Интерлюдия. Кэмерон. (2/2)
Даже для моих собственных ушей мой стон больше походил на блаженное облегчение, чем на бредовое удовольствие. Не то, чтобы Картер плохо поработал надо мной, как раз наоборот. Его золотой язык привел меня в места, до которых я даже не мечтала добраться, и я уже знала, что он вырос в лучшего ёбанного поедателя кисок, с которым я когда-либо сталкивалась.
Тем не менее, моя последняя серия оргазмов была больше о том, чтобы, наконец, получить удовлетворение, в котором я так долго отказывала себе, будучи запертой в доме мамы в течение последних шести с лишним месяцев, не имея для удовольствия ничего, кроме моих пальцев и игрушек. У меня было много сдерживаемого стресса, и только теперь, после этого последнего оргазма, я, наконец, почувствовала себя расслабленной.
Картер продолжал ласкать меня языком на протяжении всей моей кульминации, катаясь на каждом бугорке моего таза, когда он пару раз поднимал его голову на несколько дюймов. И в конце концов мои стоны утихли, и мои ноги безвольно упали по обе стороны от него.
Лицо Картера было абсолютно мокрым. Если первые два оргазма были недостаточно влажными, то я чуть не сквиртанула на третьем. Откинувшись на пятки, Картер уставился на мою широко открытую киску, и на мгновение в его глазах появился глубокий голод. Я знала, что его член был твердым, как скала, и у него было о-о-о-очень сильное искушение встать и просто войти им в меня. И, честно говоря, я была так невероятно благодарна в этот момент, что не только позволила бы ему, но и приветствовала бы чувство, что НАКОНЕЦ-ТО меня трахают.
Но Картер отвернулся. Он хотел меня, но не так. Не пьяную и не под наркотиками в какой-то случайной спальне. ЕСЛИ мы когда-нибудь займёмся любовью, он хотел бы, чтобы это было особенным, взаимно желанным, чтобы это был такой союз, который был бы достоин его Истинной Любви ко мне. И он действительно испытывал ко мне настоящую любовь. Вроде романтической. Типа, супружеская любовь. Было несправедливо, что я не могла видеть его таким, даже хуже, чем помещать парня в «френдзону». Картер был в «братской зоне», и, как бы меня иногда ни заводили мысли о незаконном факторе инцеста без того, чтобы это было на самом деле инцестом, пребывание в «братской зоне» означало, что я никогда, НИКОГДА не подумаю о том, чтобы стать его девушкой или женой.
Повернувшись, чтобы еще раз взглянуть на мою промежность, Картер вздрогнул и на мгновение двинулся вперед, как будто он, наконец, собирался уступить своим побуждениям. Но через долю секунды он отступил подальше от меня и сел в кресло, выглядя как-то меньше, моложе и, о, таким жалко-грустным. Склонив голову, мой младший брат начал плакать, зарывшись рукой в штаны, схватил свое мясо и настойчиво погладил свой член, глядя на мое сказочное обнаженное тело.
Мое сердце сочувствовало ему. Я была здесь, чувствуя невероятное удовлетворение и облегчение после того, что он мне дал, и все же он чувствовал себя ужасно. Его нижняя губа дрожала, по щекам катились слезы, когда он душил член, и суматоха в его голове была явно очевидна. Я чувствовал себя виноватой и чувствовала, что должна что-то сделать, чтобы он почувствовал себя лучше. Даже если ему не нравилось, что я использую этот термин, он БЫЛ моим младшим братом, и моя работа заключалась в том, чтобы заставить его слезы уйти.
В конце концов, я подняла глаза на него мой самый сестринский и теплый взгляд, что был в моих радужных оболочках. Глубоко вздохнув, я набралась храбрости и снова начала то, что говорила себе, что я не должна делать. А потом я соскользнула с кровати и подошла к нему.
Картер с удивлением посмотрел на меня, когда я упала перед ним на колени. У него отвисла челюсть, когда я убрала его руку с его члена и стала кружить вокруг ствола обоими своими. И, оказав ему поддержку с теплой улыбкой, я сказала: «После того, как ты так хорошо мне помог, я как бы в долгу перед тобой, не так ли?»
Картер моргнул, не смея поверить. Но он нетерпеливо кивнул.
А потом я взяла его в рот.
***
— ПЯТНИЦА, 14 ФЕВРАЛЯ 2003* -
«Вот дерьмо. Я кончу. Я кончу!» Картер хмыкнул подо мной, и я почувствовала, как все его тело содрогнулось от судорог. Через несколько секунд его сперма брызнула мне в горло, а он схватил меня за ноги и буквально закричал мне в промежность.
Казалось, прошло несколько минут, прежде чем он вернулся на Землю. К тому времени я скатилась с него и легла на бок, подперев голову левой рукой, упершись локтем в матрац. Я наблюдала, как мой младший брат сморгнул и заставил свой взгляд сфокусироваться. И я ухмыльнулась от удовольствия, когда он, наконец, повернул голову, чтобы посмотреть на меня.
«Боже, ты потрясающая, Кэм…» — выдохнул он с выражением восторженного удивления в глазах.
Я хихикнула и покачала головой. «Все же это жалко. Мы должны прекратить это делать».
Он посмотрел на меня, как на сумасшедшую. «Прекратить? Зачем вообще?»
Я махнула рукой. «Ну, для начала, это День святого Валентина».
«И я самый счастливый парень в мире», - просиял Картер.
Я закатила глаза. «В такую ночь ты должен быть с девушкой».
Картер ухмыльнулся. «Которой из?»
«Это именно то, что я хочу сказать. У тебя уже есть девушка, по крайней мере две из них. И это Валентин. Серьезно, Келли великолепна и как самая милая девушка на свете. И я думала, тебе тоже нравится Ребекка. Она милая».
«Да. Она милая». Картер пожал плечами. «Но я хочу тебя».
Я не сомневался в его искренности, но я до сих пор задавалась вопросом «Почему? Когда у тебя есть они?»
«Посмотри на них, Кэмерон: высокие, брюнетки, зеленые глаза. Разве это не очевидно? Это то же самое, что когда мы были в старшей школе, и ты сказала мне притвориться, что Лана - это ты».
Я вздохнула и покачала головой. «Мы не можем. И ты знаешь почему. И напоминание мне о своем романтическом увлечении мной — самый быстрый способ вывести меня из этого настроения».
«Твой рот продолжает это говорить, но твоя киска продолжает намокать, когда я смотрю на тебя».
Я снова вздохнула и повернулась, чтобы уткнуться лицом в матрас. Я пробормотала в простыни: «Я знаю, но…»
«Но ничего. Пока мы не пересекаем эту черту, ты не хочешь ее переходить, и я не оказываю на тебя давление… Тебе это не нравится?»
Я подняла голову и посмотрела на него. «Послушай, я никогда не пыталась утверждать, что ты меня не возбуждаешь или что мне не нравится то, что мы делаем; я бы не стала этого делать, если бы не чувствовала влечения к тебе. Но я просто не могу избавиться от роли «сводного сестры». Я знаю, я знаю, технически мы не родственники, но для меня ты был моим младшим братом с девяти лет!»
Картер поджал губы и снова выглядел печальным.
Я сразу же перешла в режим утешения старшей сестры. «Дело не в том, что я не люблю тебя. Я люблю. Но я хочу, чтобы ты знал, что если бы у меня был постоянный парень, ты бы даже не стал так много делать со мной».
«Тогда никогда не заводи парня».
«Картер…»
«Чего ты хочешь от меня? Желать, чтобы любимая женщина была с другим парнем? Ты правда думаешь, что я это сделаю?»
«Это произойдет. Я найду для себя подходящего парня, а затем…» Я покачала головой. Я слишком сильно полагался на это «сексуальное время» с Картером в качестве костыля в течение последнего месяца. Работа налаживалась, и действительно мне ничто не мешало снова встречаться и искать настоящего романтического партнера. Но было намного проще и менее хлопотно заскочить к Картеру домой и получить куни, когда бы я ни была в настроении. «Мы даже не должны этого делать».
Картер нахмурился и отвернулся. Это был старый аргумент, пластинка, ходящая по кругу, и он больше не хотел об этом говорить. Глубоко вздохнув, он, наконец, оглянулся на меня и сменил тему. «Как дела у мамы?»
О, точно. Было кое-что, что отнимало у меня много времени. Я застонала и покачала головой. «Фигово».
«Но она поправляется, верно?»
Я поморщилась. «Нет. Они попробовали три разных антибиотика, но она не может избавиться от пневмонии. Мне страшно. И еще хуже то, что она уже превысила свою максимальную страховку по тому жалкому плану медицинского страхования, который она получила после развода, и эта штука убивает ее сбережения».
«Правда? Потому что ты знаешь, что если тебе нужно…»
«НЕТ. Мы не возьмем деньги у наркодилера».
«Я все время говорю тебе, что я не торговец наркотиками».
«Это все еще деньги с продажи наркотиков».
«Это мои излишки наличных расходов», — рационализировал он. «Целевой фонд, который я получил от отца, покрывает все, правда. Если у тебя с мамой действительно проблемы, я МОГУ помочь. Я дам вам деньги из него».
Я решительно покачала головой. «Так что, твои деньги с наркотиков пойдут на твой ежемесячное содержание, чтобы ты мог отдать нам свои «чистые» деньги? Это отмывание денег, и ничем не лучше. Мы в порядке. Мы справимся с этим. Я… мне просто может потребоваться вторая работа».
«Что?»
Я вздохнула и увидела, как мое романтическое будущее окутывается клубами дыма. На самом деле, если бы Картер не давал мне возможность пощекотать влагалище без всяких условий, когда бы я ни захотела, я бы ВЗБЕСИЛАСЬ. «Пока мама не встанет на ноги и не вернется к работе».
Картер нахмурился и сел. «Ты сказала, что твоя зарплата более чем покроет расходы на жизнь для вас обеих».
«Это приличные деньги, но это все еще деньги начального уровня. Ипотека, коммунальные услуги и ежемесячные счета не так уж плохи». Я застонала. «Но налог на недвижимость с этого громадного дома сумасшедший, а Мело-Роос и общественные взносы…»
«Ну, я все время говорю…»
«Нет!» - перебила я. «Не говори этого. Мы с мамой ни за что не переедем сюда. Прежде всего, твой папа это возненавидит».
«Он бы не узнал, или даже не заботился бы, если бы узнал. Он перешел к своим новым подругам и новой жизни. Все, что я получаю от него — это трастовый фонд и поздравительные открытки каждый год».
«Но мама НИКОГДА не должна узнать, что происходит под этой крышей». Я покачала головой. «Мне очень жаль, но пока Чад, Сэм и ваши «мальчики» занимаются здесь бизнесом, никто из нас не сможет здесь жить».
«Хорошо, хорошо.» Картер надулся и не смотрел мне в глаза. Не сказанным — на этот раз — было мое предложение, чтобы Картер сказал мальчикам заняться бизнесом в другом месте, действовать прямо и честно, а ЗАТЕМ мы с мамой могли бы переехать. Я, конечно, все это уже говорила раньше. Но до сих пор он не хотел отказываться от того, что стало его средством к существованию и методом работы.
Тем не менее, я ждала намёка, надеясь вопреки логике, что болезнь мамы может быть своего рода катализатором, который заставит его сойти с кривого пути. Не то чтобы я была против употребления наркотиков в развлекательных целях; Я не ханжа. Но в моей голове все еще была разница между потреблением и участием в «дистрибьюторской сети», как он выразился. Последнее могло доставить ему серьезные неприятности.
Но вскоре стало ясно, что он не собирается ничего говорить, поэтому я скатилась с кровати, ища свою одежду.
Картер посмотрел на часы и сказал: «Эй, еще рано. Почему бы нам с тобой не пойти куда-нибудь поужинать?»
Я приподняла бровь, глядя на своего младшего брата. «Что, как свидание?» Мы никогда раньше не были на свидании, не одни, и уж точно между нами не было ничего романтического.
Он пожал плечами, как будто в этом не было ничего страшного, но в его глазах была искренняя надежда. Тихим голосом он объяснил: «Это День святого Валентина. И я имел в виду именно это, когда сказал, что нет никого, с кем я бы предпочел быть сегодня вечером, кроме тебя».
Глядя на тоску на его лице, на глубоко укоренившуюся любовь, которую он действительно испытывал ко мне, я почувствовала, как мое сердце немного смягчилось. Пойти на настоящее «свидание» с моим младшим братом было, конечно, нелепо, если не считать того факта, что он на самом деле не был моим младшим братом, и мы больше не были сводными братом и сестрой. Тем не менее, барьер между нами всегда был на моей стороне, скорее психологическим, чем юридическим, поэтому мы вроде как могли выходить вместе на публику, не превращая это в скандал. Но прежде, чем я успела что-то так или иначе сказать, у меня в сумочке зазвонил телефон.
На мне не было никакой одежды, но я не стеснялась Картера, поэтому подошел голая к сумочке и взяла телефон. Я нажал кнопку TALK, приложила телефон к голове и спросила: «Привет?»
Голос на другом конце линии, женский, надменный и немного напряженный, спросил: «Могу я поговорить с Кэмерон Синглтон?»
«Это я».
«Вы дочь Амариллис Синглтон?»
«Ага, она моя мать».
«Мисс Синглтон, я звоню из отделения неотложной помощи медицинского центра Alta Bates Summit. К нам поступила ваша мать, и вы указаны в качестве ее контактного лица для экстренных случаев».
«Подожди, она ГДЕ?» Мой разум метался.
«Медицинский центр Alta Bates Summit».
«Подождите, что случилось?»
«Ваша мать упала в обморок в торговом районе. Ее привезла к нам скорая помощь, и сейчас ее осматривают врачи».
«О Боже, вы серьезно?»
«Да, Мисс». Следующие две минуты медсестра пыталась объяснить ситуацию, уверяя меня, что состояние мамы стабильное, но объясняя озабоченность, которую выразили врачи. Она задала мне пару вопросов о том, испытывала ли мама определенные симптомы, и я ответила на все из них, как могла, простыми «да» или «нет».
Наконец, медсестра спросила: «Вам нужен маршрут?»
«Э-э, нет. Я знаю, где это».
«Очень хорошо».
«Я буду через пятнадцать минут», - настаивала я.
«Конечно, мисс. Двигайтесь осторожно».
«Ага».
«До свидания».
«Ага, пока». Я повесила трубку и повернулась к Картеру. Он пристально смотрел на меня.
«Что случилось? Что-то с мамой?»
Я смотрела мимо него на стену невидящими глазами. Мне потребовалось некоторое время, чтобы его слова проникли в меня. Он не слышал того, что мне говорила медсестра, только мое ворчание и неконкретные ответы. Но в конце концов он достучался до меня, и я медленно кивнула, прежде чем повернуться и взглянуть на него. «Она в больнице. Врачи думают, что у нее рак».
***
— АПРЕЛЬ 2003 –
«Ты выглядишь усталой». Поставив свою чашку с кофе, Картер провел рукой по столику Starbucks и потер спинку моего стула, сидя на котором я держала свою чашку обеими руками.
Не оглядываясь на него, я глубоко вздохнула, затем пожала плечами и ответила: «Я в порядке».
«Как твоя работа?» — спросил он, все еще нежно потирая.
Я пожала плечами. «Работа как работа. Она оплачивает счета».
Брови Картера приподнялись. «Не все счета».
Я бросила на него свой взгляд и тут же снова отвернулась. Я некоторое время изучала баристу за стойкой, а затем вздохнула и пробормотала: «Мы больше об этом не говорим».
«Хорошо, хорошо», — признал он. «Как мама?»
Я пожала плечами. «Как и следовало ожидать».
«Есть ли признаки прогресса в ее лечении рака?»
Глубоко вздохнув, я покачала головой. «Прошло всего два месяца с момента постановки диагноза. Это требует времени».
«Как ее волосы?»
Я поморщилась. У нее все еще были волосы, по крайней мере, некоторые из них. Но они выпадали клочьями, и хотя до сих пор она сопротивлялась тому, чтобы просто сбрить все это, я все больше настаивала на том, что это меньшее из двух зол. «Химиотерапия — сука».
Картер поморщился от горечи в моем тоне. «Ее новое обезболивающее работает?»
«Не так сильно». Я приподняла бровь, глядя на своего младшего брата, и обвиняюще прищурила веки. «С другой стороны, то дерьмо, которое ты подсунул ей на прошлой неделе… Очевидно, оно неплохо помогает».
Картер ухмыльнулся. «Знал это».
Я вздохнула, но не смогла сдержать легкой улыбки. «Не могу поверить, что ты дал маме травку».
«Не просто травку. G-13. Я могу достать ей больше, если она сработает».
Я на мгновение закрыла глаза, рассуждая в своей голове о том, что покой моей матери борется против морального вопроса, давать ли ей марихуану. Но это был короткий внутренний диалог, так что я быстро вдохнула, открыла глаза и покорно кивнула. «Отлично».
«Круто. Я снова заеду в понедельник». Картер лукаво усмехнулся. «Понедельник в офисе довольно медленный».
Я закатила глаза.
«Я принесу тебе лишний пакет», — добавил он с усмешкой.
Я закрыла глаза и нахмурилась, но опять же, дополнительный пакет для меня казался ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хорошей идеей. Жизнь была у меня достаточно напряженной, и, если бы я накурилась, я бы ненадолго расслабилась. Тем не менее… «Мы можем не говорить об этом здесь».
«Конечно. Возвращайся в дом. Это было давно».
Мои глаза ожесточились от намеков в его голосе. «Ты имеешь в виду, что прошло какое-то время».
Картер покраснел, но пожал плечами. За два месяца, прошедшие с тех пор, как маме поставили диагноз «рак легких», я снова несколько раз приходила к нему домой. Но за два месяца я даже не поцеловала его в губы. Я не беспокоилась о том, что он останется без секса: у него все-таки было две подруги. Тем не менее было очевидно, что он все еще хотел меня, или что бы я ни позволила ему получить от меня.
«Мы не такие, маленький брат», — холодно сказала я, подчеркнув статус «брата».
Он сразу нахмурился. «Ты знаешь, я ненавижу, когда ты меня так называешь».
«Тогда перестань давить на меня. У меня и так достаточно дерьма».
«Я не оказываю на тебя давление. Я не сказал ни слова об этом за последние два месяца, хорошо? Серьезно, я не пытаюсь просто залезть в твои трусики. Я честно пытаюсь помочь, хорошо? Ты единственная моя семья, а я единственная твоя семья».
«И это ИМЕННО, почему мы не можем этого больше делать, хорошо?»
«Хорошо, хорошо. Я не могу перестать думать о тебе, но, если ты не хочешь, то ты не хочешь. Я на самом деле не давлю на тебя. Это о маме, и я в понедельник зайду к вам домой с еще чем-нибудь, хорошо? По крайней мере, я могу отплатить ей за то, что она меня вырастила».
Медленно кивнув, я улыбнулась и кивнула. «Хорошо. А теперь серьезно, я встретила тебя здесь не для того, чтобы впадать в депрессию. Давай поговорим о другом».
***
— ИЮНЬ 2003 –
«Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?» Я позволяла ногтям стучать по поверхности стола, один за другим от мизинца к большому пальцу, быстрым движением, противоречащим внешнему спокойствию, которое я пыталась сохранить ради мамы.
«Он твой брат, даже если больше не по закону. Он уже предложил принять нас, и это имеет смысл».
«Но мама…» Я глубоко вздохнула, все еще заставляя себя хранить внешнее спокойствие. Я могла быть хороша в этом, создавая крутой и собранный образ ледяной королевы, даже когда вокруг меня рушилось небо. Но это было легче делать перед незнакомцами, чем перед мамой, Картером или кем-то еще, кто действительно хорошо меня знал. «Послушай, я старалась не говорить о том, откуда Картер получает дополнительный доход, но ты должна знать, что…»
«Что друзья Картера — торговцы наркотиками? Пожалуйста, Кэмерон. Думаешь, я не знала?»
Я села прямо и удивленно моргнула. «Ты… ты знала?»
«Я была здесь четыре года, когда ты была в колледже, помнишь? Я видела некоторых из тех, с кем встречался Картер, особенно Сэма и Санга. Я не слепая».
«И ты… ты ему ПОЗВОЛИЛА?»
Мама глубоко вздохнула и медленно выдохнула. «Мы… говорили об этом. Это был отличный момент, чтобы попытаться воспитать Картера правильно. Он прислушивается к своему собственному своду правил, и любые мои попытки удержать его от его лучших друзей и их влияния… ну, это было похоже на разговор с кирпичной стеной. Деньги для него ничего не значат, и иногда он способен на почти социопатическое поведение. У него нет сочувствия к людям, его не волнуют их чувства, и он ценит только то, насколько они могут принести пользу ему. Но он любит тебя. Он любит меня. Он никогда не причинил бы нам вреда, ты это знаешь. Но даже в этом случае, если бы мы попытались серьезно ограничить его отношения с его друзьями и с этими элементами…»
Ее голос затих, и она резко упала в кресло. Сейчас, с бритой лысой головой и потерявшая двадцать фунтов, с фигурой которая действительно не могла позволить себе потерять двадцать фунтов, мама выглядела ужасно хрупкой. И усталой. И, окей…
Ну, она выглядела так, будто у нее рак.
Повесив голову, мама глубоко вздохнула, затем подняла голову и посмотрела на стену. «Я люблю своего сына, с его недостатками и всем таким. Он не убийца. Он не ужасный человек. Он немного избалованный, правда, но я искренне верю, что его сердце находится в нужном месте, когда дело касается нас с тобой. Он заботится о нас, и, несмотря на то, что внешний мир может не согласиться с тем, как он получает свой дополнительный доход… ну… дело в том, что я умираю и у меня кончаются деньги. Я не могу позволить себе содержание этого дома, моя страховка полностью израсходована, и я не хочу умереть раньше, чем настанет мой срок».
«Ты не умрешь, мама».
Ее зеленые глаза стали резкими. «У меня рак, Кэмерон. Я достаточно сильна, чтобы противостоять этой реальности. Я не могу позволить себе лекарства, которые сдерживают болезнь, без посторонней помощи. И Картер не стал бы раздумывать дважды, прежде чем броситься на помощь. У него в доме полно места. Он будет на седьмом небе от счастья, если ты будешь рядом. Все, что мне нужно сделать, это закрыть глаза на его деловые сделки и его бессердечное отношение к женщинам — и я выживу. Что еще ты хочешь от меня?»
«Ничего, мама. Конечно, я больше ни о чем тебя не прошу».
«Тогда это то, что мы должны сделать».
Мама молча кивнула, но затем на ее лице появилась легкая улыбка. «Кроме того, твой бывший отчим заплатил за этот особняк. Мне нравится, что его деньги оплачивают счет за жилье и приют для нас».
Я улыбнулась и выудила свой телефон.
Он взял трубку не сразу. Звонок перешел на голосовую почту, но то, что я должна была ему сказать, было слишком важным для сообщения. Когда я позвонила во второй раз, телефон взяли, но на другом конце линии был не Картер.
«Эй, это Сэм».
«Сэм? Мне нужно поговорить с Картером»
«Он немного… э… занят».
«Это важно. Ты можешь попросить его подойти?»
Сэм фыркнул и пробормотал: «Э… ну… он вроде как… занят, если ты понимаешь, о чем я».
Я приложил руку ко лбу и вздохнул. «Я буду ждать столько, сколько нужно. Это важно».
«Вопрос жизни и смерти, что-то вроде этого?»
«Нет. Ты можешь позволить ему… э-э… ну, пусть он закончит, по крайней мере. Но серьезно, мне нужно с ним поговорить».
«Это ваши дела», — ответил Сэм и, по-видимому, перевел меня на удержание, потому что линия замолчала, но звонок остался активным.
Мама посмотрела на меня, приподняв брови, и я указала на телефон. «Он занят, но Сэм его найдет», — объяснила я. Мама просто кивнула.
Я подумала, что мне придется подождать несколько минут. Если бы мой младший брат действительно был в середине полового акта, ему потребовалось бы как минимум столько же времени, чтобы кончить. Но, что удивительно, я ждала всего около тридцати секунд, прежде чем поднялась линия. Может, он уже закончил.
«Привет?» — сказал Картер, немного запыхавшись.
«Это я», - объяснила я. «Нам нужно поговорить»
«Конечно. Поговорим».
С гримасой я подумала о ситуации и передумала рассказывать ему эту новость по телефону. «Мы действительно должны сделать это лично. Не мог бы ты прийти сегодня в дом?»
«Сегодня вечером? У меня вечеринка!» — пожаловался Картер. Несколько мгновений спустя он хмыкнул, хотя я не знала, из-за чего это.
«И вечеринка будет продолжаться без тебя», — рассудила я. «Сэм и Санг знают, как с этим справиться. Пожалуйста?»
Картер застонал, и у меня сложилось отчетливое впечатление, что ему делали минет. Тем не менее ему удалось пробормотать: «Ты можешь хотя бы сказать мне, что происходит?»
Я глубоко вздохнула и посмотрела на маму. Я пробормотала: «Мне просто сказать ему?»
Она жестом предложила мне продолжать. Зачем ждать, я полагаю. Мама уже решила, что она переезжает.
Итак, сделав еще один глубокий вдох, я, наконец, снова повернулась к телефону и сказал: «Хорошо, в двух словах: мы не успеваем оплачивать медицинские счета мамы, она продает дом и хочет переехать к тебе».
***
— ИЮЛЬ 2003 –
Ипотека не была полностью закрыта, но даже в этом случае мы были готовы к переезду. Мои вещи уже были урезаны до минимума при переезде домой из Коннектикута, но у мамы была целая жизнь… всякой всячины… в этом старом доме, которую нужно было собрать.
И она это сделала. Она продавала практически всё: мебель, украшения для стен, прекрасный фарфор и бытовую технику. Она даже продала свои личные вещи: от всех безделушек, мелочей и сувениров, накопленных за всю жизнь она избавилась. Если она не могла это продать, она это выбросила. По крайней мере, так оно и было, если это имело какое-то отношение к ее бывшему мужу. Все, что что-то значило для меня или для Картера, она оставила. Фотографии, видео, наши старые игрушки, которые у нее каким-то образом остались: она сохранила их. Она сказала мне, что хранит их для нас. Этого было достаточно, чтобы заполнить одну комнату в доме Картера.
В конце концов, нам нужен был только один грузовик, за который, конечно же, заплатил Картер. Я везла маму на своем маленьком Lexus IS300; она продала и свою машину. И грузчики поехали за нами по извилистым дорогам.
Я припарковалась на обочине возле дома Картера и открыла багажник. Мамина инвалидная коляска едва влезла, и мне потребовалось немного усилий, чтобы ее вытащить. К тому времени, как я подкатила её к пассажирской двери мамы, Картер уже бежал по дорожке, готовый помочь.
«Вот, я поймал ее», — сказал он вместо приветствия, подхватив маму под мышку и опуская ее в инвалидную коляску. Как только она села, он быстро занял позицию за двумя ручками и наклонился, чтобы поцеловать маму в щеку. «Рад видеть тебя здесь».
Несмотря на его улыбку, я прочитала напряжение на лице Картера. Он вырос всю свою жизнь, видя в маме великого ангела-воина, который утешал его после того, как на него нападали хулиганы в школе, и это убивало его изнутри, когда он видел хрупкую, лысую, тощую оболочку женщины, которой она была раньше. Я знала, потому что это убивало и меня.
«Привет, сын мой», — мама потянулась, чтобы погладить его по щеке, и устало вздохнула, как будто физическое напряжение, которое она испытывала при переходе из машины в инвалидную коляску, заставило её запыхаться.
Он положил руку ей на плечо и посмотрел на меня с тревогой в глазах. Он приходил в наш дом всего неделю назад, но все еще казался шокированным, увидев ее сейчас в таком состоянии.
«Она просто немного нервничала из-за продажи дома и всего остального», — объяснила я в ответ на его невысказанное беспокойство. «Продавать все свое старое имущество и все такое. Но с ней все будет в порядке, правда, мама?»
Мама улыбнулась и похлопала по руке, которую Картер оставил у неё на плече.
В этот момент он скривился и покачал головой. «Мне надо было установить лифт».
Я приподняла бровь. «Ты можешь?»
Он пожал плечами. «Я не знаю. С достаточными деньгами все возможно».
«Не надо, Картер», — сказала мама. «Я могу нормально подниматься и спускаться по лестнице. В любом случае мне нужно немного тренироваться. Инвалидная коляска предназначена только для облегчения работы, когда это удобно, но я не инвалид».
«Конечно нет», — тепло ответил он, наклоняясь, чтобы еще раз поцеловать ее в щеку. Взявшись за обе ручки, Картер повернул инвалидную коляску и начал катить ее по дорожке к дому. Я последовала за ним.
Прямо в фойе была статная рыжая. Картер остановил стул и представил: «Мама, это мой личный помощник».
Одетая в пиджак и юбку-карандаш, она вышла вперед и протянула руку. «Миранда Коллинсворт», — представилась она со своим завораживающим английским акцентом, как в кино. «Рада встрече».
«Амариллис Синглтон», — с улыбкой ответила мама, прежде чем взглянуть на Картера. «Личный помощник? Ты никогда не упоминал о личном помощнике».
«Ты никогда не спрашивала», — ответил он с самодовольной ухмылкой. Повернувшись к Миранде, Картер кивнул и приказал: «Иди, разберись с грузчиками».
Она кивнула и вышла на улицу, где здоровенные парни уже разгружали грузовик.
Я осмотрелась вокруг, прежде чем пробормотать: «Выглядит по-другому, если не считать всех девушек».
«Девушек?» — спросила мама, снова глядя на нас.
«Я устраиваю здесь много вечеринок», — объяснил Картер, прежде чем пристально взглянуть на меня. «И я собираюсь продолжать устраивать здесь вечеринки».
Я вздохнула и отвернулась. Мне все еще не нравилась идея о том, что Чад будет торговать наркотиками из-под той же крышей, где живёт моя мать. Я сказала это Картеру на прошлой неделе, и, хотя у нас действительно не было выбора с финансовой точки зрения, мне все равно было неудобно переезжать. Скрестив руки на груди, я приподняла подбородок и задумалась, высказав вслух: «Так где же тогда твои подруги?»
«Его подруги? Множественное число?» — спросила мама с блеском в глазах.
«Думаю, Картер их тоже не упоминал», — сказала я с хитрой ухмылкой.
«Видимо, ты тоже», — парировал Картер.
«Картер встречается с полдюжиной девушек одновременно», — объяснила я, указывая на него, пренебрежительно махнув рукой. «Он пытается быть следующим Хью Хефнером. Это как северный особняк Playboy».
Картер вздохнул и сказал: «Не полдюжины. Есть только две подруги: Ребекка и Келли, и Кэмерон чертовски хорошо это знает. Они подойдут, и я их представлю».
«И Миранда, конечно. Ты спишь с ней тоже, не так ли?» — сказала я обвиняющим голосом.
Картер пожал плечами и посмотрел на маму. «Как ты можешь меня винить? Миранда великолепна».
Мама подумала об этом и улыбнулась. «Да, она такая. Но она рыжая. Думала, тебе нравятся брюнетки». Улыбка мамы стала шире.
Картер ухмыльнулся и уставился на меня. «Конечно. Конечно. Кстати, кстати…» Он обернулся на звук шагов на лестнице, и Ребекка и Келли вошли на верхний этаж, обе высокие и стройные, прекрасные образцы красавиц-брюнеток с зелеными глазами.
Мама снова посмотрела на Картера и тихо пробормотала, достаточно тихо, чтобы девочки не могли ее услышать. «Они очень похожи на Кэмерон, не так ли?»
Картер ухмыльнулся ей и ответил: «А ещё они очень похожи на тебя».
Мама засмеялась, прежде чем потереть лысину. «Уже нет».
Он наклонился и клюнул ее в макушку. «Ты по-прежнему красива для меня».
***
Небесные запахи доносились из кухни, когда я проходила через Большую комнату на втором этаже. Запахов было достаточно, чтобы заставить меня остановиться и отступить на несколько шагов, чтобы заглянуть на кухню, и то, что я там увидела, заставило мои глаза вылезти из орбит.
Келли была пекарем. Мы жили в этом доме две недели, и я поняла это за первые пару дней после переезда. Она любила готовить, но еще больше любила печь десерты. Я никогда не узнаю, как ей удавалось поддерживать свою идеальную фигуру, делая кексы, слоеные кремы и все прочие сладкие, насыщенные жирами вкусняшки, но она это делала. Так что найти ее на кухне не было сюрпризом.
Келли также была увлеченной девушкой, не стеснявшейся выступать перед другими, а Картер был похотливым ублюдком со склонностью задрать Келли юбку сзади и просто вонзиться в нее всякий раз, когда ему приходило в голову такое желание. Так что найти их на кухне неудивительно.
Даже когда Келли склонилась над кухонным островом, а мой младший брат долбил ее сзади.
Тем не менее… «Иисус, Картер! Опять?» - пожаловалась я. «Можно подумать, что в таком большом доме можно найти уединенное место для этого!»
Келли вскинула голову, и Картер с удивлением посмотрел на меня. Я стояла в пяти футах от них, скрестив руки на груди, и с досадой смотрела на них.
«Серьезно», — продолжила я. «Может девушка, которая просто ищет что-то попить, не участвовать в сеансе просмотра живого порно?»
Картер без смущения ухмыльнулся мне. «Что? Я думал, тебе нравится смотреть».
«Нет, это ты вуайерист».
«И не стыжусь этого». Он снова начал толкать и протянул руку вперед, чтобы прижать голову Келли к ее предплечьям.
Качая головой, я просто обошла трахающуюся пару и открыла шкаф. Взяв высокий стакан, я подошла к автомату для льда в холодильнике и налила себе стакан ледяной воды. И когда я повернулась к ним лицом, Картер просто дерзко улыбнулся, продолжая трахаться. «Ты хочешь поучаствовать?» — спросил он, жестом предлагая мне занять место Келли.
Я знала, что он несерьезен (даже если он совершенно не возражал бы, чтобы я согласилась). Прежде всего, Картер оказывал на меня абсолютно нулевое сексуальное давление с тех пор, как мы переехали, что меня удивило, так как я ожидала, что наша близость приведет к тому, что ему придется очень много работать, чтобы держать руки подальше от меня. Но, возможно, он просто гораздо чаще справлялся со своим возбуждением с Келли и Ребеккой.
Я нахмурилась и сделала глоток воды. «Что, если бы сюда вошла мама?»
Картер пожал плечами. «Мама никогда не спускается по лестнице, если ей это не нужно. Я уже несколько дней не видел ее ниже третьего этажа».
Я устало вздохнула. «Нет. Она проводит весь день, накуриваясь, чтобы снять боль».
Мысль о мамином раке была, по-видимому, единственной вещью, которая действительно подорвала либидо Картера, потому что он сразу же прекратил трахаться.
Я заметила и нахмурилась. «Извини. Я мешаю. Извини, Келли».
«Все в порядке», — тихо ответила Келли, оставаясь в прежней позе. «Я здесь, чтобы доставить ему удовольствие. Мы все».
Я приподняла брови. «Это тебя не беспокоит?»
«Он мой парень. Мне нравится доставлять ему удовольствие».
«Даже при том, что он регулярно трахает двух других девушек, плюс какие-то связи, которые у него есть на этих «тусовках»?»
Келли пожала плечами. «Ребекка и Миранда — мои подруги. Как и большинство с его вечеринок. Это хорошая договоренность для всех участников».
Я вздохнула и покачала головой. «Я просто не понимаю».
Келли на мгновение посмотрела на меня и сказала: «Может быть, ты поймешь, если присоединишься».
Это быстро всколыхнуло мою голову. «Извини меня?»
Келли снова посмотрела на Картера. Он все еще был внутри нее, но не двигался. Оттолкнувшись от стойки, она уперлась руками в край и начала толкать себя на моего младшего брата, возобновляя движения и концентрируясь на своих внутренних ощущениях, прежде чем оглянуться на меня.
«Он хочет тебя, мы все можем это сказать», — тихо пробормотала Келли. «Я знаю, что семейные дела немного сложны, но факт в том, что ты не родственница. Ты даже больше не его сводная сестра. Он любит тебя, ты сейчас здесь, в его доме, и ты когда-нибудь задумывалась о том, что, может быть, тебе здесь самое место?»
Я уставилась на нее, как будто у нее выросла вторая голова. Я уставилась на Келли широко раскрытыми глазами, потом посмотрела на Картера, а затем посмотрела на то, что они все еще делали. Когда Келли начала подмахивать ему, Картер начал свои собственные толчки и провел руками вверх и вниз по позвоночнику своей девушки. Несмотря ни на что, я обнаружила, что мое возбуждение нарастает, и моя кожа краснеет, когда я смотрела, как они трахаются. Технически я положила конец своему периоду засухи несколько недель назад, когда я встретилась с крутым бизнесменом в баре, в значительной степени потому, что я поняла, что прошел ровно год с тех пор, как меня в последний раз трахали. Но хотя встреча прошла удовлетворительно, я сожалела о том, что сделала, и не уважала себя утром, поэтому повторений не было.
Это по-прежнему означало, что я получила хороший секс только один раз за последние тринадцать месяцев, а все остальные оргазмы исходили либо от меня, либо от Картера. Я ХОТЕЛА найти постоянного парня, партнера, с которым я могла бы показать свою девичью сторону, разделить свой день и реализовать свои гормональные побуждения. Я ХОТЕЛА нормальной жизни, которую должны иметь большинство 22-летних выпускниц колледжа, но это было не для меня.
Я не только занималась сексом только один раз за тринадцать месяцев, я чувствовала себя такой одинокой все это время. Мои лучшие друзья из колледжа были разбросаны по стране. Я потеряла связь со своими лучшими друзьями из средней школы. И даже Шеннон и Шэрон больше интересовали связи и тусовки, чем быть хорошими друзьями. Они больше не ходили сюда, после того как Сэм повёл себя с ними как придурок, и они перешли к другим парням и другим тусовкам.
Парни на работе просто хотели меня трахнуть, и большинство девушек в офисе пугались моей внешности. Было несколько человек, которые были достаточно милы со мной, когда мы проходили в коридоре, и пара даже пыталась подружиться. Но у меня не было времени пойти выпить после работы или потусоваться на выходных. Моя мама болела раком, и ей нужен был кто-то, кто бы о ней позаботился. Все свое свободное время я тратила на подготовку к экзамену CPA, который уже имел репутацию одного из самых сложных профессиональных тестов в мире, и это для людей, которым при этом не приходилось иметь дело со своими больными раком матерями! Не было возможности пообщаться, чтобы завести новых друзей, не говоря уже о знакомстве с симпатичными парнями или что-то в этом роде. И я знала, что парни, которые приходили к Картеру по вечерам в выходные, были НЕ из тех парней, с которыми я хотела бы быть.
Работа, сон, забота о маме и, может быть, найти час или два, чтобы подготовиться к экзамену. Повторять до тошноты. Денег мало, каждый лишний доллар идет на лечение. Лекарства дорогие. Химиотерапия заставляет ее кричать посреди ночи. И ни одно болеутоляющее, кроме G-13 Картера, даже не могло облегчить эту боль.
«Когда ты в последний раз трахалась, Кэмерон?» — неожиданно тихо спросила Келли.
У меня отвисла челюсть, и я начала смеяться над абсурдностью этой ситуации. Мой бывший сводный брат трахал свою девушку на своей кухне, в то время как его девушка, которую я едва знала, спрашивала меня о моей сексуальной жизни. Покачивая головой, я пробормотала: «Не могу поверить, что мы разговариваем, пока ты его трахаешь».
Келли оглянулась на Картера и приподняла брови. Он на мгновение надулся, на самом деле не желая останавливаться, но при взгляде Келли понял намек, вышел и засунул член обратно в штаны.
«Вы, девочки, болтаете. Съешьте пару кексов», — сказал Картер с теплой улыбкой. И когда Келли встала, он нежно погладил ее по щеке, прежде чем поцеловать ее в губы. «Ты классная девушка. Я тебе это говорил в последнее время?»
Келли покраснела и снова посмотрела на меня. «Есть места намного хуже, где ты могла бы быть прямо сейчас. Поверь мне, я знаю».
Подняв брови, я недоверчиво покачала головой. Картер подошел и чмокнул меня в щеку. А потом он ушел.
***
Я проснулась в незнакомом месте, в незнакомой постели, и незнакомый человек лежал позади меня, по крайней мере, так я думала изначально.
Когда мое сознание проснулось, я осознала, что это место БЫЛО моей спальней, даже если это не была моя спальня. По крайней мере, это была не та комната, в которой я выросла, а затем вернулась после колледжа. Эта комната исчезла, она была продана вместе с остальной частью дома, когда мы с мамой переехали. Эта комната была моей новой комнатой: просторной, роскошной спальней, которую Картер выделил только для меня в своем шикарном доме на холмах. Но даже через две недели к мысли, что это мое, все же нужно было привыкнуть.
Кровать, конечно же, была моей. Что касается человека, лежащего у меня за спиной, то, когда мое сознание проснулось, я тоже начала вспоминать ее.
Она проснулась раньше меня, и когда я вывернулась из ее объятий, Келли улыбнулась и наклонилась, чтобы чмокнуть меня в губы. «Ммм, доброе утро, любимая», — весело сказала она.
Я поняла, что я голая и остатки оргазмических жидкостей и смазки текут из моей растянутой киски. Два разных фаллоимитатора и вибратор были отброшены в сторону, но остались на покрывале, свидетельством того, как вчера вечером мы с Келли завершили беседу о «знакомстве», которую мы вели более шести часов.
«Доброе утро», — вздохнула я, снова кладя голову на подушку.
Подперев голову локтем, Келли посмотрела на меня и взглянула в мои глаза. Было немного странно смотреть на одну из подруг Картера. Мы явно не были близнецами или кем-то еще, но она все еще была высокой зеленоглазой брюнеткой. Сторонний наблюдатель мог бы просто сказать, что мы представляем «тип» Картера, но я знала лучше, и мне было интересно, понимала ли Келли интерес Картера, потому что она была физической копией меня.
Я полагала, что неважно, делала ли она это или нет. Несмотря на его манеры лотарио, Картер ей явно нравился, и он казался с ней довольно ласковым. На самом деле, он был очень мил с ними обеими, обращаясь с Келли и Ребеккой так, как он мог бы относиться ко мне, если бы мы когда-нибудь осмелились стать романтической парой. Я ничего не могла с собой поделать: я смотрела на жизнь, которую вела Келли, и задавалась вопросом, не лучше ли мне жить на ее месте, а не на своём. Как она сказала: были места и похуже, где я могла бы быть.
«Как ты себя чувствуешь?» — задумчиво спросила она, заправляя мне за ухо несколько беспорядочных прядей темных волос.
Я вздрогнула от интимности ее жеста, глубоко вздохнула и задумалась над вопросом. «В замешательстве», — признала я.
Келли улыбнулась и наклонилась, чтобы чмокнуть меня в нос. «Не знаешь, как ты себя чувствуешь? Или не знаешь, что тебе делать со всей остальной жизнью теперь, когда ты здесь живешь?»
«И то, и другое».
«Это понятно, учитывая все, что мы мне сказала вчера вечером. Но если я могу сделать предложение, план действий, который ты можешь использовать».
«Я НЕ БУДУ встречаться со своим сводным братом, бывшим или нет».
Она покачала головой: «Я не собиралась этого предлагать. Вчера могла бы, зная, что он думает о тебе, но не сегодня. Не после всего, что ты мне рассказала».
«Ой?»
«Мое предложение намного проще: верни свою жизнь обратно. Думай о себе больше. Узнай, чего хочет Кэмерон, а не то, что Кэмерон «должна». Развод твоей мамы и болезнь доминировала в твоих мыслях уже больше года, но тебе больше не нужно заниматься этими вещами в одиночку. Ты не одинока. Она не одинока. Картер любит проводить с ней время, и это время ты легко можешь потратить на себя. У нас здесь есть работники на неполный день, люди, которые убираются в доме, позаботятся о продуктах и всех мелочах, которые обычно занимают так много времени в повседневной жизни. У нее есть люди, с которыми можно поговорить, и люди, которые позаботятся о ней, а у тебя — нет. Больше не нужно делать все это самой».
«Но она моя мама. Я не собираюсь ее бросать».
«Никто не предлагает тебе этого. Конечно, ты все равно будешь проводить с ней время, но тебе не нужно тратить ВЕСЬ ДЕНЬ, думая о ней, как ты это делала. К тому же, ты не единственная девушка в этот доме, которая ищет связи. Я встретила тебя больше года назад, когда ты переехала обратно в Район залива, но даже последние две недели мы мало разговаривали. Я хотел бы быть твоим другом». Она наклонилась и погладила мое обнаженное бедро. «Я также хотела бы продолжать быть твоей любовницей, если ты не против. Я сексуальное существо, а у Картера есть еще две девушки, которых он регулярно навещает, так что у нас есть много времени и места, чтобы насладиться друг другом, если тебе интересно. Но приоритет, конечно, стать твоим другом».
Я подумала об этом и подумала о том, какой одинокой я чувствовала себя так долго. Картер был прав: Келли была великолепна. Она была таким терпеливым слушателем, когда я вчера вечером все выложила, и даже сейчас, на следующее утро, она была такой же сладкой, как и пирожные, которые она любила печь. «Я бы тоже этого хотела», — искренне ответила я.
Келли ухмыльнулась и прикусила губу. «Это здорово. Ребекка уже говорит о тебе и о том, как сильно она хотела бы с тобой познакомиться. А Миранда… ну, хорошо, Миранда может быть немного грубоватой. Но ее сердце в нужном месте: она заботится о Картере».
«Я могу сказать».
«Тогда решено. Ты больше не одна. У тебя здесь друзья, люди, которым ты небезразлична. А ещё твоя мама и Картер. Все под одной крышей. Деньги на лечение твоей мамы больше не проблема. И теперь она намного счастливее оттого, что она снова с ОБОИМИ своими детьми. И действительно, разве всё это не лучше, чем ситуация, в которой ты оказалась две недели назад?»
Я улыбнулась и согласилась. «Это так».
«Тогда перестань так принижать себя. Ситуация улучшается и так будет продолжаться, вот увидишь».
Я улыбнулась и потерла обнаженную руку Келли. «Большое тебе спасибо за это. Я не могу поверить, насколько лучше я чувствую себя сейчас, чем даже двадцать четыре часа назад!»
«Я рада». Келли хихикнула. Отвернувшись, она взглянула на часы на моей тумбочке и вздохнула. «Пора завтракать. Нам, наверное, пора идти».
«Возможно», — кивнула я, но затем, позволив своим векам опуститься наполовину, наклонилась ближе и экспериментально попробовала губы Келли. «С другой стороны, я не думаю, что кто-то будет слишком расстроен, если мы немного опоздаем».
Снова хихикая, Келли поцеловала меня в ответ и скользнула языком между моими губами. «Ммм… Думаю, ты права».
***
Картер и Ребекка сидели за обеденным столом, когда мы с Келли, наконец, вышли. Миранда в это время встала и уходила заниматься какой-то работой. Все трое широко улыбались нам, когда мы прибыли, полностью осознавая, что мы делали.
Картер драматично понюхал воздух, а затем посмотрел прямо на меня и прокомментировал: «Я чувствую запах… кисок… в воздухе?»
Я покраснела еще больше, когда Келли подошла и слегка ударила его по голове. Картер в ответ обнял ее за талию, засунул два пальца в трусики и, очевидно, проник в ее все еще насквозь мокрую киску. Спустя несколько мгновений он вытащил пальцы и сунул их в рот, смакуя вкус, прежде чем пробормотать: «Ну, кто-то хорошо провел утро без меня».
Теперь настала очередь Келли краснеть.
Картер продолжал делать ехидные замечания во время завтрака, но ничего настолько плохого, чтобы доставить мне или Келли дискомфорт. Но когда еда закончилась, он подошел к моему стулу и наклонился, чтобы прошептать мне на ухо. «Я знаю, что тебе нужно на работу сегодня утром. Но ты можешь дать мне несколько минут, чтобы поговорить?»
Моргнув, я пожала плечами и кивнула. «Но это должно быть быстро. Я опаздываю, и мне все еще нужно одеться».
«Одеться? Так даже лучше». Он усмехнулся, взял меня за руку и повел обратно в мою спальню.
«Картер…» — простонала я, мысленно возвращаясь к ПОСЛЕДНИМ нескольким случаям, когда он вел меня за руку по лестнице.
«Я только посмотрю. Никаких прикосновений. Клянусь», — невинно ответил он.
Я устало вздохнула, но сопротивляться ему не стала. По правде говоря, с тех пор, как мы переехали, ссориться было не с чем. Он, вероятно, мог сказать, что я не была на сто процентов вовлечена в переезд в дом вместе с ним, по тому, как я сделала это. Он чувствовал, что у нас нет другого выбора. Картер принявший нас бесплатно и снабжавший маму марихуаной, которая сдерживала ее боль, был просто сделкой, которую я не могла найти больше нигде. Но то, что это была лучшая сделка, не означало, что я чувствовала себя комфортно.
Провести меня прямо сейчас в мою спальню было, наверное, самым смелым шагом, который он сделал с момента нашего приезда, но я позволила ему это сделать. Я не волновалась; Я поверила ему, когда он сказал, что не тронет меня. Если бы мы когда-либо делали что-нибудь физическое, даже фелляцию и куннилингус, он хотел, чтобы я делала это, потому что -Я- этого хотела. Моя готовность всегда была важна. Были сотни раз, когда мы были подростками, когда я была безвольной и беспомощной перед ним после того, как он съедал меня до захватывающего оргазма или трех. Каждый раз я не могла помешать ему просто встать и войти внутрь. Но наш первый раз никогда не мог быть нежелательным изнасилованием. Он знал это. Я знала это. Он всегда хотел, чтобы наш первый раз был особенным.
И поэтому он не оказывал на меня давления.
Но он все равно хотел посмотреть.
Оказавшись в моей спальне, Картер запрыгнул на мою кровать и сунул нос в простыни. Несколько мгновений спустя он сел с дерзкой ухмылкой. «Так… ты и Келли, да? Не знал, что ты так играешь».
Я покраснела и направилась к своему шкафу. «Я не лесбиянка, но, скажем так, я была не прочь немного поэкспериментировать в колледже».
«Готов поспорить. Судя по запаху, вы с Келли, должно быть, много экспериментировали».
«Затнись», я упрекнула, встряхивая головой, чувствуя, что мои уши краснеют. Стоя перед своим шкафом, я выбрала свою обычную рабочую одежду и бросила ее на кровать. Подняв глаза, я поняла, что он смотрит на меня, и со вздохом машинально сняла свой домашний халат, позволив ему соскользнуть на пол, прежде чем упереться руками в бедра и выжидательно уставиться на него. «Вот, доволен?»
Картер смотрел на мои обнаженные сиськи, как будто никогда их больше не увидит. Под жаром его взгляда мои соски напряглись и сморщились, и я почувствовала, как тепло заливает мою поясницу. Я ничего не могла с собой поделать; Я начала улыбаться. И мы оба знали, что, несмотря на все мои протесты по поводу того, насколько непослушным и неправильным было для нас делать что-то отдаленно физическое из-за наших предыдущих отношений сводных брата и сестры, это все же заставляло меня пылать, когда он так смотрел на меня.
«Никогда не буду доволен», — тихо произнес он. «Нет, пока мы… ну…»
«Мы говорили об этом. Никогда не случится» ровно заявила я, взяв бюстгальтер и надев его.
«Я понимаю», — искренне ответил он, медленно выдыхая и опуская взгляд.
Я услышала нотку в его голосе. Он был другим, более сломленным, чем обычно. Я моргнула и уставилась на него. «Ты понимаешь?»
«Слушай, я понимаю. Так это или нет, но я всегда буду тебе младшим братом. Мы дурачились в прошлом, даже недавно, но это всегда было чисто физическим, и я знаю, что ты никогда не увидишь во мне… романтического партнера. Ни сейчас, ни в будущем. Никогда».
Я скривилась, снова услышав его побежденный тон. «Дело не в том, что я тебя не люблю».
«Я знаю, что ты любишь меня как младшего брата». Картер пожал плечами и вздохнул. «Жизнь изменилась с тех пор, как ты и мама переехали. Мы живем в другом здании, но это немного похоже на то, что мы снова стали детьми в старом доме. Мы трое, семья, мой отец ушел, чтобы делать то, что он делает. Раньше, когда ты приходила сюда с Шеннон и Шэрон на вечеринки, было легче думать о тебе в сексуальных терминах. Ты была в гостях, и ты была независимой молодой женщиной, делающей свой собственный выбор. Я почти решил, что у меня может быть шанс. Но, когда ты И мама живете здесь… Я снова ощущаю себя младшим братом».
Я нахмурилась. «Ты ощущаешь?»
Он кивнул. «И это похоже на то, что Келли говорила вчера, о том, что ты, возможно, принадлежишь к этому месту. Я склонен согласиться, но я также не могу отделаться от мысли, что мы с тобой принадлежим друг другу как брат и сестра. Не пойми меня неправильно, я все еще без ума от тебя, и если бы ты КОГДА-НИБУДЬ дашь мне хоть малейший НАМЕК на то, что готова перевести наши отношения на сексуальный уровень, я бы перепрыгнул через это».
Я усмехнулась и покачала головой. «Я не сомневаюсь в этом».
Картер глубоко вздохнул. «Я думаю, что я хочу сказать… Я люблю тебя. И я хочу, чтобы ты была здесь счастлива. Я хочу, чтобы ты ХОТЕЛА быть здесь и не чувствовала, что ты ДОЛЖНА быть здесь. Мне НРАВИТСЯ, что ты снова здесь со мной. Мне нравится, когда здесь мама, даже если бы я хотел, чтобы это было не при таких обстоятельствах и не в таком ее состоянии».
«Ага…» Я тяжело сглотнула.
«Я вижу тебя каждый день после того, как скучал по тебе почти пять лет, хорошо? Я могу разговаривать с мамой и проводить с ней какое-то время каждый день. Мне это нравится, и я не хочу, чтобы ты чувствовала себя… некомфортно рядом со мной. Я знаю, что так и было, всякий раз, когда я делал эти намеки на то, чтобы трахнуть тебя. Я не хочу, чтобы ты чувствовала давление. Я пытался НЕ оказывать на тебя давления с тех пор, как ты приехала. Так что я говорю тебе, что тебе больше не нужно чувствовать себя некомфортно рядом со мной. Я снова могу быть твоим младшим братом, но просто младшим братом. Больше никаких попыток залезть в твои трусики. Больше никакого сексуального напряжения. Только мы. Хорошо?»
Все еще одетая только в нижнее белье, я забралась на кровать и погладила его по щеке. «Я люблю тебя, Картер».
Он сделал глубокий вдох и вздохнул, побежденный, но смирившийся со своим поражением. Он был немного похож на мальчика, который только что узнал, что его собака умерла, но храбро при этом держался. И сквозь влагу в глазах, которой он не позволил превратиться в слезы, он сумел ответить: «Я тоже тебя люблю».
Я клюнула его в лоб и встала с кровати, чтобы закончить одеваться.
***
— АВГУСТ 2003 –
«У тебя действительно прекрасный вид», — прокомментировала я, перегнувшись через ограждение с коктейлем в руке, опершись локтями о перила. Даже в это время вечером воздух позднего лета был теплым и приятным.
Картер усмехнулся. «Ты в первый раз это заметила?»
Я подумала об этом. «Может быть. Конечно, я была в этом самом месте много раз раньше, но не думаю, что когда-либо останавливалась, чтобы по-настоящему насладиться видом. Не так. Не со всеми вами».
Рядом со мной Ребекка и Келли повернулись и улыбнулись. Келли скользнула и обняла меня. «Мы рады, что ты здесь», — сказала Келли с улыбкой.
«Да, с тех пор как ты переехала, дела идут отлично», — добавила Ребекка. «Картер, конечно, очень смягчился».
«Кто, я?» — сказал он с удивленной улыбкой.
Ребекка обошла вокруг и обняла своего парня за талию. «Да, ты». А потом она наклонила голову и поцеловала его.
Он поцеловал ее в ответ и приподнял бровь. «Я? Мягкий?»
«Да, ты» прощебетала Ребекка, потирая ему грудь. «Раньше ты был таким крутым плейбоем, флиртовал с кем угодно и со всеми. Абсолютное тусовочное животное, связывающееся со всеми этими кроликами по твоей простой прихоти». Она указала позади нас в сторону дома, где звучала музыка и доносились разговоры, как и в любой другой день «тусовки» Картера.
Он нахмурился. «Я все еще люблю веселиться».
«Может быть», — пожала плечами Ребекка. «И все же вечеринка там, а ты здесь с нами».
«Это Кэмерон. Он просто хочет все время находиться рядом с ней», — с усмешкой прокомментировала Келли. «Лучшее, что с нами когда-либо случалось — это ее переезд».
Я покраснела и отвела глаза, чувствуя себя немного странно из-за похвалы.
Картер тем временем клюнул Ребекку в губы и притянул к себе Келли. «Это не значит, что я забочусь о вас двоих меньше».
Ребекка прижалась к нему, и Келли понимающе ухмыльнулась. «Да, да ладно, дьявол с серебряным языком», — прокомментировала Келли.
«А если серьезно», — продолжила Ребекка. «Мне гораздо больше нравилось быть с тобой последние пару месяцев. Как я уже сказала: ты был мягким. В последнее время у нас была хорошая домашняя обстановка. Ты избавился от заядлых наркоманов. Держишь всё гораздо больше под контролем. И было приятно проводить больше времени только с четырьмя из нас — ну пятерыми, включая Миранду, может, шестью, включая вашу маму — в доме. Ну, вы понимаете, о чем я».
«Да… Не то чтобы я придавала этому большое значение, но было приятно, что Сэм и Санг проводят здесь меньше времени», — добавила Келли, пожимая плечами.
Картер нахмурился. «Думал, тебе нравится получать двойное проникновение время от времени».
«Дело не в сексе. Особенно, когда я под кайфом, это может быть очень весело», — ответила Келли. «Они были твоими друзьями со школы, и я это понимаю. Я понимаю бизнес, которым вы, ребята, занимаетесь, и все такое. Но в то же время они редко бывали здесь одни. Они почти всегда приводили с собой собственных шлюх и это просто сделало дом… Я имею в виду, тогда все было по-другому, понимаете?»
«Я думаю, это больше связано с тем, что здесь мама, а не со мной», — сказала я. «Вы действительно слышали меня все те моменты, когда мы спорили об этом, прежде чем мы переехали. Ты не закрыл бизнес и не выгнал своих друзей полностью, но ты пытаешься оградить ее от более грязной стороны того, что ты делаешь».
Картер покачал головой. «Я не собираюсь останавливаться, знаешь ли».
«Конечно, нет», — ответила я. «Я больше не прошу тебя об этом».
«Ты не?»
Я медленно выдохнула. «Не то, чтобы я обязательно одобряю то, чем ты зарабатываешь на жизнь, но я не собираюсь вдаваться в моральные споры по этому поводу. То, что ты делаешь, оплачивает лечение мамы и дает ей единственное обезболивающее, которое, кажется, работает. И все трое здесь наслаждаются небольшим использованием метамфетамина, просто для удовольствия. Это приятно, и никто не пострадает. Я такой же потребитель, как и любой из вас, поэтому я не буду судить. Правда, скажем так, если бы все оставалось статус-кво, меня бы это устроило».
«Меня тоже», — улыбнулась Ребекка. «Я была с тобой почти год, и никогда не была счастливее в этих отношениях, чем последние пару месяцев».
«Попробуй два года с этим аморальным лотарио», — вмешалась Келли.
«Аморальный лотарио»?» - Картер моргнул. «Если я был таким плохим раньше, почему вы двое оставались здесь?»
Две его подруги посмотрели друг на друга, а затем снова на него. Келли вздохнула и объяснила: «Дело не в том, что ты был плохим раньше. Я знала с самого начала, что ты не моногамен, и ты — возбужденный маленький ублюдок. Черт, мой первый раз с тобой был сексом втроем с Джиллиан, пока мы все были на спидах. Просто я никогда всерьез не рассматривала идею остаться с тобой надолго до недавнего времени. У меня нет иллюзий насчет того, что ты влюбишься в меня, хотя у нас эти отношения уже много лет. Я думала, что я останусь на прогулке до тех пор, пока это будет весело для нас обоих, а когда это перестанет быть весёлым, я слезу с американских горок и отправлюсь заниматься своими делами».
Картер фыркнул и кивнул. «Конечно».
«Ну, я должна была поговорить с ней о том, что, может быть, это то место, которому она принадлежит. И в то же время, я начала думать, что, может быть, это место, которому -Я- принадлежу тоже».
Он приподнял брови. «Ты имеешь в виду, как… навсегда?»
Келли взглянула на выражение лица моего младшего брата и повернулась, чтобы криво усмехнуться мне, прежде чем улыбнуться Картеру в ответ. «Расслабься, я не предлагаю помолвки или каких-либо обязательств. Я просто говорю, что впервые в наших отношениях я начинаю думать, что, может быть, это больше, чем просто на месяц или два».
«Я тоже», — тихо вмешалась Ребекка.
Скользнув, я обняла всех троих и крепко сжала. «Я тоже».
На этот раз, когда в глазах Картера образовалась влага, он не пытался ее остановить. Глядя на нас троих, обернувшихся вокруг него, мой младший брат выражал искреннее чувство счастья. Он вытащил свои руки и изо всех сил старался обнять меня, а также Келли и Ребекку. И, крепко сжимая нас, он действительно заплакал от радости.
Это был чудесный момент. Но, к сожалению, это длилось недолго.
«Картер! Кэмерон!» Миранда внезапно крикнула нам из-за двери внутреннего дворика. Она быстро двинулась к нам через двор. «Вы должны поторопиться!»
Картер отпустил нас и в тревоге повернулся. Миранда была практически невозмутима, но на ее лице был искренний ужас. И, повернувшись к ней лицом, Картер крикнул: «Что случилось?»
«Это Амариллис! Я думаю, у нее был инсульт!»
***
Мама провела неделю в больнице, прежде чем мы привезли ее домой. Ей следовало пробыть там дольше, но ее страховка перестала действовать, и они все равно больше ничего не могли сделать в ее состоянии. На этот раз она не могла спуститься по лестнице своим ходом, поэтому Картер схватил ее на руки и понёс вниз. Это было немного неловко, потому что она не могла даже держаться за его шею или что-то в этом роде, но к этому времени она практически превратилась в кожу и кости, и для него это было ужасно легким грузом.
Врачи сказали нам, что инсульт часто встречается у онкобольных, и гораздо чаще, чем у нормальных людей. Даже в этом случае ничто не могло нас к этому подготовить. Я встречала пару человек, перенесших инсульт в прошлом. Возможно, часть их лица двигалась неправильно, они страдали от приступов головокружения или невнятной речи. Мама была не такой.
Мамин инсульт был БОЛЬШИМ.
Это была не часть ее лица, которая не двигалась; всё ее лицо не двигалось, за исключением отвисшей челюсти, из которой, казалось, постоянно текла слюна, и глаза были отсутствовавшими, уставившимися в никуда.
Нам не нужно было беспокоиться о приступах головокружения; она все равно не могла ходить или двигаться.
И у мамы не было спутанности речи; она вообще не разговаривала.
Короче: мама была овощем. И это до чертиков напугало нас.
Было бы легче, если бы мама просто умерла. Мы с Картером оплакали бы ее, похоронили и нашли бы способ двигаться дальше. Но мама не умерла. Она еще жила…
…вроде, как бы, что-то типа того…
Картер оставался в её комнате, сидел на кровати рядом с ней, держа за руку, пока они перемещали специальное оборудование, которое могло сохранить ей жизнь. Трубки для кормления и опорожнения кишечника. Электроды, чтобы контролировать ее сердцебиение и дыхание и следить за тем, чтобы она получала достаточно кислорода. Ничего из этого не было особенно дешевым, но Картеру было наплевать. Он ясно дал понять, что растратит все свое состояние и украдет все, что сможет, у своего отца, если это потребуется, чтобы вернуть её.
Врачи предупреждали, что шансы на это невелики. У мамы было серьезное повреждение головного мозга, и полное выздоровление было практически невозможно. Но был шанс, что она, по крайней мере, сможет очнуться, снова поговорить с нами и стать активной частью нашей жизни.
Может быть.
Вряд ли, но возможно.
Картер цеплялся за это, как будто это был его последний спасательный круг. Он хотел, чтобы ей стало лучше, и он сделает все, чтобы это произошло. Он лично массировал ее конечности и вращал ее тело, чтобы её мышцы не атрофировались полностью от слишком долгого пребывания в одном положении. Он менял ей сумку для катетера, снова наполнял ее питательные трубки и даже раз в день носил ее в душ, чтобы протереть ее. Я почти подумала, что последняя часть была жуткой, если бы не тот факт, что он плакал от боли, когда я в последний раз видела, как он это делает.
Кто-то предположил, что разговор с ней может помочь, чтобы ее разум оставался активным и реагировал на звук его голоса. Так что он оставался в ее комнате целую неделю, рассказывая ей… ну, рассказывая ей все, насколько я могла судить. Он рассказал ей о своей жизни с тех пор, как переехал из дома, он рассказал ей о своих надеждах и мечтах на будущее, и он даже признался в интимных деталях, как сильно он меня любит, так, что это выходит далеко за рамки простой любви брата и сестры.
У меня были только обрывки и кусочки этого. Пока Картер проводил все свое время в ее комнате, я проводила столько времени, сколько могла, вне этой комнаты. Я ненавидела эту комнату, ненавидела ее. Было достаточно тяжело наблюдать, как мама превращается в лысый, бледный скелет, слишком слабый от рака и химиотерапии, чтобы действительно двигаться так, как она привыкла. Я ощутила это достаточно за несколько месяцев в старом доме, пока были только мы вдвоем. Может быть, потому, что я всегда боготворила ее, всегда мечтала, что вырасту точно такой же, как она. Люди всегда говорили, что я выгляжу точно так же, как мама в моем возрасте, и я всегда представляла, что её красота, осанка и элегантность станут моими в моем собственном будущем.
Но портрет моего будущего уже не выглядел так привлекательно. Ее некогда первозданная совершенная красота превратилась в ужасающее зрелище обвисшей кожи. Ее некогда потрясающе красивое лицо теперь превратилось в расслабленную маску слюны и бледной плоти. Розово-красные губы теперь стали пепельно-серыми. Блестящие темные волосы превратились в пучок ниток. Я ужасно скучал по маме, но я не могла смотреть на нее больше, чем это было абсолютно необходимо.
Мы с Келли много разговаривали, и с Ребеккой тоже. У подруг Картера было намного больше свободного времени, поскольку Картер не требовал их внимания. Было достаточно сложно убедить его поесть, не говоря уже о сексе.
Я довольно часто находила утешение в объятиях Келли, иногда переходя в неконтролируемые рыдания через тридцать секунд после того, как она съедала меня до высвобождающего разум оргазма. Однажды мы сделали то же самое и с Ребеккой. Никто из них никогда не осуждал меня и даже не жалел меня. Они были просто ЗДЕСЬ для меня, утешая меня, как могли, тем более что Картер не подпускал никого из них к себе.
Отстраненность Картера давалась девочкам тяжелее всего. Хотя его мать в вегетативном состоянии внизу нервировала, они не были с ней очень тесно связаны и не ощущали нашего чувства потери. Самым трудным было потерять парня из-за ЕГО чувства потери, неспособности общаться. Он отталкивал их при каждой попытке утешить его. Прошла неделя, а он едва ли сказал по одному слову каждой из них. Насколько я могла судить, их романтические отношения с ним никогда не были основаны на любви. Он был богат, красив, обаятелен и устраивал действительно отличные вечеринки. Они обе любили хорошо проводить время, заниматься сексом, накуриваться и получать дорогие подарки. Правда, за последние пару месяцев мы все начали немного сближаться, но даже в этом случае Картер никогда не был тем парнем, который эмоционально раскрывался перед кем-либо из них.
Некоторые девушки в их ситуации могли уйти или, возможно, просто выжидать, пока социальный протокол не позволил им вырваться из отношений с парнем, который переживал такую потерю. Но, возможно, эти две девочки влюбились в моего брата немного сильнее, чем они первоначально показывали, потому что они обе, казалось, искренне заботились о его благополучии. Это больно глубоко внутри, что он не пускал их, и это беспокоило их больше, чем отсутствие вечеринок, подарков, хорошего времени или секса. И через неделю Келли решила, что ключом к тому, чтобы добраться до него… была я.
Он мог сказать ИМ уйти, но не мог сказать этого мне. Черт возьми, несколько раз, когда я заходила к ним в комнату, он умолял меня остаться и помочь вернуть маму.
«Ты должна помочь нам. Ты ДОЛЖНА заставить его продолжать свою жизнь», — настаивала Келли. «Он не может провести следующий год в этой маленькой комнатке, разговаривая со своей практически находящейся в коме матери! Он сойдет с ума».
Часть меня хотела оставить его в покое. Моему младшему брату явно было больно, и он все еще горевал даже после целой недели. Разве я не должна оставить его наедине с горем? Мама не умерла, но врачи предупредили нас, что чем дольше сохраняется ее вегетативное состояние, тем больше вероятность, что оно будет постоянным. Тогда вопрос будет не в том, когда она очнётся, а в том, когда она в конце концов умрет. Мама была здесь, но не здесь, и в какой-то момент мы должны будем понять, что во всех смыслах она ушла от нас и никогда не вернется.
Я понимала, что Келли просила меня сделать, но пока не могла этого сделать. Нет, я не проводила все свое время в спальне мамы, пытаясь уговорить ее проснуться и улыбнуться мне, как раньше, но это не означало, что я была готова ее отпустить.
Еще нет.
Не сегодня.
Но когда-нибудь… да… я бы смогла.
***
«Привет, Картер», — тихо сказала я, стоя в дверном проеме, стараясь не смотреть на фигуру на кровати.
«Хэй…» — устало ответил он, глядя прямо вперед, не отрывая взгляд от фигуры на кровати.
«Я могу с тобой поговорить?»
«Конечно. Мама тоже хотела бы услышать твой голос».
Я сделал глубокий вдох. «На самом деле, я хотела поговорить с тобой наедине. Я бы не хотела, чтобы мама слышала такие вещи».
Только тогда Картер взглянул на меня. Он не спорил и не пытался сказать, что мама была овощем и все равно нас не слышала. -Я- так думала, но Картер определенно был иного мнения. По его мнению, она слышала каждое слово и однажды она проснётся и поговорит с нами о них.
«Это не займет много времени», - пообещала я. «Но есть вещи, которые мне нужно сказать, и они предназначены только для нас с тобой».
Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить. Он спал в кресле только три или четыре ночи в неделю и выходил из комнаты, чтобы принять душ, переодеться и иногда поесть. Картер был практически привязан к своему месту рядом с кроватью мамы. Я видела это раньше, его нерешительность оставить ее на случай, если она проснется и окажется совсем одна. Но хотя раньше мне приходилось убеждать его, что электронные мониторы поднимут тревогу, если это когда-нибудь случится, ему больше не нужны были подобные объяснения, и это был просто вопрос его действий, чтобы встать и уйти. И именно принятия этого решения замедлило его ответ.
Все движения Картера были жесткими. Его мускулы отвыкли так много двигаться, потому что он буквально часами сидел и разговаривал. Несколько раз за последние пару дней я заглядывала и обнаруживала, что он бессвязно произносит слова, которые даже не образуют осмысленных предложений. Мой младший брат впадал в бред, и опасения Келли насчет того, что он сойдет с ума, стали казаться менее надуманными.
Я решила разыграть страницу из его пьесы. Не раз за последний год я обнаруживала, что Картер просто ведет меня куда-то за руку и снимает с меня одежду. Обычно я была пьяна или возбуждена, или и то, и другое, восприимчива к внушениям и достаточно возбуждена, чтобы пойти вместе с ним. Очевидно, это была не такая ситуация, но он не сопротивлялся мне, когда я взяла его за руку и вытащила из кресла.
Картер в последний раз взглянул на маму, прежде чем я вытащила его из комнаты через холл в его спальню. Он позволил мне расположить его в кресле, но не взглянул на меня, когда я села напротив него. Поэтому мне пришлось наклониться и потереть его колено, чтобы привлечь его внимание. И, наконец, он посмотрел на меня.
Впервые за долгое время Картер стал моим «младшим» братом. Он заботился о маме лучше, чем о себе, и его растрепанные волосы, трехдневная щетина и выцветшая футболка делали его похожим на очередного неряшливого студента колледжа. Под глазами были темные мешки от бессонных ночей, и он сутулился, угрюмо глядя на меня. И, сделав глубокий вдох, я потерла его колено и сказала: «Мы должны учитывать возможность того, что мама никогда не очнётся».
«Не смей так говорить», — прохрипел он немного рваным голосом. Мой тоже был бы таким, если бы я продолжала разговаривать с мамой почти шестнадцать часов в день.
«Картер, пожалуйста». Я глубоко вздохнула и немного сильнее сжала его колено. «Я знаю, что это тяжело. Я знаю, что ты все еще горюешь. Я знаю, как ты был напуган, когда мама и папа развелись, как ты боялся потерять ее. И я знаю, что ты боишься еще больше прямо сейчас. Но ты должен хотя бы рассмотреть возможность того, что она никогда больше не будет с нами».
Покрасневшими глазами он на мгновение взглянул на меня, а затем снова стал смотреть куда-то в район моего живота. Он не ответил устно.
«Мне тоже страшно», — продолжила я. «Мама была для меня всем, идеальным воплощением всего, чем я хотела стать, когда выросту. Она была моей лучшей подругой и единственным человеком в этом мире, которому я могла доверять больше, чем кому-либо, и это так больно глубоко внутри, что она больше не может по-настоящему БЫТЬ с нами. Я БЫ ХОТЕЛА, чтобы все было по-другому. Я бы хотела, чтобы она могла вернуться к нам. Но я должна подумать, что, возможно, врачи правы. Может быть, все уже кончено».
«Это еще не конец», — яростно прорычал он, все еще глядя вниз.
«Еще нет, и, может быть, ты прав. Конечно, я не возражаю, что хотя бы один из нас не теряет надежды. Но выход из спальни не разочарует ее. Побрейся и прими душ. И, может быть, даже если ты ненадолго выйдешь из дома, она не откажется от нас. Мне нужно, чтобы ты делал эти вещи. Келли и Ребекка нуждаются в тебе, чтобы делать эти вещи».
Картер пожал плечами. «Келли и Ребекка могут найти новых парней».
«Они хотят ТЕБЯ».
«Тогда они даже глупее, чем я думал».
«Не говори так. Они милые девушки».
«Для меня они просто игрушки. Милые, симпатичные секс-игрушки».
«Я для тебя тоже просто игрушка?»
Картер моргнул и посмотрел на меня. «Что? Нет. Конечно, нет. Ты моя сестра».
Я дважды моргнула и слегка улыбнулась ему. «Ты понимаешь, что ты только что назвал меня своей «сестрой»? Не «сводной сестрой». Не думаю, что ты когда-либо называл меня так раньше, не по своей воле».
Картер нахмурился и снова отвернулся. «Да, ну, у нашей матери раньше не было инсульта».
Я нахмурилась и кивнула. «Что ж, ты прав, я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО твоя сестра, а ты мой брат. Связанны мы кровью или нет, ты моя семья. И с мамой, такой, какая она сейчас… Хорошо…»
Мой голос оборвался, когда я резко вдохнула. Мои конечности напряглись, и я схватилась за подлокотники кресла. Сжав челюсть, я попыталась не волноваться, но мне было трудно осознать это.
Картер ждал меня. Моя внезапная тишина привлекла его внимание, и он сидел немного прямее, глядя на меня.
В конце концов я снова обрела голос. «С мамой такой, какая она сейчас», — повторила я, прежде чем сделать глубокий вдох. «С мамой… ушедшей… Я снова совсем одна. В полном одиночестве, кроме тебя. Ты все, что у меня осталось, и я тоже не хочу тебя терять».
Картер нахмурился. «О чем ты говоришь? Ты меня не потеряешь. Никогда, никогда».
«Разве это не так? Я понимаю, что ты пережил свою собственную боль со всем, что случилось, но я тоже. Я нуждалась в тебе последние десять дней или около того. Мне был нужен мой брат. Но ты был почти в такой же коме, как и мама, запертый в этой маленькой комнате, не разговаривая со мной, не делясь со мной своим днём, ничего».
«Кэмерон…»
«Ты мне НУЖЕН, младший брат. Я больше не могу терпеть это чувство одиночества! Мне больше некуда идти, и больше нет никого, к кому я могу обратиться».
«Кэмерон», — сказал он немного сильнее. «Я правда здесь».
«Тогда ОСТАВАЙСЯ со мной здесь, оставайся со мной в настоящем, хорошо? Ты не хочешь бросать маму, я понимаю. Я тоже не хочу бросать ее. Но мы больше ничего не можем сделать. Мы… мы сохраним ей жизнь. Мы будем искать методы лечения и лекарства. И мы наймем медсестру на полный рабочий день или кого-то еще, чтобы следить за ней круглосуточно. Но мне нужно, чтобы ТЫ проснулся и снова вернулся в мир живых. Мне нужно, чтобы ТЫ продолжал свою жизнь, даже если для этого нужно заниматься твоими делами с Сэмом и Чадом. Мне нужно, чтобы ТВОЯ жизнь продолжалась, потому что на данный момент ТЫ для меня важнее, чем что-либо еще в этом мире!»
Картер удивленно моргнул и выпрямился. «Ты действительно это имеешь в виду?»
Мои плечи опустились, и я закрыла лицо руками. Глубоко вздохнув, я на мгновение вздрогнула, прежде чем снова обрести спокойствие. Подняв голову, я посмотрела прямо на своего младшего брата и объяснила: «Мамы больше нет здесь, чтобы заботиться о тебе. Это означает, что теперь это моя работа».
«Это не твоя работа».
Я покачала головой, глубоко вздохнув и найдя цель своей жизни. «Я всегда хотела быть мамой, и теперь в какой-то мере, могу. Не то, чтобы я пыталась быть твоей мамой. Но ты единственный брат, который у меня есть — единственная семья, которая у меня осталась— и я собираюсь БЕРЕЧЬ тебя».
Картер моргнул, и я глубоко вздохнул, обдумывая эту концепцию.
«Я позабочусь о тебе», — повторила я твердо и решительно, концентрируясь на своей новой цели в жизни.
Картер тут же заплакал, и я внезапно встала. Сев ему на колени, я схватила его за голову и прижала к груди, обхватив его руками. И когда он вздрогнул и зарыдал, я наклонилась и поцеловала его в макушку.
Глубоко вздохнув, я пообещала: «Все будет хорошо».
Я обещала.