-1- (1/2)

По сути, Уилл не сказал бы, что у него плохая жизнь. Вполне комфортное существование, не считая поистине хренового института с мразями-одногруппниками, отсутствия какой-либо харизмы, присутствие девственности, отвратного характера и поистине ебанутых знакомых. Друзей у него не было, если сказать честно, а природная неудача манила к нему только долбоящеров и раздолбаев, от которых можно нахвататься немало проблем. Эти и многие другие вещи сделали его не просто нелюдимым, избегающим мир, а настоящим затворником, выходящим из своего убежища только на ненавистную учебу и в магазин за пивком и запасом чипсов.Он не был уродом, как принято считать, идя на поводу у стереотипов. Можно сказать, он сам себя считал если не красавцем, то вполне себе симпатичным парнем, с зелёными глазами и волосами пшеничного оттенка, достающими до плеч, ярко искрящихся золотом, стоит выйти под палящее солнце. Уточнённые юношеские черты лица, живая мимика и чутка загорелая кожа с созвездиями веснушек и пигментных пятен. Малышу Уилли очень часто говорили, что он почти точная копия своего пра-пра-пра-прадеда. Гроссман понятия не имел, откуда у родственников за каким-то хреном осталась память о его столь далёком предке, но он не углублялся в эту тему, ничего не спрашивал, а ему ничего не говорили, так что, как говорится, хуй с ними.

Из размышлений парня выдернула несильная затрещина.

- Я с тобой разговариваю, Гроссман! Ты хули тут расселся?

Уилл поднял взгляд, уже зная, кто там. Зак... типичный бугай и альфа самец, у которого по осени начинался спермотоксикоз и он особенно буянил. Фыркнув, парень лишь сильнее уткнулся в учебник практической анатомии.

- Ты глухой что ли? Съебался с моего места!- Оно не твое, Зак, я здесь сижу с начала первого курса, - немного апатично произнес Уилл, не поднимая взгляда. Если честно, хотелось исчезнуть.- Меня не ебет, пошел отсюда, пока я тебя в жопу не выебал.

Его такая перспектива не прельщала. Не желаяиметь дело с этим мудаком

и нарваться на неприятности, Гроссман взял вещи и встал. Направляясь к свободному месту на другом конце аудитории, он чувствовал себя растерзанным стаей собак, отчего его руки на учебнике сжались так, что кожа на пальцах резко побелела.Находясь в раздумьях о том, как неплохо было бы прямо сейчас треснуть его третьим томом анатомии, Уилл не заметил подножки, которую ему сделал один из прихвостней Зака. Кажется, на громкий неожиданный хлопок сбежались абсолютно все, даже студенты из параллели и других курсов, хотя на него обратила внимание только его группа. Гроссман, подавляя чувство стыда и гнев, не поднимая головы, встал с пола и принялся собирать свои жалкие пожитки, распластавшиеся по полу между столами студентов. Девушки мерзко захихикали, парни презрительно хмыкали и ухмылялись, кто-то даже решил сфотографировать эту занимательную картину. Вспышку от телефона увидел даже сам Уилл.Гроссман, собирая последние ручки и карандаши в руки, неожиданно для себя заметил крупную каплю крови на собственной кисти. Удивившись, он с пару секунд рассматривал пятно, пока рядом не упала вторая капля еще больше. Парень с ужасом потрогал свое лицо и вляпался в кровь на собственном носу. Уильям поднял голову, панически скользя взглядом по лицам переменившихся в лице одногруппников. Ему еще ни разу не разбивали нос. Щеки, брови, глаза - все было, но не нос. Он удивлен, что вообще не чувствует боли. Шок от падения и сверхунизительное положение заставляли его сидеть на месте, не давая дернуться или хотя бы что-либо сказать.

- Эй, ты в порядке?

К Уиллу подлетел какой-то парень, только-только зашедший в аудиторию. Это явно был новенький, которого должен будет представить куратор через десять минут, потому что лицо его совершенно незнакомое. Кажется, это о нем часто перешептывались девчонки. Длинные черные волосы, чуть длиннее, чем у Гроссмана, бледная, почти белая кожа и ярко-голубые глаза. Он словно сошел с обложки журнала.- У тебя кровь. Вставай, пошли, - незнакомец, ничуть не колебаясь, взял Гроссмана за руку и одним рывком поднял на ноги, после чего неспеша повел на выход, не заботясь о вещах своего нового знакомого. Парень, тяжело дыша, плелся рядом, чуть прикрыв глаза и еле переставляя ноги. Они будто были ватными и не слушались его.- Не трогай его, он спиздозный! – крикнул кто-то с первых столов, отчего черноволосый дернулся и обернулся так, что заехал Уиллу по ребрам и чуть не уронил его обратно на пол.- Спидозная тут только твоя дохлая мамаша! – громко кинул новенький и вывел Гроссмана из аудитории под провожающие ошарашенные взгляды одногруппников. Уже в коридоре он подхватил Уилла чуть удобнее, обещая себе под нос, что он разберется еще с этой горсткой надоедливых тараканов. Уильям чуть поежился, уловив этот еле слышный шепот, не понимая, что за шутка происходит на этот раз. Ну, провожают до медпункта – уже хорошо, значит, шутят с долей пользы. Мысли роились и путались, он думал, что сейчас будет очередная издевка. Только сейчас нос начал сильно ныть, а кровь еще немного и начнет вытекать из ладони под ним.

Вместо медпункта новенький отвел его в пустой мужской туалет. Включив холодную воду, он намочил черный носовой платок и молча начал вытирать кровь, которая к тому времени почти не шла. Она шла не изнутри, а снаружи носа, из онемевшей от удара ранки, которую оставил тот злосчастный учебник. Стоило только прикоснуться ледяному, чуть скользкому полотну к повреждению, как его пронзила боль. Не настолько сильная, чтобы вскрикнуть, но достаточно, чтобы дернуться на месте и закрыть глаза. Незнакомец выпрямился и взял что-то из своей сумки-почтальонки. Черноволосый показался Уиллу очень высоким. В нём явно все добрые 190, если не больше, а, выпрямившись, он стал еще выше.- Уилли, держи, - незнакомец, убрав тряпку с уже чистого носа, протянул ему какую-то небольшую баночку, как из-под джема, но стеклянную и с железной крышкой. В баночке был какой-то чуть мутный жидкий гель с пузырями воздуха в нем.

- Что это? – Гроссман впервые подал голос за все время, но тут же чутка осекся и замолчал. Он звучал сейчас особенно жалко и чуть пискляво, словно у пятилетнего мальчишки.- Что-то типа мази. Наноси утром и вечером, и все заживет в ближайшее время, - незнакомец улыбнулся ему. – меня зовут Джек, но все знакомые зовут меня ЭлДжеем. А тебя как? – черноволосый с той же улыбкой, чуть склонив голову набок, смотрел прямо на Уильяма. Разница в росте немного впечатляет, Уилл был на голову его ниже.

Гроссман немного помедлил с ответом, думая, а стоит ли вообще с ним говорить, но одиночество и добрый поступок этого новенького сделали свое дело.- Уилл, но для всех я тут никто, - попытался пошутить Гроссман и криво улыбнулся. Джек тихо и немного утробно посмеялся своим бархатным голосом.

- Я вижу. Обидно, что двадцатилетние лбы ведут себя как тупые малолетки, - Джек покачал головой, недовольно поджав тонкие, но красивые губы.