Глава 3 (1/1)

Глиммер переводит взгляд с настенных часов на остывшую чашку кофе с молоком и морщит нос. Время десять утра, а Адора еще не постучалась в их квартиру, хотя по будням она неизменно приходит в девять тридцать. Неизменно в течении уже трех лет, и ее отсутствие за столом, пустой стул и нетронутая кружка беспокоят Глиммер. Она убирает кружку кофе в холодильник, зная, что Адоре все равно, холодный кофе или горячий. Адоре вообще по большей части все равно, она никогда не привередничает, считая, что раз приходит в чужую квартиру, надо довольствоваться тем, что дадут. Глиммер думает, что если налить ей кофе с солью, она только скажет ?спасибо? и все равно выпьет из уважения к хозяевам.— Вчера был тяжелый день, — Боу кладет руку ей на плечо и мягко целует в щеку. Боу волнуется не меньше, Глиммер знает это. — Она просто спит. Придет на обед.Глиммер хочет сказать, что у Адоры были десятки тяжелых дней, но она все равно приходила или хотя бы предупреждала, чтобы ее не ждали, но только вздыхает и слабо улыбается.Когда Адора не приходит в обед, Глиммер хочет пойти постучаться. Их квартиры соседние, друг напротив друга, но Боу останавливает ее.— Адора уже взрослая, — говорит он, отводя Глиммер за руку от прихожей.Глиммер вспоминает, как дрожали ладони Адоры вчера в машине, когда они ехали домой, и с каким тихим ?до завтра? она закрывала за собой дверь. Она пишет Адоре сообщение на телефон, но ответа так и не приходит.Когда Адора не появляется вечером на ужин, Боу не встает у Глиммер на пути. Не прийти на завтрак, не прийти на обед, но на ужин? На ежедневное обсуждение планов и репетицию? Случилось что-то действительно страшное, раз Адора пропускает такое. Что-то, что по силам решить только лучшим друзьям, поэтому Боу встает с Глиммер плечом к плечу, и они стучат в квартиру напротив.— Адора! — повышает голос Глиммер, когда ответа не следует. — Адора, я знаю, что ты там, и я знаю, что что-то случилось. Пожалуйста, открой и позволь нам помочь.За дверью не слышно ни звука, и Глиммер стучит еще несколько раз. Боу прижимается ухом к двери, и со стороны они выглядят очень смешно, хотя самим им далеко не до смеха.— Адора, ты меня знаешь! — громко говорит Глиммер, не заботясь о том, что ее наверняка сейчас слышат все соседи. — Если ты не откроешь мне, я влезу через окно. Неважно как. Не заставляй меня искать лестницу.Боу слышит шорох за дверью и делает шаг назад, чтобы не получить по носу. Адора открывает спустя несколько секунд, и Глиммер уже набрала воздуха в грудь, чтобы отчитать ее, но весь этот воздух выходит с тихим ?Адора…?, когда она смотрит на нее, растрепанную и явно не спавшую этой ночью. Адора слабо и виновато улыбается, молча приглашая их в квартиру, и Боу с Глиммер не сговариваясь идут на кухню, проверяя холодильник на наличие еды. Еды ожидаемо нет, и Боу в три нажатия заказывает перекус с доставкой. Глиммер ставит чайник.Адора появляется на кухне следом. На ее плечах простыня, которую она обычно использует вместо одеяла, и она все еще в пижаме, что тоже очень сильно выбивается из привычной картины. Глиммер знает, что Адора очень привязана к своей утренней рутине, и сразу переодевается во что-то другое. Старая привычка, привитая в прошлой жизни, когда жесткий распорядок дня был необходим.Они делают какао и проходят в комнату. Квартира Адоры небольшая, но невероятно уютная: растения на подоконнике, фотографии и гирлянды на стенах, несколько гитар в углу, большой шкаф с книгами; и это только спальня. Зал украшен примерно так же, и Адоре стоило немалых усилий принять, что в ее распоряжении есть две комнаты — гостиная и спальня, и долгое время она жила в зале, закрыв спальню на замок. Глиммер прекрасно помнит, как они с Боу боролись с этим: просто оставались у Адоры на ночь, выгоняя ее спать в комнату, и, со временем, Адора привыкла.— Простите, — Адора неловко чешет затылок, пытаясь улыбнуться. — Я потеряла счет времени. Не знаю, что на меня нашло.Глиммер садится рядом и осторожно обнимает ее за плечи, и Адора, как слепой котенок, тут же утыкается ей в плечо.— Расскажешь? — шепотом спрашивает Глиммер, и Адора едва заметно кивает. — Спасибо.Боу тоже садится рядом, и они некоторое время молчат. Боу знает, что иногда никакие слова не помогут так, как поможет простое молчание и присутствие, и поэтому никто не издает ни звука, пока Адора сама не начинает говорить.— Вы знаете, что я выросла в приюте, — начинает она, беря кружку с подстывшим какао. — Я рассказывала. Там не было плохо, о нас заботились, но никто не брал в семью.Адора прерывисто вздыхает и отпивает сладкое какао.— Я не грустила. У меня была семья там. У меня была… Подруга.Адора закусывает щеку изнутри и не меняет выражение лица. Подруга. Да. Подруга.— Воспитательница, которая нас растила, сказала, что ее подкинули на крыльцо в коробке, и как только я ее увидела, я сразу попросила ее оставить. Я не очень этого помню, мне было… Два года, или около того. Мы были неразлучны после встречи.Даже после скандалов и угроз она не перестала спать в моей кровати. Даже после выговоров залезала под мое одеяло.— Мы росли вместе с другими ребятами, но всегда были вдвоем. Даже говорили, что если кто-то захочет взять нас в семью, брать нужно обеих. Может быть, поэтому нас никто не забрал. Но, если бы кто-то забрал только меня, я бы точно сбежала обратно. И… Катра тоже бы.Катра.— Мне было восемнадцать, когда я вышла из приюта. Катре было шестнадцать, она должна была оставаться в приюте еще два года, но она ушла за мной, и никому не было дела. Она просто собрала вещи и ушла со мной. Наверное, все, кто был в в приюте уже знали — нас не разлучить, и я радовалась этому. Мы обе интересовались музыкой с ранних лет. Мне подарили гитару, когда мне было четырнадцать.Катра обиделась, что ей не подарили, и она и играла на моей, пока не добилась своей.— Мы учились играть. Сочиняли песни и пели друг дружке по ночам. Лонни так злилась, когда мы слишком громко обсуждали это, хах.Привозят еду, но никто к ней не притрагивается. Боу встречает курьера, а Адора продолжает говорить куда-то в плечо Глиммер, будто мира вокруг не существует.— Когда я выпустилась, я хотела посвятить себя музыке. Гитара и песни — все, что помогло мне не сойти с ума в приюте.И Катра. Катра, чья игра на гитаре все еще была не идеальной, но она была полна желания выступать.— Мы жили в маленькой квартире, что досталась мне от приюта. Играли, где придется. Зарабатывали, как могли. И нам хватало.Глиммер нехотя вспоминает, как Адора реагировала на простые вещи, что были в ее новой квартире. Микроволновка? Электрический чайник? Ночник? Вещи, которые должны быть обыденными для всех, для Адоры были роскошью.— Но, через год, все… Все как-то изменилось. Мы начали ссориться. Наша игра не была синхронной. Мы… Хотели играть разную музыку. Я — одну, Катра — другую. Мы ссорились почти каждый день, и как-то раз я больше не смогла это терпеть.Катра знала, на что давить, и она это сделала. У меня просто не было выбора.— Мы поссорились потому, что хотели совершенно разного от музыки. Такая глупая причина…Адора всхлипывает, и Глиммер крепче сжимает ее плечи.— Я просто собрала вещи и ушла. Это была моя квартира, но я знала, что Катре не выделят свою. Я просто ушла, надеясь, что, когда я вернусь, она образумится. Но… Когда я вернулась, квартира была пуста. Ни следа от Катры. Ничего. Я пыталась искать ее, но… С другой стороны мне казалось, что она не хотела, чтобы я ее нашла. И я прекратила. Я встретила вас…Глиммер гладит ее по спине, утыкаясь носом в светлую макушку. Сложно забыть этот день: день, когда они с Боу остановились в переходе, заслушавшись отличной игрой на гитаре. Девушка в потрепанной одежде играла великолепно, но больше всего их поразило, с какой ловкостью она отделала хулиганов, что решили украсть ее заработок. Гитара осталась целой, в отличие от носов идиотов, что покусились на чужие деньги. В тот момент Глиммер подумала: мы подружимся. Так и произошло, и Глиммер безумно благодарна вселенной за что, что Адора появилась в ее жизни и, в какой-то мере, перевернула ее. Они пережили вместе много отличных моментов, и еще больше у них впереди, но в данную секунду Глиммер не верится, что девушка, дрожащая в ее руках — та самая Адора, которую все местные хулиганы уважают и боятся.— Вы сделали мою жизнь ярче и легче, и я перестала думать о Катре… Или хотя бы делала это не так часто, как раньше. Я решила, что раз так произошло, так было нужно. Мы выбрали разные пути, так ведь случается. И теперь я не знаю, что на меня нашло. Когда я увидела ее там, я была… Рада, что ли. Что у нее все хорошо, что она продолжает петь, что у нее есть группа. Что она может себя защитить. Но она сделала вид, что не узнала меня.Адора кривит губы в грустной усмешке, вытирая глаза тыльной стороной ладони.— Наверное, мне просто грустно, что люди могут так быстро расходиться, даже спустя годы дружбы. Это несправедливо, но, такова ведь жизнь?Боу переглядывается с Глиммер, и они синхронно выдают неловкое ?наверное?. Они понятия не имеют, каково Адоре: у них не было настолько горького опыта. Они выросли в хороших семьях и всегда были друг у друга. Прошлая жизнь Адоры кажется им плохо написанным романом, в который добавляли драмы только для того, чтобы она там была. Адора не заслужила ничего из пережитого, и невозможность помочь ей забыть это душит их уже не первый год.— Ладно, довольно грусти! — хрипло от слез говорит Адора, подтягивая себе тарелку с едой. — Аж есть захотелось!Она переводит тему, потому что не хочет продолжать, и из нее больше ничего не вытаскивают. Они и не пытаются: Адора уже рассказала что-то личное, сокровенное, и, может быть, она расскажет больше позже, когда будет готова.Из шкафчика стола выглядывает листок бумаги, но никто не обращает на него внимания, и Адора незаметно засовывает его глубже. Когда-нибудь она покажет им, но не сейчас.Hearts aren't supposed to hurt like thatThey're not supposed to break so fastAnd they say that time's a healerHow long is this burn suppose to last?****Катра перечитывает строчки и не может сдержать довольной улыбки. Волна вдохновения давно не накрывала ее настолько сильно, и Катра смакует каждое написанное слово: ей безумно нравится, что получилось. Осталось написать музыку, и это будет новый хит, с которым можно будет выступать на следующем концерте, если, конечно, Скорпия успеет разучить свою партию барабанов. У Скорпии получается хорошо, но всегда можно быть лучше, и Катра уже прикидывает расписание репетиций в голове.Скорпия в соседней комнате ежится непонятно с чего, будто ощутила на коже сквозняк.— Слушай, — перебивает она Энтрапту, что рассказывала ей по телефону про новые эксперименты в физике последние несколько минут. Энтрапта замолкает. — А когда у нас следующий концерт? Только в этот раз нормальный.Энтрапта выдает задумчивое ?хмммм…?.— Через полтора месяца в Мистакоре будет фестиваль. Хордак говорил что-то про то, что оформил нам пропуска и нас включат в программу. Там осталось решить пару вопросов, но это ближайший. А что?— Просто интересно, — пожимает плечами Скорпия будто Энтрапта может видеть ее жесты. — Мы редко играем на одной сцене с кем-то еще, было бы здорово подружиться с другими группами. Жаль, что мы не обменялись контактами со вчерашними ребятами.— Ох! Это были Bright Moon и Мермиста, мы с Хордаком уже нашли, кто они такие! — Весело и немного гордо произносит Энтрапта. — Хордак сказал, мы точно увидимся с ними на фестивале. Там будет больше времени, так что давай попробуем с ними подружиться! И, ох, мне пора. Кажется, Хордак снова уснул за столом. Увидимся!В трубке слышатся гудки. Так вот, как назывались те ребята. Скорпия пытается вспомнить, слышала ли когда-нибудь их песни и даже набирает названия в сети, чтобы побольше о них почитать, но настойчивый стук в дверь ее комнаты отрывает ее от этого занятия.— Д-да? — говорит она, откладывая телефон.Катра проходит в комнату с листом бумаги, и Скорпия вскакивает с кровати ей навстречу.— Я закончила песню. Сейчас работаю над музыкой, решила дать тебе текст. Будь готова разучивать партию барабанов на следующей неделе.Голос Катры спокойный и сухой, но Скорпия замечает, как ее хвост двигается туда сюда. Катра гордится текстом и предвкушает работу над музыкой, это очевидно. Беря листок, Скорпия читает, и в голове возникает уйма вопросов, ответов на которые, она, конечно, не получит. Это же Катра. Но ей нравится текст, и готовая песня будет просто прекрасна. Она это чувствует.Lonely girl you lost the only thing you lovedNothing that you have is ever good enoughAnd I won't be the one to keep you safeAnd I won't be the one who stays the same...**