7. Ангел-хранитель (саркус, АУ, пре-слэш) (1/1)

– Вы не поверите.Клуб ?Иерихон? тонет в полумраке и мягком неоновом мерцании. Маркус делает большой глоток из бокала, купаясь во внимании: за ним сейчас неотрывно следит не одна пара глаз. Он делает ещё один глоток. Не то, чтобы признание было какой-то тайной, но он всё равно как-то иррационально колеблется.– Вот прям не поверим, – не выдерживает Норт. – Если тебя это подбодрит, то я первой признаюсь. Я думаю о кошке.– Что? У Рыжей Ведьмы есть кошка??Фокус внимания смещается, и Норт смущается, отводит волосы с лица.– Кошка, – говорит она мягким мечтательным голосом. – Дома осталась, дурочка пушистая. Каждый раз, как в песках Аманды мне припекает зад, я думаю о чёртовой кошке.– А я думаю о Кэре, – широкоплечий Лютер неловко поправляет на шее цепочку с крупным кулоном, который теряется на его могучей груди. – Она обещала меня ждать.Следующий в их тесном круге собутыльников – Ральф, и он тоже смущается, прячет в полумраке аугментированную половину лица.– Ральф думает о снаряжении. После этого, – он дёргает рукой, будто пытаясь коснуться лица, и тут же передумывает, опускает руку на столик. – Ральф всегда вспоминает, все ли застёжки застегнуты на бронежилете.Над ним никто не смеётся. Отряд ?Альфа? побывал в разного рода переделках, они все так или иначе потрёпаны и несут на себе груз войны, и отнюдь не иносказательно. В отряде ?Альфа? принято уважать всё, что может помочь выживанию, даже если это – совсем глупые мысли в момент смертельной опасности.Последним без признания остаётся Маркус, и, когда на нём снова скрещиваются взгляды, – он наскребает в себе смелости. В конце концов, может именно произнесённых вслух слов не хватает для того, чтобы он сам в это поверил.– Я ни о чём не думаю, – говорит он, отставляя бокал. – Когда я вижу, что в меня летит снаряд – ни о чём не думаю. На самом деле, мне в этот момент так страшно, что я боюсь шевельнуться. И в последний момент меня спасает ангел.Маркус знает, как это звучит. Ждёт смешков, но все молчат, и это молчание почему-то придаёт сил продолжать.– Ангел красивый, голубоглазый блондин с кротким лицом. Он ничего мне не говорит, он ловит грудью предназначенные мне снаряды, у него синяя кровь, которая иногда окатывает меня с головы до ног и мгновенно испаряется. У него огромные сильные крылья: когда я упал с обрыва в Каньоне Смерти – он поймал меня и донёс до земли, хотя ему было тяжело, там гравитация втрое больше, а на мне был полный боевой костюм.Над ним всё ещё не смеются, и он говорит – больше для себя, чем для друзей.– Я бы хотел услышать его голос. Хотел, чтобы он хоть что-то мне сказал, коснулся меня не для того, чтобы спасти от смерти... Я бы ему молился, если бы знал имя. Я бы его любил – если человеку позволено любить ангела.Лучше не становится. Галлюцинация в момент наивысшей удачи, настоящего чуда, не становится всего лишь причудой сознания. Сердце всё ещё тоскует по несбыточному, и очень кстати пиликают коммы, привлекая внимание новостной рассылкой.– Новый навигатор, ну наконец-то, дождались, – Норт залпом допивает свой коктейль. – Поспорим, что нас сдёрнут с насеста ещё до конца недели?Лютер что-то ей отвечает, но Маркус не слышит, он всё ещё смотрит в комм, в новостной рассылке не только текст.Голубоглазый ангел смотрит на него с фотографии короткого досье.