ЫнРёны (hurt/comfort, хэдканон) (1/1)

Бан Ё Рён с детства привыкла к чужой злобе. Кто бы что не говорил и не думал, она знала, что часто становилась объектом завистливой насмешки. В конце концов, даже будучи маленькой девочкой, понимала, что конструктор просто так в туфлях и кровати не появляется и что неспроста ей приходиться давиться излишне перченым супом или соленым чаем. Бан Ё Рён знала, на что способны обиженные дети, но со взрослыми дела ведь обстоят по-другому. Они ведь если не умнее, то изобретательнее, если не изобретательней, то находчивей, если не находчивей, то сумасброднее… и последние были самыми опасными. Змея в ящике для одежды – это изъеденный молью штамп, его давно стоит забросить в старый комод и никогда оттуда не доставать. Но как же иногда до чертиков пугают штампы. Бан Ё Рён прислоняет ко рту ладошки, удерживая внутри крик, запирает его, чтобы бился между стенками гортани, не смея вырваться; потом сглатывает. Крик глотается очень неохотно и сухо – вначале встает поперек горла, не думая двигаться с места, а после, упав вниз, сворачивает внутренности в тугой комок. Кажется, часть его все же пошла не в то горло. У Бан Ё Рён звенит в ушах. Перед глазами зеленеет дверца захлопнувшегося шкафчика.– Н-никто не открывайте! – подает голос Ё Рён, тот дрожит немного, а потому девушка делает над собой огромное усилие, чтобы придать ему твердости. – Я позову учителя, – и выбегает из раздевалки.Бежит она медленно, дышит через раз, видит, как перед глазами расплывается коридор спортивного комплекса, а потому останавливается и встает посреди. Задирает голову, чтобы сдержать подступившие слезы. На душе тяжело и паршиво. Бан Ё Рён ощущает, как по позвоночнику ее течет вязкое бессилие, и сжимает с силой кулаки. После разжимает и подносит руки к покрасневшим глазам. На ладонях ее рассыпаны две идентичные розоватые дорожки полумесяцев.– Ё Рён? – раздается сбоку, и девушка сразу же опускает голову, стремясь спрятать заплаканное лицо за вуалью черных локонов, но не получается. Потому что волосы стянуты в конский хвост, лишь парочка прядей выбивается из аккуратно прически, а Ын Хён видит ее насквозь. Всегда. – Тут…Бан Ё Рён скорее слышит, чем видит, как парень за пару шагов подходит к ней, а затем чувствует теплую, почти обжигающую ткань чужого пиджака. Только сейчас она понимает, что выбежала прямо в полу расстегнутой белой рубашке. Щеки начинает жечь. – Я… просто… – мямлит она, цепляясь пальцами за края, отводит глаза, мажет взглядом по пустому коридору. – Что ты тут делаешь? Скоро начало занятия…Квон Ын Хён качает головой. Он возвышается над ней огромной скалой, почти пугающий со своими вопящими об опасности красными волосами, со своими зелеными, будто у рептилии глазами, со своей змеящейся улыбкой... Неожиданно Ё Рён понимает, что на губах его не играет ухмылка. Лицо у парня какое-то серьезное, раздумывающее.– Учитель задержал, после занятия расскажу, а сейчас давай?.. – и Ын Хён кидает взгляд на одну из ее напряженно сжимающих края его пиджака рук. Бан Ё Рён усмехается, совсем уголками, и кивает.Квон Ын Хён не петляет ее коридорами, не ведет на клишированную крышу – он доводит девушку до первого подоконника и говорит:– Садись.– Но школьным уставом не разре…– Сегодня тебе можно, – и на устах его возрождается улыбка, не змея и не кривая, а обычная, мальчишеская и хулиганистая. Бан Ё Рён ловит себя на мысли, что такая ей тоже нравится. Осознает, что ей нравятся все.Девушка ловко забирается на узкий подоконник, колени ее упираются в края стены, и смотрит-смотрит-смотрит. Она чувствует, как сердце ее колотится в клетке ребер, ощущает, что все еще хочет разреветься, понимает, что если он спросит – не сможет сдержать слез. – Можно? – тянется к ней ладонью Ын Хён. Кожа на его руках грубая, затвердевшая и даже потрескавшаяся. Бан Ё Рён кивает и отворачивается к окну. Касания Квон Ын Хёна очень осторожные, он бережно снимает туго стянутую резинку, распуская шелк черных волос. Пару раз парень видел, как у Ё Рён вспыхивали на свету волосы фиолетовым, но сейчас, когда они находятся в тени, водопад ее локонов напоминает скорее темную реку. Ын Хён пропускает их сквозь пальцы, расчесывая; Ё Рён вздрагивает всем телом.– Больно? – мягко интересуется он, продолжая.– Нет, – норовившая мотнуть головой Бан Ё Рён замирает полубоком, – не в этом дело.Так и проходят следующие три минуты, в тишине и спокойствии. Колыбель поддерживающего молчания убаюкивает Ё Рён, она чувствует, как ей становится легче дышать, а Квон Ын Хён ведь не сделал ничего особенного – просто был рядом и гладил по волосам.– Скоро звонок, а ты не успел переодеться, – вдруг говорит она, всплескивая руками и чуть поворачивая голову. Профиль Квон Ын Хёна, пойманный краем глаза, очень хмурый.– Еще мгновение, – бурчит он, в несколько секунд заканчивая косу. Ё Рён сразу же понимает: ей не показалось, что тугая прическа несколько раз расплеталась, возвращаясь к началу. – И, – парень натягивает резинку, перетягивая хвостик, и отходит, – пойти с тобой?– Нет, – мотает головой Бан Ё Рён, коса шлепает ее то по спине, то по плечам, после перепрыгивая на грудь, – я быстренько, – девушка передает ему пиджак. Рубашка уже застегнута на все пуговицы, а лицо светится настолько сильно, что почти незаметно припухлости вокруг глаз. Бан Ё Рён поворачивается и убегает искать учителя.В спину ей глядят два серо-зеленых глаза.