Глава ІІ (2/2)
Жаркая схватка… Не считая того, что все двигается для меня слишком быстро. Чей-то клинок едва не срубил мне голову, но промахнувшись, только поцарапал щеку. Этот враг умер от руки моего царя. Александр был в ярости. Он сражался, как безумец, на пути которого бездумно встали. А вызывать его недовольство всегда было глупо. Он больше не был в опасности. По крайней мере, на этот момент. Я должен позаботиться о себе сейчас. И о своих людях, которых бесцеремонно оставил без распоряжений. Я извлек стрелу без раздумий. Острая боль пронзила меня во второй раз, но я почти не обратил внимание на это. Я погнал лошадь в сердце битвы, изо всех сил отсекая тела и конечности, без жалости. И хоть я и был далеко от Александра, со своим подразделением, я не спускал взгляд со своего возлюбленного.Чем больше времени проходило, тем больше тел скапливалось. Это правда войны: мертвецы остаются на поле. Их топтали, продвигаясь вперед, заставляя врагов отступать. Мы обратили их в бегство. Они покидают безводную равнину. Он царил сейчас на земле, этот смрадный запах крови и смерти. Но даже земля не могла поглотить всю алую жидкость, покрывшую ее.
Я полностью изнурен.Битва была жестокой и очень тяжелой. Потери были многочисленны, но мы победили. Как всегда. Как и Александр, я слез с лошади, и начал искать выживших и помогать раненым. Единомыслие, семья. Эта армия – исполинское семейство. Все заботятся друг о друге. Но все же, я должен был оставить это дело, очень сильно кружилась голова. Я никак не мог сосредоточить взгляд на чем-либо, а если это удавалось, меня охватывала сильная тошнота. Мой царь не замедлил прийти ко мне. Он спросил, но я отказался говорить о себе. Со мной все было хорошо. Говорили про потери. Пока разговор направлялся к этой теме, Александр не сводил с меня пристального взгляда.- Кассандр последовал за ослабленным правым крылом войска. Что касается Антигона, он преследует последних выживших.- А не достаточно ли мертвых на сегодня? Не можем ли мы сделать их пленниками, оставить им выбор последовать за нами?
- Ты слишком добр, Гефестион. Эти воины не будут сражаться под нашим началом.- Как ты можешь быть столь уверен в этом?- Ибо я знаю, что ты отказался бы служить иному царя. Думаю, они тоже бы не стали. Они преданны своему царю.- Ты прав, но попытайся быть великодушным.- Я не убью того, кто попросит сохранить ему жизнь.Перед тем как идти дальше, вместо того, чтобы поблагодарить, я улыбнулся ему. Краем глаза, я увидел, что мой возлюбленный хмурит брови. Что-то не так?- Гефестион! Ты должен пойти к шатру, чтобы там позаботились о твоих ранах.- Я хорошо себя чувствую. Другие ранены серьезнее меня.- Ты бледен.
Ах, это? Всего лишь потеря крови. Александр сейчас рядом со мной, его взгляд повелителен. Без слов, он приказал мне пойти позаботиться о себе. Я выдержал его взгляд, бросая вызов для приличия, перед тем как сдаться, вздыхая. Когда я уже уходил, царь вцепился в меня, удерживая. Я упал в его объятия, чуть не свалив с ног, но у Александра было хорошее чувство равновесия, и мы устояли. В конечном итоге, я совсем нехорошо себя чувствовал. Я пытался выпрямиться, освободиться от его объятий, но силы меня покинули.
Я не в состоянии сознавать что-либо: ни то, что лежу на этой грязной земле, ни то, что с меня снимают доспехи. За то, я отчетливо слышу, как Александр зовет кого-нибудь на помощь.
Хитон был красным, пропитан моей же кровью. Я бредил от лихорадки.Странно, я чувствую легкость. Такая радость совершенно пугающая, ибо она не настоящая. Радость еще более пугающая, ибо, несмотря ни на что, мне было тяжело двигаться. Все же надо прийти в себя, оправиться от подвига. Я проснулся после долгих минут заслуженного отдыха, открыл глаза… чтобы снова их закрыть, до боли ярко было. Еще какое-то время я лежал так, полностью отдавшись этому наслаждению, этому опьяняющему чувству, в котором смешались тяжесть и легкость одновременно. Я безмятежно улыбался, не зная где нахожусь, но чувствуя себя хорошо.Так хорошо… Это длилось так долго, никогда я не испытывал такого счастья. Скорее, я был счастлив только в объятиях любимого.Ох, Александр. Я хочу его увидеть. Я хочу разделить с ним это странное чувство, которое пронзило мое тело. Решительно я открыл глаза во второй раз. Всё еще резкий свет обжег мне глаза, и на них выступили слезы. Но я держался хорошо. Я попытался поднять голову, но безуспешно. Поэтому я довольствовался тем, что повернул ее, глазами обчесывал угол.
Все было белым. Совершенно белым. Слишком. Из-за этого я чувствовал себя совсем больным. Что-то размытое приближалось ко мне. Александр. Это было немного пугающе, ибо я не привык к таким видам колдовства.- Где я?- Ты паришь между жизнью и смертью. Между сном и реальностью. Твой разум предпочел покинуть мир, чтобы не чувствовать боли больше.
- Морфей?- Да. Ты выглядишь прекрасно, как для человека, проделавшего такой путь. Ты не перестаешь меня удивлять.
- Я не понимаю, - пробормотал я сквозь зубы, решив еще раз забыть об учтивости.- Однако, я тебе об этом говорил… Александр сейчас любимец Зевса, как и ты – мой. Не пробуй искать тому объяснение, это ничего не даст.Так же можно пытаться объяснить твою любовь к царю: это невозможно.
- Я прекрасно знаю, почему я люблю Александра! – слабо возразил я.-Ты не ограничишь любовь объяснениями... Гефестион, прекрасный смертный… Я буду так же следить за тобой, и помогать всем, чем смогу. Но не испытывай так Аида. Он хочет сохранить жизнь Александра, но попробует украсть твою, как и пытался сделать во время битвы.- Повелителю ада нужна моя жизнь? Ты бы не должен был мешать ему в этом. – Мой тон был полон упрека. Я уже забыл о том, что разговариваю с богом. У Морфея, под видом Александра, было недовольное выражение лица, но абсолютно очаровательное.
-Ты не даешь умереть людям, которых ты любишь. Я тоже. Поспи еще немного. Тебе нужен отдых. Когда проснешься… ты будешь жив, но слаб. Не делай глупостей, прекрасный человек.
- Как я могу отблагодарить тебя? Дары мне кажутся такими смехотворными…Он мягко улыбнулся, одной из своих особенных божественных улыбок. Только Александр может также быть таким красивым, когда улыбается… Лукавый огонек загорелся в его глазах, перед тем как он нагнулся, и шепнул мне на ухо:- Одного поцелуя будет достаточно на сегодня.Больше ничего не сказав, он поцеловал меня, не обращая внимания на мое потрясение и на изумление. Простой поцелуй, совсем невинный, очень… нежный. Меня поцеловал бог. Я плавал в исступленном восторге, в разгаре этого сновидения! Не мог связать два слова, глядя на бога перед собой. Он провел рукой перед моими глазами, используя свой дар.Я окунулся в глубокий исцеляющий сон.