Ученики и дикий конь Глава 2 (2/2)
— Я с удовольствием, — Кавахира улыбнулся. — Я и сам собирался предложить.
— Отлично! — кстати, о том, что касается других его хранителей. — Маттео-сэнсэй не доставлял хлопот?
— Это забавно, — сказал Кавахира.
Тсуна подумал о некоторых розыгрышах, о которых говорил Реборн.
— Я не хочу этого знать, не так ли?
***
Энрико нравится игорный зал «Момокиокай», и не только потому, что он единственный в Намимори. Пользователи пламени приезжали в этот район со всех концов, так что он не выделяется там как иностранец. Напитки дешевые, а игры в основном честные; он не азартный игрок, но ему действительно нужно выпить. Шум вокруг бара напоминал о «трехоблачном буйстве», которое он рад пропустить. Он купил пива и огляделся в поисках места, где можно было бы присесть.
— Сантори, сюда! — раздался крик из будки у стены, и он очень рад видеть женщину.
— Моко-сан! Добрый вечер, — он сел за стол напротив нее.
— Ты можешь звать меня Эрика.
— Я не хочу вольностей, я хороший католик.
— Пудри мозги другим, у тебя есть яйца, — Эрика сделала глоток своего напитка. — Энрико-сан, ты что-то слишком пристально на меня смотришь. С тобой все в порядке?
Энрико колебался. Он хотел рассказать об этом всему миру, но первое правило Интен-сама — нельзя говорить об Интен-сама. Эрика ухмыльнулась за своим стаканом.
— Я предполагаю, чтобы ты встретился с небом.
— Как… и ты тоже? — она кивнула.
— Он и его хранители все время заходят в мою пекарню. Особенно девочки.
Для Энрико это было новостью.
— Некоторые из его хранителей-девушек?
— Э-э… Может быть?
— Признайся, ты проговорилась.
Эрика вздохнула
— Хорошо, я оплачиваю следующий раунд.
Таковы правила; предположительно, если ты смог заставить Ямамото проговориться, ты мог получить всю еду бесплатно. Никто еще не преуспел, и Такесуши загребал прибыль.
— А как насчет тебя, как ты с ним столкнулся?
— Купил костюм, как еще? — может, он и купит пару кружек, но Эрика уже знала больше, чем он. За исключением одной вещи, о которой он догадывался и на которую даже не собирался намекать. — Я даже не заметил этого до последней примерки.
— Я знаю. Он покупал пирожные в течение нескольких месяцев, прежде чем я узнала.
Энрико потягивал пиво и удивлялся, почему. У них собственное небо — никто в Намимори не посмел бы поднять на него руку. Кто или что убедило его, что ему все еще нужно прятаться?
К их столику подошла официантка.
— Еще два пива, — сказала Эрика. — И тарелку темпуры, пожалуйста.
— Эрика-тян, этот человек заставляет тебя платить за выпивку? Ты достойна лучшего, сестра.
Энрико собирался возразить, но Эрика опередила его.
— Я проиграла пари, Сариндар, вот и все.
— Если ты так говоришь.
Сариндар указала двумя пальцами ей в глаза, а затем на Энрико, прежде чем уйти.
По громкоговорителю объявили, что скоро начнутся бои. Любой, кто хочет принять участие, должен поговорить с менеджером внизу. Обычно это не интересовало Энрико, но в последнее время он подумывал о том, чтобы улучшить свои боевые навыки. На тот случай, если их небу понадобится лишняя пара рук.
— Ты опять пялишься в свое пиво, — сказала Эрика.
— Знаешь, он позволил мне прикоснуться к нему? — это часть его работы, но в Японии много талантливых портных, к которым Интен-сама могла бы пойти. Энрико никто. Достаточно ли того, что он был частью владений скрытого неба? — Я бы так нервничал, если бы знал.
— Интересно, почему он это делает? — задумчиво произнесла Эрика. Энрико наморщил лоб.
— А с чего бы ему беспокоиться? Наверняка у него есть более важные дела, о которых нужно беспокоиться. Как и то, что случилось с Аркобалено.
Эрика усмехнулась.
— Одна из девушек пыталась сказать мне, что это связано с космическими пришельцами.
— Это худшая легенда, которую я когда-либо слышал, и я должен ее распространить.
— Я знаю, верно? …Во всех историях говорится, что именно так выглядит небо. Я никогда по-настоящему не верила в это, пока не встретила одного из них.
Сариндар принесла новые напитки и забрала пустые стаканы, снова свирепо глядя на Энрико. Он взял свое пиво.
— За наше небо.
— За наше небо, — ответила Эрика. Они чокнулись бокалами и выпили.
***
Хаято спал. Он находился в восстановленной бане, не понимая, как туда попал. Тсуна-сама был рядом с ним, прижавшись к его боку в теплой воде; рука Хаято обнимала его за талию — его обнаженную талию — и кожа Тсуны-сама как шелк под его пальцами. Это рай. Хаято зарылся носом в пушистые волосы своего неба.
— Тсуна-сама…
Тсуна-сама замурлыкал, и тонкая рука погладила бедро Хаято. Он вздрогнул; даже во сне прикосновение Его неба дарили наслаждение. Его рука напряглась, рука на бедре поползла выше…
Он проснулся. Открыл глаза и с удивлением увидел склонившегося над ним Тсуну-сама. Голова Хаято лежала у него на коленях, а пальцы перебирали его волосы.
— Ты звал меня во сне, Хаято. Тебе приснился кошмар?
— Ум. Наоборот, Дечимо, — Хаято покраснел. У него были грязные мысли о небе. Он ничего не мог с собой поделать! Он жаждал служить Тсуне-сама во всех отношениях, если будет хоть малейший шанс, что Тсуна-сама ответит ему взаимностью. Это был не первый подобный сон, приснившийся ему.
— Хороший сон, обо мне? — спросил Тсуна-сама. — Что за сон?
— Мы были… в ванне, Дечимо, — губы Тсуна-сама дрогнули. Возможно ли?
— В ванне, наедине, вдвоем?
— Да, Дечимо.
— Соприкасаясь?
— Да, Дечимо.
Задумчивая улыбка украсила губы Тсуна-самы.
— Подумать только... Значит, нас таких двое, — Он наклонился и поцеловал Хаято в лоб. — Иногда мечты сбываются, — Он выскользнул за дверь, оставив Хаято на одеяле блаженной лужицей.