15. Декабрь 1996 (1/1)

—?Петь, ты помогать собираешься или как?Громкий окрик вырвал его из мыслей и заставил отвернуться от окна.Если спросите его, помощников и без него было достаточно. Людей на кухне копошилось столько, что было не протолкнуться.Аня?— девушка Венома?— заведовала всем. Под её началом трудились ещё пара девчонок?— девушки Фрэнка и Каракатицы и их подружки. Кто-то резал, кто-то чистил, кто-то крутился около духовки. Кто-то курил в окно и делал вид, что очень устал. Петя открывал банки и консервы и раскладывал шпроты по бутербродам, но работа была такая муторная и скучная, что он сидел и думал, кто бы мог его сменить.Ребята таскали бесконечную вереницу тарелок и бокалов с кухни в комнату и ставили на стол. Кто-то пытался незаметно прибухнуть, за что огребал от товарищей. Вадик и Даша развешивали остатки гирлянд, повседневно переругиваясь. Вадик в какой-то момент пытался повеситься на мишуре, но она его задницы не выдержала.Все сошли с ума.Новый год должен был наступить через несколько часов.Праздновали на чьей-то даче. Петя не вдавался в подробности. Его привезли сюда на машине и обещали на машине же отвезти обратно. Маме он сказал, что будет у Вадика, и её это вполне устроило. Она предупредила, чтобы он не напивался, поздравила с наступающим и умотала к своим друзьям.Впервые в жизни Петя обрадовался, что они уже много лет не отмечают новый год дома. Иначе сидеть бы ему подле неё весь вечер, смотреть телевизор и клевать носом.Среди сумасшедшей толпы приятелей и знакомых, как ни странно, было спокойно и хорошо. Девчонки рассказывали ему забавные истории про своих ребят, кто-то из свободных строил ему глазки. Он, не привыкший к такому вниманию, поначалу даже растерялся.Но в конце концов расслабился и позволил всему идти своим чередом.Вадик дёрнул его с кухни, когда стол уже был почти накрыт. Сунул в руки куртку и потащил на крыльцо?— курить.—?У меня для тебя кое-что есть,?— сказал он, пока Петя прыгал с ноги на ногу, чтобы не примёрзнуть к крыльцу. —?Типа… Ну, подарок на новый год.Петя залез рукой во внутренний карман куртки.—?Представляешь, у меня тоже. Кто первый?—?Давай вместе? —?предложил Вадик. —?Насчёт три. Раз…Руки немного дрожали. Отчасти из-за выкуренного, отчасти из-за волнения. Он не особо заморочился подарком, на самом деле. Просто тот попался ему на глаза, и Петя сразу подумал о Вадике.На счёт три он достал из кармана кассету и протянул Вадику.Тот сделал то же самое.Несколько мгновений Петя и Вадик смотрели друг на друга, а потом как по команде рассмеялись.—??Ария?, а? Недурно, недурно.Вадик забрал у него из рук кассету и оглядел со всех сторон.—?Концертный альбом,?— объяснил Петя. —?Старые песни, немного другое звучание. Подумал, ты оценишь…—?А ты знал, что ?Арию? дарят только любовникам?Петя поперхнулся сигаретным дымом. Когда он прокашлялся, то смог наконец укоризненно посмотреть в наглые глаза.—?Ты это только что сейчас придумал,?— сказал Петя и покачал головой.—?Есть такое. Ничего не могу с собой поделать, ты так смешно себя ведёшь, когда смущаешься.—?А тебе всё лишь бы хиханьки да хаханьки,?— укорил Петя. —?А это что?Кассета, которую дал ему Вадик, была без обложки. Никаких надписей, ни единого намёка на то, что там могло быть.—?Если бы я хотел, чтобы ты сразу узнал, что там, я бы оставил обложку,?— сказал Вадик таким тоном, будто Петя был невероятно туп и ему приходилось объяснять элементарные вещи.—?Мне ведь это или очень понравится, или очень не понравится, да? —?вздохнул Петя, пряча кассету.Вадик пожал плечами и сошёл с крыльца.—?Ты куда?—?Прогуляться. Погода хорошая. Хочешь со мной?Петя с сомнением посмотрел на покачивающиеся кроны деревьев и падающий снег, успевший припорошить тропу, ведущую к дому.Но всё-таки одним прыжком преодолел несколько ступенек и оказался рядом с Вадиком.—?Скоро уже за стол сядут. Съедят всё без нас,?— сказал он, поравнявшись с Вадиком.Тот тяжело вздохнул.—?Даша нам чего-нибудь припасёт. Тебе так точно. Она считает, что тебя дома не кормят и ты того и гляди загнёшься.Они пошли по главной улице по прокатанной машинами колее. Вадик шёл неторопливо, засунув руки в карманы, и глядел себе под ноги.—?Здорово тут,?— сказал Петя. —?Сосны кругом. Воздух чистый.—?Тихо,?— сказал Вадик. —?Мне нравится. Уши устали от этих. —?Он качнул головой в сторону дачи.—?А мне наоборот, немного нравится эта суета. Чувствую себя живым,?— признался Петя.Ветер задувал мелкий снег прямо в лицо, но это можно было и потерпеть.—?А чего за мной тогда попёрся? —?спросил Вадик резко. —?Оставался бы там зимний салат рубить. Пока тебя самого на салаты бы не порубили.Петя несильно пихнул его плечом.—?Может, я сейчас заведу тебя в лес и там убью? В таких сугробах труп не скоро найдут.Вадик повернул голову в сторону сосен.—?Вон в тот лес? Пошли.И он полез прямо в сугроб.Петя остановился и скрестил руки на груди. Этот сумасшедший сам решил вырыть себе могилу?Вадик тем временем шёл по колено в снегу, отважно размахивая руками и преодолевая снежную стихию. Он уходил всё дальше и дальше, пока не стало ясно, что возвращаться он не собирается. На Петю он не оглядывался, и тот замер, глядя на глубокие следы, остающиеся за Вадиком на девственно-чистом снегу.Петя мог повернуть и возвратиться в тепло, к еде и приятному гомону. Китайская куртка на рыбьем меху нихрена не грела.А ещё он мог плюнуть вообще на всё и последовать за Вадиком. Не понимая, куда и зачем.А так ли нужно ему это понимать?Идти по следам Вадика было проще, чем продираться сквозь снег самому. Но Петя всё равно вспотел и уже предвкушал, как заболеет и как будет хмуриться мама, и как Вадик будет передразнивать его ?сопливый? голос по телефону. Но поворачивать обратно было поздно, да уже и не хотелось.Вадик ждал его, прислонившись к сосне.—?Ну, чё вылупился? —?спросил он. —?Убивай.Петя согнулся, переводя дыхание. Может быть, стоило заниматься спортом, а не прятаться по раздевалкам во время уроков физкультуры?—?Я больше не могу,?— признался Петя. —?Так что, сделай одолжение, умри сам.—?А вот хрен тебе,?— заявил Вадик.Он прокашлялся, выпрямился и развёл руки в стороны.Петя нахмурился. Лес сотряс сильный голос Вадика:—?Смотри же в мои глаза. Твой взгляд не понять нельзя. Ты хочешь меня убить, убить и про всё забыть. А ночь, словно боль, темна. Зверь здесь, и он ждёт тебя. Ты чувствуешь вкус охоты, зверь?— это я!Петя обнял себя руками, пытаясь хоть чуть-чуть согреться. Почувствовал, как улыбается.—?Здорово ж ты вдохновился моим подарком,?— сказал он, когда Вадик закончил петь.—?Ты моим вдохновишься ещё сильнее,?— ответил тот, пожав плечами.Петя отвернулся от него на мгновение. Солнце село, пока они гуляли, но светила луна и звёзды, и снег был такой белый, что совсем не было темно.—?Если я тебе скажу кое-что, обещаешь, что не будешь ржать? —?спросил Петя.—?Ну блин. А вдруг ты шутку из ?смехопанорамы? расскажешь. Это сильнее меня.Петя спрятал невольную улыбку в ладони. Он тут пытается быть серьёзным, чёрт побери!—?Я себя сейчас чувствую более живым, чем когда бы то ни было. Я ведь… Я бы никогда в жизни не поехал бухать с малознакомыми людьми на чью-то дачу, не попёрся бы поздно вечером по сугробам в лес за парнем, у которого на лбу написано ?мы бандито, гангстерито?. И вот я тут, и у меня нет ощущения, что что-то неправильно, понимаешь?Он покачал головой, уставившись под ноги.—?Что со мной происходит?—?Взрослеешь,?— просто ответил Вадик.—?Но ведь взрослеть не значит творить что попало,?— возразил Петя. —?Взрослеть?— это становиться серьёзным и ответственным.—?Это тебе в детском саду сказали? —?спросил Вадик. —?Взросление?— это когда сам решаешь, что тебе делать. Но если плохо решишь, то и расхлёбывать будешь сам. Понимаешь? Решил таскаться за мной ночью по сугробам?— будь готов заболеть. Не ной потом. Потому что сам пошёл. Это и есть ответственность. А серьёзным быть?— я тебя умоляю.Он фыркнул и высунул язык.—?Ебал я.—?Да,?— сказал Петя тихо. —?Да, я думаю, ты прав.—?Чё? Скажи ещё раз, я не расслышал,?— попросил Вадик.—?Ты прав, говорю,?— повторил Петя громче.—?Блин, из-за шапки не слышно нихера. Ещё разок?Кажется, он издевался. Петя вздохнул и подошёл чуть ближе.—?Ты прав!—?А? Ветер все твои слова сносит.Не было тут никакого ветра. Петя подошёл совсем близко, задрал шапку Вадика и сказал ему в самое ухо:—?Ты прав!—?Ну ясно, что не лев,?— усмехнулся Вадик.Петя поздно сообразил, что снова попался на его удочку. Сделал ровно то, что Вадик от него ждал.—?Не надо. Пожалуйста,?— попытался пискнуть он.Но было уже поздно.Вадик обхватил его обеими руками, крепко прижал к себе и накренился на бок.Петя попытался удержаться на ногах, но Вадик весил гораздо больше и держался крепко, не вывернешься.Снег принял их в свои холодные и мокрые объятья, забился в рот и под воротник. Петя начал вертеться, пытаясь выпутаться из сильных рук и выбраться из этого снежного плена, но Вадик перекатился и придавил его сверху всей своей тушкой.—?Ну и зачем ты это сделал? —?спросил Петя сурово.Вадик улыбался, как полный придурок, каким он и являлся.—?Не знаю. Захотелось. А у всего должна быть причина?Петя вздохнул и поёрзал под Вадиком.—?Слезь, ты тяжёлый.—?Не хочу,?— ответил Вадик.Однако упёрся коленями по обе стороны от Пети, освободив его от части своего веса.Петя посмотрел на высокие кроны деревьев над ними.—?О чём ты думаешь? —?спросил Вадик.Петя почувствовал на щеках его горячее дыхание. От Вадика пахло сигаретами.—?О том, какой ты козёл,?— честно признался Петя, не глядя ему в глаза.Вадик рассмеялся, опуская голову, и ткнулся носом ему в щёку.—?А я думаю о том, как здорово было бы остаться здесь навсегда.—?В снегу?—?В снегу.От его дыхания было щекотно. И щёки пылали от контраста с холодным воздухом.—?Нам обоим?—?Ага.—?А что мы будем есть?Вадик задумался на мгновение.—?Друг друга,?— нашёлся он наконец.—?Но мы же умрём.—?Мы и так умрём. Помнишь, Цой пел? Смерть стоит того, чтобы жить.Вадику не могло быть удобно вот так?— полулёжа на нём. А Пете наоборот — было тепло и уже почти не тяжело. Только дышать было трудновато. Но это больше от того, что он запыхался.—?Тогда ты окажешься в невыгодном положении. Во мне есть нечего.—?Тогда будем охотиться,?— нашёлся Вадик. —?На белок, там…Петя беззвучно рассмеялся. Ему нравилась эта фантазия.Вадик прислонился лбом к его лбу, заслоняя небо. Закрыл глаза. Петя последовал его примеру.—?А когда снег растает?—?Построим себе шалаш из веток,?— выговорил Вадик ему в губы.Петя всё никак не мог отдышаться. Из-за этого сердце колотилось, как бешеное.—?А когда дождь?—?Что плохого в дожде?Вадик обнял его покрепче, насколько мог. И зажмурился.С ним что-то происходило, но Петя не мог понять, что именно. А спросить боялся. Не хотел спугнуть этот момент.Петя лежал, раскинув руки на снегу. Но когда Вадик сильнее прижался к нему, тоже обхватил его, чтобы стало теплее.—?А если в шалаш попадёт молния, и он сгорит?—?Заберёмся на самое высокое дерево и будем жить там.На щёку упало несколько горячих капель. А потом на губах стало солоно.—?Петя… Петь, давай останемся? Ты сам говорил, в сугробах никто не найдёт. Я так устал.—?Давай.И в этот момент он правда готов был остаться тут навсегда.Вадик беззвучно плакал над ним. Пете на лицо упали ещё несколько слезинок и скатились по подбородку.Петя снял перчатку с одной руки и гладил Вадика по голове.Руки и ноги начали неметь. Но Петя едва ли обращал на это внимание.Наконец, Вадик перестал подрагивать. Он немного приподнялся и посмотрел на Петю покрасневшими глазами. Грустно улыбнулся и поцеловал его в лоб, прежде чем откатиться в сторону и вскочить на ноги.—?Извини,?— сказал он, помогая Пете подняться.Принялся отряхивать его от снега.—?Не извиняйся,?— ответил тот. —?Всё хорошо.—?Вывалял тебя в снегу, теперь ещё сляжешь с какой-нибудь пневмонией…—?Вадик, я не замёрз. Всё в порядке.—?Ага, ну как же.Он отвернулся и высморкался в снег.—?Ещё и разнылся.—?Вадик!Петя схватил его за плечо и заставил повернуться к себе.—?Пожалуйста, не извиняйся передо мной… За такое. Никогда.Вадик молча кивнул через несколько мгновений. Набрал горсть снега в ладони и умылся им. Петя поправил промокшую куртку. Пора было возвращаться.—?Жрать хочется,?— сказал Вадик. —?Идём.Петя окликнул его, когда они вышли на дорогу.—?А давай останемся там, где нет снега? —?предложил он. —?Всё-таки, холодновато на мой вкус.Вадик усмехнулся и сказал:—?Я подумаю.Даша встретила их в коридоре, вооружившись самым суровым своим взглядом.—?Вы где пропадали? Ещё и промокли с ног до головы!Она скрылась на кухне и, к тому времени, как они разделись, вернулась и кинула в них по полотенцу.—?Паучок захотел снежную бабу слепить, раз уж настоящая ему не светит,?— сказал Вадик.Петя закусил губу, чтобы не рассмеяться.—?Судя по Дашиному выражению лица, тебе сегодня никакая не светит,?— сказал он, надеясь, что Даша не сильно обидится.Но она оказалась выше этого и просто ушла к остальным.Все уже были в подпитии. Под столом Петя заметил четыре пустые бутылки. Ещё столько же гуляло по столу.Петя не успел сесть за стол, как ему поставили рюмку и налили водки. Никто не спрашивал, хочет он или не хочет. Да ему и самому сейчас было всё равно, что пить. Мыслями он всё ещё был в лесу с Вадиком.На пустой тарелке перед ним как по волшебству появилась еда. А на соседнем пустом стуле?— девушка. Кажется, её звали Полина. Или Алина? Или, может быть, Арина?Петя не расслышал, когда их представляли друг другу, а переспрашивать постеснялся.Она рассказала ему, как пока они с Вадиком гуляли, Даша поцапалась с Аней из-за какой-то херни, а Фрэнк попытался приставать к девушке Каракатицы, из-за чего получил разок по морде, но все успокоились. Девушка Фрэнка в это время курила на крыльце и ей никто ничего не рассказал.Полина-Алина всё говорила, посвящая его в тонкости взаимоотношений в компании. Рассказывала, кто с кем спал. Пете было неинтересно. Он не так хорошо знал этих людей, да и искренне считал, что всё это дело сугубо личное. Но всё равно делал вид, что слушал, не желая показаться невежливым. Полина-Алина была милой и много улыбалась.А Петя пытался отзеркалить её улыбку и скрыть за улыбкой то, что всё происходящее сливалось для него в громкий шум.Отчётливо слышно было только как двигался её стул?— всё ближе и ближе. Это ему тоже не нравилось и он не хотел, но молчал. А когда выпил ещё водки, ему вообще стало всё равно.—?Какая разница? —?перебил он Полину-Алину. —?Какая разница, кто с кем спал? Это же даже не чувства, не любовь. Это неинтересно, за этим ничего не стоит.—?Как же, не стоит? —?удивилась она. —?Как же?— без чувств? Я когда с Фрэнком была, я так влюблена была…—?А откуда ты знаешь, что была влюблена? —?Петя опрокинул ещё одну стопку. —?Как вот ты можешь сказать, что к одному человеку просто похоть, а в другого влюблена?Полина-Алина задумалась. Наморщила нос, из-за чего стала очень смешной. А потом выдала:—?Ну, у меня сердце так билось…Петя вздохнул. Она была милой, но совершенно, абсолютно, непроходимо тупой.—?Ты меня прости, я без задней мысли… —?Он опустил ладонь ей на колено. —?Но я вот так тебя возьму и вот так рукой поведу… —?Ладонь проскользила по её бедру до края юбки. —?У тебя же сердце забьётся. Это реакция организма простая. Это же не значит, что ты в меня влюблена. Это значит, что я тебя лапаю и тебе в голову лезут мысли о сексе.Полина-Алина даже рот приоткрыла в изумлении. Она опустила свою руку поверх его и крепко сжала.—?А может, я в тебя уже влюблена? Откуда же ты знаешь.Петя рассерженно отнял руку и отвернулся. Потянулся за водкой.—?Дура ты,?— не сдержался он. —?Ты меня не знаешь. Влюбиться можно только в того, кого знаешь.—?И как же всё-таки понять, когда влюбляешься?Петя задумывался, пока наливал себе. Думал, пока подливал Полине-Алине вина. И только когда они чокнулись и выпили, сказал:—?Когда каждый день постоянно об этом человеке думаешь. А если вдруг времени нет подумать, перед сном думаешь. Вместо сна.—?Тогда я в Фрэнка влюблена была,?— заявила она.—?А сейчас?—?А сейчас не знаю. А ты влюблён?—?Был когда-то,?— ответил Петя. —?Больше не хочу.—?Это ты дурак,?— засмеялась Полина-Алина. —?Тебя никто не спросит.Петя ответил бы ей что-нибудь, продолжил дискуссию. Но кто-то крикнул:—?Включите алкаша!Начали искать пульт.Вадик залез на стул и с чувством, с толком, с расстановкой, а, главное, очень похожим заплетающимся языком произнёс:—?Дорогие… россияне!Но пульт нашёлся, и включили настоящего Ельцина. Все затихли, чтобы послушать, чего ?нового? старикан наплетёт в этот раз.А потом, под бой курантов, все вдруг начали суетиться, писать записки с желаниями и сжигать их. Петя наблюдал за ними со смесью интереса и раздражения. Но тоже загадал желание, правда бумаге его не доверил. Выпил вместе со всеми. И, как только отставил рюмку в сторону, его шею обвили женские руки и мягкие губы прижались к губам.