Швы на душе (1/1)

— Как давно это начало с тобой происходить? – Кори подступился очень осторожно, воспользовавшись тем, что после вечерней пробежки Джеффри был уже достаточно уставшим, чтобы начать ритуально брюзжать. Он решился на этот разговор, когда понял, что его обыкновенно замкнутый даже с ним спутник сегодня почти не возражал их совместным диванным посиделкам без цели и милостиво позволил ему (или себе?) устроить свои ноги на чужих коленях.— Лет с четырёх… или с трёх – теперь уж поди вспомни, — Джеффри слабо пожал плечами, откинувшись затылком на мягкий покатый подлокотник, — а потом была школа, и мать каждый день проверяла, чтобы к обманке у меня на пиджаке была пристёгнута её английская булавка, — его губы тронула исконно хэтриксовская страдальческая улыбка, когда он нашёл пальцами место у себя на груди, будто бы проверяя невидимую иголку чуть выше территории сердца.— И ты нёс это через всю свою жизнь? Получается, ты вышел на сцену, чтобы… вымуштровать себя? – Кори чуть изогнул бровь, предусмотрительно накрыв чужие тёплые лодыжки ладонями сверху. Джеффри уже дал ему почувствовать, что последним своим вопросом он ступил дальше, чем ему бы этого хотелось. Кори ощутил, как молниеносно от подъемов ступней его напряжение перекинулось на голени, оплетая их плотно, точно вьюнок. Он знал: ничего Джеффри не хотелось сейчас так сильно, как сжаться в тугой комок и выпустить ядовитые иглы, чтобы не дать ему дотянуться до своих слабых мест.— Я что, на сеансе у психотерапевта? – только подтвердив догадки Кори, хмуро уточнил он, отрешённо скрещивая на груди руки.— Нет, ты не на сеансе у психотерапевта. Ты рядом со мной, и я всего лишь хочу понять, как сделать так, чтобы это больше тебя не беспокоило, — Кори перехватил чужой взгляд, добиваясь предельной искренности в собственном тоне. Он знал Джеффри. Он знал, как легко его спугнуть, знал, что ему не приходилось даже выбирать между возможностью ступить на полшага дальше из зоны, где заканчивалась его уверенность, и желанием забиться в себя ещё глубже, плотно заколотив единственный прямой путь к своим чувствам. Он знал – и потому не давил. Вместо этого он вернулся на линию старта, преступая через себя и затыкаясь на невыносимо долгие по его личным меркам пять минут.Он позволил Джеффри успокоиться и остыть, аккуратно растерев его ещё чуть пульсирующие после бега ступни и пройдясь пальцами по лабиринтам из тёмных вспухших вен.— …Однажды это случилось во время выступления, в Мичигане. Я что есть силы вцепился в свой микрофон, и мне казалось, что, когда отпустит, все мои пальцы будут уже переломаны. Я случайно заметил, как какой-то парень у ограждения сильно ударил другого. У него разбилась губа, кажется, но он не стал давать сдачи и только смотрел на свою кровь, которая осталась у него на руке. Тогда я почувствовал, что не властен больше ни над одной мышцей в своем теле. До конца песни оставалось чуть больше, чем полминуты. Вейлон схватил меня за плечо и оттащил за сцену, словно прицеп. Никто слова мне не сказал в тот вечер, но, наверное, лучше бы всё же сказали хоть что-нибудь, — Джеффри невесело усмехнулся, вонзившись ногтями в сгиб своего локтя. Кори не решался подать голос, понимая, чего ему стоило сейчас выдать одно только это откровение.— Я вышел на сцену, чтобы доказать себе, что я могу не замечать этого. Что я могу жить со своим синдромом, но никто не узнает о нем, пока я сам не скажу. Однажды я пообещал себе, что этого больше никогда не произойдет на людях, но очень скоро покаялся… так что, пожалуйста, пойми мое нежелание снова к этому возвращаться, — Джеффри сжал губы, а после нырнул ладонью в карман шортов, чтобы секунду спустя продемонстрировать Кори булавку длиной почти с его мизинец.— Ты же знаешь, что всё ещё можешь от этого избавиться и что это тебе не нужно? – Кори чуть заметно помрачнел, выхватив булавку из чужих цепких пальцев и незамедлительно отложив её на журнальный столик, как если бы он мог находиться в постоянной недосягаемости Джеффри. — Я тебе помогу, мы справимся с этим вместе. Нужно только найти корень того, что провоцирует это твоё состояние. Ты знаешь, в каких случаях это происходит чаще всего, и это уже очень много. Нам осталось только понять, как научить тебя не проецировать на себя всю жестокость, которую ты видишь.— Легко же тебе говорить, Тейлор. А я уже не раз успел отчаяться за пять десятков лет.— Нет. Не так легко, — Кори отвёл взгляд, обведя большим пальцем жёсткую щиколотку и неслышно сглатывая. – Ты ведь знаешь, через что я прошёл в детстве. Ну, с тем другом постарше…Джеффри проморгался, тут же оттолкнувшись лопатками, чтобы молча ухватиться за чужую руку и погладить острые костяшки пальцами сверху.— У меня очень долго не было отца: об этом ты тоже наслышан. И я… так же долго испытывал… подсознательную неуверенность и даже напряжение, когда задерживался рядом… ну, рядом с едва знакомыми старшими мужчинами, — Кори очень хотелось по своему обыкновению свести к шутке этот не в меру серьёзный разговор, но он не успел понять, в какой момент их диванный ?сеанс психотерапии? стал возможностью коснуться старых ран друг друга.— Но как же тогда… — Джеффри чуть поморщился, ухватываясь свободной рукой за спинку, чтобы окончательно усесться.— Ты был другим. Рядом с тобой я не чувствовал этого страха вообще. Ты ведь сам меня боялся, правда? – Кори улыбнулся, дотягиваясь до чужой суховатой щеки, чтобы огладить тылом ладони.Джеффри не ответил. Он опустил глаза, но отозвался на ласку, едва склонив к чужой руке голову.— Я знаю, что боялся. Но в конце концов ты стал тем, кто научил почти не бояться меня, и даже не подозревал об этом. И я рад, что наконец признался тебе, мой единственный в своем роде безобидный старый ворчун, — Кори всё-таки рассмеялся, неаккуратно зачесав назад волосы всей пятерней и привалившись боком к чужому плечу.— Ты ведь в курсе, что в здравом уме и твёрдой памяти я ни за что не сделаю тебе больно? – Джеффри приобнял его за предплечье, чуть прижавшись головой к голове. — И не позволю сделать никому другому.— Конечно, Джефф. Конечно, я в курсе, — Кори расслабленно выдохнул, сподобившись на свою привычную улыбку. — Смотри, какое классное бывает облегчение, если просто взять и поговорить по душам. Может, нам стоит продолжить уже в спальне? – он наклонился чуть ближе к чужому уху и несильно дёрнул выпутавшийся из шлёвок кончик ремня.— Тейлор, мать твою!