Книга 3. Глава 10. Летний лагерь. Часть 1. (1/2)

ИЮНЬ 2003, ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ

Оглядываясь назад, я должен был припарковаться позади Taurus. Да, это бы испортило Мустанг, но, возможно, Адам бы не сбежал. Я подумал, что мне просто повезло, что я не водил ту Камри, которая была припаркована рядом с номером мотеля. Очевидно, Адам приземлился на её крышу, которая частично прогнулась, когда он перепрыгивал через перила.

С точки зрения здоровья я оказался в порядке. Да, в меня стреляли дважды, но первая пуля задела мою левую щеку по касательной, оставив глубокий ожог, который, вероятно, оставит небольшой шрам на всю оставшуюся жизнь. Вторая рана была немного хуже. Фактически пуля вырвала у меня кусок кожи и плоти. Это была моя собственная грёбанная вина; Если бы я был в лучшей форме, то у меня не было бы этих чертовых складок на боках, сквозь которую и прошла пуля. Но, к счастью для меня, там не было ничего, кроме жира и кожи, так что, кроме еще одного шрама, у меня, вероятно, не будет долговременных последствий.

Эмма была в порядке. Медработники осмотрели ее и передали моей семье, которая прибыла на место происшествия еще до того, как приехали медики.

Наша семья приехала, потому что Брук последовала за мной и Адриенной за рулем моей старой Corolla. Она использовала свой мобильный телефон, чтобы позвонить нашим родителям и сообщить им, где мы находимся. В свою очередь, они сообщили об этом в полицию, поэтому патрульные машины приехали так быстро. Копы не прибыли достаточно быстро, чтобы поймать Адама, но медицинская помощь прибыла к нам гораздо быстрее, чем если бы Брук не следила за нами.

Но самое главное, Адриенна была в порядке. Она потеряла сознание, когда ударилась головой сначала об телевизор, а затем об пол. Первая пуля не попала в нее, вонзившись в стену комнаты мотеля. Кровь текла из-под ее тела, потому что она порезала левую руку об разбитое стекло экрана телевизора. К счастью, разрез был чистый и, вероятно, должен зажить без шрамов. Самым счастливым моментом в моей жизни был тот миг в той долбаной комнате мотеля, когда Адриенна застонала и перекатилась на бок, показывая мне, что она жива.

В любом случае мы с Адриенной оказались рядом на кроватях в отделении неотложной помощи Западного медицинского центра. Между нашими кроватями стояли два детектива, задавая нам вопросы, а мы оба отвечали приглушенными голосами. Мы были счастливы, что остались живы, и были счастливы, что вернули Эмму. Но никто из нас не был в восторге от того, что Адам сбежал.

Много часов спустя мы вернулись в наш дом, возле которого была припаркована патрульная машина, для защиты. Каким-то образом почти все оказались в моей спальне, чтобы лечь спать. Адриенна прижималась к моему левому боку, положив голову мне на плечо, а я обнял ее. Я старался не хныкать от боли каждый раз, когда она случайно прижималась к моему огнестрельному ранению. Эмма находилась в зеркальной позиции справа от меня. И Брук затащила свой матрас в мою комнату и бросила его на пол, чтобы они с Эдем могли провести ночь с нами.

Мама и папа проверили нас в последний раз. А потом мы, пятеро детей, судорожно пытались заснуть.

В пятницу никто не выходил из дома.

Никто не хотел.

Новости пришли в субботу. Она начиналась с еще одного тихого утра. Мама и Брук приготовили завтрак. Все вместе собрались в общей комнате, без энтузиазма смотря телевизор. Адриенна хотела побыть где-нибудь в окружении своей новой семьи. Я хотел остаться с ней. И Эмма хотела остаться со мной.

Эдем хотела остаться с Эммой. Брук хотела быть рядом со всеми нами. А мама и папа просто хотели присмотреть за всеми.

Где-то около 10 утра раздался звонок в дверь. Папа поднялся с кресла и подошел к ней, открыв и поинтересовавшись: «Чем могу помочь, офицеры?»

Все мы повернулись и посмотрели, как папа проводил двух полицейских в форме в гостиную. Эмма забралась ко мне на колени и обняла меня за талию, а Адриенна свернулась калачиком рядом со мной. Главный полицейский увидел нас и ободряюще улыбнулся, что вселило в меня надежду. Но затем его лицо приобрело более суровое выражение, когда взгляд остановился на Адриенне. «Мисс Деннис?» он начал мягко.

Поскольку это была единственная блондинка в комнате, идентифицировать ее было легко. Адриенна кивнула и вежливо встала с дивана. «Я Адриенна Деннис».

«Сержант Лэнгли. Мисс, у нас есть новости относительно вашего брата».

«Вы поймали его?» быстро спросила она. После перестрелки в гостинице дополнительные ресурсы полиции были направлены на то, чтобы выследить этого парня. В нашем доме казалось, что никто не сможет расслабиться, пока его не найдут.

Сержант Лэнгли кивнул, но заколебался. «Не совсем. Я здесь, чтобы сообщить вам: Адам Деннис мертв».

Адриенна побледнела, но ее голос был ясным и твёрдым. «Прошу прощения?»

Полицейский протянул руки, призывая быть терпеливым, пока он не закончит объяснять. Я не осознавал, что подался вперед в ожидании, но теперь я откинулся назад и сжал Эмму немного сильнее.

«Вчера вечером нам позвонила семья из Санта-Аны. Я не вправе называть их имена, но, согласно сообщениям, злоумышленник был обнаружен в квартире матери-одиночки, проживающей с 11-летней девочкой… Мне сообщили, что мистер Деннис подозревается в домогательствах к девочке уже несколько недель. Мать и ее парень вернулись домой рано после ночного отдыха и застали в доме мистера Денниса. Мистер Деннис угрожал оружием, но парень застрелил его».

«О боже», Адриенна начала терять самообладание и равновесие. Она опустилась на сиденье рядом со мной, а я обнял ее свободной рукой. Она повернула голову в сторону, глядя в никуда, пока пребывала в полном шоке. «Он мёртв?» пробормотала она.

«Да, мисс», подтвердил сержант Лэнгли.

Папа подошел к нему, прикоснулся к плечу копа и сказал: «Спасибо, что пришли сообщить нам. Мне грустно, что до этого дошло, но я думаю, что мы все рады, что эта глава в нашей жизни окончена».

Полицейский кивнул и выудил визитку. «Вы можете связаться со мной, если у вас возникнут дополнительные вопросы. И мне, возможно, придется снова поговорить с мисс Деннис, если появится такая необходимость».

«Мы понимаем», кивнул папа, глядя на маму.

Затем сержант Лэнгли приподнял шляпу, посмотрел на своего напарника, и они вдвоем позволили папе вывести их из дома.

«Он действительно мертв…» всхлипнула Адриенна, все еще не веря своим ушам, в то время как я обнимал ее.

«Он больше не сможет причинить тебе вреда», сказал я успокаивающе.

«Я ненавидела его», пробормотала она так тихо, что я ее почти не слышал. «Я ненавидел его всеми частичками своего естества». А затем она медленно выдохнула, выпуская воздух из лёгких в течение долгого-долгого времени. Когда она закончила, она сделала несколько глубоких вдохов.

Я просто обнял ее и похлопал по плечу.

Адриенна выдохнула. «Мне грустно, что он мертв. Я никогда не хотела бы увидеть его снова, но мне грустно, что он мертв. Это странно?»

«Нет, конечно нет».

«Даже после всего, что он сделал со мной… с нами…» Адриенна вздохнула. «Он все еще был моим братом».

Я закрыл глаза и крепче сжал ее.

Когда в субботу утром пришло известие о смерти Адама, я подумал, что самая драматично напряженная неделя в моей жизни наконец-то закончилась. В конце концов, что еще может пойти не так, верно?

Что ж, после всего, через что мы прошли, я почувствовал необходимость немного дать всему этому выход, чтобы рассказать обо всем, что происходило в моей жизни. Обычно я говорил с Адриенной; но она прожила это со мной, и сейчас мне нужно было быть ее доверенным лицом.

Пару лет назад я мог пойти поговорить с Кирой. Она всегда была терпеливой, замечательной слушательницей и давала мне хорошие советы. Но мы отошли от этих отношений. Она строила новую жизнь и новую семью с Шоном, и, к сожалению, у нас больше не было такой дружбы.

Мой выбор был очевиден: Аврора. Ее физически не было поблизости, и я ненавидел долгие разговоры по телефону, но в мире не было никого, с кем я бы предпочел поговорить.

Более того, я всё ещё не до конца осознал то, что едва не УМЕР. Адриенна чуть не УМЕРЛА. Блядь, ЭММА могла УМЕРЕТЬ. Это было чертовски серьезное дерьмо.

Я всю свою жизнь прыгал от одного удовольствия к другому. Да, я считал, что заслужил это после того, как провел первые 15 с половиной лет своей жизни, будучи невысоким мальчиком в кампусе, который был неспособен встречать с кем-либо больше пары недель. С тех пор я наверстывал упущенное и наслаждался множеством сексуальных утех. Но факт был в том, что завтра я мог бы быть мёртв. Мой следующий день мог бы просто не настать. Завтра сексуальных утех могло бы и не быть. И если бы я должен был умереть завтра, о чем бы я жалел больше всего?

Ответ был очевиден: Аврора.

Она была моим лучшим другом. Она была моей судьбой. Она была моей второй половинкой. И было бы чертовски обидно, если бы нам так и не удалось по-настоящему пережить это вместе. Да, мы встречались какое-то время, но только в лагере. И у меня были планы на предстоящий летний лагерь. Скоро, в этом волшебном месте, останемся только я и она. Никакого Райана поблизости.

И я бы вернул ее.

Но это было делом будущего. Лагерь начнется только через неделю. В любом случае мне нужно было ещё поработать над планом. Прямо сейчас мне не нужна была вторая половинка; мне нужен был мой лучший друг. Мне нужно было поговорить о стрельбе и всём остальном, и насладиться любящей поддержкой моего Рассвета.

Она ответила после второго гудка и взволнованно воскликнула: «Бен! Как дела?»

Мы с Аврора болтали, хотя и недолго, в течении последнего месяца. В основном это были просто пятиминутные новости о жизни друг друга. Но несмотря на все, что происходило на прошлой неделе, мы с Авророй об этом не разговаривали. Итак, хотя Аврора была косвенно осведомлена о прибытии Адама в город и последующем судебном процессе по оспариванию наследства Адриенны, мне явно было о чем ей рассказать.

Оказалось, что Аврора действительно знала довольно много о том, что происходило. Мама держала Брэнди в курсе ситуации, а Брэнди рассказывала семье Эванс. К тому же мама, вероятно, тоже напрямую говорила Дине Эванс. Но Аврора не знала всех подробностей.

Итак, я рассказал ей обо всем, что произошло с момента нашей последней беседы, в хронологическом порядке, просто чтобы убедиться, что я ничего не упустил. Я рассказал ей об обнаружении судимости Адама за педофилию и об отклонении его иска. Я рассказал ей об Адриенне, которая разговаривала с моей семьей и согласилась остаться членом нашей семьи. А потом я рассказал ей историю о том, как Адам похитил Эмму, что привело к перестрелке и борьбе.

«В тебя СТРЕЛЯЛИ?!» Аврора ахнула.

«Дважды», вздрогнул я, чувствуя при воспоминании некоторую психосоматическую боль в боку. Я даже подошёл к зеркалу в своей спальне, проверив темный след ожога, который начинался посередине моей левой щеки и поднимался вверх, к моему левому виску.

Раздался глухой звук, когда Аврора, очевидно, уронила телефон. Я хихикнул и подождал, услышав безумную возню, прежде чем Аврора подняла его и поднесла обратно к уху. «Бен, скажи мне, что все в порядке!»

«Все в порядке. Брэнди не говорила тебе об этом?»

«Нет! Я не видела ее пару дней!» воскликнула Аврора. «А моя мама ничего мне не рассказывала об оружии или стрельбе! В тебя стреляли?»

«Да, но я в порядке, все в порядке», заверил я ее. «Я немного волновался из-за Адриенны на минуту, но все в порядке. Эмма осталась нетронутой, а Адриенна только порезалась».

«Что случилось с Адамом?»

Я сделал глубокий вдох. «Он мёртв».

Аврора снова уронила телефон.

Когда она пришла в себя, я рассказал ей остальную часть истории, которая кончилась на появлении копов в нашей гостиной этим утром. Хотя Аврора, безусловно, имела в своей жизни некоторый травмирующий опыт, на самом деле она никогда не сталкивалась с чем-либо, похожим на насильственную смерть, и ей было трудно с этим справиться. Она все еще не могла поверить, что в меня действительно стреляли.

В конце концов, я попытался сгладить ситуацию, сказав: «Я в порядке, Ави. Что ж, возможно, я не смогу поплавать с тобой, когда мы доберемся до лагеря, потому что раны все еще заживают; но во всём остальном — я совершенно здоров».

«Ох, Бееен…» отчаянно простонала Аврора, и это звучало так, как будто настал конец света.

«РеЛАКС», подчеркнул я. «Все хорошо».

«Нет, дело не в этом», простонала Ави в том же тоне. «Я собиралась сказать тебе сегодня: я не поеду в лагерь».

Теперь настала моя очередь уронить телефон. Моргнув несколько раз, я наклонился, поднял его и поспешно поднес обратно к уху. «Подожди, что?» Аврора и я были в лагере каждый год на протяжении всей нашей жизни. Мы были там вместе восемнадцать лет.

«Я знаю, что этим летом мы не особо старались, ища места для стажировки, но компания Дайны ищет дополнительных стажеров, и она порекомендовала меня. Это оплачиваемая стажировка, я получу много хорошего опыта, и, в частности, это действительно поможет мне поступить на программу бакалавриата по бизнесу. Они сделали предложение, и я уже согласилась».

«Ты не едешь в лагерь?» Я жалобно простонал.

«Мне очень жаль. Но нет».

Мой лучший друг. Меня только что подстрелили, а теперь она меня бросала. Когда мне нужно было на кого-то опереться, я опирался на нее. Но она больше не собиралась быть рядом со мной. Она отправилась заниматься своим делом. И после такой эмоционально изматывающей недели я просто не имел внутренних ресурсов, чтобы справить ещё и с этим.

Чувствуя себя обиженным, я просто нажал кнопку «END» на телефоне и уронил его на кровать. Секундой позже я тоже упал на кровать.

Через три секунды мой телефон включился. Мне не нужно было смотреть на экран, чтобы понять, что это Аврора. Я снова нажал «END», а затем просто перевернулся на живот, чтобы дуться.

Это была действительно дерьмовая неделя.

ИЮЛЬ 2003, ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ

Все мое тело болело к тому моменту, когда я поменялся местами с отцом, позволив ему взять на себя управление автомобилем на последнем отрезке пути до лагеря. В то время как вся моя семья, включая Адриенну, мирно спала, мне приходилось сохранять бдительность, пока я вёл семейный фургон по пустынному участку шоссе №5.

Удерживать свое тело в одном положении часами подряд уже было достаточным, чтобы у кого-нибудь заболело тело, но я с самого начала был довольно напряженным. У меня не было эякуляции несколько дней, и у меня даже не было времени добиться ее самостоятельно, прежде чем мы сели в машину. А для такого парня, как я, не кончать больше 24 часов — это верный способ быть напряженным. То, что я не кончал в течение 48 часов, сделало меня несчастным.

На самом деле, у меня даже не было бы даже ЭТОЙ эякуляции несколько дней назад, если бы Брук не взяла на себя обязанность принести мне некоторое облегчение. И даже тогда она прокралась ко мне, чтобы сделать быстрый минет, просто чтобы снять остроту и дать мне хотя бы одну ночь хорошего сна. Это говорило о том, что, хотя на самом деле никто не был в настроении для секса, моя младшая сестра любила меня достаточно, чтобы делать что-то исключительно для того, чтобы я почувствовал себя лучше.

Дело в том, что секс между братьями и сестрами происходит только тогда, когда все другие потребности и желания удовлетворены — когда больше не о чем беспокоиться. Секс между братьями и сестрами — это не поддержание или построение отношений, как секс с девушкой. Обычно речь идет не о любви, привязанности или поддержке. Нет, секс между братьями и сестрами — это просто развлечение ради удовольствия. Мой член и язык стали любимыми игрушками Эдем и Эммы.

Но близнецы больше не были в настроении для игр. Эмма все еще была в ужасе от того, что ее похитил жестокий, страшный взрослый мужчина, который держал в руках пистолет и в конечном итоге умер. Для 13-летней девочки это было слишком много. Эдем было ненамного лучше. Да, ее не похищали, но её ПРЕСЛЕДОВАЛИ и она столкнулась с виной выжившего близнеца, которого не поймали. Дело в том, что игра с моим членом больше не была их приоритетом, и мы еще не дошли до того момента, когда близнецы будут рассматривать секс как метод утешения.

К тому же мое настроение не располагало сексу. Я тратил всю свою положительную эмоциональную энергию на то, чтобы поддерживать Адриенну, рассказывая ей, какая она классная и храбрая, что напала на человека с заряженным оружием и, вероятно, спасла наши жизни. И, расставляя приоритеты, мне пришлось похоронить свои собственные печали и желания. Я проводил все свое время не с Адриенной, пребывая в задумчивом темном облаке, определенно не в настроении для нежности или привязанности. Так что, хотя Брук была затронута этим достаточно незначительно — и, следовательно, не была так травмирована, она дала мне немного пространства и держалась от меня на расстоянии. Будучи моей младшей сестрой, ее работа не заключалась в том, чтобы починить меня, и я не собиралась давить на неё, будучи не в состоянии справиться с этим сам. Секс между братьями и сестрами мог происходить только тогда, когда ОБЕ стороны хотели получить от него удовольствие, по правильным причинам.

Но по крайней мере на одну ночь Брук решила, что ей нужно что-то сделать. В среду вечером она проскользнула в мою комнату, молча подошла к кровати, а затем наклонилась и начала стягивать мои шорты.

«Брук, ты не должна», мягко сказал я, ощущая чувство вины. Мой член не был согласен со мной; он сразу начал затвердевать.

«Я знаю», тихо сказала она. «Просто позволь мне сделать это для тебя».

Мы оба знали, что секс не может снова сделать меня счастливым. Это не совсем исправило суматоху в моей голове. Но эякуляция могла вызвать у меня краткий момент экстаза, несколько секунд, когда мне не нужно было бы думать о своих проблемах. Так что я не сопротивлялся, когда Брук несколько раз погладила мой обнаженный ствол, прежде чем приоткрыть губы и медленно запихнуть мою головку себе в рот.

Брук все еще не могла глубоко заглотить меня. Ее рвотный рефлекс был слишком сильным, и она делала это только в особых случаях. Это был один из них, и я захныкал от удовольствия, когда ее губы прижались к основанию моего члена.

«О, Брук…» пробормотал я, взяв ее за голову и запустив пальцы в ее волосы. Ее единственной реакцией было откашляться, когда она отстранилась, вдохнула, а затем снова подалась вперед, чтобы проглотить мой член на всю длину.

Я всю неделю не занимался сексом ни с кем, кроме правой руки. Моя последняя возня с близнецами была семь дней назад. Шесть дней назад произошло похищение. С тех пор моими единственными эякуляциями были случайные эякуляции, вызванные самим собой, в отчаянной попытке найти достаточно спокойствия, чтобы спать по ночам. Итак, после недели, когда я не чувствовал тепла девичьего рта, киски или задницы, обернутой вокруг моего члена, я был готов взорваться. И всего через пару минут после того, как Брук начала минет, мои руки сжались в ее волосах, и я предупреждающе хмыкнул. «Я кончаю!»

Брук отстранилась, пока у неё во рту не осталась только головка, и доила меня языком и ласкала мои яйца левой рукой, одновременно подрачивая влажный обнаженный ствол правой. Мой пресс немного сжался, когда я хмыкнул, а затем кончил, заливая рот Брук большим количеством спермы. Мое тело так привыкло производить полдюжины эякуляций в день, что я накопил довольно много спермы, которая теперь выстреливала в рот Брук так быстро, что она не успевала глотать.

Моя симпатичная младшая сестра сглотнула, как могла, но ее рвотный рефлекс сработал после третьего выстрела, и я начал брызгать ей прямо на нос и щеки, когда ей пришлось меня вытащить. Эти струйки спермы стекали вниз, чтобы слиться с реками, текущими из уголков ее рта, создавая довольно эротический шедевр кремово-белого цвета на ее загорелой коже. И когда я наконец перестал брызгать, все, что Брук могла сделать, это ухмыльнуться и попытаться приоткрыть веки, не позволяя горячей сперме проникнуть внутрь.

«О, извини», проворчал я и сразу же схватил салфетки, чтобы она смогла привести себя в порядок.

«Не надо», усмехнулась она, когда она восстановила дыхание и вытерла достаточно спермы, чтобы открыть глаза и посмотреть на меня. «Это был весомый груз».

«Я его усердно копил», согласился я. «Кстати, спасибо».

«Конечно», улыбнулась мне Брук. «Я люблю тебя, старший брат. И это было довольно круто».

Круто это или нет, но Брук не возвращалась ко мне до того, как пришло время ехать в лагерь. Она была занята тем, чтобы убедиться, что ее парень достаточно натрахался, чтобы пережить месяц их разлуки. И поэтому я снова был довольно напряжён к тому времени, когда мы начали 11-часовую поездку.

Но у меня были надежды на летний лагерь. В конце концов, когда я был там, со мной всегда происходили волшебные вещи.

ИЮЛЬ 2003, ЛЕТНИЙ ЛАГЕРЬ

Эвансы были дома. Ну, их там было чуть больше половины. Я подумал о том, что на койке Авроры были вырезаны наши инициалы, когда нам было 8 лет. И я подумал о том, что Авроры не будет со мной этим летом, впервые в нашей истории. Я поднял глаза и увидел, что Джек и Дина Эванс уже стояли на крыльце и махали нам рукой. Их дочь DJ выходила прямо за ними.

Но это всё. Нет Дайны. Нет Авроры. Это было практически не похоже на столь знакомое и дорогое мне место.

И вновь, на последнем участке дороги до лагеря, я сидел в заднем ряду, а близнецы использовали меня в качестве спинки для сна. Брук открыла двойные двери фургона и вышла вместе с моими родителями. С моего обычного места Адриенна улыбнулась милой сцене, когда две 13-летние девчонки практически храпели у меня на груди, а затем она наклонила голову и тоже выскочила из машины. Я не торопился разбудить деток, которые почти с удивлением открыли глаза.

«Мы прибыли, девочки», мягко сказал я.

Эдем села и начала крутить головой. Эмма повернулась ко мне лицом, и ее веки осторожно приподнялись. А затем, не раздумывая ни секунды, моя младшая сестра обняла меня за шею и прижалась лицом к моему для нежного, нежного поцелуя.

Я почувствовал, как гора напряжения скатилась с моих плеч с этим поцелуем. Он не было страстным или похотливым; он был просто… приятным. Это было похоже на нежный поцелуй младшей сестры. А когда Эмма отстранилась, она моргнула и улыбнулась мне. «Я люблю тебя, старший брат».

«Я тоже тебя люблю, Эмма».