23. Разделяй и властвуй (1/1)
—?Андрей.Андрей, бесцельно лежавший на кровати в позе морской звезды и в сотый раз гонявший по кругу вялые мысли о будущем, подобрался и сел. Вудроу прошёл в каюту и устроился в кресле напротив.—?Доброе утро.—?Кому как,?— хмыкнул Андрей.Вудроу устало вздохнул.—?Андрей, мне жаль. Но ситуация такая, как есть: я не могу тебя отпустить. Просто не могу. Да и ты же не бросишь Джи одного?Андрей аж проснулся от удивления. Что за тон, что за игры в доброго палача? А Вудроу, состряпав сочувственную мину, продолжал разливаться соловьём. Андрей слушал, и удивление сменялось сначала пониманием, а потом злобой, и эта злоба тугой пружиной закручивалась внутри: Вудроу ненавязчиво и мягко настраивал его против Джи. Настраивал так ювелирно и виртуозно, что под конец речи Андрею стало жгуче жалко себя и своей загубленной жизни. И вроде бы ничего плохого о Джи Вудроу не говорил, но незаметно подводил к мысли, что Андрей?— несчастная жертва обстоятельств и Вудроу в глубине души совершенно понятны чувства Андрея. И как безумно жаль Вудроу неволить ни в чём не повинного человека. ?Но ты же понимаешь, Андрей… Так вышло. Ты уж не обижай генетического конструкта. Он всё же не совсем человек, он не в состоянии оценить, чем ты рискуешь и сколько потерял, спасая его?.Кто бы ни учил Генри Вудроу искусству речи, он был гением. Только одного Вудроу не рассчитал?— помыкавшийся в жизни и много кого и чего повидавший детдомовский волчонок умел расслышать фальшь в благолепных словах. И ему кристально ясно было, что велеречивость призвана внушить ему недовольство. Посеять обиду и досаду. Злость. А там, где злость,?— недалеко до попрёков и подсчётов, кто кому больше должен. А там и до ссор рукой подать. Ах ты, сукин сын! Андрей на автомате изобразил армейскую морду ?тупой, но исполнительный?, пару раз поддакнул и демонстративно закручинился. Вудроу удовлетворённо улыбнулся уголками рта и доверительно положил руку на локоть своего пленника:—?Андрей, я тебя умоляю, отвлеки Джи от экзаменации няни, пока он не довёл несчастную женщину до срыва.—?Чего это? —?усмехнулся Андрей. —?Джи к любому делу подходит тщательно. Перед тем, как первый раз самостоятельно варить рис, например, он сначала прочитал историю культуры, рассмотрел все сорта риса и наиболее популярные способы приготовления.—?Андрей! Ты официально приставлен к юноше. И я лично прошу тебя следить за тем, чтобы юноша не думал вредные мысли и был счастлив.—?Скорость зарождения мыслей в голове этого юноши такова, что тупому солдафону не угнаться. —?Андрей окрысился, не удержав вчерашнюю обидку.—?Скорость зарождения мыслей такова, что не угнаться никому. За солдафона прошу прощения, уж слишком много времени, денег и нервов стоили мне поиски. Я думал, мы договорились. А мысли можно перенаправить. Иди и устрой ему экскурсию по яхте. Покажи машинное отделение, рубку. Ни за что не поверю, что мальчишка не захочет порулить. Я разрешаю. Попутно объясни, что няня?— сертифицированная, опытная и вырастила уже кучу детей без ценных советов восемнадцатилетней химеры.Андрею безумно хотелось позлить Вудроу, но он же тупой и доверчивый наёмник. Не стоит открывать все козыри, их и так мало. Поэтому он безропотно потопал к Джи.Заглянул в соседнюю каюту, оценил обстановку и позвал Джи с ребенком погулять. Его не услышали, в каюте шёл ожесточённый спор: Джи со скоростью света строчил на планшете, няня с дружелюбным оскалом, призванным не напугать ребёнка разборками, шипела в ответ. И, судя по лицу, была близка к убийству.—?Нет у него гидроцефалии, в сотый раз говорю! Ну и что, что глаза большие?! На свои посмотри! УЗИ делали, ребёнок здоров! И поэлементный анализ крови сдавали?— анемии тоже нет! У него просто очень светлая кожа! И ничего остального у него нет! Выкинь свой список диагнозов.Джи фыркал и сердито выпускал когти, но няню это не впечатляло ни капли. Андрей заценил картину, решительно подхватил химерёныша под тяжёленькую попку и вышел с ним на палубу, Джи ожидаемо метнулся следом, беспокойно следя, чтобы Андрей не уронил и не ударил. Вот и хорошо, пусть жертва эрудиции проорётся в одиночестве и выпьет какое-нибудь успокоительное, а что делать с поехавшим крышей на почве внезапного отцовства Джи, Андрей ещё не придумал. Где-то он читал, что ?отпускает? дней через десять. Осталось перетерпеть чуть больше недели. Главное, чтобы за эти полторы недели Вудроу не успел вложить в голову Джи какие-нибудь гадости про Андрея. В том, что милый Генри будет работать на два фронта, Андрей даже не сомневался.Джи нервно облизывал несуществующие клыки и всё порывался отобрать ребёнка у Андрея.—?Джи,?— иезуитски начал недостойный высокого доверия тип, с удобством разместившись в шезлонге. —?Скажи, сколько месяцев ребёнку?Джи нахмурился и отсемафорил на языке глухонемых семь месяцев.—?Вот. Семь месяцев. Это примерно двести десять дней. Целых двести десять дней его кормили, поили, укладывали спать, купали и переодевали. Так?Джи хмуро кивнул, не понимая ещё, к чему Андрей занялся подсчётами.—?И как видишь, он до сих пор жив и здоров. Так почему именно сейчас за ним должны недосмотреть? Человек, а уж тем более он, несколько живучее и крепче бабочки. Вспомни себя. У тебя же есть достаточно ранние воспоминания. Если в три года ты отталкивал других от кормушки, чтобы поесть, то не думаю, что в шесть месяцев тебя кто-то в зад нацеловывал. Ну приди в себя, ты же умный! Давай, возвращайся в человека.Джи хмурился и, кажется, не слушал, его больше волновало, чтобы Андрей нечаянно не разжал руки. Андрей мученически вздохнул, плюнул и вручил мелкого, извертевшегося и испрыгавшегося в руках пиздёныша папаше. Джи успокоенно вздохнул и что-то тихо и нежно зауркал, с наслаждением принюхиваясь к макушке.Вудроу подошёл к Джи через два дня. Тот как раз сдал ребенка на сончас и стоял у борта, вглядываясь в синеву. Он уже освоился на яхте и частенько бродил по палубе, рассматривая устройство стремительного белоснежного корабля. Джи насторожённо уставился на подошедшего мужчину. Чего ему? Хочет запретить Джи гулять?Вудроу облокотился о перила и тоже мечтательно посмотрел вдаль.—?Красиво, правда? Обожаю южные воды?— такая насыщенная синь. Завтра мы подойдём к острову, я так рад, что ты его увидишь. Тебе там понравится: никаких опасных насекомых и земноводных, на пляжах мелкий песок, фрукты можно рвать прямо с деревьев. Это мой личный остров, я несколько лет превращал его в рай. Я построил там чудесный дом, вам с малышом будет безопасно и уютно.Джи хмуро и выжидательно смотрел на мужчину, но Вудроу словно не замечал враждебных взглядов. Он с наслаждением подставил лицо ветру и улыбнулся.—?Мне прямо не терпится показать тебе остров и дом. У меня там даже водопад есть. Неописуемая красота. Я завёз туда очень красивых попугаев. Такие яркие! А когда летят… Просто феерия цвета! А какая рыбалка! Можно запекать рыбу на углях. Да что угодно можно делать. Андрей ведь ловил рыбу на Панарее, тут тоже можно. Кстати, где он? Я думал, что вы тоже как попугайчики-неразлучники. Хотя характер у него, конечно, тяжёлый, надо иногда и отдыхать друг от друга. Ну раз ты один, может, составишь мне компанию? Я сейчас читаю книгу, меня прямо распирает от желания обсудить некоторые мысли, но не с телохранителями же беседы вести? Им совершенно точно неинтересны вопросы раннего развития детей. Замечал, наверное, что Андрею скучно с твоим ребёнком? Это нормально, мало кто из мужчин любит возиться с младенцами. Они считают их противными. А я даже стесняюсь немного?— круглые сутки игрался бы. Так о чём я? Ах, да. Я совершенно случайно наткнулся на малоизвестного, но весьма оригинально мыслящего автора. Такая необычная методика раннего обучения!Джи чуть повернулся к Вудроу и заинтересованно дёрнул ухом. Вчера он пытался спросить мнение Андрея по поводу методики Домана, но внятного ответа не добился. Вудроу?— он враг, конечно,?— но поговорить-то с ним можно?Очнулся Джи через час, когда их пришли звать на ужин. Вудроу был потрясающе эрудирован! Он с лёгкостью отвечал на вопросы и развеивал сомнения, рекомендовал книги авторитетных учёных. И рассказывал, рассказывал, рассказывал! Джи и половины из этого не нашёл в интернете. Особенно приятно было слушать родную, уютную и правильную научную речь. На форумах иногда писали такую чушь! Джи поражался, почему люди, прежде чем говорить, не составляют себе труда хотя бы ознакомиться с вопросом, по которому высказываются! А вот Вудроу… Вудроу оперировал цифрами и процентными соотношениями, рассказывал о проводимых опытах и исследованиях, показывал графики и таблицы сравнительных анализов успеваемости.До самого вечера Джи ходил под впечатлением. Беседу настоятельно хотелось продолжить. Ночью Джи вертелся на кровати рядом с Андреем и вздыхал. Он совершенно запутался. Вудроу — враг! И Андрей говорил что-то такое о том, что Вудроу будет пытаться втереться к нему в доверие. Но с Вудроу было интересно. Всё равно сбежать они пока не могут, так почему не пообщаться? Тем более Андрей не хочет вместе с ним читать монографии… Да, точно. Он просто будет узнавать у Вудроу новое. Пока что.