Глава 4. Питомник(Хеш) (1/1)

Шеррская сторожеваяМарт 2190 годаВечер был неожиданно теплым, тихим и приветливым. После смешаннойсо снегом и дождем мокреди, что длилась почти всю неделю, такая погода былапочти благодатью. И люди повыходили на территорию, и живностьповыбиралась из домиков-укрытий на подсохшую землю вольеров.Анджер и Шенк медленно шли вдоль клеток. У них был отличныйпитомник, лучший по рейтингу ДЖИС. Каждому животному полагалсяхороший домик, площадью двенадцать квадратов. С двумя?— в обе стороны?—выходами в вольер и на просторное поле, где зверью можно было вволюпобегать. Да и живность была ухожена и к рукам приучена.—?Хорошая сука, шесть щенков привела.Капитан еще не был старым,но, если бы не питомник, давно бы чувствовал себя списанным и бесполезным.А так вроде как и нужен, пусть не людям, так собакам. Анджер небрежнопровел пальцами по решетке вольера, где позавчера ощенилась гордостьпитомника: Хаша?— самая крупная и мощная собака. Сто девять в холке,восемь баллов по тестам, шеррская сторожевая и просто красотка.Сопровождающий его лейтенант прильнул к решетке, стараясьрассмотреть в глубине просторного домика-будки его обитателей. Получалосьплохо, из лаза высунулся только влажно блестящий нос матери и ее жепредупреждающе оскаленные клыки.—?Уже известно кто: сучки или кобельки? —?Лейтенанта этот вопросволновал больше всего, потому что именно он заведовал распределениемпомета. В этот раз был заказ на четырех девочек в охранную службу президентаодной из мелких планет. Отказывать такому покупателю и, таким образомпортить с ним хорошие отношения, не хотелось.—?Да кто ж тебе скажет? Вот ходить начнут, вылезут из конуры?— иувидим.—?А что шесть… Как узнали?—?Да наш кибер-работник посчитал. Так, мол, и так, наблюдаются семьтепловых объектов.—?Он же и пол может определить, у людей-то определяет.—?Так то у людей. Определение пола собак в программу у них незаложено.Мать, которой то ли наскучили нудные человеческие разговоры, то лиона поняла, что знакомые люди не несут опасности, вылезла из будки,потянулась всем телом, растопырив пальцы на мощных лапах, и снизошла дотого, чтоб подойти поближе к решетке и подставить шею для почесывания.Капитан просунул руку между широко раздвинутых прутьев и принялсяскрести слой жесткой шерсти, добираясь до кожи жмурящейся от удовольствиясобаки. На лейтенанта псина царственно не обращала внимания?— редкопоявляющийся человек, который со своими служебными обязанностями невходил в число ее жизненных приоритетов.Но долго наслаждаться лаской псине не довелось: в домикетребовательно пискнул щенок?— и Хаша, ловко извернувшись, прошласьмокрым языком по ласкающей ее руке и, с удивительной для такой махиныграцией, исчезла в лазе.***Темнота. Темнота и запахи. Теплое большое рядом, оно родное и без негоне получится ни дышать, ни вообще существовать. Стук. Гулкий и редкий: тук-тук, тук-тук. И еще много, звонкие и частые, перебивающие друг друга:туктуктуктук… туктуктук… И внутри тоже туктуктук… Внутри меня. Я есть, иони тоже есть, которые туктуктук. Той частью, которая дышит, чувствуетсязапах. Запах заставляет дышать чаще и сильнее, для этого приходитсяприоткрыть то, которое мокрое. И тут же всовывается что-то, которое пахнет,пахнет так, что хочется втянуть этот запах в себя и не отпускать. Сжимаю это всебе и внутрь вплескивается что-то, заполняет всего… густое, горячее ивкусное, оно несет в себе жизнь, я глотаю это. Мне тепло и хорошо, ясуществую.***Еще четыре дня она просидела почти безвылазно в своем укрытии,согревая новорожденных теплом тела, тем более что погода опять пересталарадовать. А на пятый день распогодилось?— весна все больше вступала в своиправа, и Хаша вылезла из домика и по одному вытащила к себе на улицущенков. Материнский инстинкт ей подсказывал, что прогулка под солнцемпойдет им на пользу. Хотя прогулкой это неспешное ползанье назвать, конечно,нельзя?— скорее, сон на свежем воздухе, но солнце исправно грело и саму мать,и ее шестерых отпрысков, сушило волглые пушистые еще шубки, заставлялоеще слепых щенят поднимать мордочки к теплому небу. Солнечныйультрафиолет также убивал бактерии, которые могли попасть на шерстку.Дождавшись, пока щенки, сбившись в сопящую кучку, заснут, Хаша вернуласьв домик. Тщательно обнюхала подстилку. Здесь отсырела, но гнили нет,дезинфекция не нужна, здесь остатки родильной крови, здесь щенячий помет.Хаша целенаправленно поскребла лапой, отодвигая подстилку от края?—автомат-уборщик вечно этот угол пропускал. Вышла и, приподняв носомзащитную крышку над кнопкой, надавила на выпуклость. Этому простейшемудействию ее научили давным-давно: еще тогда, когда выделили собственныйвольер. Пол теплого мягкого пластика опустился всей своей площадью, по немупрошлось острое лезвие скребка, сбрасывая старую подстилку в мусоропровод,пол поднялся на обычное свое место и в потолке открылся люк, откудавысыпалась порция свежей подстилки. Хаша поворошила ее носом,разравнивая, удовлетворенно принюхалась: хорошо, стебли сухой травымягкие, чувствуется полынь и ромашка, ни одному паразиту не понравится.Перетащила сонных щенков обратно, на первый раз хватит прогулки.***Я иду. Те, которые туктуктук,?— мои сестры и брат. Которая тук-тук?—моя мама. Я иду к маме, вокруг мамы. Она большая. Ее запах везде. У нее язык,она меня им умывает после того, как покормит. Молоко. Оно вкусное. Сестрыдруг на друга подвизгивают. Кому-то не досталось молока. Нет, досталось,просто сразу не нашли. Брат рядом. Сопит и фыркает. Вокруг мамы не идет. Нехочет. Врет. Не может. Пузо наел и не может. Спит. И я сплю. Под боком убольшой теплой мамы.***Толстый пушистый щен всего-навсего с локоть длиной вывалился черезслегка приподнятый порог лаза и замер, смешно покачиваясь на нетвердыхлапах. Рыжая с черным шубка топорщилась щенячьим пухом, только чтооткрывшиеся голубые глаза рассматривали окружающий мир с восторгом:какое оно все большое! А чувствительный носик уже пытался втягивать всемногообразие запахов этого большого мира. Потом внимание щенка привлеклаона. Большая, размером с голову щенка, жаба сидела неподалеку, принимаядождевые ванны и шумно дышала, покряхтывая. Щенок издал невнятный звук,который, пожалуй, на человеческий язык можно было перевести междометием?Вау!? и, разинув еще беззубую пасть, грудью пошел на страшное чудище.Впрочем, далеко он не ушел: мать ловко втянула его за холку обратно в домик.***О! Оказывается, я могу смотреть! Вокруг так много всего! И здесьблизко, и там далеко! И далеко-далеко, там где свет. Яркий. Я вижу все, всегомного-много-много! И мама, и сестры с братом, и свет яркий, и ты… Ты… тыкто? Ты чужая, мокрая и скользкая, уходи, не хочу, чтоб тебя сестры увидели,не пугай их! Ну вот, мама забрала меня обратно. Но я еще вернусь и прогонютебя, запомни!***На следующий день за первопроходцем потянулись остальные малыши.Хаша, развалившись и поводя боками, разлеглась в шаге от лаза, щенкибестолково ползали вокруг, поскуливая и то и дело тычась носами ей в бока: толи в поисках молока, то ли для того, чтобы убедиться, что мать никуда неделась?— вот она лежит, большая и теплая. И только вчерашний щенок,выделяющийся присутствием серого окраса в шерсти, недолго покружилвокруг, а потом целенаправленно взял курс на решетку вольера. Матьнекоторое время обеспокоенно наблюдала за забавно ковыляющим шустрымотпрыском, а затем встала, стряхнув с себя детей, с намерением вернутьпутешественника. Но в калитку уже шагнул Анджер.Подхватив щенка поперек толстенького брюшка, капитан поднял иперевернул его спинкой вниз: надо было все-таки узнать пол.—?Кобель. Значит, в разведку пойдешь.Щенок вначале опешил от происходящего: как это? То, по чему ходят,так далеко, а он почему-то кверху лапами? Отчаянно заскулил и завозился,выворачиваясь из человеческих рук.***Ты где, чужая-мокрая-скользкая? Я иду тебя прогнать. Ага, струсила ипрячешься? Где же ты спряталась? Тут нет, и тут нет. Может быть, ты там, гдекончается дом? Вот я тебя сейчас! Ай! А ты кто? Какой большой! Не поднимайменя так высоко. Еще и перевернул. Пусти, мне так не нравится! Пусти, тебеговорю! Мама, ты меня забираешь? Это хорошо, а то там высоко очень. Ктоэто? Человек? Хозяин? Все равно нельзя меня пузом кверху носить, даже если ихозяин.***Хаша все-таки подошла, пригнув голову, ткнулась носом в беспокойногощенка, лбом боднула Анджера. Тот едва устоял на ногах, засмеялся:—?На, забери свое чадо, нервная ты наша,?— протянул ей сына наладонях. Собака аккуратно прихватила малыша зубами за шкирку, отнесла костальным, положила. Улеглась рядом, оградив с двух сторон лапами, чтобы несбежал. Анджер тихонько подошел, присел, поворошил-погладил остальнойпомет под ревнивым взглядом матери.—?То, что доктор прописал, четыре сучки и два кобелька. Молодец,животное, понимаешь, что требуется,?— он с силой потрепал довольную псинумежду ушами, та забила длинным гибким хвостом, тем не менее зорко следя засвоими отпрысками.Анджер еще раз ободряюще похлопал собаку по боку, вытащил изкармана кусочек специального собачьего печенья, на открытой ладонипротянул угощение, подождал, пока подачку аккуратно подцепят зубамиразмером с палец. И ушел, дел в питомнике и кроме Хаши хватало.***Весь мир делится на кусочки: одни темные, а другие светлые. Когданачинаются темные кусочки мира, мама укладывается на бок, подставляятеплый, сладко пахнущий едой живот. И в него хорошо уткнуться, прижаться.И спать, вдыхая тепло, спокойствие и счастье. А вот светлые кусочкиоткрывают вокруг невообразимый простор, где светит ласковое солнце илиидет дождь, он смешно щекотится по носу и шерстка становится мокрой и мамаее потом сушит языком. И надо все успеть, пока светло. Надо, пока не видитмама?— а то будет рычать, посмотреть, что происходит там, куда не пускаетвредная решетка, и где ходят большие двуногие человеки. Надо познакомитьсяс гостями. Их много: и летающие, которые с перьями, и которые мелкиеполосатые, и не летающие, и гладкие мокрые, и в чешуйках. И с братом-сестрами надо поиграть. И попробовать на зуб то, что ест мама. И еще много-много дел вокруг.***Анджер наблюдал, как самый крупный щенок на нетвердых еще лапахделовито осматривается и внюхивается в окружающие запахи. Хорошийрабочий пес будет. И девчонки все как на подбор?— одинаковые, как горошиныв стручке, активные, голосистые и жизнерадостные. Второй кобелек, правда,немного подкачал: на левой передней лапе белый носок, и характер посмирнее,но в остальном такой же крепенький и ест хорошо. Уже вон материнскуюпохлебку лакает, извозился по уши. Кобельки будут Хеш и Хем, а девчонокпусть заказчик называет?— у нас они все равно только полтора месяцапроживут.Из-за спины подошел Шенк, тоже всмотрелся в щенков.—?Хороши, мерзавцы. По высшей цене пойдут. Надо глянуть на нихпоближе,?— с этими словами лейтенант направился ко входу в вольер.Анджер предупредил его:—?Я бы на твоем месте так не рисковал.Но Шенк словно бы не услышал, прикоснулся к сенсорному замку ивошел.Хаша недобро проворчала ему навстречу, но глупый самоуверенныйчеловек подошел к щенкам и принялся их тормошить, рассматривая. Этогоматеринское сердце уже перенести не смогло: прихватив сидящего накорточках наглеца за куртку на уровне талии, подтащила к оставшейсяоткрытой калитке и лбом в пятую точку придала надлежащего ускорения.Анджер, созерцая процесс выволакивания Шенка, постарался спрятатьулыбку?— уж больно забавно это выглядело. Капитан знал, что Хаша непричинит вреда человеку, даже очень назойливому, без специальной на токоманды, поэтому за физическую целостность лейтенанта не боялся, аущемленное достоинство… Ну, сам дурак, нечего без спроса к молодымматерям лезть.Шенк вскочил, развернулся было высказать все, что думает о такомповедении, но наткнулся на хашин довольный взгляд и вываленный язык.Языком этим псина прошлась по лицу человека, умывая. А когдаотплевавшийся и утеревшийся рукавом лейтенант продрал глаза, то увиделтолько покачивающийся хвост с пышной кисточкой.Анджер протянул парню носовой платок, затертый по сгибам, но чистыйи сухой:—?Юмористка девочка, не обижайся на нее. А к щенкам еще с парунедель не стоит подходить. Когда есть будут уже нормально из миски, тогда ипосмотришь. А пока можешь подогреть азарт будущего владельцаголографиями. Пошли?— я тебе скину.Люди ушли, а Хаша, нервно покрутившись и убедившись, что еедрагоценным чадам ничего не грозит, успокоенно вздохнула и уже привычнолегла на бок.***Дни, такие долгие для щенков, насыщенные открытиями и познаниембольшого мира, для людей протекали очень быстро. Пушистые колобки снаивными голубыми глазками подросли, вытянулись, щенячий пух сталоблезать клочьями. Голенастые хитрые девчонки неожиданно обзавелиськисточками на ушах?— ?в дедушку?, отметил Анджер. Хем подкупал своейнеторопливой уверенностью в происходящем и настойчивостью. Хеш совалсвой мокрый нос куда попало, за что уже неоднократно получал как от матери,так и от хозяина.К двум месяцам в свой личный архив с меткой ?результатышилопопости? он мог бы занести: застревание головой в решетке, так чтолюдям сначала пришлось выпиливать, а потом приваривать прут обратно;знакомство со шмелем, закончившееся раздутым носом для щенка и гибелью впасти для насекомого; падение в мусоропровод, откуда Хаша едва успелавытащить малыша за шкирку; катание и валяние в случайно найденнойединственной грязной луже, которое было веселым и интересным, нопоследствия?— мокрыми и неприятными.Кульминацией проказ стало то, что щенок вытолкнул все семь мисок,шесть маленьких и одну большую, на тропинку возле вольера и на нихнаступил курьер пиццерии, несший заказ. Что ж, пицца была вкусная, хотя ипришлось потрудиться, подгребая ее лапами к себе через решетку. Анджер,собрав миски, одобрительно похлопал уже вымахавшего выше колена щенка покрупу:—?Хулиганишь? Хорошее дело, будем тебя к науке приставлять.***Эгран считался хорошим кинологом. Он работал уже три года и не имелни одного нарекания. Да и собаки после его рук были идеальными: быстровыполняли команды, не огрызались на хозяев, давали высокий результат потестам. А что временами из тренировочного бокса, где он работал, слышалсявизг?— ну, так все знают, что псам иногда и силу человека надо показать. А то,когда вырастет такой милашка во взрослую метр с лишним в холке махину, тоуже уже дрессируй не дрессируй, а сладу не будет. Порвет меньше, чем заминуту, даже подготовленного профессионала.Доносившееся из тренировочного бокса рычание привлекло вниманиеШенка. Пусть он напрямую и не работал с собаками, а только распределялщенков по заказам, но парень сообразил, что так бешено тявкать и страшновыть собака во время обучения не должна. Тем более, судя по звукам, кинологработал с кем-то мелким. Лейтенант нажал сенсор, отодвинул створку.—?Ах ты, сука!Когда парень кинулся на кинолога, он даже не подумал, что в боксенаходится щенок шеррской сторожевой, который вполне уже может бытьобучен команде ?взять?. А отдать приказ?— дело секунды, и тогда бы отлейтенанта осталась только строчка в личном деле, и то нелестная?— погиб приисполнении служебных обязанностей, в связи с пренебрежением к правиламбезопасности. Лейтенант также и не подумал, что кинолог на голову его выше игораздо шире в плечах, да и работает не с болонками. Просто, в пониманиилейтенанта, собак можно учить, но не издеваться над ними.Ярость оказалась сильнее: если бы Эгран не успел активировать красныймаячок помощи, то отправился бы не в госпиталь, а прямиком в морг.Лейтенанта от кинолога отрывали трое прибежавших на вызов сотрудников.Анджера, который узнал о методах дрессировки, едва смогли удержать двое.Капитану очень хотелось завершить начатое Шенком, но пришлось взять себя вруки и расправляться с мерзавцем законным способом.Пока люди дрались друг с другом, Хеш тихонько поскуливал,прижавшись спиной в угол. Он не забился туда от страха, просто в такомположении человеку было сложнее его достать. И удобнее было огрызаться.Из-за чего так зло сцепились люди, Хеш не понял, но терпеливо ждал, чтобудет дальше. Когда злого хозяина убрали, а в боксе остались добрый хозяин иредкий хозяин, щенок тявкнул. Угрожающе оскалился на приблизившихся кнему людей?— после злого хозяина, он и остальным перестал доверять.—?Шенк, придется тебе его брать в работу. Больше отдать некому,?—Анджер сокрушенно покачал головой. —?Зря эту мразь не прибили, такого псачуть не испортил.—?Я не умею,?— лейтенанта пошатывало?— все же от кинолога крепкодосталось, да и кровь заливала глаза и наполняла рот, мешая сосредоточиться.—?Значит, учиться будешь. Вместе с ним. И не обижай парня.***—?Хеш! Хеш! Иди ко мне, хороший.Дрессировка застопорилась. Подтягивать щенка на поводке, заставляявыполнять команду, было бессмысленно; он упирался всеми лапами и грознорычал. Шенк проштудировал кучу книг по психологии животных, и понял, чтонихрена авторы не понимают в жизни вообще и в собаках в частности.Пришлось учиться… у Хаши.Когда с него стали ржать остальные сотрудники, лейтенант спокойнопообещал их отправить туда, где переодевают в цельный комбез черного цвета.В открытую цеплять перестали, за глаза посмеивались. Но парень продолжалупорно дни напролет проводить в хашином вольере, наблюдая, как собакауправляется с подросшими щенками. Когда девчонок забрали, стало проще, покрайней мере разгулявшаяся мелочь перестала так часто его сбивать с ног.После недели наблюдений, лейтенант взялся отрабатывать курс начальнойдрессуры… с самой Хашей, в присутствии обоих мальчишек.После яростного спора с начальством на три дня пропал голос, и командыпришлось отдавать жестами. Но главное, что эксперимент разрешили, хотя исообщили, что, если щенки не пройдут в год тестировку по всем параметрам?—с него снимут полную стоимость самих собак, а заодно и вычтут все расходы поих содержанию за это время. Связки он уже сорвал, поэтому только кивнул иподтвердил биометрией свое согласие. На сумму, которую ему предлагалась вслучае неудачи возместить, он предпочел не смотреть.Хаша к закидонам и непонятным человеческим поступкам уже привыкла.Ей было пять лет, и она была действительно умной и хорошо обученнойсобакой. Ну, хочется человеку, чтобы она выполняла элементарные команды завкусняшки, она сделает, ей не трудно. Щенки стали копировать поведение идействие матери. Хеш, правда, сторонился человека, но это было не такой ужбольшой проблемой. Обещанную в награду вкусняшку можно и бросить вохотно распахнутую пасть. И каждый день бросать на все меньшее расстояние,заставляя псинку подходить все ближе. Вечер, когда Хеш опасливо ухватилугощение из пальцев, можно было считать почти победой.***—?Хеш, пошли погуляем.Это было еще одно нарушение правил питомника. Работать с собакамиможно было только в тренировочных боксах или на просторном поле завольерами. Шенк забирал щенков на прогулку за территорию, поначалу тоже вкомпании с Хашей. Потом и на индивидуальный выгул. В личном деленовоявленного кинолога было: два взыскания, один выговор и один раз поморде за отсутствие пиетета по отношению к начальству.—?Капитан, ты дал разрешение на экспериментальную методикутренировок? Дал! Я договор подписал? Подписал! Вот и не надо теперь пить?Боржоми?, почки уже отвалились.—?До тестирования шесть месяцев. Имей в виду, юморист…Гулять Хешу нравилось. Хозяин с ним бегал, играл, много рассказывалразных слов и показывал жестов. Да и сами прогулки были интересными,потому что они ходили то к лесу, где было много разных запахов и зверья, закоторым можно было погоняться. К водоему, где хозяин разрешал емуплюхаться в воде. В сторону города, откуда доносилось много неприятныхароматов и неизвестного шума.—?Да ты совсем чокнутый! —?Анджер подумал, что проще прибить парнясамому. По крайней мере это для него обойдется в меньшее количествоповреждений и шансы на последующее восстановление будут выше.—?Нет, я все просчитал. Поэтому и попросил тебя ассистировать.—?Ему семь месяцев, он весит центнер, и вымахал тебе по пояс. Как тысобираешься с ним драться? —?капитан устало потер виски. Похоже, тут даже кпсихологу обращаться уже бесполезно, только связать и отправить кудаподальше в безопасное место, где водятся собачки размером с ладошку.—?Я уже с ним дрался, и тогда он понял, что я главный, а сейчас опятьпытается права качать.—?Тогда он с тобой еще игрался, и было ему четыре месяца. А сейчассобака после боевого курса. У тебя что, вообще мозги отказали?—?Капитан… Анджер… пожалуйста… подстрахуй только…—?Да ты вообще соображаешь, что творишь?—?Если что-то пойдет не так, можешь сам потом по стенке размазать…?—пожал плечами лейтенант.—?Если будет что размазывать…В мягкой защитке Шенку двигаться было непривычно и неудобно, нопришлось пойти на уступки, иначе Анджер вообще не давал разрешение на?очередное безумие?.Хеш действительно возмужал и начал качать права. А от стандартногоспособа объяснения ?кто тут главный? Шенк отказался. Когда пес попробовалв очередной раз огрызнуться, человек шире расставил ноги и приглашающехлопнул руками по бедрам. Давай, песик, потягаемся. Главное было?—увернуться с линии атаки, потому что сбить человека пес мог запросто. Темболее, что Хеш уже осваивал спасательный курс и учился переносить людей.Но вот если поднырнуть под морду, перехватить огромную башку и завернутьвниз, наваливаясь всем телом… Получилось. Лейтенант завалил пса, сжалруками горло, и когда зверь покорно признал главного, сам обессиленно улегсяна жесткую шерсть.—?Сукин сын,?— Анджер в жесткой защитке быстро подошел кразвалившейся группе и тоже повалился на псинку. —?Еще одна такая выходкаи ты у меня пойдешь вручную вольеры убирать. Автоматику всю специальноотключу.—?Тебя собаки не поймут,?— хмыкнул Шенк.—?Ничего, живности как-нибудь объясню…***—?Отдай, скотина!Справиться с годовалым шеррским сторожевым кобелем, после бутылкиджеркинса?— тридцатиградусного пойла с кофейным привкусом,?— оказалосьневозможно. Хеш осторожно отобрал вторую, почти полную, отнес вутилизатор и, повиливая хвостом, вернулся к хозяину. Этому трюку Шенк псане учил. Да и не пил он вообще-то. Значит, личная инициатива умной собаки.Запах, наверное, не понравился.—?Гад ты! И бессовестный! —?Шенк сграбастал своего питомца заохотно подставленную голову, притянул к себе. Уткнулся лицом в жесткуюшерсть.Тестирование Хеш и Хем прошли с самым лучшим результатом попитомнику, хотя проверяли их вдвое строже. По интеллекту вообще выдалирезультат в десять баллов?— а такого показателя еще не давала ни одна собаказа все двадцать лет работы питомника.А потом лейтенанту пожали руку, обрадовали премией и приказом отдатьему в обучение шестую группу из десяти щенков. И, словно обухом по голове,огорошили новостью о том, что послезавтра Хеш и Хем уезжают в боевуючасть. Просить, кричать, угрожать было бесполезно, но лейтенант все равнопопробовал оставить себе хотя бы одного… Хеша. Даже припомнил договор исвое право на выкуп. Парня ткнули носом в пункт 21.3 ?в случае неуспешногопрохождения тестирования кинолог, работающий по экспериментальнойпрограмме, обязан возместить все расходы; с объектом эксперимента послеокончательного расчета он имеет право поступать на свое усмотрение?.Завалить тестирование его парни не могли. Новая модель дрессуры признанауспешной и будет рекомендована для внедрения после проверки второй партииэкспериментальных объектов…Оставалось только сидеть возле вольера и бешено надираться.—?Хеш, хороший мой, ты только не пропадай. Я найду способ тебя себезабрать. Обязательно…Анджер, прятавшийся в тени и отдавший команду Хешу о запретедемаскировки, только покачал головой. Ничего, пусть парень напьется ипорыдает в теплую собачью шерсть. С первой собакой всегда сложнопрощаться…