Глава 1 (1/1)

В движущимся в Москву поезде царила суматоха и переполох. Все были слегка напряжены, но в тоже время веселы и расслабленны. На ноги поезд подняла одна беременная, а точнее уже рожающая жена начальника поезда. Правда, вся суматоха состояла из шепчущихся солдат и суматошно бегающего по поезду заместителя начальника поезда, который слыл добряком и помогал всем, кому нужно и кому не совсем-то и нужно. Он пытался найти хоть какого-нибудь врача в поезде, и после недолгих поисков выяснилось, что Глушко из первого вагона когда-то учился на врача. Начальник поезда, Ильюшин Сергей Владимирович, был по горло в делах и искренне не понимал, откуда в поезде такой переполох. На лету поймав своего заместителя, он строго спросил:—?Иван! Объясни мне, что происходит? Почему все усиленно друг с другом шепчутся и куда ты бежишь, сломя голову?—?В первом вагоне врач есть, говорят, Сергей Владимирович.—?А зачем врач?—?Как же, Вы не знаете? Ваша жена рожает! Никто знать не знает, что делать.—?Врач говоришь в первом вагоне? Бежим, что мы стоим?—?Есть!Ильюшин, сам не верящий в происходящее, помчался за заместителем, понимая, что отправившись к жене, он мало чем ей сможет помочь. В его сознании мешались растерянность, радость и в тоже время свойственная ему собранность и сдержанность. Наконец, нашли этого Глушко. Он долго упирался, говоря, что это было давно, и что вряд ли он что-то сможет сделать, но скоре он сдался, и заместитель и Ильюшин как конвоиры повели его к роженице. Из вагона всех выгнали, и вскоре оттуда Ильюшин, прижавшись ухом к двери вагона, услышал крик младенца. Рябцев, тот самый добряк заместитель, весело положил руку на плечо Ильюшина, подал ему руку для рукопожатия и сказал:—?От души поздравляю! От всей души! Эх, какой радостный момент!Ильюшин пожал руку, а сам уже был на седьмом небе от счастья. Был бы он не самим собой, то уже прыгал бы по вагонам, радостно крича. Он всё не мог переварить свою радость, а Рябцеву уже стало интересно кто родился.—?Глушко! —?властно, как он долго учился, отрабатывая командный голос, прокричал он. —?Кто родился-то?—?Девочка! —?послышался ответ Глушко.—?Как назовёте? —?Рябцев был очень любопытным, но до безумия не доходило.—?Ой, Ваня, Ваня! Знаешь поговорку: любопытной Варваре на базаре нос оторвали?—?Знаю, но Вы же, Сергей Владимирович, мне нос не оторвёте?—?Не оторву, но другие могут,?— и словив на себе любопытный и настойчивый взгляд Рябцева, который всё ещё хотел узнать, как они назовут свою дочь, сказал. —?Динкой назовём, у тебя всё?—?Я же тебе друг, да?—?Друг, Ваня, друг. Всё, ступай. Я к жене.Жена с довольным лицом лежала на импровизированной кровати и счастливо, но с усталостью, смотрела куда-то в потолок. Она была счастлива. Вот оно?— то, к чему она стремилась, её счастливая семья, вот оно?— её дитя. Она уже знала, что вопреки всему будет любить свою дочь и знала, что будет любить и муж. Скоро Глушко, посоветовав после прибытия поезда сразу отвезти девочку в больницу для осмотра, отдал младенца матери и удалился.—?Почему он сказал отвезти её в больницу? —?спросила она. —?Он думает, она чем-то больна?—?Нет, милая, он просто перестраховывается. Чтобы всё было по правилам. Смотри лучше, какая красивая у нас дочь. Вся в тебя.—?А мне кажется, она больше на тебя похожа, Серёжа. Нос, глаза и брови точно твои.—?А губы твои,?— сказал Ильюшин и поцеловал жену.—?Тебе надо теперь не меня, а её целовать,?— сказала мать. —?Как назовём?—?Как назовём? Как планировали?— Динкой.—?Красивое имя.Это было 18 августа 1921 года, день, в который с 1933-его года будут праздновать всесоюзный день авиации. Но тогда это ничего не значило. Пятнадцатый авиапоезд ехал на усиление формирующихся в Москве частей. А его начальник, Ильюшин, уже подумывал об обучении в Институте инженеров Красного Воздушного Флота. Мечтал он о карьере авиаконструктора, считая, что за авиацией будущее.***Девочка росла, окружённая лаской и заботой. Родители души не чаяли в девочке, она превратилась в настоящую ?папину? дочку, а через 6 лет после рождения Дины родился Вовка. Динка была довольно озорной девчонкой, постоянно вытворяющей что-то. Отца несколько раз вызывали в школу, но это не мешало ей учиться практически на одни пятёрки. Только по химии была злосчастная четвёрка. Но в тоже время это озорство не мешало ей быть довольно своенравной и смелой особой. Уже с детства Динка заинтересовалась самолётами, к чему приложил руку отец, мастеря ей из дерева модельки самолётов. Любовь к самолётам и авиации, в особенности военной истребительной, увеличивалась с каждым годом. Отец рассказывал ей про устройство современных самолётов-истребителей. И в семнадцать лет, в 1938-м, она уже мечтала об учёбе в авиашколе. Но женщин тогда в заведения подобного типа не допускали, если как следует не попросить того кого надо. Например, Полина Осипенко попала в Качинскую авиашколу со второго раза, после того, как попросила Ворошилова об этом. Но и Дина была не из простых. Она, спрятавшись в багажнике машины, в которой отец собирался поехать на доклад к Сталину, вылезла из него и почти пробралась в приёмную Сталина, где был сам Сталин, Ворошилов, Ильюшин и другие. Услышав переполох за дверью приёмной, Сталин приказал разобраться, что там происходит. Вскоре к нему привели виновницу этого переполоха.—?И что мы тут устроили? —?грозно спросил Ворошилов.?Пусть мне и страшно, но я добьюсь своего?,?— подумала Дина.—?Товарищ Сталин, прошу направить меня в военную авиашколу! —?громко и звучно произнесла она, пытаясь скрыть свой страх.—?Ваше имя,?— попросил Сталин со своим грузинским акцентом.—?Дина Сергеевна Ильюшина, товарищ Сталин.—?Ваша дочка, что ли? —?повернувшись к Ильюшину, спросил Сталин, тот, покрасневший и напуганный кивнул, и Сталин снова померил взглядом Дину. —?Отчего же такое стремление в авиацию?—?Благодаря отцу, у нас это наследственное. Да я, товарищ Сталин, эти самолёты лучше всех других знаю! А также из-за стремления помочь моей Отчизне.—?А отчего же именно в военную, Дина Сергеевна?—?Считаю, что здесь наиболее будет полезна моя служба Отечеству. Прошу Вас, товарищ Сталин; Разве мы все не равны? Разве женщина не имеет права служить Отечеству и коммунистической партии?—?Тут, Дина Сергеевна, всё сложнее… —?сказал он. —?Комсомолка?—?Так точно, комсомолка.Закурив трубку, он обратился к Главкому ВВС Локтионову:—?Товарищу Локтионову приказываю зачислить Ильюшину Дину Сергеевну в военную авиашколу.На лице Дины отразилась радость и ликование.—?Спасибо, товарищ Сталин,?— сказала она.От отца попало сильно, но до рукоприкладства не дошло: Ильюшин очень любил свою дочь.—?Ты хоть понимаешь, что могло бы быть с тобой, со мной, если бы твоя выходка бы не понравилась товарищу Сталину? Если бы ты была бы менее красноречива и убедительна? А? А о матери ты подумала? А о брате?Их голоса были слышны двумя этажами ниже, но вскоре, в ноябре 1938-го, Динку зачислили в Качинскую военную авиационную школу.