Книга 5. Глава 31. Прощание. Часть 2 (2/2)

Брови отца приподнялись, и он согласно со мной кивнул.

Папа вздохнул и покачал головой. «Твоя мать хотела, чтобы я приехал прямо сюда, когда мы узнали о Ким. Я думаю, она хотела, чтобы я спросил тебя в упор: «Сынок… Что за хуйню ты творишь?»

Я усмехнулся на это.

«Понимаешь, это только что выдвинуло на первый план серию монументально необдуманных решений, которые ты принял, не посоветовавшись с нами: предложение, аборт, оплодотворение Ким. И действительно ли мне нужно упоминать определенное видео твоего пениса, плавающее в Интернете? Я понимаю, что вы пытались помочь карьере Адриенны, но неужели ты не мог остановиться, чтобы подумать о том, как это повлияет на твою жизнь и карьеру? И я не говорю, что тебе нужно было спрашивать нашего одобрения, прежде чем делать предложение DJ, но дети обычно говорят своим родителям, что предложение хотя бы рассматривается, заблаговременно, не говоря уже о том, чтобы традиционно спросить разрешения у родителей невесты».

«Технически, я уже просил Эвансов разрешить жениться на их дочери. Когда я спрашивал об Авроре, Джек сказал: «Я бы дал тебе разрешение на любую из них».

«Я говорю серьезно», — торжественно заявил папа. «Ты сделал предложение, не посоветовавшись с нами, что, возможно, не было таким уж большим делом. Но больше всего нас беспокоило то, что ты и DJ сделали аборт, не посоветовавшись с нами».

«Это было решение DJ. Это ее тело и…»

«Мы не отказываем DJ в праве решать, но мы были бы признательны за возможность поговорить об этом. Мы ВСЕ думали, что аборт даже не рассматривался, а затем вы двое ослепили всех, сказав нам: «Дело сделано», а затем усугубили это тем, что сразу же покинули дом Эвансов. Дине, особенно, было очень больно, что с ней даже не посоветовались».

«Дина просто попыталась бы отговорить DJ от этого».

«И ты был бы против, если бы она это сделала? Кажется, я припоминаю, что и ты, и Брук пытались совершить один и тот же подвиг. Очевидно, ты просил Адриенну о помощи. Может быть, мама DJ преуспела бы там, где вы потерпели неудачу. Возможно женщина, которой DJ доверяет больше всех, когда дело доходит до опыта материнства, могла бы сказать что-нибудь, чтобы помочь своей младшей дочери справиться с ситуацией. Джек и Дина — ее родители, чертовски хорошие, на мой взгляд, и они, вероятно, поддержали бы ее так, как ты — мальчик, которого она боялась потерять — не мог».

«Я сделал все возможное».

«Я не сомневаюсь, что так и было. Но вы не позволили нам помочь. Ты хоть представляешь, как сильно Дину потрясло, когда она узнала, что ты и DJ приняли такое решение без ее ведома. Ты знаешь, насколько беспомощной она почувствовал себя позже, когда DJ впала в ту депрессию? По крайней мере, у Брук хватило здравого смысла вовлечь ее в ЭТУ ситуацию. Я понимаю, что Дина иногда может быть немного властной, когда дело доходит до того, чтобы женить тебя на одной из ее девушек, но в то же время она любит своих дочерей так, как ты даже не можешь представить».

«Я понимаю, я понимаю».

«Правда? Посмотри, что произошло: беременность прервана, отношения разрушены, DJ на грани самоубийства, настолько чувствуя себя виноватой при одном лишь твоём виде, что Брук и все мы сочли за лучшее держать тебя подальше от DJ. Возможно, даже ее родители не смогли бы уговорить DJ оставить ребенка, если бы они были частью этого первоначального решения, но, возможно, возможно, их влияние могло в конечном итоге означать, что вы с DJ не расстались бы».

Я почувствовал, как мои внутренности сворачиваются морским узлом. Что если?

«Что касается Ким, ну…» — продолжил папа, пожав плечами, — «в конце концов мы решили не вмешиваться в тот момент. Ясно, что ты был эмоционально нестабилен, и хотя мы изо всех сил старались сообщить, что поддерживали любые решения в отношении Ким, которые ты принимал, возможно, тебе было бы лучше, если бы мы попытались поддерживать более регулярные контакты. Но аборт никогда не рассматривался — мы уже знали, что ты захочешь оставить ребенка и поддержать его мать — так что мы мало что могли сказать. Мы с твоей мамой не планировали стать бабушкой и дедушкой, и, хотя всем четверым родителям было легче принимать вещи, когда DJ забеременела, мы не могли допустить, чтобы наши эгоистичные желания преобладали над тем, что, в конечном итоге, ты выбираешь в партнере».

«Я не собираюсь жениться на Ким».

«Я знаю это. Всё, что твои сестры рассказывали мне о твоих отношениях с ней, указывало на то, что брак — это то, чего вы оба не хотите. И это хорошо, я думаю. Рождение одного ребенка — недостаточная причина для свадьбы».

«Что ж, тогда я рад, что мы с тобой согласны».

«Конечно, вскоре после этого все резко пошло не так, и, насколько я понимаю, Ким сейчас дома со своей семьей. Но, хотя нас не было рядом, чтобы поговорить об этой ситуации тогда, мы были бы счастливы поговорить об этом сейчас, когда мы здесь. Я могу даже пойти с тобой в гости к Фукузаки, и я могу поговорить с ним как отец с отцом».

«Боже мой, нет».

Папа усмехнулся. «Я так и думал, что нет. Ну, по крайней мере, я могу быть стенкой, чтобы ты мог обсудить свои надежды, желания и опасения по поводу ситуации, и, возможно, богатый опыт твоего старика поможет найти решение, которое будет работать для всех участников».

Я поморщился и глубоко вздохнул. «Может быть, но не сейчас, а?»

Папа пожал плечами. «Конечно, нет. У нас есть другие, более насущные проблемы, о которых стоит поговорить». Он снова изобразил правую верхнюю часть головы.

Я поморщился и потер лоб. Неужели еще рано принимать обезболивающие?

Папа потер лоб, как и я, с таким видом, будто не возражал бы против собственной порции обезболивающих. «Послушай, все это стало тревожным сигналом не только для тебя, но и для всех нас. Воспитывая Брэнди, мы могли доверять ей, чтобы она не пыталась прыгнуть через голову до такой степени. У нас были взлеты и падения, когда мы учились быть родителями, и, возможно, мы немного больше нервничали и немного больше опекали ее с самого начала. Когда дело дошло до твоего воспитания, мы были гораздо более расслабленными и… ну… снисходительными. Отчасти это связано с тем, что ты не старший, но ты и не один из самых младших. К тому же ты мальчик; это может быть несправедливо, но это правда. Твоя мама всегда говорила, что с тобой ей нужно беспокоиться только об одном пенисе. С твоими сестрами она должна волноваться обо ВСЕХ членах».

Я снова усмехнулся.

«Итак, мы дали тебе гораздо больше свободы действий, чем было с твоими сестрами. Это почти настигло нас, когда все это с братом Адриенны рухнуло, и ты получил свои первые два шрама от пуль. Мы надеялись, что это было уроком не бросаться с головой в опасные ситуации, которые могут оказаться за пределами твоих возможностей».

Я поджал губы и покачал головой. «У него была Эмма».

«Я понимаю. По крайней мере, я понимаю ЭТО. На этот раз? Ни одна из твоих сестер не была в опасности. Пытаться найти женщину, которую ты едва знал, в доме, полном наркодилеров? Сынок… о какой хуйне ты думал?»

Я закрыл лицо ладонью. «Я… я был идиотом».

«Чертовски точно. И, если тебе от этого станет легче, твоя мать в другой комнате ругает Адриенну, в первую очередь за то, что она тебя туда пустила».

Я скривился и посмотрел на стену, ведущую в другую спальню. Вместо того, чтобы помочь мне почувствовать себя лучше, это знание только заставило меня почувствовать себя хуже из-за того, что Адриенна тоже попала в беду.

«И, что еще хуже, так это то, что ты позволил Брук и DJ тоже пойти туда! Честно говоря, я думаю, что это самая разочаровывающая часть всего этого. Я могу понять вас двоих, которые верят, что справитесь сами, но давать младшим девочкам продолжать возвращаться туда снова и снова?»

«Я СКАЗАЛ им, чем было это место. Я предупреждал их».

«Но ты не остановил их. Что же, может быть, Брук и DJ – легально взрослые люди, и они могут принимать свои собственные решения. Но я не думаю, что тебе когда-либо приходило в голову сообщить МНЕ, что моя дочь ходит в известный наркопритон и что ЭТО должно измениться! Как ты думаешь, Джек Эванс не хотел бы знать, что DJ подвергает себя опасности? Мы с твоей матерью не в районе залива. Мы в пятистах милях отсюда, и мы доверяли старшему брату сделать все, что в его силах, чтобы обезопасить наших девочек. Я не ожидал, что ты будешь контролировать Брук, но ты должен был сказать мне, в чем дело. Работа отца Брук ложится на МЕНЯ, и, если бы я знал, где она была, я бы пошёл в это место и сам вытащил оттуда ее жалкую задницу».

«Я не думал, что ей грозит серьезная опасность».

«Два человека из этого дома мертвы, а ты только что встал с больничной койки. По-прежнему думаешь, что твоей сестре не грозила серьезная опасность?»

Я сглотнул и отвел глаза.

Папа тяжело вздохнул. «Бен, ты мой сын — мой единственный сын — и во многом я считаю тебя прекрасным молодым человеком. Ты повзрослел во многих отношениях, ты собираешься закончить колледж, и я очень горжусь этим. Но я думаю, что моя гордость за тебя не позволила мне увидеть некоторые области, в которых ты развился не так хорошо, как следовало бы. Тебе сейчас двадцать два; ты больше не подросток. Ты не можешь продолжать думать, что ты непобедим и что в конце концов всё будет хорошо. Теперь ты получил ранение в ТРИ МЕСТА: голову, щеку и бок. Ты хоть представляешь, какова вероятность того, что ни одна из пуль не поразила что-нибудь жизненно важное? Тем не менее, на этот раз ты чуть не УМЕР. Ты мог войти в… Как они это назвали? … гиповолемический шок или что-то в этом роде. Хотя эта пуля не разбила тебе череп, она убила бы тебя. Что, если бы на улице не было квалифицированного врача? Что бы случилось с тобой тогда?»

Я внезапно понял, что еще не видел Эмбер, по крайней мере, с тех пор, как очнулся на полу в спальне Картера. Ей не разрешали видеться со мной, пока я находился в отделении с ограниченным доступом, и она уже ушла к тому времени, когда меня перевели в обычную общую больничную палату. Несомненно, она имела дело со своими собственными демонами после того, как не смогла спасти Кэмерон. Смерть ее подруги должна была ударить ее еще сильнее, чем меня, и мне было интересно, где она сейчас.

«Мне очень жаль», — слабо ответил я.

«Дело не в том, чтобы ты извинился передо мной», — вздохнул папа. «Я просто надеюсь, что ты не отмахнешься от этого, как будто ничего не произошло».

«Поверь это не так».

«Я хочу верить тебе. Я действительно верю. И, поскольку ты мой сын, я собираюсь верить, что ты ИЗМЕНИШЬ свой образ жизни, чтобы подобное никогда не повторилось. Но, как я уже сказал, это тревожный сигнал и для меня. И изменение, которое я должен сделать, состоит в том, чтобы играть более активную роль в твоей жизни. Мне очень жаль, Бен, но такое дерьмо дало тебе возможность получить более прямой присмотр и поводок несколько короче, чем раньше. Мы с мамой всегда были и будем для тебя подстраховкой, но, вместо того, чтобы позволить тебе разобраться во всем и прийти к нам, когда мы тебе понадобимся, МЫ буду проверять тебя немного чаще».

Мои плечи опустились, но что я мог сказать? Что я 22-летний взрослый мужчина, который больше не нуждался в родительском присмотре? Может быть, но факт был в том, что я бы предпочел, чтобы мои родители заботились и хотели участвовать, чем что-либо иное. Итак, пожав плечами, я довольно кротко ответил: «Да, папа».

Выражение его лица смягчилось, и, откинувшись назад, он положил локти на подлокотники и развел руками в стороны, ладонями вверх. «Это не должно быть наказанием. Мы с твоей матерью ЛЮБИМ тебя, и мы хотим для тебя самого лучшего, и, честно говоря, мы хотим, чтобы ты нас пережил, понимаешь?»

Мне удалось улыбнуться на это. «Я понимаю».

«Мы не собираемся относиться к тебе как к ребенку. Я ХОЧУ, чтобы ты жил своей собственной жизнью. Ты по-прежнему сможешь самостоятельно забраться на эту игровую площадку, но, возможно, на этот раз мы сделаем немного более очевидным, что мы здесь в качестве твоей подстраховки. Возможно, на этот раз мы предложим тебе руку помощи вместо того, чтобы ждать, пока ты ее попросишь. Потому что, в конце концов, я твой папа, единственный, который у тебя есть. А это означает, что независимо от того, сколько близких у тебя есть в жизни — сестры, подруги, жены — забота о тебе в конечном итоге ложится на меня».