Круг 17. (1/1)

Климат Японии в корне отличается от Калифорнийского. Нет того жгущего кожу солнца и испепеляющих глаза лучей. Солнце тут ласковое, едва прогревающее твою кожу, когда ты сидишь на открытой местности. Омега привык, что его свободу ограничивают огромные старинные стены именного поместья Минсока, правда, он не до конца уверен, что это его поместье. Желания спрашивать об этом у альфы не было. Тэхён просто был рад, что его не заперли в каком-то сыром подвале и что спит он не на прохудившейся картонке, на которой с легкостью можно заработать пневмонию и кучу других болезней в придачу.Каждую ночь Тэ, лежащий на футоне, слышал, как за забором, который был несколько выше его домика, мчались машины. Словно ночная колыбель они убаюкивали сломленного омегу. Едва восходит солнце, как ему приносят завтрак, и он всегда задавался вопросом: почему он ещё не убил себя, как японские якудза, сделав харакири? Смысл его существования ещё есть? За завтраком Чонгук протянул омеге конверт с фотографиями родных. Это стал их своеобразный обряд, который они совершали каждый раз при встрече. Тэхёну всегда было страшно, что, открыв конверт, он увидит папу или отца мёртвыми.- Чимин уже на третьем месяце, животик совсем маленький, - улыбался Чон, отражая едва заметную улыбку омеги, разглядывающего фотографии. Чимин на фотографии буквально светился. Он стоял в смешном комбинезоне и яркой жёлтой футболке. Юнги находился рядом с ним, чуть позади, и смотрел на омегу.День, когда была сделана фотография- Давайте сделаем фотографию? - спросил Джин, смотря на телефон. Джун стоял с букетом, ведь именно сегодня они все пошли с Чимином на обследование, чтобы узнать, кто родится. И сейчас омега плачет, а Юнги гордо улыбается и пытается его успокоить. - Чимин, хватит уже плакать, - обнимал его альфа, пока омежка дрожал в его руках от счастья и заливал слезами чистую рубашку. Пак получил кучу букетов и поздравлений. Чонгук тоже приехал их поддержать. - Ты уже все сопли об меня вытер.- Юнги, - позвал Мина Джин. - Давайте сфотографируемся? Чимин, посмотри в камеру. Совсем недавно Чимин устроил истерику, так как хотел джинсовый комбинезон для беременных и кучу броских футболок с яркими принтами. Этот ребёнок стал походить больше на малыша. Юнги отдалился от омеги после того, как вытер его нос и глаза, вручил букеты и заставил позировать перед камерой. Это первое их фото, где они узнали, что ждут мальчика-альфу. Наше времяДальше шли совместные фотографии, а потом по отдельности каждого. На секунду руки омеги дёрнулись, когда он увидел папу с Чимином. Нахлынули воспоминания. Его словно окатило холодной водой, и Техён сжал в руках снимок до побеления костяшек. Если бы Гук смог проникать в чужую голову, то ужаснулся бы тому, как сейчас мучается омега, метаясь между двух огней.- Что-то не так? - удивился Чонгук, увидев как сильно расстроился в одну секунду омега. - Папа... Сейчас... - замялся Тэхён. Ему так не хочется с ним говорить. - Он живёт с отцом?- Да. Омега продолжил разглядывать фотографии, пока к ним не присоединился Минсок. Альфы увлеклись своими разговорами про работу и навалившиеся проблемы, а омега погрузился в свои мысли. Как папа и как отец? Как они там? Что делают? Он так погряз в своих мыслях, что совсем забыл о том, что кто-то ещё есть рядом с ним. Альфы закончили свои обсуждения ещё минут пять назад, и Минсок заметил, какими глазами смотрел Чон на омегу. Эти глаза никогда раньше не показывали таких чувств. Чон любит Тэхёна всем сердцем, всей душой, и, наверное, он единственный из них двоих, кто знает про их связь. - Тэхён, хочешь посмотреть ночной Токио? - неожиданно выпалил альфа. От неожиданности даже Минсок поперхнулся. Ему не послышалось?- Чон, ты уверен? Его могут увидеть... - Минсок с упрёком посмотрел на друга. - Люди синдиката и без того задаются вопросами по поводу того, кого мы держим во внутреннем саду.- Мы ненадолго. Прокатимся и обратно.Тэхен незаметно кивнул. Он всем сердцем хотел покинуть свою золотую клетку хотя бы на пару секунд и взглянуть одним глазком за забор, чтобы увидеть всю красоту Японии. Его движения ограничивал даже тот самый Минсок, который всегда улыбался при виде омеги и который был одним из тех, кто старался его поддержать. - Тогда собирайся. Мин, одолжи машину.Как бы альфа ни противился, но всё же провёл друга в гараж, где дал свободу выбора и предложил одну из машин. Чон, не долго думая, выбрал буггати и как раз в этот появился омега в сопровождении охраны.Открывая ворота, Тэ зажмурился. Он не верил, что спустя почти четыре месяца он наконец-то выезжает из этого проклятого дома. Чонгук как всегда был уверен в себе и вёл машину ровно, даже ни на секунду не сомневаясь в своих навыках вождения. Постепенно включались фонари, и машина плавно погружалась в свет ночного города. Токио, наверное, тот самый город, кипящий ночной жизнью. Они выехали на дорогу, на которой было меньше всего машин. В салоне играла музыка с телефона альфы, что-то из классики, и Тэ полностью погрузился в свои мысли о родных. Незаметно для себя омега стал плакать и шмыгать носом. Тоска и печаль овладели им пуще прежнего, и если бы не альфа по соседству, то он бы зарыдал во весь голос, не постеснявшись сорвать связки.- Что такое? - встревоженно спросил альфа, поворачиваясь почти всем корпусом к омеге. - Я что-то не так сделал? Тэ помотал головой, вытирая слёзы. Нет, всё не так. Прежнюю жизнь - ту спокойную, что была в Оригоне - не вернуть. И не важно, что он был там изгоем из-за своей мутации, зато жизнь там была спокойной и размеренной, именно той, которую хотел омега, будучи ещё молодым, млея от вида дружной семьи по соседству. Он мечтал, что в скором времени тоже заведёт семью и не совершит прежних ошибок своих родителей.Ему нравилось возвращаться домой, где его ждал папа, встречающий яркой улыбкой и накрытым столом. Да, омега, возможно, доставлялся им не мало хлопот, попадаясь полиции и заставляя краснеть родителей, но это всё переходный возраст. А Калифорния полностью сломила их счастливую семью. Если Бек думал, что всё наладилось, то он координально ошибся на этот счёт. Всё было совсем наоборот, от слова "совсем". Сердце папы чуяло, что это фальшивая улыбка, фальшивые отмазки. Однако так хотелось верить, что всё это естественно. В конце из-за спуска всего этого на "самотёк", они потеряли сына... Того, в ком души не чаяли. Малышом Тэ был милым и смышлёным. Все тогда так завидовали счастливым молодым соседям... Знали бы тогда они, что всё так закончится. Что бы они обсуждали тогда? - Я не хотел тебя обидеть, - продолжил Чонгук. - Всё, что бы я ни делал, только для защиты тебя. Омега не отвечал, молча пытаясь остановить поток слез. Едва они заехали в город Тэ заметил мельтешашие яркие машины и загорелся. То самое пламя, что так долго тлело у него после утраты родных, снова разгорелось.- Я, правда, не хотел этого, - ответил альфа.Тэ молчал всю дорогу, наслаждаясь поездкой и пропуская все оправдания альфы мимо ушей. Ему льстило внимание Чона. Не оставалось без внимания то, как Гук приезжал почти каждые две недели и задерживался на пару дней. Иногда его действительно не было видно из-за дел синдиката, а иногда он маячил прям перед глазами как щенок, виляя хвостом и ублажая своего хозяина. Все попытки омеги сбежать пресекали. Его не били, не применяли грубую силу, даже несмотря на все его выкрутасы. Охранники просто терпели. Даже Минсоку перепал кулак в нос от Тэ, когда тот впервые пришёл к нему в комнату чтобы уговорить омегу поесть и не насиловать своё тело. Тэ однажды пытался причинить себе увечия, поэтому из комнаты убрали всё, что могло нанести вред. Так пришлось заменить европейскую кровать на традиционный японский футон. Периодически омеге давали книги, чтобы скрасить его вечера.Завтрак, обед и ужин проходили по расписанию в присутствии надсмотрщика. Принимать ванную тоже приходилось в такой обстановке. Все вещи омежки были свободными, без колких вставок, чтобы омега, не дай Боже, с собой что-нибудь сделал. В таком случае всем несладко придётся. Чонгук ясно выразился, когда привёз его впервые в поместье. Тогда альфа был таким раздавленным и разбитым, что даже старый друг детства его не сразу узнал. Бугатти неслась по шоссе, лавируя между мимо проезжающих машин. Тэ в который раз убеждал себя, что ему комфортно рядом с Чоном. Его вождение чувствовалось так, будто они плыли по реке. Музыку прервал входящий звонок. Чонгук нахмурился, что не ускользнуло от взгляда омеги, и принял вызов, поставив его на громкую связь.- Сынок, - если будут вручат номинацию за самый неприятный женский голос, то эта дама точно его заберёт. Тэ узнает это тембр из тысячи. - Ты когда вернёшься? У нас на послезавтра запланирован вечер, и ты мне нужен.- У меня самолёт завтра вечером, утром буду. Ещё что-то?- Нет, я просто волнуюсь.Альфа закатил глаза и показательно выдохнул, чтобы собеседник это услышал.- Как прилечу - напишу.- Буду ждать.Звонок закончился, и снова заиграла музыка. Чонгук, не спрашивая, достал сигарету и закурил, приоткрывая окно и съезжая на обочину. Его дико раздражала показная мамина забота, а ещё её явное сексуальное влечение к нему, которое отец постоянно спускает на самотёк. Даже в верхушке синдиката некоторые люди знают про её увлечение сыном. И её это ни капельки не смущает.- Моя мать - жестокий человек, - после минутного молчания рассеял тишину Чонгук. - Она не участвовала в моём воспитании, да и отец тоже. Для меня мамой стала гувернантка, хотя у неё у самой было двое детей. Наверное, они чувствовали ревность по отношению ко мне. Чонгук долго ещё рассказывал про детство, упоминая в каждой истории няню, которая его воспитала. Он говорил о её морщинистых руках, о кудрявых волосах, собранных в пышную шишку на голове, и о том, как она будила его по утрам и как ночью бежала в комнату, если он плакал. После началась школа. Няня встречала его с учебы, готовила обед и водила по разным кружкам. Когда альфочка перешёл в среднюю школу, женщина умерла. Чонгук тогда сильно плакал, даже падал от бессилия пару раз. В итоге загремел в больницу. И уже в старшей школе, когда он полностью вырос как альфа, мать пришла за ним и стала проявлять сексуальности влечение...- Она несколько раз пыталась завалить меня. Отец при этом только гаденько улыбался, а я чувствовал себя таким грязным... Сигарета, которую он курил, просто идеально смотрелась в его руке, свисающей из открытого окна. Бугатти мурлыкала своим двигателем словно дикий тигр млела от властных рук, сжимающих её руль. Омега несколько раз зависал на выступающих венах и только после ослепляющих фар проезжающих навстречу машин приходил в себя.Истории прошлого плавно перешли к нынешнему времени. Чонгук снова впал в крайности, сожалея и говоря, что это всё во благо, только вот Тэхёна не переубедить.- Мне нужно ещё немного времени, пока я всё не улажу. После я заберу тебя обратно. - Не верю, - вырвалось из под сознания Тэ. Он резко отвернулся, хотя хотел хранить молчание, пока находился с Чонгуком. Но после такой душевной истории это вышло само собой. - Хочешь за руль?- А если скажу "да"? - вопросительно посмотрел Тэ на альфу. Чонгук открыл дверь, невзирая на то, что они стояли близко к обочине, где проезжаю машины, и вышел из авто, обходя "зверя" и открывая дверь со стороны Тэ. - Выходи, тебе за руль.Тэ не верил, что дожил до того дня, когда сможет управлять такой машиной. Он был в музее феррари, сидел в болидах, но бугатти... Это словно другая вселенная. Омега почувствовал себя неуверенно. Руки, которые он положил на руль, начали дрожать. Такое он испытывал только тогда, когда впервые сел за руль: дреналин с испугом и жаждой скорости. Чонгук наблюдал за плавными движениями омеги. Из-за его неуверенность он всегда сравнивал омежку оленёнком. - Тут панель управления. Педаль очень чувствительная, так что осторожнее, и руль со скоростью становится кремнём, - Тэ кивнул, посмотрел по сторонам, ещё раз попытался усмирить дрожь в руках и только после этого выехал на трассу. Поначалу стрелка на его спидометре не превышала отметку шестидесяти километров в час, пока он не прочувствовал машину полностью. Чонгук направлял его и помогал сориентироваться в знаках. Правила тут слегка отличаются от правил штатов. Рёв мотора, вибрация в руле, пожалуй, самое яркое воспоминание за последнюю пару месяцев.***Чанёль уже битый час сидел в машине, наблюдая за сделкой на заброшенном складе. Наводки Бари всегда были точными, буквально до долей секунды. Место, время, сколько человек и даже что за сделка. В этот раз это оружие массового поражения. Скорее всего поставка будет в Иран, потому что вторая сторона была в масках и почти ничего не говорила. Одни белые пряди, торчащии из под кепки, были Чанёлю подозрительно знакомыми, но так как этот парнишка среднего роста стоял спиной, а козырёк прикрывал лицо, когда он едва поворачивался, то лица не было видно. Даже его манера жестикулировать была такой знакомой, что неволей станешь вспоминать всех знакомых и друзей, подходящих под описание. Чанёль приготовил камеру, и, прежде чем он успел что-то заснять, раздался взрыв одного из ящиков. Всё покрылось пылью и грязью, мужчины лежали на земле, державшись за уши. Даже альфа почувствовал то, каким мощным был взрыв и его волна. Пищание в ушах, а после и резкий взрыв ещё одного ящика заставили Чанёля спрятаться под руль машины. Волна была в разы сильнее предыдущей. Когда всё утихло и стали слышны крики, альфа аккуратно глянул через лобовое стекло своей служебной машины и увидел ужасающую картину. Как минимум три человека разорвало на куски, части тела лежали далеко друг от друга, а парня в кепке окружили ребята, словно он был важным человеком. Чанёль приблизил парнишку на камеру, и, когда парень повернулся, осматриваясь, палец, что стоял на затворе, содрогнулся. Чанёль сделал кадр и не поверил своим глазам. Пока его не заметили, он решил быстренько смыться с этой базы. - Чанёль, ты вернулся? - спросил Бэк, выглядывая из кухни, но муж быстро промчался в свой кабинет, подключая карту памяти с фотоаппарата. Пока полоса загрузки действовала Чанёлю на нервы, в комнату зашёл Бэк. Его розовые волосы уже отрасли и стали показывать естественный цвет. Мужчина подошел к мужу и, положив ему руку на плечо, грустно улыбнулся, посмотрев на фоторамку. Неожиданно всплывшее на экране окно привлекло всё его внимание.- Чанёль, что это?- Поверить не могу...- ответил Чан, рассматривая беловолосого парня.