Глава 4 (1/1)
И вот он настал - мой долгожданный день концерта. День, когда решится судьба. Моя судьба, поэтому я очень волнуюсь. Встречи с Сашей в последнее время вошли у меня в привычку, он оберегал меня, опекал, не позволял себе грубых слов и действий в мой адрес. Возился со мной, как с китайской хрустальной вазой. Почему китайской? его забота была наиграна. Ну, по крайней мере, мне так казалось. И я решила, что если на концерте ничего не случится, то я буду продолжать с ним встречаться и забуду Воробьева.
Как это: забыть кумира? Для тех, кто не пытался никого полюбить, а затем забить, не понять. Это больно. Это очень больно. Я удалила бы все его фотки, песни и фильмы. все, связанное с ним. сменила бы обои рабочего стола, где сейчас красовалась наша совместная фотография, выполненная мною в фоторедакторе. На подбор его и моей фотографии, где мы смотрелись бы красиво, ушла половина субботы. На редактирование и подгонку - все остальное время отдыха. Зато теперь все было настолько правдоподобно, что мне казалось: мы встречаемся.
"Эээээх, Вика, Вика, опять мечты". Стрелки рисую, наношу праздничный мейк-апп. Чтобы не выглядеть чересчур вычурной куклой, делаю все максимально естественным, но в тоже время красивым. Моя кофточка, джинсы, кулончик Victoria. Надеюсь, что все это принесет мне удачу.Сажусь в машину, затем понимаю, что по пробкам мне туда не добраться, и, передумав и тяжело вздохнув, иду к метро. Еду в Лужники. Саша ждет меня там.Вообще, в последнее время он стал чересчур навязчивым. меня это раздражает, меня раздражает он, такой милый и псевдозаботливый. Он не идет на концерт, зато будет ждать меня у входа. 3 часа на морозе. "Поделом тебе", думаю.-Может быть, все таки не пойдешь?-Нет, это очень важно, даже не отговаривай меня.-Но ты...-все, я сказала, я иду, значит - я иду. Не трогай меня! Я пойду туда и мне наплевать, что ты думаешь.С гордым видом иду к фейс-контролю. Все таки не должно быть так. Мужчина должен затыкать женщину, а не наоборот. Но ничего, скоро все образуется.Внутри большого зала тепло. Я расстегиваю тонкую кожаную курточку, иду к месту, где удобно будет смотреть. Это серидина зала, потому что у сцены уже толпятся самые заядлые воробьевские фанатки, приехавшие в Лужники и вставшие в очередь еще вчера.
Начинается музыка и на сцену выходит какая то певичка. Она заливается долгим и заунывным голосом, поет какую-то французскую песню о любви. Все скандируют: "Воробьев, Воробьев!Уйди, дура, позовите Воробьева!". Мне становится паршиво на душе. я не ору со всеми, мне жаль певичку. Хочу, чтобы она пела подольше, чтобы эти тупые влюбленные в Воробьева бабы помучались. Я на миг забыла, что я сама такая. Что не могу и дня прожить без его музыки, без звуков его голоса, пусть даже на записи. Я задумываюсь, отвлекаясь от сцены. Все-таки, несмотря на мою жалость, пение девушки никому не нравилось и она вскоре ушла, чуть ли не плача.
Я не заметила, как ее сменил парень в темно-синих джинсах, белой майке и черном пиджаке поверх нее. На ногах у парня были дорогущие фирменные американские кеды. Откуда он их взял? Лицо его было залито светом от прожектора, а широкая белозубая улыбка выражала счастье и искренние эмоции. Волосы были красиво уложены на голове, хотя, на первый взгляд может показаться, что они растут так естественно. Парень был светло-русым блондином. В руке у него был микрофон. А толпа уже скандировала: "Воробьев! Воробьев! Воробьев!".Вот он на сцене, мой кумир и Бог. тот, к кому я добавлялась в друзья сотни раз, тот, кто ни разу не принял меня. Я была лишь одной из многих его подписчиц. И сейчас: я одна из многих его фанаток. Но он практически рядом, и я счастлива. Начинает играть музыка, после раздается бархатный бас, голос, который я люблю больше всего на свете, голос, за который я готова продать душу, голос, услышав который, я готова таять, как мороженое в жару - голос Воробьева.