Книга 5. Глава 31. Прощание. Часть 1 (1/2)
— ПОНЕДЕЛЬНИК, 8 МАЯ 2006, ВЫПУСКНОЙ КУРС–
В дверь постучали, и через несколько секунд она открылась, не дожидаясь ответа. Занавес, расположенный всего в нескольких футах от дверного проема, был уже открыт, и моя медсестра этой смены улыбнулась мне, когда она вошла внутрь с моими родителями на буксире.
«Привет, Бен», — приветствовал меня папа с улыбкой, хотя в его глазах были явные морщинки напряжения. Он остановился у изножья моей кровати и повернулся, чтобы улыбнуться и кивнуть медсестре, когда она оставила нас одних, задернув занавеску, прежде чем выйти за дверь и закрыть ее за собой.
«Привет, папа», — устало ответил я.
«Как ты себя чувствуешь?» — спросила мама с явным беспокойством на лице, когда она села на круглый стул и подкатилась поближе к моей кровати.
«Я в порядке. Намного лучше, чем вчера», — заверил я ее. Почти всё было бы лучше, чем вчера. Я проспал большую часть этого времени, но мое короткое бодрствование было потрачено на сильную боль и лишь немного ясности. На самом деле, я полагал, что врачи разрешили мне проснуться только для того, чтобы убедиться, что я смогу, а также чтобы заверить и моих родителей, и меня, что я жив и в стабильном состоянии. Мы поговорили всего несколько минут, чтобы подтвердить текущую дату и мое местонахождение, но, помимо этого, я был только счастлив позволить медсестрам напичкать меня лекарствами, чтобы я мог снова потерять сознание.
«Все еще болит?» - Мама продолжила, ее беспокойство усилилось, несмотря на мои заверения. Она протянула руку и положила мне на плечо.
«Немного», — солгал я, заботясь больше о ее душевном спокойствии, чем о собственном дискомфорте, и я потянулся и похлопал ее по тыльной стороне руки. Оглядываясь вокруг, я спросил: «А где все остальные?»
«Снаружи», — объяснил папа. «В это отделение допускаются только родители; сюда не могут войти даже твои сестры. Политика больницы. Но врач сказал, что, если ты сдашь все их анализы, то сегодня днем тебя переведут в обычную палату, где будут разрешены посещения».
Я моргнул и подумал об этом. «Ох, ладно».
«Я знаю, что это разочаровывает», — мягко сказала мама. «Но пока тебе придется мириться только с нами. Поверь мне, я думаю, что девочки расстроены этим больше, чем ты, особенно Адриенна и Аврора».
Я моргнул и приподнял брови. «Аврора? Она здесь?»
Мои родители переглянулись, и папа объяснил: «Она приехала рано утром в воскресенье. Вообще-то, она нас опередила».
Я кивнул. «Я предполагаю, что кто-то сразу ей позвонил».
Мама странно улыбнулась папе. «Вообще-то, нет… Забавно, но она позвонила своей маме. Сказала, что проснулась посреди ночи, выкрикивая твое имя. Десять минут ПОСЛЕ этого DJ позвонила Дине и сказала, что в тебя стреляли, а Брук позвонила мне. А потом Дина сразу же перезвонила Аврора, вероятно, испугавшись больше, чем Аврора».
Папа усмехнулся. «Бедная женщина. Я не уверен, что она знала, волноваться ли о твоем состоянии или быть в восторге от мысли, что Аврора явно чувствует, что с тобой что-то происходит».
Мама покачала головой. «Конечно, абсурдно думать, что Аврора может почувствовать, что тебе больно. Но… ну… Дело в том, что Аврора здесь, снаружи, в зоне ожидания, с твоими и ее сестрами».
Папа ухмыльнулся. «И с не менее чем шестью другими молодыми женщинами, которые все решили провести свое время в последний понедельник занятий в больнице, ожидая каких-либо новостей о твоём текущем состоянии здоровья».
Я покраснел и отвел глаза, не желая пытаться объяснить, чем я занимался последние несколько месяцев, даже при этом мысленно угадывая, какие шестеро были здесь. Эмбер, Саша и Энди казались очевидными, и, возможно, Пейдж. Линн также была отличной возможностью, и я мог надеяться, что Ким выйдет из дома ради чего-то подобного. Конечно, у некоторых из них были бы занятия сегодня, так что это действительно было в воздухе.
«Итак, ах», — начал я, глубоко вздохнув. «Каково мое текущее состояние здоровья?»
«Что ж, ты будешь жить, несмотря на твою, казалось бы, искреннюю попытку изменить этот факт», — ответила мама с легким укором в своем тоне.
Я вздрогнул от ее очевидного неодобрения и начал: «Я никогда не собирался…»
«Эй, мы не будем вдаваться в подробности», — прервал меня отец. «Прямо сейчас мы просто счастливы, что ты в безопасности».
«Но я предполагаю, что девочки тебе все рассказали?»
Мама и папа еще раз переглянулись, и папа объяснил: «Всё, о чем они знают. Но никто не знает, что на самом деле произошло в той спальне. Все, что у нас есть — это рассказ девочек о том, что они обнаружили, когда вбежали и нашли тебя истекающим кровью».
Я поджал губы и поморщился при мысли о девочках, особенно о моей младшей сестре, которые должны были стать свидетелями такого ужаса. Я вернулся ко всему, что происходило в этой спальне, от того, как ворвался туда и обнаружил, что Картер избивает Элис, до удара ножом для писем ему в грудь с последним всплеском энергии перед тем, как потерять сознание. Конечно, я вспомнил все, что было между этим, включая ощущение, как в меня выстрелили, и я поднял руку к правой верхней части головы, чтобы почувствовать рану.
Конечно, я не чувствовал самой раны. Бинты и марлевые повязки блокировали мои пальцы от прикосновения к ней, и я, приподняв брови, посмотрел на своих родителей. «Насколько это плохо? У меня нет осколков пули в черепе или чего-то подобного, не так ли?»
Папа поморщился. «Нет, нет. Ничего подобного. Пуля все-таки сумела сорвать кусок кожи, обнажив череп, но шок для мозга был больше похож на попадание в голову молотком. Самая большая проблема заключалась в том, что у тебя был ушиб головного мозга, который вызвал внутричерепное кровотечение. Оно было достаточно серьезным, чтобы потребовалось хирургическое дренирование, и поэтому они держали тебя под действием лекарств. Они хотели позволить твоему телу заживать без того, чтобы тебе приходится иметь дело с болью. Теперь об этом, очевидно, позаботились, и они зашили твою огнестрельную рану, так что со временем и отдыхом ты будешь как новенький».
«Но на дюйм вправо, и мы, вероятно, не разговаривали бы с тобой прямо сейчас», — сказала мама, нахмурившись. Её глаза были жесткими, когда она указала на середину моего лба. Она начала гладить меня по предплечью, нижняя губа задрожала, и ей пришлось сдерживать слезы, когда она добавила дрожащим голосом: «Вместо этого мы бы похоронили тебя».
«Эй, эй…» — начал я, нахмурив брови и потирая ее руку по моему предплечью. «Я в порядке. Мне повезло».
«Чертовски повезло снова. Это второй раз, когда в тебя стреляли, молодой человек. И я не хочу даже думать о том, что будет третий».
Я поморщился. «Мне очень жаль. Я действительно никогда не думал…»
«Именно, ты никогда не думал. В этом проблема!» - Мама прервала меня.
«Бет…» — успокоил маму папа, потирая ее за плечо. «Мы говорили об этом. Сейчас не время. У нас есть совсем немного времени, чтобы поговорить с ним, прежде чем наше время истечет».
Мама зажмурилась и сделала два глубоких, судорожных вдоха. Но когда она выдохнула последний раз, она выглядела заметно спокойнее и снова стала гладить меня по предплечью.
«Поверь мне. Снова получить пулю - это ПОСЛЕДНЕЕ, что я когда-либо хотел, и я буду более осторожен в будущем», — заверил я ее, но хмурый взгляд сказал, что она не особо мне доверяет. «Послушай, я был глуп, я знаю. Мне очень жаль, что я заставил тебя волноваться».
Мама сделала еще один глубокий вдох и медленно выдохнула. «Это не обо мне. На самом деле, я очень рада, что с тобой все в порядке. Тем не менее, чем раньше ты снова встанешь, тем более счастливой я буду».
Я кивнул. «Я тоже».
***
Когда у нас оставалось время, родители рассказали мне об общей ситуации и их версии событий за последние два дня. Их разбудил отчаянный телефонный звонок Брук около 12:10 посреди ночи, они забрали близнецов и поехали прямо в больницу. Эвансы уже были в зале ожидания с моими сестрами, Эмбер, Сашей, Энди и несколькими фрошлингами. Мои родители, единственные, кого допустили в отделение, вмешались, чтобы кратко подтвердить, что я без сознания и восстанавливаюсь после операции и переливания крови взамен той, что я потерял. Хотя у меня было довольно сильное кровотечение, навыки Эмбер на месте помогли мне стабилизироваться задолго до того, как приехала скорая помощь. И пока у меня не было побочных реакций на переливание крови.
Вооруженные этой информацией и визуальным подтверждением того, что я действительно жив, мои родители разогнали группу в приемной, начав отправлять людей домой, чтобы они немного поспали. Во всяком случае, мне пока не разрешали посетителей. Даже Аврору и Адриенну, в конце концов, заставили покинуть больницу и немного отдохнуть, несмотря на их настойчивые протесты, особенно когда мои родители тоже покинули больницу. Одна группа родителей все время оставалась в больнице.
Никто не оставался в стороне надолго, и несколько Три-Дельт пришли выразить соболезнования моей семье и поинтересоваться моим здоровьем. Берт, Пейдж и Линн также зашли вместе с некоторыми другими однокурсниками, но мама и папа действительно не помнили имен. Единственным значимым человеком, которого не было рядом, была Эмбер, которая улетела домой вскоре после их прибытия. Ни Линн, ни мои родители не имели о ней каких-либо подробностей, кроме того, что они были чрезвычайно благодарны за ее медицинский опыт в спальне Картера.
Скука и инструкции родителей заставляли всех учеников в комнате ожидания хотя бы пытаться учиться и делать домашние задания для своих классов, что, предположительно, становилось легче по мере того, как проходило больше времени без какой-либо новой информации. Днем я проснулся, и моим родителям разрешили вернуться ко мне, но это был короткий визит. Прошлая ночь была повторением первой: две группы родителей по очереди уходили домой, чтобы поспать, прежде чем вернуться, и девочки делали то же самое.
Чем больше я слушал, тем больше смущался ситуации. По сравнению с моими… ну, я полагал, это можно назвать грёзами… где я находился в коме больше недели, сейчас в меня попала пуля, но не прямо попала, а скорее… задела. Со мной все было в порядке, и, не считая еще одного шрама, я, очевидно, скоро снова встану на ноги в отличном здоровье. И то, что так много людей набилось из-за меня в приёмном покое больницы, казалось, делало ситуацию гораздо более значимой, чем это было на самом деле.
Я посоветовал родителям сказать всем, чтобы они шли домой, что со мной все будет хорошо, и что у меня все еще есть свои собственные финальные экзамены, о которых нужно беспокоиться. Хотя эта неудача почти гарантировала, что я не буду посещать последние два дня занятий, я все же, вероятно, смогу прийти на экзамены, которые начались в пятницу. Но мои родители настаивали на том, что мое здоровье, а не моя успеваемость, было их приоритетом номер один, и Брук уже сообщила колледжу, что я был госпитализирован и потенциально не смогу закончить мои курсы, не говоря уже о возможности того, что я могу не выпуститься.
Я, конечно, был в ужасе от мысли о повторении моего последнего семестра в колледже, но мои родители настаивали, чтобы я в первую очередь сосредоточился на выздоровлении. Мама догадалась десять минут назад, что я скрывал от нее свою настоящую боль, и она пригрозила накормить меня лекарствами и снова вырубить, если я не признаю, что у меня все еще была заживающая рана на месте отсутствующей кожи и тканей в верхней правой части моей головы, которые оставили мою кость обнаженной, и из-за которых мне нужно было ОТДЫХАТЬ. Я сдался, сказав им, что буду лечиться, и они поцеловали меня на прощание. Кроме того, финалы начинались только в пятницу, и я подумал, что к тому времени смогу выписаться из больницы.
После короткого сна я прошел серию тестов и был признан достаточно здоровым, чтобы меня перевели из отделения. После смены повязки мою кровать перевезли в другое крыло больницы, где меня поместили в общую комнату с каким-то парнем средних лет, выздоравливающим после сердечного приступа. А потом мне сказали, что, хотя я смогу принимать посетителей, я должен быть вежливым и уважительным к потребностям моего соседа по комнате в уединении и тишине.
К счастью, мой сосед по комнате был так же взволнован, как и я, увидев целую стайку великолепных студенток колледжа, ворвавшихся в нашу комнату. Когда он узнал Адриенну, я думаю, что у бедного парня чуть не случился еще один сердечный приступ, особенно когда она пыталась прижать мое лицо к своим сиськам, обнимая меня так крепко, что я подумал, что она никогда не отпустит меня.
Увидеть Аврору снова оказалось довольно неприятно. В то время как мой разум все еще был полон вопросов и размышлений о том, что она «слышала» меня посреди ночи 6 мая, наше настоящее воссоединение было как раз противоположным нашему воссоединению в моем «сне», которое я все еще помнил с яркой четкостью. На самом деле, она просто застенчиво помахала рукой и, зная, что на нас смотрят больше дюжины пар глаз, целомудренно обняла меня, прежде чем отступить.
У нас не было возможности поговорить.
Комната была заполнена шумом более чем дюжины человек, говорящих одновременно, в течение примерно часа, прежде чем представители власти вмешались, и под «властями» я не имею в виду персонал больницы. Полиция Беркли приехала, чтобы допросить меня, и мои родители выгнали всех, прежде чем вернуться для присмотра.
Я объяснил все, как мог, и несколько раз во время моего повествования я слышал, как мама и папа ахнули, когда они услышали кое-что, чего не узнали от кого-то из других. Я не особо останавливался на сексе или чем-то подобным; копов гораздо больше интересовала драка в спальне Картера. Тем не менее, к тому времени, когда копы ушли, я мог сказать по выражениям мамы и папы, что я был в очень плохом состоянии из-за своего безрассудного поведения.
Но сегодня молот не упадет. Это было слишком рано, а может, я был слишком хрупким. Какова бы ни была причина, мои родители пока не стали устраивать мне выволочку. После того, как полиция уехала, я узнал, что почти всех, не являющихся членами «Семьи», отправили домой, включая Сашу и Энди. Был еще понедельник, и у некоторых из них были занятия. Берт и Саша, например, должны были провести заключительную презентацию Capstone самостоятельно. То, что начиналось как команда моей мечты из шести человек в начале третьего курса, сократилось до двоих, и драма моей жизни была основной причиной отсутствия этих четырех.
«Семья» задержалась, чтобы продолжить обсуждение вещей и спланировать свое расписание. Теоретически меня выпишут завтра, если предположить, что утром у меня не будет осложнений, когда они проверят рану на голове. Мои родители на самом деле предпочли бы, чтобы я остался в больнице немного дольше для лечения и наблюдения, но моя студенческая страховка предпочла бы, чтобы я выписался из больницы, чтобы выздороветь самостоятельно.
Хорошей новостью было то, что в больнице на самом деле не было определенных часов посещения, за исключением того, что ночевки в общей комнате обычно не одобрялись –но не то, чтобы мою семью останавливало что-то, что «обычно не одобрялось». Тем не менее, нам не удалось оставить всех здесь, и в комнате не было ни запасной кровати, ни даже дивана, на котором было бы достаточно места для сна. Адриенна успешно запугала всех, чтобы они позволили ей быть моим ночным опекуном, пока остальные уйдут домой. Она составляла компанию мне и моему соседу по комнате, и я клянусь, что этот парень не мог представить себя счастливее после сердечного приступа, хотя ему приходилось быть осторожным, чтобы не блуждать глазами, когда его жена пришла навестить его после работы.
В конце концов, уровень моего дискомфорта начал расти, и медсестра пришла, чтобы дать мне следующую дозу обезболивающих. После этого я заснул. Адриенна устроилась так, что села в довольно неудобное кресло рядом с моей кроватью и положила голову на матрас рядом со мной, и именно так я обнаружил ее, когда проснулся утром.