Темное солнце Глава 5 (1/2)
”База хорошо развивается” - думал Тсуна: со всеми его хранителями и друзьями она оживала. Они снова упаковали костюмы — все, кроме ошейника Хаято, который всё ещё был на его шее, и поводка, обмотанного вокруг запястья Тсуны. Ураган время от времени дотрагивался до него, словно проверяя, на месте ли он. Ему это так нравилось, что Тсуна мог делать это чаще.
Они вместе собирали камни для костра, потом складывали дрова. Ну... большинство из них: Ламбо и И-пин бегали вокруг, бросая друг в друга жёлуди.
— Ты не сможешь убежать, И-пин! Лаки Ламбо взялся за дело!
— Я не позволю тебе, брокколи-монстр!
Никто из детей не заметил, что Хибари тоже время от времени бросал в них жёлуди со своего насеста на дереве.
Когда костёр был собран, Тсуна зажёг его своим пламенем, и группа устроилась вокруг, чтобы поужинать. Нана приготовила рисовые шарики для всех; Такеши, конечно же, принёс суши. Цуёши научил его, как сохранять их свежими с помощью пламени дождя. Хару и Хром принесли кукурузу в початках, Киоко и Хана - немного фруктов, включая виноград для Ламбо, а Хаято купил солёные огурцы и напитки. Реборн раздобыл настоящий итальянский сыр и хрустящий хлеб. Даже Хибари принёс сосиски, которые они жарили на палочках над огнем. Самым лучшим, по общему мнению, оказалось слегка комковатое печенье Ламбо и И-пин, которое им помогала печь Нана.
— Это было здорово, — вздохнула Хару. — Здесь не хватает только горячего источника.
— В Кокуйо Ленд когда-то были общественные бани, — сказал Тсуна. Он добавил их восстановления в список: с тем, каким грязным стало их обучение, возможность помыться не помешала бы. Особенно тёплой водой, несравнимой с водой в ручье.
— Однако для его запуска потребуется немало работы.
— Ха-ха, оно того стоит!
Хаято поднял руку с того места, где он лежал головой на коленях Тсуны.
— Рассчитывай на меня, Десятый!
Дневной свет померк; Ламбо и И-пин некоторое время гонялись за светлячками, а потом уснули в своих спальных мешках в углу кафе.
— Такеши, — Реборн встал. — Можешь убедиться, что эти двое спят?
Такеши услужливо протянул руку с пламенем дождя.
— Ахаха, мы теперь будем рассказывать страшные истории?
— Не совсем, — Реборн держал фонарик под подбородком, создавая так на лице странные тени. — Мне пора с вами всеми… поговорить.
***
— Кажется, я травмирована.
— Ха-ха, я и не знал, что ты умеешь так обращаться с верёвкой.
— Я никогда теперь не буду смотреть на имбирь, как прежде!
Излишне говорить, что версия Реборна была более полной, чем та, что преподаётся на уроках в средней школе. Он добрался до этого как раз вовремя, учитывая поведение пушистика Тсуны и Хаято. Он упомянул о рабстве и играх в доминанта; Хаято покраснел, как помидор, но не сделал ни малейшего движения, чтобы снять ошейник. Теперь он свернулся вокруг пушистика Тсуны, как будто Небо было плюшевой игрушкой.
Хранители сидели в куче за исключением Хибари, который сидел в углу, но всё ещё в той комнате, определенно уютной для облака. Кто мог винить их за это, когда пламя было таким же чистым, как у Тсуны? И именно обучение Реборна должно гарантировать, что Небо проживёт еще долго после его смерти.
Он принес свой гамак из дома Тсуны, забрался в него, натянул на лицо фетровую шляпу и позволил пламени Тсуны омыть себя.
***
Цуёши прибирается после ужина, когда в комнату, пошатываясь, входит его знакомый пекарь. Он знает, что она закрывает свой магазин раньше него; её хромота более выражена, чем обычно, либо от долгого рабочего дня, либо от какого-то другого напряжения. Он наливает ей чашку чая, не дожидаясь приглашения.
— Давно не виделись, Моко-сан.
— Добрый вечер, Ямамото-сан, — она колеблется, смотрит на доску объявлений на стене, потом на задержавшихся гражданских клиентов. Цуёши улыбается и создает вокруг них завесу дождя; это не так хорошо, как туманный барьер, но он скроет их голоса. Моко-сан по-прежнему осторожна. — Ты должен это знать — я знаю…
— Мне сообщили об этом, — отвечает Цуёши. Она первая взрослая, не считая его самого; он надеется, что со временем другие из них заслужат доверие Неба. — Ты была удивлена?
— Мягко сказано, — фыркает она. — Он такой… — она молча машет рукой. — И что мне теперь делать? Я не могу сражаться с этим коленом.
— Маа, я не думаю, что он попросил бы тебя об этом. Наше Небо — одно из тех, кто сражается в своих битвах прежде всего словами.
— Ладно, это меня не удивляет, — она пьет чай маленькими глотками. — Я просто чувствую, что должна делать больше.
Не все же они такие.
— У меня нет ответа на этот вопрос. Делай всё, что в твоих силах. Так же, как и я.
***
Наступил школьный фестиваль, и Хаято не был уверен, нравится ли ему это. На нем ошейник — на этот раз настоящий, а не сделанный из тумана — и конец поводка зажат в руке Неба. От одной только мысли об этом у него подкосились колени; теперь все увидят, кому он принадлежит. Если бы у них хватило ума понять...
Проблема в том, что ярмарочная площадь переполнена. Возможно, эти гражданские и не представляли большой угрозы, но именно они обзывали Тсуну-сама и желали ему зла. Хаято убедительно изобразил большого злого волка, глядя на всех вокруг. Он, бейсбольный придурок и девочки образовали грубый квадрат вокруг Тсуна-сама, который сдерживал большую часть толпы, а Хибари подключил дисциплинарный комитет. Их Небо делал вид, что ничего не замечает, но Хаято видел его расслабленную позу и лёгкую улыбку.
Тсуна-сама был одет в красную накидку с капюшоном поверх гофрированной рубашки и тёмных брюк — Хару не осмелилась дать ему юбку, хотя Реборн и предлагал. Наставник сидел на голове Тсуны-сама, одетый в беличий костюм, и осматривал палатки.
— Здесь есть отличный потенциал для хаоса, пушистый Тсуна.
— Не вздумай, — Тсуна поднял руку и помахал кому-то в толпе. — Шоичи-кун! Сюда!
Изобретатель протиснулся к ним. Хотя он ходил в школу в Кокуйо, он узнал, что Хаято будет в костюме, и не мог пропустить это. Он хорошенько рассмотрел их всех и хихикнул.
— Это просто замечательно. Он выполняет какие-нибудь команды?
Тсуна-сама поднял брови и повернулся к Хаято. Неужели он действительно собирается…?
— Сидеть, — Хаято упал на колени.