистый ледяной ветер шевелил длинные иглы, обдавая пронизывающим холодом вспотевшие тела, но Соник лишь горько усмехнулся, когда взгляд снова зацепился за остатки некогда прекрасных строений, которым никогда не суждено было возродиться снова. Они напоминали ему его собственное сердце, которое он вырвал бы, если бы мог, чтобы только перестать чувствовать вину, раздирающую его изнутри своими мерзкими отравленными когтями.?— Шэдоу… —?тоскливо прошептал он, разрывая прикосновение и делая шаг к самому краю крыши. Носки красных кроссовок висели в воздухе, как будто их владельцу было наплевать на то, что под ним десятки этажей и стоило бы вести себя аккуратней, если не хочешь разбиться в лепешку. Но, очевидно, ежик осознанно стоял так близко к пропасти, устремляя взгляд на горизонт. —?Когда ты уже поймешь, что я больше не буду прежним. Оставь свои попытки. Смирись с тем, что меня не вернуть. Ты можешь найти себе достойную пару и создать семью, зачем ты тратишь время на меня? —?прорычал Соник, даже не оборачиваясь. —?Тебе нужно что-то большее, чем гнилые остатки разрушенной личности. Тебе нужен кто-то, кто сможет любить тебя. А не я.?— Заткнись. —?внезапно понизившийся и огрубевший мелодичный голос заставил напарника вздрогнуть, после чего, он самодовольно ухмыльнулся, решив, что он делает все правильно.?— Посмотри на меня. Я даже не разговариваю с людьм…?— ЗАТКНИСЬ! —?приказал угольный собрат, агрессивно приподнимая иглы. —?Думаешь, что вбил себе в башку какой-то бред и я поведусь на это дерьмо?! Ты меня недооцениваешь! Мне плевать кем ты стал, ясно?! Ты?— все еще ты! Хочешь ты этого или нет, я буду с тобой до конца, понял?! Сапфировые уши повернулись, уловив сильно участившийся сердечный ритм и этот факт заставил Соника тяжело выдохнуть, скрещивая руки на груди. Что ж…?— Тебе будет лучше без меня. —?сказал он, оборачиваясь, чтобы посмотреть в эти прекрасные, наполнившиеся опасным блеском, рубины, но не успел он отвернуться, чтобы сделать шаг, тяжелый ботинок вдруг резко врезался в его живот, отбрасывая напарника на ровную поверхность крыши, выбивая из легких воздух. Совершенная форма жизни злобно зарычала, прижимая героя всем весом к полу, одновременно блокируя возможность атаковать.?— НИКОГДА. НЕ СМЕЙ. ДУМАТЬ. ТАК. —?разделяя каждое слово прорычал собрат, хмурясь. Соник прикусил губы, ощущая, как истерика снова попыталась разбить вдребезги все его попытки оставаться хладнокровным. Он не мог выдерживать обиженный и пристальный взгляд алых глаз, укоризненно всматривающихся в его собственные с единственным вопросом: Как ты мог? ?— Зачем тебе такой, как я? —?прошептал герой, чтобы не выдать дрожь, так и норовящую пробиться даже сквозь шепот. Изящные пальцы перестали с силой вжимать персиковую грудь в землю, вместо этого плавно переместившись на светлую мордочку, трепетно очерчивая ее рельеф.?— Ты нужен мне, Соник… Напарник болезненно зажмурился, словно он не хотел слышать те слова, а жаждал чего-то большего. Чего-то, что дало бы ему стимул бороться…?— Зачем… —?протянул он, закрывая глаза, чтобы больше не смотреть в эти, вдруг наполнившиеся обожанием глаза.?— Потому, что я люблю тебя… —?тихо прошептала совершенная форма жизни, наклоняясь вперед, чтобы наконец, сделать то, чего безумно хотела и одновременно ужасно боялась. Палевые губы поймали персиковые в отчаянном поцелуе и этот жест заставил сердце Соника пропустить пару ударов, пока он пытался доказать себе, что это не сон, а когда он почувствовал, как горячие слезы упали на его щеки, он вдруг понял, что чуть не совершил самую большую ошибку в своей жизни. Аккуратно освободившись из ослабшего захвата, он обвил руками стройную талию, прижимая Шэдоу к себе как можно крепче, словно боялся отпустить и плавно отпустил сладкие губы, а затем, заботливо стер большими пальцами влагу с бежевого меха.?— Прости меня, я… Боялся, что если я признаюсь, ты…?— Я знаю. —?перебил бархатный голос, пока палевые губы осыпали ласковыми поцелуями немного покрасневшую мордочку. —?Но это неправда. Я никогда не оставлю тебя. Никогда, слышишь? Синие брови жалобно нахмурились, в то время, как Соник резко прижал к себе темного собрата, зарываясь в черное плечо, неосознанно показывая насколько он благодарен Шэдоу.?— Я тоже люблю тебя, Шадс… Спасибо, что ты со мной…