Глава 22. Странные события (1/1)
Я буквально вывалилась из парной в предбанник. Чуть ли не на четвереньках. Посмотрела бы я на того, кто в первый раз был бодр и свеж после такой обработки! Меня ведь попотчевали аж тремя сортами веников – берёзовым, разумеется, липовым – ах, какой аромат! И под конец – пихтовым. Впрочем, я уже тогда мало что соображала.- У-у! – погрозила маленьким кулачком в чуть приоткрытую дверь, откуда слышался лёгкий необидный смех моих мучительниц.Дверь тут же была широко распахнута,меня в четыре руки ухватили за руки и за ноги и с шумом-гамом вновь втащили в парную. Поставили в огромную кадку и стали с обеих сторон поливать то горячей, то холодной водой. При этом напевая-приговаривая:- С гуся вода, а с нашей девушки – худоба!Потом также разом выдернули меня из этой кадки, в четыре руки замотали в простыню из тонкого полотна, что висела сразу за дверью в предбаннике. И оставили в блаженном покое. Я даже начала задрёмывать. Странно – во сне- и дремать.
Но тут тётушка и её воспитанница вышли из парной. Затормошили меня, не дали расслабиться, подвели к огромному – во всю стену- зеркалу в красивой каменной оправе. Дивная резьба извивалась по каменному краю. А зеркало напоминало чашу, поставленную на бок. Отражение казалось испорченным. Но только в первый момент.Стоило Хозяйке повести рукой слева направо, как изображение стало правильным. Стала я себя рассматривать – простыню-то мигом стряхнула, ахнула:- А куда родимое пятно подевалось? – присмотрелась – нет, на месте оно.
Стоило только глаза отвести – опять пропало. Протёрла глаза, напряглась. Опять всё как было.А Хозяйка улыбается.- Теперь можешь не бояться, что кто-то чужой тебя случайно увидит. Даже, если ты без сознания будешь. Или во сне. Нет у тебя ничего особенного и всё.- Конечно, - подхватила Танюша, - знак этот никуда не делся. Только спрятан под лёгким мороком, отвлекающим от него чужой взгляд. Свои, кто знают, всегда увидят.И мы все вместе уселись прямо на полу. Там была большая шкура расстелена, мохнатая, с густой шерстью. Сидя на ней иперебирая мои пальцы, Хозяйка Медной горы учила меня правильным движениям. Как сложить пальцы, чтобы вызвать прохладу вокруг себя, как правильно сложить, чтобы дождиком себя освежить. И как рукой взмахнуть, чтобы тот же дождик над поляной запустить.- Всё теперь только от тебя зависит, племянница, - она упорно не называла меня по имени, стараясь не навлечь на меня чужого внимания, - от твоего желания и умения. Потихоньку будешь упражняться. Там и до сильных заклинаний дойдёшь. А пока тебе и лёгкого ветерка вокруг головы достаточно, чтобы в жаркий день освежиться. Или волосы побыстрее высушить.- Да где тут волосы, - всхлипнула я, поднеся руку к колючему ёжику на голове.- Растут они у тебя, растут, - успокоила меня Танюша. И подарила на память широкую ленту на голову.- Подрастёшь – первой красавицей будешь, - поглаживала меня по голове тётушка.- Много ли мне в этом будет радости, если я не смогу по своей воле собой распоряжаться? - Я пыталась узнать ещё что-нибудь про защиту.- Не торопись, дитя, всё придёт со временем, - услышала я, уже почти проснувшись.И в руке сжимала не заветный платочек с камешками-слёзками – тот оказался под подушкой, а красивую зелёную ленту, вышитую золотой нитью.Время до начала школьных занятий летело быстро. Упражнялисьв уроках, бегали и играли все вместе. Если шёл дождь, занимались в нашей библиотеке. Выяснилось, что Северус немного говорит по-испански. Я сразу вспомнила, что он рассказывал о тёплом море, на берегу которого он в детстве искал разноцветные камешки.Решили обмениваться знаниями – один день упражнялись в испанских фразах, другой – практиковались во французском, на котором я и Петуния уже болтали вполне бойко. Благо матушка могла помочь и в том, и в другом языке. А так – знания лишними не будут.Вот только стала я замечать, что матушка как-то странно выглядит. Часто у неё в глазах стояли слёзы, она получала какие-то пухлые конверты, а потом закрывалась у себя в комнате. И выходила оттуда с красными глазами.Мне это совсем не нравилось. Пока Северус и Петуния беззаботно играли, я старалась подслушать, чтобы узнать, что случилось.И вот буквально накануне первого сентября – в среду тридцатого августа всё прояснилось.Мы только-только собрались в библиотеке, чтобы обговорить последние моменты перед школой, как туда вошла матушка. За ней шёл какой-то молодой человек – весьма странного вида. В первый момент, когда я взглянула на него, подумала, что он нам незнаком. Поскольку матушка уже не скрывала рыданий, я всё внимание перевела на неё.- Что случилось? – Захлопотала сестра над мамой, тяжело рухнувшей в кресло.- Дядя Альф… - Она показала бумаги, что держала в руке.
- Альфред Николсон скончался две недели назад, - в разговор вступил тот молодой человек.
В тени от шкафа, где он встал, его лицо трудно было разглядеть, да и я пока тоже была занята мамой.- Дядя распорядился оставить своей воспитаннице Розалин Эванс свой антикварный магазин в Манчестере. Вот – все бумаги оформлены. Как положено. – Он говорил отрывистыми, короткими фразами.- Дядя? – уцепилась я за это слово.- Да, Альфред Николсон был братом моей матери. Всё имущество он оставил ей и мне. Кроме этого магазина в Англии. Я привёз документы на владение. Всё остальное я планирую перевести в Штаты, где мы с матерью и живём.- А как вас зовут? – поинтересовалась я – Я не припомню, чтобы дядя Альф что-то говорил о родственниках, уж извините.- Ничего страшного, мисс Эванс, если не ошибаюсь? Так бывает. Даже в самых хороших семьях бывают разногласия. А зовут меня - Руперт Валлингфорд. Мой отец умер задолго до моего рождения.
- Руперт Валлингфорд? Красивое имя. – Смутная догадка забрезжила в моих мыслях.Я отошла от матушки и подошла поближе к мистеру Валлингфорду.Ему уже некуда было отступать. Я внимательно осмотрела его. По внешнему виду он весьма смахивал на одного из хиппи – длинные космы спутанных волос, круглые очки – как у Джона Леннона, но с цветными стёклами, лёгкая щетина на подбородке, вышитая узорами рубашка, цветные штаны. Какой-то длинный плащ-тренч, выглядевший на нём немного не к месту,не совпадал он с прикидом хиппи. Выбивался из общей картины.Ничего не напоминало о дяде Альфреде, но я-то знала, что у него не могло быть родственников!Как я благодарила те неведомые силы, что забросили меня сюда, подарив не только чудесных родственников и магию, но и прекрасную память. Я ведь помнила не только жизнь этой Лили до моего вселения, но и практически всё, что когда-то читала или видела в прежнем теле. Да, иногда приходилось сделать усилие, чтобы разыскать то или иное воспоминание. Иногда они бывали слишком глубоко спрятаны.А тут даже напрягаться не пришлось. У меня перед глазами так и встал момент, когда в фильме Горец сличали подписи прежних владельцев дома, где находился антикварный магазин Рассела Нэша – он же Коннор МакЛауд. Бессмертный Горец.И вот ведь – там было и имя Руперт Валлингфорд. Как раз между Альфредом Николсоном и Расселом Нэшем.И что из этого следует? Темнит, ой что-то дядюшка Альф темнит.Я так и сказала.- Я могу понять, дядя Альф, - матушка вскинула голову – ведь обращалась-то я к приезжему незнакомцу. – Могу понять, что ты решил сменить имя. И даже знаю причину. Но ты мог бы и предупредить нас – не чужие мы тебе. Уж СВОЕМУ-то, - я голосом выделила это слово, - мы никогда не навредили бы.Лицо молодого человека дрогнуло, его красивые выразительные глаза заглянули в мои. Я ответила ему абсолютно честным взглядом и тихонько пробормотала вновь:- Горец… МакЛауд… Бессмертный. – Так, чтобы меня услышал только он один.Захочет раскрыть свою тайну перед всеми – флаг ему в руки. Не захочет, посмотрим, как будет выкручиваться.Тот вздохнул и придвинулся к столу, сев рядом с моей матерью. Аккуратно схватился руками за косматый парик, снял его, обнаружив под ним ёжик светло-русых волос. Бросил небрежно на стол. Осторожно оглядел нас.Петуния всплеснула руками:- Верно! Дядя Альфред! Но без бороды и усов. Такой молодой и красивый! – Искреннее восхищение, прозвучавшее в её голосе, заставило улыбнуться даже матушку. Она всматривалась в лицо этого Руперта, находя в нём черты своего любимого опекуна.- Но почему таким образом? Тебе что-то угрожало? Ты решил уйти в тень? – Она засыпала вопросами нынешнего мистера Валлингфорда.А ведь теперь он выглядел значительно моложе, чем прежний Альфред. Не приревновал бы отец.Северус бросал испытующие взгляды на каждого присутствующего, но благоразумно молчал. Хотя при моих словах о ?своих? вскинул голову, собираясь что-то сказать или возразить, но я незаметно сделала ему знак пока не вмешиваться. Так что он теперь спокойно наблюдал.- Да, - наконец заговорил Руперт Валлингфорд – буду так его пока называть. – Да, мне пришлось инсценировать свою смерть. И начать новую жизнь под другим именем. Не желая начинать всё сначала, я благоразумно назначил самого себя своим же наследником. До сих пор это проходило удачно. Только теперь дало сбой. Я, - голос его дрогнул, - я очень привязался к твоей семье, Розалинда, моя маленькая Рахиль-Рэйчел.
Он грустно улыбнулся матушке.- Мне нельзя слишком сильно привязываться к кому-то, девочка моя. Ведь тот, кто может навредить мне, не погнушается взять в заложники и даже убить кого-то из тех, кто станет мне дорог. А я не смогу защитить вас. Потому и перевёл свой бизнес в Штаты. Чтобы обезопасить вас.- Это мы ещё посмотрим – кто кому навредит, - сердито буркнула я.Его серо-голубые глаза остановились на мне, пробежали сверху вниз, что-то отметили. Он кивнул.- Ты сильно изменилась, Лили.- Ещё бы! – я провела рукой по своей причёске – точнее по такому же ёжику, как и у него, заставив улыбнуться всех окружающих. – За последние три недели столько всего произошло. Если бы ты не самоустранился, то узнал обо всём гораздо раньше.- Возможно, - вздохнул он.- Но я не мог больше сюда приезжать. Всё чаще здесь в Коукворте у меня начала болеть голова, стучать в ушах. Это – один из признаков, по которым мы чувствуем приближение другого такого же Бессмертного. Да,- прервал он возглас изумления, вырвавшийся из уст всех остальных, кроме меня. - Я бессмертен, я не могу умереть уже четыреста лет.Не знаю, откуда уж об этом узнала Лили, - он многозначительно остановился.И я не обманула его ожидания.- За Гранью многое можно увидеть. Главное – не забыть это многое, когда вернёшься.Матушка и Петуния переглянулись, а Северус с прежним восхищением уставился на меня. Вот только этого мне не надо. И я поспешила снова переключить внимание на Руперта, который как раз в этот момент побледнел и схватился за голову.- Что – так сильно болит? – с сочувствием произнесла я.- Да, - простонал тот сквозь зубы. – Тот, Другой… Приближается сюда. Очень близко.Северус выглянул в окно и вскрикнул:- Папа! Папа за мной пришёл!