26. Homecoming is the Highway to Hell (1/1)

— Я не могу туда..— Ну же, Рем, мы справимся. — Я не могу...Мы стоим на терассе дома в ставшие уже для меня ранними 11 утра. Вернулись. "Вот и всё" — это единственная мысль, давно уже плотно засевшая в моей черепной коробке. Говоря о математике — прямая пропорция. Чем ближе был дом, тем чаще и громче стучало моё сердце, тем страшнее и невыносимее становилось мне. Чувство паники с каждой минутой проникало всё сильнее и сильнее в мой разум, вытесняя все мысли и заменяя собой все чувства. С самого отъезда у меня трясутся руки, я с трудом открыл дверь машины и дошёл до терассы. Сил больше нет. Ещё немного и сознание покинет меня. Страшно."Что я наделал"— Мы справимся... правда. — не знаю, насколько ты сам веришь своим словам, Себи. Но я попробую поверить тебе.Это надо сделать. Надо."Пора"Вдох, выдох. Стук в дверь. Сердце колотится так часто... Кажется, я забываю как дышать. К горлу подкатывает тошнота. Отвратительно. Как же мне плохо, чёрт. Себи придерживает меня за плечо, когда меня начинает шатать от сильного головокружения. "Пожалуйста, можно я просто умру сейчас?"Слышу приближающиеся шаги по ту сторону. Или меня уже начинает глючить? Кровь стучит в висках часто-часто, я весь вспотел. Это невыносимо, пожалуйста...Поворот дверного затвора.Этот грохот железных механизмов будет преследовать меня в кошмарных снах ещё ближайшую вечность. Грудная клетка сейчас просто разорвется. Дышать больно, не могу сделать глубокий вдох. Пожалуйста.. пожалуйста, пусть это поскорей закончится...Дверь открывается. Сердце уходит в пятки. Резко бросает в холод.Мама оглядывает нас с братом с головы до ног, поворачивается боком и скрещивает руки на груди. Чувствуется сильное напряжение. Оно липким холодом окутывает всех троих, вызывая желание сбежать и спрятаться как можно дальше и как можно надежнее...— Мам... — начинает Себ.— Живо. Зашли. — агрессивно-наигранно-спокойная интонация и рубленные фразы заставляют моё сердце сжиматься и замирать.Ноги подкашиваются, всё тело одолевает лютая слабость. Не могу сдвинуться с места. Себи, руки которого также трясутся, с силой сжимает моё плечо и буквально втаскивает в дом.— Мам... — снова начинает Себи.— Ничего не желаю слышать. Уж от тебя я точно подобного не ожидала, Себастьян. — злобно чеканя каждое слово, женщина идёт к лестнице наверх, всем своим видом давая понять, что мои опасения были не напрасны. Катятся слёзы.Давит. Не могу дышать.— Прости, пожалуйста.. — всё что я могу из себя выдавить — это сиплый полушёпот.— ЗНАЕШЬ ЧТО, РЕМИНГТОН?! ТЫ БЕССЕРДЕЧНАЯ И ЭГОИСТИЧНАЯ СКОТИНА, ПОНЯЛ?! — каждое сказанное ей резкое и чересчур громкое слово эхом отдается в голове, порождая всё новый и новый ужас в моём сознании. — Не таких сыновей я воспитывала. — тихо, но не менее агрессивно произнесла она, скорее всего самой себе, поднимаясь по лестнице и удалясь в свою комнату.Ноги больше не держат. Сваливаюсь на пол. Дышать становится нечем, будто бы из комнаты резко выкачали весь кислород. Больно. И совестливо. И воротит от самого себя.Себи вплетает руку в мои волосы и начинает успокаивающе массировать голову. Всё тело сейчас будто пластилиновое. Я не могу подняться, не могу сжать кулаки, не могу даже просто приподнять руки. Отвратительно.— Тише, Рем...В ответ Себи слышит сдавленные всхлипы. Глубоко вздохнув, брат берёт меня за плечи и аккуратно поднимает на ноги. Шатает. Колени подгибаются.— Я не могу... — едва слышным шёпотом произношу я, скатываясь обратно на пол.— Подожди секунду. — Себ снова провёл рукой по моим волосам и быстрым шагом направился на кухню. Когда он отошёл вновь стало резко холодно. Будто бы вместе с кислородом из комнаты выкачали ещё и всё тепло. С трудом обхватив себя руками я прислушиваюсь к стуку ящиков и тихим чертыханиям, доносящимся с кухни.Душит. Давит. Всё вокруг.Голова начинает гудеть, все звуки приглушаются. "Бессердечная и эгоистичная скотина" — проносится постоянным повторяющимся вихрем в моей голове, вызывая новый и новый накат беззвучных слёз. Страшно. Больно и страшно.— Выпей. — слова брата доносятся каким-то далёким гулом. Я их слышу, но не могу... я будто не понимаю реальности... — Рем.. — брат едва заметно дотрагивается до моего плеча и дрожащими руками, выдающими такое же, далеко не самое лучшее моральное состояние, протягивает стакан и две таблетки. — Полегчает.Я слушаюсь. Быстро закинув их и запив холодной водой, возвращаю стакан обратно. К горлу вновь подступает тошнота. Боже, как же мне хуёво...Не с первой попытки, дрожащими руками брат ставит стакан на стол и снова возвращается ко мне. Затем очень плавно, как полагает самому Себастьяну, садится на колени и аккуратно приподнимает моё лицо.Я не знаю, что такого в моих глазах тебя так пугает... Возможно, я выгляжу как человек, находящийся на грани истерики. Может ещё что-то... Но в следующий миг ты крепко-крепко обнимаешь меня, беспрестанно шепча "мы справимся, справимся.. мы обязательно справимся".Я не знаю, сколько прошло времени, но таблетки, кажется, сработали. Слёзы перестали крупными градинами стекать из моих глаз, падая на его потрёпанный пиджак и впитываясь в ткань. Но слабость всё ещё не отпускала. И брат это видел.— Встать можешь? — в ответ слабый отрицательный поворот головы. Вздохнув, он аккуратно поднял меня на руки и медленно понёс наверх, в спальню.— Ты не спал больше суток, отдых не помешает. — шепотом произнес он, укладывая меня на кровать и снимая кроссовки. — Не уходи.. — тихо и хрипло говорю я, видя как он уже около двери. Себас поворачивает непривычно громкий замок в ручке и вновь возвращается к моей кровати.— Не уйду. Отдыхай, Рем. — он аккуратно накрывает меня одеялом, как громкий стук в дверь вновь разрезает тишину. Тихо чертыхнувшись, брат снова оказывается у двери и громко поворачивает замок обратно. От этого щелчка я, кажется, даже ненадолго оглох, ощущая резкую боль в висках.— Отныне вы не запираетесь. — громкий и строгий женский голос снова прибавил тяжести в моей голове и напомнил обо всём произошедшем.— Как скажешь. — звучит ей спокойный голос в ответ.Следом до моего слуха доносятся удаляющиеся шаги вниз по лестнице и хлопок входной двери.Вновь тяжело вздохнув, Себи тихо закрывает дверь спальни, почти крадясь плавно задёргивает занавески межбалконного окна и закрывает жалюзи стеклянной двери, опуская комнату в полумрак.— Мы справимся. — последняя фраза, которую я слышу перед тем как проваливаюсь в тяжёлый сон.***Pov Author— ЯВИЛАСЬ, ДРЯНЬ! — с этими словами Анна Лов вцепляется в волосы своей дочери и с силой затаскивает её в дом.— БОЛЬНООО! — кричит Лариса, в попытках выпутаться из её цепкой хватки, за что получает первый хлёсткий удар ладонью, из-за промашки пришедшийся на шею. Но как только дверь захлопнулась, женщина её отпустила сама.— АХ, ТЕБЕ БОООЛЬНО?! — только чтобы с новой силой вцепиться вновь и потащить в сторону кухни.— Пожалуйста... — жалобно протянула дочь, спотыкаясь о порог и падая на грязный пол, отчего в руках Анны оказался приличный клок волос.— ВСТАЛА!!! — после очередного выкрика следует пинок, пришедшийся бедной девушке в бок. Не в силах сдержаться от моментально пронзившей всё тело боли, Лариса взвизгивает, чем ещё более злит мать. Та берет кухонное полотенце, на глазах дочери сворачивая его в так называемую морковку и поднося к крану с водой. Девушка с ужасом наблюдая за действиями матери медленно отползает назад, упираясь в угол между холодильником и гипсокартонной перегородкой, отделяющей кухню от зала."Бежать некуда"— Мам... — дрожащим полушепотом произносит она медленно приближающейся женщине, глаза которой, как ей видится, налились красным. Это послужило спусковым механизмом.— У РОДНОЙ. МАТЕРИ. ВОРУЕШЬ. ДЕНЬГИ. ТВАРЬ. — каждое слово сопровождалось ударом мокрой тряпки по всему телу. — ПАСКУДА. — била наотмашь, вкладывая всю накопившуюся злость в каждый удар. Ненависть. Лютая и слепая злость, в смеси с разочарованием создавшая адский смертоносный коктель, показывала всю свою разрушительную мощь. — ВОСПИТАЛА. СКРАДЧИЦУ. СЕБЕ. НА ГОЛОВУ. — Лариса вопила во весь голос от обрушивающихся на её тело ударов и острых как лезвие бритвы слов, причиняющих не меньшую боль. Страх окутал всё её сознание. Но то был не оцепеняющий страх, а тот, который пробуждает в человеке все внутренние резервы, заставляя из последних сил бороться за свою жизнь.Девушка попыталась поймать в очередной раз летящее полотенце. У неё это даже получилось, и вместо удара мокрой тряпкой она получила пощечину которая от очередной промашки пришлась девушке по уху. И удар был такой силы, что даже сама мать отбила руку, что немного охладило её пыл. Воспользовавшись заминкой Лариса попыталась выскользнуть в зал, за что получила удар полотенцем по спине, сопровождавшийся громким, почти нечеловеческим рыком.Резкий грохот входной двери переключил внимание матери. Со второй попытки побег из кухни удался, но девушку поймал за руку вернувшийся в дом отец.Последовала очередная пощёчина, и уже без промаха. — ТЫ! — выкрик женщины, выходящей из кухни был обращён явно не к ребенку. — ЧТО В СЛОВАХ СОБИРАЙ МАНАТКИ И ПРОВАЛИВАЙ НАХУЙ ИЗ МОЕГО ДОМА ТЕБЕ НЕПОНЯТНО?! — ТЫ КТО ТАКАЯ ЧТОБЫ МНЕ ПРИКАЗЫВАТЬ?! А?!Удар все ещё мокрого полотенца пришелся мужчине прямо по руке, которой он держал Ларису. Воспользовавшись этим, девушка, вызволив себя из крепкой отцовской хватки, тут же побежала к ближайшей двери.Маленькая ванная комната.Старый и погнутый шпингалет.Выключатель с тускло-жёлтым отвратительным и грязным светом.Грохот и удары по двери с обратной стороны, сопровождающиеся благим матом и угрозами в адрес заходящегося слезами подростка, спрятавшего голову между колен и пытающегося подавить всхлипы.— НЕ СМЕЙ ЛОМАТЬ МНЕ ДВЕРИ, УБЛЮДОК! ВАЛИ НАХУЙ ИЗ МОЕГО ДОМА!!! ИЛИ Я ВЫЗОВУ ПОЛИЦИЮ!!!— НУ ДАВАЙ, ВЫЗЫВАЙ, МРАЗЬ, ПЕРВАЯ ЖЕ И ПОЕДЕШЬ!!!Крики постепенно начали отдаляться, перемещаясь в сторону кухни и становясь всё менее и менее разборчивыми. Да и не то что бы девушка хотела разбирать весь поток помоев и грязи, выливаемых её родителями друг на друга. Поскольку внимание от неё переключилось, девушка смогла наконец отойди от двери, подперев которую сидела в страхе, что разъяренный отец её проломит.Грязное замызганное зеркало.Отвратительное испуганное отражение в нём.Лариса не хотела это видеть.Совсем.Обняв себя за плечи, она залезла в старую железную ванную, уперевшись спиной в стену и спрятавшись за шторкой, которую заменяла забрызганная полиэтиленавая плёнка.От мыслей, в силу отступившего страха начавших терзать голову с новой силой, за этой пленкой не спрячешься. Да и вообще нигде не спрячешься.Ведь её мать всегда была властной и строгой женщиной. Эти качества развивались также и благодаря профессии. Педагог. Самый строгий и жестокий учитель за 15 лет сколотил себе карьеру от только-только пришедшей студентки пед колледжа до директора школы. Но властность проявлялась и за её пределами. В первую очередь в семье. Она привыкла во всем и везде быть главной, жила по принципу "есть только два мнения: мое и неправильное". Она требовала от своей дочери больше. Зачастую даже больше, чем та могла предоставить. Но это её не останавливало. Одноклассники, да и другие ученики всегда с сочувствием смотрели на Ларису... А следом и с завистью, когда девушка ошарашила их новостью о переезде в Америку. Подумать только, обычная дочка учительницы из Восточной Европы теперь будет учиться и жить в "Стране мечты" миллионов людей по всему свету.Но никто, даже она сама, не знали, с какими трудностями им придется столкнуться в апофеозе свободы и демократии. В новой школе Лариса уже не была "самой умной девочкой в классе", к чему, собственно, никогда и не стремилась. Дружба с Эмерсоном уже изначально поставила её куда-то в нижнюю часть пищевой цепочки. Шикарную квартиру в центре города сменил полуразваленный старый дом в пригороде. Любые попытки Анны Лов найти работу заканчивались крахом. Никто и нигде не хотел терпеть отвратительный характер приезжей женщины с замашками постоянного лидера. Корона пошатнулась. Не прошло и полугода, как начался алкоголь."Как начался, так и не закончился" — усмехнулась про себя девушка. А спустя время ощутивший наконец свободу вечный мямля и тюфяк Энтони Лов не применул первой же возможностью уйти от осточертевшей семьи.Все разрушалось, стремительно разрушалось прямо на её глазах."Отвратительно" — именно эти слова будут набиты на надгробии её прежней жизни.Грохот входной двери вернул девушку в реальность. "В отвратительную реальность". Отец ушёл.Следом все ещё что-то приговаривая, женщина, казалось, забыв о дочери, ушла в свою комнату, громко захлопнув дверь. Наступила тишина. Звенящая тишина, вызывающая головную боль и животный страх одновременно."Уходим" — молниеносно пронеслось в голове Ларисы.***Дом встретил Эмерсона тишиной и прохладой. Его родители должны были вернуться только через неделю, о чём Мэриам Барретт сообщила своему сыну за пару часов до отъезда того из Майами.Майами. Подумать только — они это сделали. Самое безумное приключение в его чёртовой не такой уж и долгой жизни.Но всё заканчивается. И за всё надо платить. И каждому придёт свой собственный счёт.Это омрачает. Заставляет накручивать себя отвратительными мыслями. Эмерсон беспокоится за каждого из друзей. Плохие предчувствия, ощущение надвигающейся катастрофы терзают больную голову. И самое ужасное — чувство полного бессилия перед ними.В жалких попытках отвлечься, Эми пытается чем-то себя занять, выполняя механические действия. Но ни разбор сумки, ни внезапная влажная уборка, ни попытка сесть за стол и начать рисовать не срабатывают. Каждый раз Эми будто проваливается в глубины своего подсознания, а когда приходит в себя, то обнаруживает начатое действо уже завершённым. "Отвратительно."Уже на грани психоза Эми спускается на первый этаж и заглядывает в холодильник с чётким намерением что-нибудь приготовить, как в следующий миг уже кроет себя благим матом за отсутствие хоть каких-нибудь пригодных в пищу вещей в сием ледяном ящике.Ноги сами несут его в таргет. "В тот самый таргет, из которого он на пару с Реми своровал пару бутылок алкоголя несколькими неделями ранее"Он сам не понимает, как дошел до туда, и в следующий миг обнаруживает себя на парковке перед магазином с чеком и парой сумок в руках. Подобные выпады из реальности, уже не первый раз происходящие с ним за этот и не только день уже начинают пугать и раздражать одновременно. "Заебался"Но мысли об этом прерывает резкий звук разблокировки машины. Эми оглядывается в поисках источника шума. Машина первым делом и привлекает его внимание, а следом и сама её хозяйка, быстрым шагом направляющаяся к железному коню.Эми замер. Не узнать было невозможно. Стефани Рэйчел быстро загружала пакеты с едой на пассажирское сиденье. Было видно, что женщина явно не в духе. О причине такого состояния и гадать было не нужно.Следом и сама женщина поднимает взгляд, натыкаясь на напуганного мальчишку в странной шляпе. Сомнений нет — она тоже его узнала. Смерив полным отвращения взглядом, говорящим об отношении больше, чем любые слова на земле, женщина села за руль своего авто и уверенно нажала педаль газа.Эми тяжело сглотнул. "Значит, уже ненавидит""Скорее всего из-за отстранения Рема. А может в принципе из-за отношений с ним"Мысли одна ужаснее другой начали с новой силой терзать голову Шляпника по дороге домой. Первая попытка дозвониться до Ремингтона была безуспешной. Гнёт демонов в его голове только усиливался, накатила некая паника.Со второго раза трубку взял Себас и, сказав, что Рем сейчас спит, сбросил вызов. "На часах нет и 6 вечера. Рановато для сна..."Паника усиливалась, хотелось просто закрыть уши и перекричать гомон тревожных мыслей.Но в следующий миг Эми и сам остановился, выронив из рук пакет с продуктами.На пороге его дома сидела Лариса. Все ясно без слов.