Глава 24, о преступнице мирового класса (1/1)

В первый выходной день я встала позже обычного. Несмотря на боль в спине от вчерашнего спарринга, в теле теплилась невероятная легкость. Случившееся поздним вечером не выходило из головы и преследовало во сне. А, учитывая происходящее за прошлый год, душу должны раздирать терзания. Но их нет. Вернее, нет обратного. Черт. Внутри будто толкаются два человека: Катерина, которая невероятно и бесконечно любит Дэвида, и неважно, что тот не выходит на связь, и Никалета, которая, наконец, перестала отрицать очевидное (для всех, кроме нее) влечение к Трайнару Васлду. И что мне делать?Смотря в потолок, вдруг подумала, может, дело в том, что я заигралась в метаморфа и у меня что-то вроде раздвоения личности? Быстро эта мысль пошла на убыль, ведь Корнелия никак не вытесняла мои чувства, диктуя ?свои?. Неужели, они оба по-настоящему небезразличны мне? Когда думаю о вампире, внутри просыпается нежное чувство, мечтающее о его поцелуях и объятьях, общем доме и семье, и через секунду подсознание вспоминает о Трайнаре… внутри загорается пламя, обжигающее каждую клеточку и требующее оказаться с ним рядом, будто это самое правильное во всем мире, способное существовать.Пришли вопросы и относительно Дэвида. Он пропал с радара, не писал и на письма не отвечал. Это напрягало и расстраивало. Я невероятно скучала. И честно говоря, волновалась. Сначала от него приходили вести, но не за последнее время… А мне так хотелось, хотя бы строчки.Загоняя сложные размышления глубже в себя, сползла с кровати. Я не могу его видеть. Не могу. Из-за себя в первую очередь. Поэтому собралась, сходила в душ и покинула общежитие в облике Коры. Как ни в чем не бывало, ровным шагом пересекала двор Академии, когда меня окликнули.—?Кора! —?голос был неоднозначно настороженным и принадлежал Тайлеру, который уверенно приближался с другого конца лужайки.Пришлось остановиться. Недовольно осмотрела траву, других адептов, деревья и все прочее, лишь бы скрыть свое раздражение. Я планировала максимально быстро покинуть Академию, пусть и днем, ради желания напиться. Да-да, бессовестно и в гордом одиночестве! Но Паркс о моих желаниях не знал, поэтому решил начать со сложных вопросов.—?Можем поговорить? —?выдохнул взволнованный он.Я кивнула и последовала за другом под древесную тень, где он неожиданно грубо и напряженно потребовал:—?Выкладывай, что происходит с Домеником?Хлоп глазами. Хлоп-хлоп. Черт бы побрал облезлого кота! Не думала, о вскрывшейся натуре Барсика более пяти суток, а тут маг-первогодка всколыхнул омерзительные обстоятельства последней встречи с Френчем. Ну, твою ж ма-ать… Не сдержавшись, я закатила глаза и сокрушенно вздохнула:—?С чего ты взял, что я знаю? Он твой сосед вообще-то! Не видела его давно, на пары ведь не ходит. Кстати, ему же хуже, промежуточная аттестация не за горами, передай, что он очень рискует вылететь после первого семес…Договорить не дали, Тайлер резко взмахнул рукой, прервав плохо сочиненную речь:—?Такер, хватит мне зубы заговаривать! Он приперся вчера пьяным и бубнил что-то невнятное про тебя и свою вину. Пропадал черт знает где, а вернулся грешником на покаянии! Давай выкладывай, чего вы натворили?Обмениваясь напористыми и жесткими взглядами, оба молчали. Под твердым напором пришлось сдаться.—?Мы поссорились. Не общаемся ни первый день. У нас… разное понимание жизни.—?Усложним вопросы,?— скрестил он руки на груди,?— что вы сделали, почему меня не было рядом и как конкретно все случилось?!Шумно вздохнув, перехватила сумку и пообещала рассказать ему подробности на прогулке по городу. К обеду ровным шагом прошли аж до фонтанной площади, тогда рассказ закончился на печальной ноте. Тайлер пребывал в шоке. Не хотел верить, что друг детства стал аморальным уродом и насильником. Я понимала его чувства, к счастью, и мои он понимал. Вопросы о вечных пьянках и прогулах Френча за последние дни сошли на ?нет?.—?Что же ты творишь, Доменик? —?завис в воздухе вопрос брюнета, когда мы остановились у клумбы.—?Теперь понимаешь, почему я избегаю наших встреч? Не хочу его видеть, противно.Паркс кивнул и собирался что-то сказать, но к нам приблизились двое. Слабый ведьминский слух уловил звон и скрежет доспехов, лишь когда два члена городского патруля оказались непосредственно рядом. От них веяло напряжением и чрезмерной твердостью в теле. Тайлер окинул парочку зеленым взглядом и нахмурился. Мне оставалось только исподлобья поглядывать на мужчин и неуверенно мямлить.—?Прошу прощения,?— вполголоса пробормотала я. —?Чем можем помочь?На меня посмотрели совсем не по-доброму.—?Ваши имена, молодые люди? —?потребовал один из них.Друг сориентировался быстрее.—?Тайлер Паркс и Корнелия Такер. А в чем собственно дело?Второй страж развернулся куда-то за спину, открывая нам обзор на улицу. Недалеко, около лавочного ряда, стоял смутно знакомый мужчина, возможно, я видела его в городе раньше, и еще один патрульный, мало отличающийся от других, разве выглядел старше.—?Точно она?! —?крикнул второй.Мужчина у магазина быстро закивал и был тотчас отпущен. Я успела увидеть, как его низенькая фигура спряталась за дверью. В следующий миг меня подхватили под руки и тряхнули с такой силой, что сумка упала в дорожную пыль.—?Эй! —?завопила я, когда ноги перестали касаться земли. —?Какого черта?!Без колебаний Тайлер попытался им помешать, но третий солдат оттеснил его прочь.—?Что вы делаете?! —?кричал маг. —?Отпустите ее! По какому праву?!Третий хмыкнул, даже не посмотрев на него. Поднял сумки и сунул в мешок, а вопросы Паркса вызвали разве что грубый смех.—?По праву, данному главой города. Эта ведьма обвиняется в убийстве. Так что беги, пацан. Целее будешь.Тайлер застыл, глядя, как меня тащат вверх по улице. В его глазах застыло удивление и смятение. В моих?— слезы.?Обвиняется в убийстве?? Я? Н-но… как?.. кого?.. В горле застрял ком страха.***Успокоилась я спустя час истерик в местном тюремном здании. На странность, вокруг сжимались стены не той камеры, что довелось посетить в начале учебного года, совсем напротив. ?Кабинет?, где заперли одну невинную ведьму, то бишь меня, пустовал. Голые, некрашеные, каменные стены, обшарпанный стол, два стула без спинки напротив и магический светлячок под потолком, трещащем от времени?— вот и все богатство судебной системы Веказа. Оставалось безучастно просидеть в одиночестве около часа, вытирая мокрые от слез щеки и хлюпая носом. Объективно взглянуть на ситуацию смогла только сейчас.Итак, я под арестом. Патруль схватил со слов какого-то лавочника, высший суд Генуэвы выдвинул обвинения в убийстве. Им что, расследовать и дознавать больше нечего? Учитывая, что принцессу-беглянку и отцеубийцу еще не нашли, никому не кажется, что у властей есть дело поважнее непонятно откуда всплывшего убийства?! Без всякой информации о дальнейших действиях я вынуждена не рыпаться и прокручивать в голове события последних месяцев, за которые, судя по ситуации, успела кого-то отправить к праотцам. В голове и примерно ничего не появлялось. Потому что никого я не убивала! В очередной раз с силой ударила по столу кулаком и почувствовала саднящую боль. Неотшлифованная поверхность засадила пару-тройку заноз под кожу. Как раз в этот момент, практически в унисон, раздались приглушенные шаги. Стук тяжелой подошвы нарастал, пока замок по ту сторону не щелкнул, и в комнату не вошел человек.Им оказался мужчина в одеждах из дорогого бордового бархата. Мантия скрывала силуэт тела, но не лицо. А оно говорило само за себя. Из-под ворота вверх по коже тянулись черно-синие линии, образовывающие сложное плетение, почти узор, и заходящие на лицо, словно маска. Состриженные под ноль волосы открывали вид и на вплавленное прямо в лоб вещество. Что-то вроде металлической пластинки размером с монету. И нет необходимости смотреть на вышитый знак на правом плече, я и так прекрасно поняла, кто передо мной.—?Господин инквизитор,?— кивнула я,?— добрый день.***Инквизитор. Неожиданно. Никогда я лично не встречала их брата, но как всякая уважаемая себя ведьма четко знала самое главное. Наши судьбы связались еще веке в четырнадцатом? Да, кажется именно тогда узаконили святую инквизицию. Сейчас о них известно во всех мирах как о церковных последователях, борцах с ересью и колдовством. Идея сжигать прекрасных дев за рыжий цвет волос или изобилие родинок на теле получила широкое распространение на несколько сотен лет и с радостью принялась народом. Как крестьянами, так и знатью, кстати говоря. А что? Весьма удобно! Земля себя изжила?— так не от времени же или засухи, не-ет, ведьма соседская постаралась. Богатый и состоятельный муж гуляет и увиливает за служанкой? Ну здесь очевидный приворот, и дело совсем не в жадной до денег женушке-истеричке. Выход один?— с глаз долой, вон костерок уже разводят!Как говорится: ?Историю пишут победители?. К сожалению, так и есть. Вот в моем родном мире книги дают обзор лишь на часть истории. Да, нас?— ведьм?— жгли и пытали, после допроса в присутствии церковного служителя и свидетеля, контролирующих запись показаний и действия инквизитора. Но история умалчивает о том, что со временем инквизиторы перешли на нейтралитет. Их персона перешла в независимые наблюдатели, которые получили основной вес при вынесении приговора. Бордовые мантии защищали или обвиняли ведьм. Инквизиторы стали голосом справедливости, не позволяя людям с их человечностью причинять нам боль до установления вины. Однако, след в истории оставил в сознании ведьм серьезный отпечаток: ни моя мама с чистокровным родом, уходящим корнями в века, ни первый учитель магии?— мудрая, древняя ведьма?— никогда не говорили об инквизиции без доли страха и горечи.Именно один из дознавателей церкви стоял сейчас напротив. Не то что бы я испугалась. Просто как подумаю, что творилось в прошлые века, сразу чуяться, как повеяло дымком костра, да и страшилки из детства делали свое дело. Неожиданно, мне улыбнулись. Я одна не вижу повода для радости? От такой улыбки хочется только в угол залезть. Мужчина, на вид не старше пятидесяти, молча отодвинул стул в сторону и встал напротив. От пристального и изучающего взгляда внутри все сжалось двукратно. Повисло молчание. Дабы не стать жертвой при столь неравном раскладе, заговорила первой:—?По какому праву меня держат взаперти и не объясняют, что происходит? Обвиняют в убийстве, но не говорят чьем? С чего вообще я стала подозреваемой?—?Слишком много вопросов, мисс Корнелия Такер,?— сухо ответил он. —?Не хотите о себе для начала рассказать? Облегчите задачу, пожалуйста.Я молчала, прикидывая все ?за? и ?против?. Все равно ведь узнает, а мне тут еще часы проторчать? С другой стороны?— почему я должна что-то говорить, когда в ответ ничего не сообщают? Видимо заметив сомнения, инквизитор решил добить ?железным аргументом?.—?Поверьте, я здесь для установления справедливости. Не привлеки меня к этому делу, вас бы без разбирательств отправили на эшафот. Так что давайте сотрудничать и доверять друг другу. Если вы ничего не делали, то и бояться вам нечего, верно?Верно.—?Итак, вы проживаете в Веказе или приехали на некоторое время? С какой целью? Что вы делали на площади сегодня днем до ареста? Кем был молодой мужчина рядом с вами?Я, не сдержавшись, фыркнула. Говорить хотя бы без какого-то ?аванса? я не собиралась. Пусть идет навстречу, раз так хочет доверия и откровений с моей стороны. Инквизитор понял правильно, потому в следующий момент из-под полов своего балахона извлек немного пыльную сумку.—?Ваше? —?кивком головы уточнил он.—?Наше,?— согласилась я и приняла вещь. —?Благодарю,?— отозвалась я.Что ж, уже что-то.—?Теперь будите отвечать на вопросы? —?озабоченно проговорил он.—?Вы задаете их слишком много за раз,?— недовольно заметила я. —?Или любопытство не порок для инквизитора?—?Такова моя работа,?— отрезал собеседник, теперь с вызовом глядя на меня. —?Так что с вашей личностью, мисс?—?Если хотите узнать, вы должны поклясться отвечать честно и на мои вопросы,?— потребовала я, зная, что от такой клятвы инквизитору не уйти.—?Интересно,?— хмыкнул он. —?Вы и правда считаете меня столь наивным? —?осведомился он, склонив голову набок.—?Что вы! Напротив, я осведомлена о вашем уме, собранности, логическом мышлении… и как всякая ведьма, знаю свои права, когда в наши дела вмешиваются инквизиторы. Так что да, я рассчитываю на вашу честность, иначе ничего из этого,?— развела руки,?— просто не имеет смысла.Я опустила голову и покосилась на мужчину, пока проверяла содержимое сумки. Почти все лежало на месте, не хватало лишь… Сразу и заметила пропажу: дознаватель крутил в руках значок. Мой значок целителя! Сумку перерыли? Ну коне-е-ечно. Р-р-р-р… Инквизитор лысоголовый!—?Раз вы не хотите идти навстречу из разумных соображений, я клянусь, что буду честен в своих ответах на ваши вопросы, адептка Такер… —?протянул он задумчиво. —?Ну и какой вы курс?—?Первый,?— помедлила я с ответом, пока обдумывала формулировку его клятвы. Что-то в ней смущало.—?Факультет?Вот и начало походило на допрос.—?Исцелений,?— честно призналась.—?Целитель, значит,?— кивнул он, и я сердито отвернулась. Какая проницательность! —?Что ж, кое-что проясняется. Однако хотелось бы подробнее узнать, как вы существовали до АВСиН. —?Тон его изменился, стал резким, грубым, даже угрожающим:?— И не стоит врать. Для вашего же блага оставайтесь честны, и прошу без лирики. Коротко, по существу. И пусть Лицея будет на вашей стороне, чтобы я вам поверил.Вздохнула. Ну не правду же ему говорить. Я успела насочинять для всех, и отклоняться от легенды нужды не вижу. Быстро выяснилось, что я Корнелия Такер, прибывшая на Ристор в последний день поступления без позволения единственной родительницы?— бабушки. Сдала экзамен, купила недостающие вещи в лавке, а потом заблудилась в незнакомом городе. К утру все же добралась до Академии и улеглась спать. Потом началась учеба. Вот и вся история.—?Хорошо,?— кивнул инквизитор, не дав разгадать, усомнились в рассказе или нет. —?Пожалуй, пора рассказать вам, почему мы здесь.На стол с хлопком легла папка. Неуверенно я ее открыла: на виду лежал отчет трехмесячной давности. Как раз в тот день, когда Корнелия поступила в Академию. Чем дальше я читала, тем яснее становилось?— патрульный не ошибся. Я убила. Только руками не Коры, а Алет. А еще точнее ми-каш Никалеты Мираз.Воспоминания о той злополучной ночи сами вспыхнули в голове.?Выудив из сумки плащ с капюшоном, я прикрыла лицо и подхватила сумку. Нужно найти жилье на ночь. Возвращаться в Академию нельзя, не сегодня. Свернув в переулок, я убедилась, что одна, сбросила с плеча вещи и сосредоточилась?.?Мои легкие сжимались так быстро и громко, что я не сразу различила шаги за спиной. В узком проеме между домов появился кто-то еще.—?Эй, малышка, тебе помочь? —?крикнул мужчина.??Из тьмы капюшона на него смотрели два желтых глаза, проходимец тут же отшатнулся, но было уже поздно. Охотник стал добычей?.?Мужчина хотел бежать, но с ночного неба слетело что-то маленькое и смертоносное. Оно било крыльями, царапалось и впивалось под кожу клыками?.?Труп уже не был человеческим. Вздувшиеся веки оставили только шелку для глаз, окровавленная кожа вокруг них свисала пластами. Руки и ноги его были неестественно вывернуты, но не стараниями Сана, это умерший пытался вырваться, и переломал свои же кости в порыве ужаса и первородного страха перед мощью создания природы. А под кожей прорезался узор вен. Но крови в них уже не было, по узким туннелям струился кипящий черный яд ми-каша?.—?Итак, мисс Такер, что вы знаете об этом убийстве? —?голос дознавателя выдернул из тяжелых мыслей.—?Ничего, кроме указанного здесь и только что прочитанного,?— и захлопнула папку.Решение прикинуться ?дурочкой? диктовалось откуда-то изнутри. Кажется, это чувством самосохранения называют.—?А теперь скажите правду.Мои глаза округлились, но я постаралась сразу взять себя в руки.—?Я сказала правду,?— воскликнула, а мысленно добавила:?— ?Только не всю?.—?Хватит делать из меня идиота,?— не выдержал он.—?Никто из вас идиота не делает, это полностью ваша инициатива.Мужчина сдержанным шагом обошел стол и встал около стула справа. Даже не дрогнула и головы не повернула. Запугать пытается? А фиг ему! Корнелия никого не убивала, значит, я само хладнокровие и невинность.—?Вы не понимаете всю плачевность ситуации. Пора стать серьезней.—?Я такая только по понедельникам и пятницами, с двух утра до семи тридцати, но в это время я обычно сплю.—?Урезать бы вашу говорливость,?— сощурился инквизитор. —?Много болтаете.—?Урезать? —?не поняла я.—?Да. До ?я все расскажу? и ?на самом деле было так…?.—?Не много,?— фыркнула я.—?Вполне достаточно,?— и снова вмиг стал серьезным. —?Мужчина, по доносу которого вас задержали,?— владелец того самого магазина, где вы закупались после поступления. Он заявил, что, когда закрывал лавку, видел, как вы достали из сумки плащ и свернули в переулок. Также он заявил, что туда же прошел убитый,?— ткнул он пальм в папку. —?Этот факт подтвердили и иные свидетели. Продолжите утверждать, что ничего не знаете?—?Девушка в плаще? Посреди ночи? Мало ли таких в Веказе? Это ничего не доказывает. Никто же из ваших свидетелей не заявил, что видел, как я его убила,?— скорее утверждала, чем спрашивала я.—?Тут вы правы. Но есть еще одна персона. Демонесса Никалета Мираз.И сердце ухнуло в пятки. Я сглотнула, но не дрогнула. Нельзя.—?Ваша соседка?— вот что меня интересует. Насколько известно, ни один из патрулей у ворот Веказа ее не встречал. Так как она попала в город? Через портал? Допустим. Но что точно установлено, так это то, что ее задержали в ту самую ночь из-за того самого нападения с плачевным исходом. Так что, Такер? Будите говорить правду?***И слова не сказала. Ни одного. Молчала, глядела в стену, пока инквизитор не ушел. Один из стражников коротко сообщил, что ночь я проведу у них, поэтому меня проводили до камеры с полуживой кроватью и оставили в одиночестве. Сон не шел. До последнего я смотрела на отсыревший потолок и обдумывала случившееся. Во всей ситуации радовало одно: обвинения вытеснили переживания из-за чувств к Трайнару, боль от потери дружбы с Домеником и волнения о Дэвиде. Однако ночью я то и дело возвращалась к мыслям, добивающим одну уставшую ведьму. За душевными муками не заметила, когда отключилась и провалилась в сон.За час до рассвета, за дверью послышались крики и суматошная беготня. Чтоб расслышать содержание разговора, подобралась поближе к выходу, и тут кто-то неожиданно заорал: ?Я хочу видеть эту ведьму!?. Видимо я, то есть та самая ведьма, только и успела отскочить от двери, как совсем близко снова закричал знакомый голос: ?Ей рано умирать!?. Улыбнулась, полностью согласная с умным человеком. Щелкнул замок, и в проеме показалась грузная туша дракона. В человеческом облике, конечно.И вспыхнул порыв обнять русоволосого парня, как из-за его спины вынырнула рыжая голова Ялины.—?КОРА!Меня сжали в кольцо рук, и я ответила тем же. По щекам побежали слезы. Подняв взгляд, я встретилась с глазами Брайса. Парень улыбнулся и подмигнул мне. Над ухом раздался девичий шепот:—?Тайлер рассказал нам, что случилось. Хотел идти к куратору Оину или сразу к ректору, но Брайселион отговорил, обещал все решить сам.Меня отпустили, и я с надеждой посмотрела на Мерритта.—?Правда? —?не сразу, не громко обронила я.—?Правда-правда. Поэтому пойду, поговорю с приглашенным инквизитором, а ты, милая,?— подошел он к Полумно,?— побудь с Корнелия, хорошо? —?Она кивнула и наградила его мягкой улыбкой, когда тот чмокнул ее в висок.Дракон ушел, и мы спокойно присели на единственную часть мебели?— кровать?— сцепились пальцами. Я коротко обрисовала случившееся, естественно умолчав о реальной роли Алет. Однако, сообщила о теории дознавателя, по которой мужчина умер от яда, созданного якобы мной, пока соседка схватила несчастного, чтобы мы могли ограбить его или что иное. А вот потом, по версии инквизитора, нас спугнула стража ночного патруля. Я сбежать смогла, а Мираз?— нет. Ее задержали тогда, только она вскрыла замки и исчезла до того, как ее имя узнали в местной тюрьме.—?М-да… Девушки не любят, когда им мешают совершать глупости,?— философски изрекла она. В ее взгляде я заметила что-то странное. И это не от того, что разговор шел о моей темной соседке. Ее напрягало что-то иное, и даже не тюремная камера.—?Ялина? —?мягко проговорила я и наклонилась ближе, чтобы заглянуть в глаза магички.В них плескались смешанные чувства, будто у нее какой-то пазл в голове сложился, тайна мироздания открылась лично у ее ног, а мучительный вопрос решился без особых усилий. Девушка заправила рыжую прядь за ухо и непривычно вкрадчивым и глубоким голосом произнесла:—?Я давно поняла, что только маска дает возможность побыть кем-то другим среди людей. За счет нее стираются границы дозволенного, можно смотреть на отношение других к нам со стороны. С маской человек становится храбрым и решается на то, чего без маски никогда бы себе не позволил.И подняла на меня зеленые глаза. Ее волосы цвета моркови упали на лицо, но я успела заглянуть под них. Она сидела столь уверенная в том, что говорит. И что-то подсказало: ее речи не метафоричны. Совсем наоборот. Магичка говорила о буквальных масках. Говорила с такой легкостью, потому что по себе знала, какого это менять личины. Ведь еще в день знакомства она сообщила о своих способностях метаморфа, пусть и не спешила демонстрировать сей дар на публике.Из всего сказанного рыжей я могла сделать лишь один вывод:—?Ты знаешь,?— напряженно заявила я, стиснув зубы.—?Да, ?— просто ответила она и улыбнулась. —?Давно догадывалась, а теперь-то…—?Как ты поняла?.. Что я … тоже…—?Когда еще в детстве меня учили составлять маски, учителя все время говорили: ?Помните?— люди несовершенны! Одна бровь изогнута иначе, глаза не такие яркие, небольшой рубец на подбородке?— и лицо выйдет живее всех живых!?. А у тебя не так. Кожа идеальная, в глазах яркий огонь, а улыбка краси-и-ивая! Кукла?— а не человек! У меня на такие вещи глаз наметан, как говориться демон демона…Я только улыбнулась, осознавая свой прокол. От мыслей меня отвлекла лишь фраза о демонах… уж очень она близка к правде. Пусть об этом разговора не шло, и так понятно, что я и моя вечно отсутствующая соседка один человек.—?Ты извини,?— вдруг добавила Ялина,?— я столько наговорила про тебя, ну, в смысле Никалету. В любой случае, это ужасно невежливо, теперь понимаю, что еще и несправедливо.Пусть было и невежливо, и несправедливо, еще и обидно, я не стала заострять внимание на прошлом. Тепло обняла подругу и успокоила, заверив, что в полном порядке. К счастью, неловкому молчанию помешал Брайс. Абсолютно расслабленно он прошел в камеру, как к себе домой, и развел руки в доминирующем жесте.—?Мы можем возвращаться в Академию. Все вместе.—?Что? —?дрожа, выдавила я. —?Меня отпускают? —?и перевела взгляд с него на магичку, а потом обратно.—?Более того, все обвинения сняты, и ты признана абсолютно не причастной, как и Никалета Мираз.Я вскочила и сжала руками драконью шею. Парень рассмеялся и предложил продолжить разговор за пределами навевающего депрессию здания. Никто ничего против не имел. Поэтому я схватила свою сумку, на выходе вернули и отличительный значок в купе с извинениями. Пока мы шли к АВСиН, Мерритт, придерживая Ялину за руку, сообщил, что благодаря своему влиянию и чешуйчатой природе, уговорил инквизитора показать ему труп. С одного взгляда дракон подтвердил слова эксперта по отравам и противоядиям: яд, еще не растворившийся в теле, помимо того, что полностью загустел в почерневших венах, совершенно точно животного происхождения. Парень назвал существо, которому он мог принадлежать. После развернутого откровения, Брайс добавил, что если предположить, что яд синтезирован искусственно, это не объясняет ни выбор столь экзотичного существа как ми-каш, ни отметины укусов и царапин от когтей по телу умершего. Четко и без церемоний старшекурсник заявил, что косвенные улики не дают права задерживать меня и не выдвигать официальных обвинений. А свои подозрения они могут засунуть в весьма конкретно обозначенное место.Десятки, а то и сотни раз я благодарила друзей за помощь. Кто знает, что случилось бы не будь они рядом. И пусть оба выходных однозначно испорчены, до меня дошло, что все прежние проблемы, на фоне грозящей казни,?— сущая мелочь. К тому же, спать в своей постели, после теплого душа?— шикарные ощущения.