вызов (1/1)

Проснулся я на следующий день ближе к обеду, и спасибо моей семейке, что никто не стал меня будить. На удивление, было даже тихо. Я не слышал громких разговоров Тома, не слышал шаги матери, ворчания отца. Я умер и попал в рай? Как только мне удалось разлепить веки, я перевернулся на спину и сонно уставился в потолок. Если честно, не могу вспомнить, как добрался до дома, как снял с себя одежду и лёг в кровать, но прекрасно помню ту прогулку. Просто идиотские разговоры ни о чём, но они такие естественные, живые, что ли. От этого не было неловко. Возможно, мне не хватало общения с кем-то ещё. Или я просто безумец, ведь мог не вернуться живым — мало ли этот Энди действительно оказался бы маньяком? Или... Ох, нет, от такого количества мыслей начинала болеть голова. К чёрту. Что было, то было. Я наконец нашёл в себе силы подняться с кровати и одеться, провёл рукой по длинным спутанным волосам, спадавшим на плечи, и отправился в ванную, чтобы справить естественную потребность. Всё ещё было подозрительно тихо. Либо все разом вымерли, либо мне повезло и никого не было дома. Даже Тома. После утренних процедур вроде чистки зубов и умывания, я вышел из ванной, почёсывая затылок. Оглянулся — никого. В коридоре только я. Неужели я всё-таки умер и попал в рай? Что ж, рай в собственном доме меня устраивает.Спустился на первый этаж и заглянул в гостиную. Отец спал на диване, видимо, пьяный, — иначе ему там делать нечего, — раздражающе храпевший. Вздохнул и прошёл на кухню. Всё также тихо [если не считать храп отца] и пусто, и, если честно, так гораздо лучше, чем обычно. Есть не хотелось, так что завтрак состоял из горячего чая с сахаром. Я поспешил свалить к себе в комнату, поскольку не хотел, чтобы, если вдруг проснётся эта пьянь, попасть в его поле зрения и получить порцию ругани — или чего похуже — в свой адрес. Я, так-то, привык, но только этого мне ещё не хватало сейчас для полного счастья.Уже в комнате я взял мобильник в руки и в первую очередь прочёл несколько сообщений от Джордана. Я нечасто сплю до обеда, поэтому его некоторое волнение объяснить можно.Чувак, я надеюсь, что ты не передознулся тамЯ закатил глаза и напечатал ответ. Джордан прислал мне последнее сообщение примерно двадцать минут назад, и я хочу верить, что он не решил вызвать копов на мой адрес. Потому что, ну... Хрен знает, что ему могло взбрести в голову.Я вполне живойПросто отоспалсяВесёлая ночка?Скорее долгая и страннаяОо, расскажешь?Обязательно В себя приду и созвонимсяОкейЯ выключил телефон и оглянулся. Ничего в комнате не тронуто, всё как обычно — серо, как-то мрачно и однотонно. Ничего не выделялось из общей картины. Странно, ведь я легко мог в темноте свалить что-то, но нет. Действительно странная ночь. Вскоре послышались шаги на первом этаже — проснулся отец. Его тяжёлые неспешные шаги сложно не различить от чьих-то других. Стук из коридора — брат шёл по коридору. Так он тут, я-то думал, он остался где-то на улице, обблёванный... Потому что мы подобное уже проходили, и я уже не удивлюсь ничему. Забирать бы я его не стал — не маленький, а я ему не нянька, сам разберётся и доберётся. Я же добирался всегда, он чем хуже?Судя по шагам, брат спустился вниз, где был отец и его неразборчивый бубнёж. Я слышал, что они заговорили, но не слышал чего-то конкретного, и решил не вникать. Незачем. Потёр лицо ладонями и выдохнул — да уж, вставать в обед ещё хуже, чем вставать до полудня. По крайней мере для меня. Ощущал себя... Разбитым, что ли. Ещё более уставшим. Либо это пройдёт, либо я заново завалюсь спать. Но лучше позвонить Джордану, рассказать вкратце, что было, и потом уже что-то делать. Или не делать. В любом случае, он от меня не отстанет.Уже через несколько секунд я ждал ответа Джордана, и тот не заставил себя долго ждать.— Ну, рассказывай, — первое, что я услышал, и решил больше не тянуть кота за яйца. Я выложил Джордану всё, что было вчера. Точнее, что запомнил: как я добрался до дома я так и не вспомнил. Рассказал, как пришёл туда, как вышел покурить, как ушёл гулять с незнакомым чуваком, наши идиотские разговоры...— Подожди, то есть ты серьёзно пошёл хрен знает куда с хрен знает кем? — переспросил Фиш. Тяжёлый вздох. Да, признаю, я сам от себя подобного не ожидал, какой бы безумной хуйни я не делал в прошлом.С другой стороны, это довольно ожидаемо. Мне не хватало общения с кем-то другим, и, может, из-за этого мозг решился на такой отчаянный поступок — я, всё-таки, склонен к импульсивным действиям. Мой лучший друг далеко, а никого другого и не было. И нет, общение с семьёй, а тем более с моей, нихрена не поможет. Это не общение, а собачество бесконечное.Может, это была попытка хотя бы на время заполнить пустоту. Поиск возможности на короткое мгновение почувствовать счастье. Пусть я давно убедил себя в том, что миру, да и мне самому, будет легче существовать одному, без никого, мой мозг, точнее уголки сознания, пытались меня спасти из этого. И, блять, я окончательно запутался. Уже сам не понимал, что мне нужно, и нужно ли вообще. — Типа того, — кивнул я. — Только без нравоучений...— Я тебе не мамка, Оли, — перебил Джордан. — Просто иногда я удивляюсь твоей логике. — Логике?— Точнее, её отсутствию, — поправил себя друг. Я усмехнулся. — Тебя ж прибить могли, в курсе?— Ага, но, как видишь, базарю тут с тобой вместо того, чтобы разлагаться в канаве. — Я даже не знаю, к счастью или к сожалению.Только я открыл рот для ответной саркастичной реплики, как откуда-то снизу послышался отцовский ор, заставивший меня заткнуться. Я убрал телефон от уха и прислушался: помимо предка орал брат. Видимо, о чём-то спорили. Либо отец доебался просто так, либо мой братец — несусветный долбоёб, что-то сказавший ему первый. Что бы там ни было, до меня дошло сразу: дело пахнет керосином, и брата нужно оттаскивать. Может старик и опохмеляется, но даже в таком ебаном состоянии он мог неплохо так врезать. Руку набил. В прямом, сука, смысле.— Оли? Оли? — расслышал я голос Фиша, и поспешил ответить:— Мне надо идти, я тебе наберу потом. Я выключил телефон и оставил его на кровати, после чего быстрым шагом спустился на первый этаж, и едва не оглох от ора двух человек, казалось, смешавшийся в единый громкий звук. Брат стоял ближе ко мне спиной, отец стоял напротив. И, видимо, прибежал я вовремя: старик уже замахнулся рукой на ошалевшего и замершего от страха Томаса. Реакция, выработанная годами, не заставила себя долго ждать — я пулей подлетел к братцу и оттащил его от неадекватного родственника, и его удар не пришёлся ни на кого из нас. — Вали к себе, живо. — С этими словами я толкнул Тома от себя в направлении к лестнице, чтобы тому было быстрее и легче смыться, что тот послушно и сделал. Только тот забежал на второй этаж, как я почувствовал крепкую ладонь, схватившую мои кудрявые волосы. — Ай, блять! — крикнул я, даже не пытаясь сдерживаться в выражениях. Схватил двумя руками тяжёлую отцовскую руку в попытке оттянуть от себя. — Не учили не влезать в чужие разговоры? — Он отбросил меня в сторону, как грязного щенка, и я едва устоял на ногах. Прикоснулся к затылку — волосы, вроде, на месте. Уже неплохо. — Научил бы ты нас хоть чему-нибудь, — прошептал я, в то время как отец, пошатываясь, шёл ко мне, вновь замахнувшись. Уже по привычке я отшатнулся и оттолкнул неадекватное тело к стене, после чего сам побежал на второй этаж к себе. До слуха донёсся шум — старик что-то свалил, да и плевать, господи. Мне важнее сохранить себя, чем какую-то вещь. В комнате я запер дверь и сел на кровать, пытался отдышаться — старик давно не в той форме, чтобы быть способным выбивать дверь, и тут я в безопасности, пока он не успокоится. Далеко не впервые терпеть подобное отношение отца к себе и брату, — он никогда не скрывал свою ненависть ко мне и презрение к младшему отпрыску, с чем мы оба смогли смириться, — терпеть нечастые, но всё же побои, даже матери доставалось, но она никак не уходила от него. Она довольно слабохарактерная, и боится одиночества, даже несмотря на то, что у неё, блять, есть дети. В чём проблема схватить детей и сбежать? Да, сложно, да, тяжело. Но у отца никогда не было каких-то связей, денег, он бы не нашёл нас, да и вряд ли бы искал. Или хотя бы попытаться ответить что-то. Я её никогда не понимал из-за этого, и, видимо, не пойму. На отца я похож всё-таки больше, чем на мать. К сожалению или к счастью — чёрт его знает.Я взглянул на телефон, взял его в руки и написал другу довольно банальную фразу, походившую больше на отмазку:Я в порядкеОливер, твою мать!Что случилось?Ничего сверхъестественногоОтец?АгаЧёрт, чувакСильно вдарил?Нет, увернулсяЯ в нормеМне жальЖаль. Какое пустое слово, господи. Может, ему правда жаль, но я уверен, что он до конца ничего не понимал — банально потому, что не переживал ничего такого. Он и не обязан. И я рад за него, правда. Рад, что хотя бы он с мозгами, и общается с таким, как я. Но я не нуждаюсь в этих словах и тем более в жалости. В чём я вообще нуждаюсь?Не забивай себе этим головуЭто правда того не стоило. Какая разница? Отцу я не позволю свести меня в могилу. Умереть от его руки было бы сущим позором. Единственный, кто сможет остановить моё сердце, так это я. Если очень постараюсь и захочу. Я слышал, как громко матерился отец откуда-то за дверью, но моё тело даже не дёргалось, потому что я, во-первых, привык, а во-вторых, прекрасно понимал, что он мне ничего не сделает. Тут, в комнате, я в безопасности. Наедине с собой, серыми стенами и потолком, мягкой кроватью. Мой отец — очередное доказательство, что там, снаружи, мне не рады. Что постоянно придётся защищать себя, утопая в собственной ненависти без возможности выбраться, что я уже делал. Стоило ли мне в таком случае двигаться с места, скорее всего, сделав себе только хуже?Что мне вообще делать?..* * *Оставшиеся выходные я просуществовал спокойно. Отец больше не лез, да ко мне вообще никто не лез. Делал какую-то домашку, общался с Джорданом — ничего сверхъестественного. Вспоминал ту вечеринку. Ту ночь. То ощущение холода под кожей, бьющего в нос, запах сигарет, доносившееся до слуха незамысловатое пение цикад. Того парня. Что ж, этому отчасти загадочному засранцу удалось на мгновение сделать меня счастливым. Удивительно, чёрт возьми. Но, несмотря на все приятные воспоминания и нежелание покидать жилище, с наступлением треклятого понедельника пришлось вернуться к учёбе. Я едва не проспал первую пару, и старался не свалиться до её начала, дабы продолжить просмотр снов, которые потом вряд ли вспомню. Или кошмаров. В любом случае, для меня сейчас было тяжёлой задачей оставаться в сознании и адекватном состоянии, потому что в любой момент пара могла начаться и меня могли спросить. Показаться дурачком — последнее, что мне хотелось. А я далеко не дурачок. Мозги на месте, только характер подводит иногда, заставляя совершать что-то необдуманное. Но это можно опустить.В какой-то момент я почувствовал, как кто-то ткнул меня в бок, в то время как я почти заснул, лёжа на столе, а точнее — на сложенных на нём руках. Неохотно, но голову поднял и взглянул на подсевшего рядом парня. Имени его не знал, да и видел, в принципе, впервые. Ничем не примечательный, разве что вид у него был мрачный, а волосы прилизаны и покрашены в блонд. — Оливер же? — спросил он. Всё ещё не понимая происходящее, я кивнул. Парень протянул мне маленькую и не очень аккуратно, но старательно сложенную бумажку. — Тебе просили передать.— Кто ещё? — поинтересовался, но записку всё же взял. Любопытно. Такого со мной ещё не было. — Сказали ничего не говорить и просто передать. — Пацан пожал плечами и ушёл куда-то, оставив меня наедине со своим недоумением. Я взглянул на бумажку. Развернул её, недолго думая. И, что ж, содержимое записки удивило меня не меньше, чем факт того, что её мне кто-то передал.?re(0)(a)ch out an(d touch fate)– А. xo :)?Я изумлённо выгнул бровь, прочитав это непонятно что. Оглянулся, но в аудитории только парочка человек, и то — девушки, явно занятые чем-то своим, а не подобным... Не знаю чем. Окей, это самая непонятная вещь, которую я когда-либо получал. Решив, что это какой-то тупой способ постебаться надо мной, я убрал записку в карман и вновь улёгся на свои руки. Только уснуть больше не удавалось, особенно со звонком, оповещавшим всех о начале пар.Вошедший в аудиторию преподаватель поздоровался со студентами, больше походившими на сонных мух, а затем, сложив папки на столе, объявил тему занятия.— Сегодня мы поговорим о шифровании.И тут меня будто током ударило.Я поднял голову и, оглянувшись, не вслушиваясь в лекцию, чуть выпрямился и достал записку из кармана. Ноль, перечёркнутые буквы, загадочный [или загадочная] ?A?. ?А?. Кого я знаю с именем на эту букву? Ну точно не Джордан, который, к тому же никогда бы не стал делать подобные штуки и вообще как-то заморачиваться. Да и больше никого я не знаю тут. У меня не было знакомых с таким именем, даже девушек — имя последней моей пассии было на ?H?. Ханна. Кто это может быть? Хотя, стоп...Энди. Эндрю. О, ну конечно. В принципе, всё сходилось: первая буква имени и его поведение на прогулке. Точнее, его неопределённая, непонятная работа. Странный тип. И только он попадал под подозрение. Что ж, Энди, хочешь, чтобы я разгадал твою загадку? Хорошо. Я принимаю вызов.