14. Наварро-3 (Ошибка молодости) (1/1)
Операцию ?безумного сопляка?, как в сердцах окрестил Гилтиаса Ирдис (а когда он охарактеризовал и Рейстлина, офицер вообще невольно покраснел), готовили с максимальной тщательностью — мага доставили в тюрьму из зала суда, в рекордные сроки подготовили все бумаги, и забирать собирались похоже — якобы переводомв другую тюрьму. Гилтиаса на время ?прикрытия? мага сослали работать за стойку без права выхода из участка даже на вызовы. — Приказ Нуитари, — только и хмыкнул наставник в ответ на возмущение подопечного. — Кто-то опасался, что ты будешь рассеян. — Кто-то взял на себя слишком много! — в запале бросил Гилтиас в ответ и прижух лишь когда Ирдис укоризненным тоном рассказал пару ветеранских историй о цене невнимательности, да еще и пожурил — дескать, цени, мелочь, когда за тебя волнуются. — Он, видите ли, волнуется! — рыкнул Гил, выйдя из кабинета. — Он!
Свидание было запланировано только одно. И до него оставалось четыре дня, а за стойкой лучше всего вздрагивалось от каждого звонка.*** Пока Рейстлина привели, Гилтиас успел обшарить взглядом каждый уголок комнаты для свиданий и основательно изнервничаться. С трудом удалось усидеть на месте, а не начать мерить небольшое помещение шагами. Дверь открылась и закрылась за Маджере снова, офицер впился в любовника взглядом, но тот, лишь послав хитрую улыбку, отвернулся: что именно маг делал с камерой, Гил не разглядел, сокрушенно рассматривая, как под тюремной робой ходят лопатки, ставшие, казалось, еще более острыми. — Ты, похоже, в порядке? — Гил, — шепнул Рейстлин, оборачиваясь, а через мгновение уже скользнул ему на колени, лицом к лицу, руками под рубашку. — Мой золотой мальчик...
— Ого, кого-то пробило на нежности? — Любовь моя.
— Рейст?.. — Офицер ?Стони громче? Гилтиас... — Так… Сначала было очень мило, а теперь даже не знаю... — Что тебе не нравится? — мурлыкнул маг, обжигая дыханием ухо. Через мгновение на мочке аккуратно сомкнулись зубы, Гилтиас нервно вздохнул, прижимая Рейстлина к себе. — Все нравится… Только это подозрительно, — сосредоточиться на словах становилось все труднее, офицер перехватил руки мага, норовящие забраться еще глубже под одежду и заглянул тому в лицо. — Слишком… Ласковый. Непривычно. Что-то не так, и Рейст, ты меня пугаешь. — Пугливый мой… — Маджере улыбнулся, легко прикоснулся торопливым поцелуем к скуле копа. — Ты словно не слышишь, — вопреки собственным словам, Гил запрокинул голову, позволяя магу пройтись губами под подбородком. — Я тоже соскучился. Но мы не виделись всего четыре дня, а не месяца…
— О, ты не знаешь, что это были за четыре дня, — маг придвинулся еще ближе. — И кто составлял мне компанию все это время… Гилтиас напрягся. — И кто же? — Мне попался один журнал, — Рейстлинпосмотрел хулигански. — Там было такое… — Это ты так говоришь, что изменил мне с журналом? Ну и зачем мне это знать? — Гилтиас сердито положил руки на бедра магу, и тот будто в насмешку все равно придвинулся еще ближе. — Какое — такое? — Одно фото. Знаешь, оно изменило мою жизнь… — Рейст! Что происходит? — Я ведь рассказываю! — Ты издеваешься! Что там было, на этом фото? — Прекрасное тело… Раздвинь немного ноги, счастье мое, — Рейстлин убрал руки офицера, прижался пахом к паху, зашептал прерывисто, заставляя слушать и вздрагивать не только от движений, но и от слов.
— Золотое руно волос на кипельно-белой подушке... — маг потянул слегка за кудри офицера, заставляя того запрокинуть голову. — Невинные сонные глаза, кокетливо прикушенная пухлая губка… — укус пришелся в краешек нижней губы, и Гил против воли охнул и подался навстречу магу. — Расслабленная поза... Небрежно наброшенный на плечо уголок простыни… — Рейстлин коснулся плеча — сначала ласково, потом сжал в сильных тонких пальцах. — Дорожка едва заметного золотистого пушка внизу живота… — горячая ладонь скользнула по животу под рубашкой, Гил очнулся только когда щелкнула пряжка его ремня. — Рейст, прекрати! — Прекратить что? — Прекрати все! Мы в тюрьме! А даже если бы не были, я не буду с тобой трахаться после того как ты завелся из-за какого-то манерного мальчишки в журнале! — Это был не просто какой-то мальчишка… Знаешь, он сам был просто великолепен, но на фото было несколько странных деталей. Например, вместо собственного члена, который, кстати, так и не показали, он зачем-то сжимал в руке змею… — Блять… — Но он все равно был восхитителен! Так молод... — Нет-нет-нет… — А эти зовущие бедра, эти напряженные соски… — Замолчи, умоляю, — Гилтиас покраснел и спрятал лицо. Рейстлин с усмешкой провел по его груди. — Мыщц у тебя тогда было меньше. Изящный, едва наметившийся рельеф…И пары шрамов еще не было... — Рейст, пожалуйста, перестань… — А это лицо… Такая смесь невинности и разврата! На месте фотографа я бы не дал тебе даже подняться с постели после того фото. Или даже не сделал бы его. А сделал бы тебя в той самой позе. А потом... — Рейст! Маг, смеясь, заставил Гилтиаса оторвать руки от лица. — Брось, тебе нечего стыдиться. Фотографу надо бы оторвать руки за все остальное с той фотографии, у него явно мозги были не в порядке, но ты… — Хватит! Это была… ошибка молодости. Давай поговорим о деле, пожалуйста! — Точно, это была ошибка, но мы ее исправим, у меня есть дома неплохой фотоаппарат…
— О деле..! — Гил, пока ты не снимешь свои чертовы штаны и не сделаешь что-нибудь с тем фактом, что я лезу из-за тебя на стены четвертый день…
— Да мы в гребаной тюрьме, Рейст! — И что?! Не будь ханжой. Я позаботился о камере, и время еще есть… — ...много времени? — Не очень, поэтому придется обойтись без долгих прелюдий. — Отлично, потому что если ты еще немного так на мне поерзаешь — мы оба сможем обойтись без прелюдии вообще, а то и без процесса…*** — Рейст… — М? — Теперь меня будут возбуждать фантазии о охраннике и заключенном... Маг довольно хмыкнул. — Придержи эту мысль до моего возвращения. Иди сюда. В пуговицах запутался? — С тобой — неудивительно… — Гилтиас покачал головой, глядя на ловкие золотые пальцы, поправляющие на нем рубашку. — Кто бы говорил… Найди мне тот журнал. Я вырвал эту страницу из тюремного, но даже думать не хочу, в скольких руках она побывала до меня. — Что угодно, если ты наконец скажешь мне, что с делом. — Уже знаю, что все верно — этот еврей тут, и он правда был бухгалтером у Наварро. Но он настолько боится расправы, что пока молчит, а я не хочу торопиться давить магией, — Рейстлин притянул к себе офицера. — Сложно его винить. Я все узнаю к концу срока. — Ты вообще ...в порядке тут? — Конечно, я же говорил. Не волнуйся, папочка, меня никто не обижает. Ажжалко… — Даже не шути так! — Брось, Гил, все нормально. Еда — дерьмо, в библиотеке один хлам, и сам понимаешь, какая бесподобная у меня здесь компания и сколько высокоинтеллектуального внимания дарит, но волноваться не о чем. Как работа? — Спасибо, замечательно. Если еще когда-нибудь решишь обо мне позаботиться, сначала поинтересуйся, что я об этом думаю. — Потерпи. Зато я, кажется, нашел нам жилье... — В тюрьме? Как? За дверью загрохотали шаги, скрежетнул ключ в замке. — Потом расскажу, — Рейстлин сам шагнул к охраннику, недовольно косящему на камеру под потолком, сложил за спиной руки, и Гилтиас почувствовал укол ревности. А перед тем, как его увели, маг еще и успел подмигнуть на прощанье.