Пролог (1/1)

—?Полный отстой.Эдди сплевывает, когда выходит из чужого дома с несколькими купюрами в руках. С Брюсом они договаривались на сто долларов за два часа, но уже по ощущениям было понятно, что здесь в раза полтора меньше. Вот мудак. А сам ведь клялся, что заплатит всю нужную сумму, а итоге просто сунул купюры в руки и выставил Каспбрака за дверь, даже не дав опомниться и пересчитать. Так что Эдди принял решение больше никогда с ним не ?сотрудничать?.На это самое ?сотрудничество? его подтолкнуло банальное желание заработать. Сначала думал о том, чтобы устроиться вебкам-моделью на каком-нибудь сайте, где любят сидеть богатенькие дядьки, но появилась большая проблема... у него нет нужного оборудования. Камера на ноутбуке слишком хреновая, чтобы запечатлеть прекрасные изгибы тела настолько четко, насколько это возможно. Поэтому данный вариант отпал практически сразу, особенно если учитывать еще то, что в его комнате нет замка на двери. А уж отец слишком любит заходить в самые неподходящие моменты.Вариант отдаваться за деньги появился в голове не сразу. Сначала были сомнения и вопрос: ?а надо ли мне это??, а после, глядя на то, как мало родители дают ему карманных, решение наконец-то принялось. На что-то же нужно было покупать шмотки, которые мать покупать зачастую не позволяла, выпивку для каких-то тусовок, а также бесчисленное количество конфет. Именно их Эдди готов есть постоянно. И на завтрак, и на обед, и на ужин… и на второй ужин. Особенно карамельки, что так сложно жуются, но зато отлично разрабатывают челюсть для менее приятных занятий.В школе его знают все. Совсем скоро выпускной, а парень вовсе к нему не готовится, предпочитая больше зависать в каких-то компаниях или на посиделках с кучей народа. Тесты, конечно, иногда заваливает из-за того, что пытается списать у Бена, который постоянно сидит на парте сзади него. Старается заигрывать с этим пухляшом в своем стиле, как он умеет, чтобы получить заветные ответы, но последний в свою очередь только закатывает глаза и пересаживается, не желая видеть подобного зрелища. А Эдвард думает, что все его старания напрасны, точно так же, как и подавление рвотных рефлексов при взгляде на этого парня.В общем, учился шатен неплохо. В семестрах троек нет благодаря матери, что постоянно стоит у него над душой, пока он делает домашнее задание. Заставляет решать химические уравнения, читать произведения по литературе, чертить графики по математике, учить физические формулы… короче, отрываться по полной получается не всегда.Зато уже вечером, в часов восемь или девять, Каспбрак созванивается со всеми, с кем договорился встретиться. Как обычно называет цену в зависимости от того, что с ним вообще хотят сделать… но несмотря на такой близкий контакт со множеством людей, вошедший в привычку и даже в повседневность, целовать себя он все равно не дает ни при каких обстоятельствах. Пусть делают все, что хотят, но только не целуют и не оставляют укусы и засосы, как и другие следы. Первое под запретом из-за принципа шатена, ведь целоваться хочется лишь с тем человеком, кто тебе по-настоящему близок. А второе… ну, его просто может наказать отчим. Соня ничего не скажет, а просто передаст все отчиму, который в свою очередь возьмется проводить бесконечные воспитательные беседы. Уже было такое, и не один раз. Нет, он не был плохим, а был просто… подкаблучником? Куколдом? Как там еще называют мужчин, практически не имеющих своего мнения? В общем, были вещи, за которые Бертона можно было недолюбливать.По пути в сторону дома, Каспбрак немного хромал от характерной боли в пояснице и где-то внутри. Ходить было больновато из-за придурка Брюса, который вообще не рассчитал свои силы. Возомнил из себя невероятного доминанта и сделал аж два захода, а при самой кульминации стянул презерватив и излился прямо на грудь Эдди, вызывая у последнего отвращение. Такого он точно не терпит, однако почему-то даже кричать не стал, как это бывало раннее. Усталость свалилась на него плотной пеленой, поэтому, не глядя забрав деньги, шатен накинул свою одежду и оказался выставленным за дверь. Он привык, что им постоянно пользуются, как проституткой. Как куклой, у которой нет души. Заламывают руки, ноги, заставляют принимать немыслимые позы, рывками вдалбливаются по самое не хочу… но Эдвард не жалуется. Это все происходит по его желанию, по его согласию… безусловно, были и такие парни, что обходились с ним просто превосходно и оставляли после себя только приятные ощущения, но таких было крайне мало. В последнее время вообще нет. Иногда кажется, что у Эдди просто зависимость от секса… возможно, так на самом деле и было, однако признавать подобное?— это себя не уважать.Сегодня стемнело рано. В половину десятого вечера парень старается не идти по темным переулкам, чтобы случайно не попасться на глаза каким-нибудь дядькам-извращенцам, коим приспичит полапать его своими грязными руками. Фонари светили только на центральной аллее, поэтому Каспбрак и шел там, периодически ловя на себе косые взгляды более или менее адекватных прохожих. Оно и неудивительно: черные шорты, натянутые почти до самого пупка, специально наполовину обрезанный лонгслив в полоску, а также подведенные карандашом глаза и размазанная тушь. Может быть, многие подумают, что он просто плакал, но нет. Хотя, возможно, особо догадливые прохожие поймут, в чем дело. Главное, чтобы ни Бертон, ни Соня не узнали, что случилось. Надеется, подумают, что их сынок пришел с бурной вечеринки или просто попал под небольшой дождь, который тут же размазал его косметику.Эдди замечает, что свет в окнах горит, а именно на кухне. Что, неужели матушке снова приспичило набить свое брюхо пирожными на ночь глядя? Или же пьет свои успокоительные, дабы быстрее уснуть и не стрессовать по поводу того, кем же становится ее сыночек?От своих мыслей он усмехается, качая головой и быстро вытирая глаза от черного цвета тыльными сторонами запястий. Немного трясущимися от прохлады руками, шатен достает ключи из кармана кожаного рюкзака и вставляет их в замочную скважину, тут же проворачивая пару раз. Безумно хотелось как можно быстрее оказаться в своей комнате и завалиться на кровать, чтобы отдохнуть от сегодняшнего слишком тяжелого дня… но сначала в душ. Нужно тщательно отмыть все то, что натворил Брюс за пару часов. Отвратительный тип, а особенно если учитывать то, что выплатил он далеко не всю обещанную сумму. Но сейчас думать об этом не хотелось, ибо это уже пройденный этап.Наконец оказавшись в прихожей, парень достаточно вяло снимает с себя белые кеды, даже не развязывая шнурки. Уже собираясь пройти к лестнице, к счастью оказавшись незамеченным, Эдди внезапно замирает, когда слышит приглушенный, но явно незнакомый голос, доносящийся прямо с кухни вперемешку с голосом Сони и Бертона. Каспбрак не шевелится и прислушивается, чуть ли ни на носочках подбираясь к углу, где слышимость точно будет лучше. И кого принесло в столь поздний вечер в их скромный домишко?—?Ты только не переживай, Ричи, все будет прекрасно,?— женщина говорила умиротворенно и даже с долей нежности, что бывало довольно редко по отношению к Эдди,?— Он иногда бывает вспыльчив, но это не всегда… он тоже хороший мальчик.Чуть нахмурив брови, шатен сосредотачивается на этих фразах больше всего. Кажется, они говорят именно про него, судя по столь короткому, но понятному описанию. И что еще за Ричи? Может быть, его новый сводный братик? Соня что-то говорила про желание удочерить девочку или усыновить мальчика лет пяти, однако голос, что он услышал по приходе, явно нельзя было назвать детским.—?Да, я думаю, вы подружитесь,?— а вот и голос Бертона, который звучал уже более бодро и с таким выражением, мол ?не парься?,?— Он любит общаться с ребятами твоего возраста.—?Спасибо,?— интонация этого самого Ричи была… странной. Он словно боялся и слова произнести, не то, что целую фразу,?— Я правда благодарен вам.—?Ох, ну прекрати,?— продолжает Соня и еще более смягчается, хотя кажется, что уже точно некуда,?— Теперь ты член нашей семьи, милый.Значит член семьи... Эдди еще ближе сдвигает брови к переносице и сжимает руки в кулаки практически до побеления костяшек?— настолько он был возмущен. Обещали взять пятилетнего ребенка, и то, по словам матери, точно не в ближайший год, а взяли какого-то парня уже спустя месяц после разговора о приемном ребенке? Такого шатен точно не ожидал, да и держать в себе ничего не собирался. Поэтому он ступает пару шагов в сторону и решительно заходит на кухню, где буквально сразу же каждый находящийся обращает на него внимание, в том числе и тот самый Ричи, на которого он пока что не смотрит. Эдди слишком возмущен поведением мамы и отчима, чтобы вести себя более или менее спокойно и рассматривать их нового, блять, члена семьи.—?Что это значит, мам? —?выпаливает он и замечает, как лицо Сони принимает оттенок какой-то паники и переживания, точно так же, как и Бертона,?— Какой еще член семьи, черт возьми?—?Эдди, успокойся,?— мужчина поднимается из-за стола, за которым прямо сейчас сидели абсолютно все и мирно пили чай с плюшками, а после подходит к Каспбраку и аккуратно касается его плеча своей отвратительно-шероховатой ладонью, видимо, чтобы успокоить. Но Эдвард сразу же отмахивается и отходит на пару шагов назад, уже упираясь в духовку и чувствуя, как от злости его грудь вздымается.—?Отвали! —?вскрикивает он и чуть ли ни размахивает руками, пытаясь сохранить личное пространство вокруг себя,?— И по-твоему это пятилетний ребенок?—?Эддичка, золотой…Именно в этот момент шатен наконец-то решает перевести взгляд на парня, что все это время беззвучно сидел на месте и не произносил ни одного слова. Эдди смотрит на него практически в упор и шокировано опускает челюсть, теперь уже разглядывая его с каким-то презрением в глазах. Почему? Да потому что он… ужасный. В душе была хоть какая-то надежда, что он окажется симпатичным или даже красивым, но все это оборвалось просто моментально. Вроде бы, самый обычный среднестатистический паренек из интерната: не совсем ухоженная копна черных, густых волос, оправа очков, дужки которой заклеены белым пластырем, а также одежда, скорее всего, доставшаяся от кого-то другого, судя по тому, какая она поношенная. Но как только Каспбраку удалось за толстыми линзами разглядеть абсолютно белую радужку и такого же цвета зрачок, все встало на свои места. Соня выбрала его из жалости. Ричи выглядел подавлено и виновато, достаточно скованно, но Эдварда это никак не задело.—?Так он еще и слепой? —?на тон выше выпаливает Эдди и теперь смотрит то на мать, то на отчима, что всеми силами старались не ругаться на своего сына за такое внезапное девиантное поведение,?— Полный пиздец!—?Всего на один глаз,?— буквально перебивает его мать, чтобы защитить нового приемного сыночка и не дать на растерзание родному,?— Ему это совершенно никак не мешает! Правда, Ричи?Ричард несколько раз моргает и перебирает пальцы рук между собой, которые, наверняка, уже были мокрыми от волнения и такого перенапряжения. Ни капли жалости у Эдди не проснулось по отношению к этому парню, потому что… черт, теперь будет еще меньше карманных денег, что ли? Но еще хуже будет, если им обоим придется жить в одной комнате… а им придется в любом случае.—?Вы специально инвалида взяли, чтобы мне самооценку поднять? —?не дает ответить Ричи, ибо все еще не может прийти в себя и успокоиться после такого потрясения и неожиданного поворота в своей жизни,?— Я не хочу с ним жить, почему моего мнения никто не спросил?—?Прекрати истерики, Эдвард,?— твердо произносит Бертон и точно так же, как и шатен, хмурит свои густые брови,?— Иди в свою комнату и успокойся. Мы с тобой потом поговорим.—?Да пожалуйста! —?громче, чем до этого, с характерной интонацией выкрикивает Каспбрак и быстрыми, как можно более четкими шагами уходит в сторону лестницы и практически бежит на второй этаж. Забегает в комнату и с силой захлопывает за собой двери, едва ли не снося штукатурку над косяком.Ему было обидно. Обидно, что мать совсем не предупредила его о брате, который точно будет доставать его постоянно. Ну, или же наоборот, будет постоянно молчать и еще сильнее выводить Каспбрака из себя. Он ведь даже предположить не может, какой по характеру Ричи… но знал лишь одно?— общение с ним никогда не будет налажено. Ни при каких обстоятельствах. Хотя бы потому, что на брата он не соглашался.Но Эдди знает, почему его мнение не брали в расчет. Потому что всем на него плевать.