Глава 1. Начало. Часть 8 (1/1)

Комендантский час постепенно исчезал из Москвы не столько с приходом серого утра, сколько благодаря сводкам Информбюро и салютам, с регулярной закономерностью чествующих Советскую армию – ?та победоносно гнала огрызающегося шакала в его смердящую нору.Серые кресты газетной бумаги кое-где ещё мешали смотреть городу на просыпающееся мартовское солнце, но даже самые осторожные граждане уже не боялись воздушных налётов, свирепствовавших над столицей в первые дни войны.К Первомаю Москва готовилась окончательно избавиться от этого страшного напоминания о горьком первом военном годе.Наконец, совсем пропала светомаскировка, хотя свыкшиеся с ней москвичи продолжали по привычке сутулиться и хмурить брови, увидев ночью яркий свет проезжавших автомобилей и открытые окна без гардин.С начала лета 1944 года все магазины, и промтоварные, и продовольственные, заработали бесперебойно, в Военторге иногда появлялись настоящие плотные хлопчатобумажные чулки... В парках и скверах зарыли щели-укрытия, убрали сваренные из шпал противотанковые ежи. Город пережил Большую Страшную Войну и активно ждал Весну и Победу.?***Черный ЗИС, с неторопливой грацией легковой машины в мире трамваев и грузовиков, плыл по асфальту Большой Калужской улицы в сторону нового аэропорта ?Внуково?, построенного перед самой войной.На переднем сиденье, опершись лапами о приборную панель, внимательно наблюдала за перемещением прилипшая к лобовому стеклу любопытная собачья морда. Огромный чёрный пёс жизнерадостно крутил лохматой головой и возмущённо взгавкивал при остановке у разметки или у регулировщика. Сидящий сзади Ян громко, словно рассказывая историю города собаке, вещал:— Мрак, смотри, дом Моссовета. Там магазин открылся, ?Овощи и фрукты?! Грушу хочу! Илюх, а помнишь, Валентина Серова именно из этого дома с велосипедом на улицу-то выходит...— А ведь точно, Ян Геннадьевич, — гулко откликался Илья. — Я раз десять ?Сердца четырёх? смотрел. Сильная вещь.— А тринадцатый дом для сотрудников Академии Наук в тридцать девятом заселять стали - ?загорелся. Так и живёт наполовину живым, наполовину погорельцем, ждёт, когда его по новой восстанавливать начнут. Бедолага.— Зато вся гниль в нём выгорела, — вдруг добавила сидящая рядом Ксения. — Жить ему долго теперь, и люди в нём знаменитые поселятся без страха.— Вот ты вещунья прям, как наш Василий Иванович.— Нет. Я знаю, что говорю, а он чушь божественную несёт и путает всё без разбору.— Ну, ты меня ещё в ваш диспут богословский втяни. Хорошо, что его не взяли...Престижный окраинный район внезапно обрывался развороченной землёй возрождающихся строек, и машина, наконец, вырвалась в мир ещё живых, но уже чахлых березовых рощиц и деревушек с торчащими железными столбами колонок и старыми, рытыми еще при Екатерине, колодцами со вздёрнутыми над ними журавлями. Мир — прикрытый ставнями, украшенный печными трубами и спрятанными (от зимы и участкового) тоскующими без петухов редкими подмосковными курами. Вечное великое материальное Прошлое, соединяющее людей и небо. Память земли.?***Минут через двадцать проехали указатель на Тёплый Стан, и машина, наконец, остановилась на берегу узенькой речки, летом явно превращающейся в полувысохший ручеёк, а сейчас по-весеннему бурной и журчащей. Илья первым распахнул дверь и, быстро перебежав на противоположную сторону дороги, открыл для Яна. Тот поморщился и сообщил:— Да, похоже здесь, точно. Ты Мрака-то выпусти, а то он сейчас и обшивку снимет и дверь снесёт от любопытства.Их окружал светлый, с ещё голыми ветками, но уже живой и наполненный сладким соком березовый лес. Где-то призывно чивиркала птица. Местами лежал тающий чёрный снег, но ветер нёс тепло будущего лета. В воздухе пахло сырой землёй, тем непонятным возбуждающим запахом весны, который невозможно ни с чем спутать и описать.Ксения неторопливо вышла и, достав папиросу, закурила, сделав несколько неженских торопливых затяжек. Ян сжал губы, но посмотрев на мечтающего о том же Илью, недовольно кивнул:— Да закуривай, мне-то что.Потом перевёл взгляд на рощу к темнеющему невдалеке большому старому деревянному дому ?- ?последнего оставшегося флигеля помещичьей усадьбы:— Покажите мне на карте весь район предполагаемого строительства, и давайте обойдём здесь всё.Ксения потянулась за картой:— Надо строить…И, словно гончая, вытянулась в струну, широким шагом направившись к постройкам.На приехавших опустился лёгкий туман, словно морок, окутавший лес. Илья оглянулся и не увидел ни шоссе, ни припаркованной машины. Рядом с ним зарычал подбежавший Мрак.?***Он долго ждал, когда к нему придут. Вначале надеялся, что вернётся старый хозяин и напоит молоком, согреет и позовёт с собой. Потом он думал, что такой хороший крепкий дом не должен остаться без человеческого тепла и его просто согреют вместе со стенами. Но никто не торопился обогреть и накормить стены и жильца в них. Он научился засыпать на зиму и просыпаться со сменой времени года, остатками силы подозвав к себе глупую птаху. Выпивая её жизнь, давал нового сока себе, продляя бессмысленное существование. Он научился голодать и... ненавидеть.В это утро, только проснувшись, он безнадёжно грел стены своей обители под лучами новой весны.Люди пришли по промозглой холодной земле сквозь густеющий туман внезапно, словно и не обратив на морок внимания.От женщины шёл жар огненного вихря, возможного пожара и смерти. От чёрного оборотня - сила и его собственная гибель. Волк мог выпить до дна, не насытившись, даже не обратив внимания на эту скудную, давно никому не нужную гниль. С одним из двух мужчин шла рядом Сила. А второй, второй… мог стать его Хозяином!Люди вошли в дом. На старом столе развернули карту, и в тишине раздался мелодичный женский голос, докладывающий, где намечается создать тренировочный центр, какая нужна лаборатория и какого рода необходимо строить укрепления.— Ксения, — прервали говорившую, — мы, конечно, сейчас обсуждаем строительство. Но есть другой вопрос, не менее важный: кто будет охранять наши рубежи? — хозяин придвинул к себе карту и, строго оглянувшись на разрушенную временем голландскую печь, с остатками синих изразцов, продолжил. — До сих пор нам оказывают невероятное по масштабам содействие, нам выделены все запрошенные ресурсы и, несмотря на колоссальное недоверие и неоконченную войну, поддерживают. Верно? — он опять оглянулся, хотя вопрос был абсолютно риторическим и все это знали.— Итак, строим здесь. Оладий, мы за Вами. Вы призваны Родину защищать. Ждём.Огромный Кот вдруг словно отделился от разбитой временем ?голландки?. Существо медленно и осторожно приблизилось к стоящим. Мягкие бесшумные лапы проплыли по скрипучему старому полу.Одним махом преодолев расстояние, он приблизился к Яну. Человек посмотрел на Кота. Кот мяукнул, сделал ещё один крошечный шаг навстречу и посмотрел Хозяину в глаза. Тот кивнул, и тогда Оладия переполнила радость. Шкура словно засветилась изнутри, по густой мягкой черноте невесомой шерсти пошли редкие золотые искры. Кот зажмурился от счастья и прыгнул Хозяину на плечи.— Такой худой, а тяжелый, — услышал он.А на голову опустилась тёплая человеческая рука, даря уверенность и живое ласкающее тепло.?***По распоряжению Лаврентия Берии на юго-западе Москвы в Тёплом Стане за рекордные сроки в сорок пятом будет возведён тренировочный комплекс Особого отдела Комитета Государственной Безопасности. Нарком лично следил за стройкой.В берёзовой роще, за глухим забором, вырастут четырёхэтажное здание и несколько двухэтажных домов-дач, соединённых крытыми переходами друг с другом.В этом месте весной всегда поют соловьи и стелется мягкий светлый голубоватый туман.