Глава 2 (1/1)

С рокового для Левина вечера у Щербацких прошло уже порядка года. Кити давно позабыла Вронского и старательно вытесняла тот вечер из памяти более приятными моментами, в то время как Костя все никак не мог отпустить того довольного и не понимающего масштаб его проблемы (и вовсе не знающего) лица Вронского, что так непринужденно здоровался с ним в тот вечер. Порой он и сам не отрицал факта, что не может отпустить того взгляда, но от таких мыслей ему становилось не по себе и он переводил их в агрессию и дурные воспоминания о графе. Единственное, что спасало его от безумия, так это мысли о том, что более они никогда не встретятся и в памяти он исчезнет подобно обеду неделю назад. Но один московский вечер, не предвещавший ничего, кроме пьянки и толпища бессмысленных разговоров, в которых он так нуждался после деревни, можно сказать, решил его судьбу.*** Полный дел день, сменялся таким же беспокойным (по ожиданию Левина) вечером в клубе, куда привел его Стива Облонский, по совместительству давний друг и свояк Кити. Клуб совмещал в себе людей всякого толка, чина, заработка и прочих признаков, по которым делилось человеческое стадо. Степана Аркадьевича знала вся Москва, а если не вся, то за редким исключением, потому в клубе он пользовался крайне высоким спросом и каждый первый мимопроходящий человек точно приходился ему знакомым, если не другом. Левин же, ни с кем не знакомый и зачастую нелюдимый, чувствовал себя напряженно, не смотря на дружественную атмосферу, царящую в воздухе. Одним из таких знакомых Стивы был ранее не раз упомянутый граф Вронский, что попал сюда, дабы хоть как-то отстраниться от проблем, преследовавших его на каждом шагу и донимающих его уставший разум. Ах да, еще он мельком контролировал своего друга Яшвина, который то и дело выигрывал целое состояние в карты и тут же проигрывал его. Облонский, как и всегда, непринужденным шагом направился к Вронскому, который сидел в одиночестве и задумчиво курил. Заметив Стиву, он расплылся в присущей ему улыбке и, затушив сигарету, пожал ему руку.?— Забыл узнать,?— сказал Степан Аркадьевич, переводя взгляд то на Вронского, то на Левина,?— вы знакомы??— Да, когда-то давно имел честь познакомиться с графом,?— сказал Левин, пожимая руку старому знакомому, который всё еще улыбался. Только улыбка его теперь была уже не такой солнечной и чистой, как ранее. Видно, что в жизни его произошло нечто ужасное, что терзает его душу и сердце до сих пор. Глаза же его были похожи более на небо, закрытое облаками, сквозь которые порой пробивается лучик солнца, когда раньше они более походили на ясное небо.?— Ах, да! —?Вронского будто осенило, либо резко вернулась давно утерянная память,?— я видел Вас у Щербацких, точно! С того дня Алексей Кириллович ни разу не вспоминал тот вечер, потому как для него ничего особого там не случилось и таких вечеров было слишком много, чтобы запоминать каждый. Левин же терзал себя воспоминаниями изо дня в день на столько, что может рассказать этот вечер наизусть. А теперь вот он, прямо перед ним! Отвращение, пренебрежение этим человеком в воспоминаниях в миг улетучились и осталось только желание не упускать его из виду весь вечер и с упованием слушать, что он говорит, будто это его воздух. Так и прошел весь оставшийся вечер в клубе, за разговорами с графом, выпивке и прочих увеселениях, находившихся там. Но дома жена, как же она?..