6. Зевс, сквер, гитара на крыше и немного алкоголя (1/1)

В четверг не произошло совершенно ничего. Я видел Эмерсона мельком, всего пару раз в коридоре. Было понятно, что сейчас, после всего произошедшего, он пытается казаться тише воды и ниже травы. В столовой его тоже не было. Я хотел найти его после школы, но, видимо, он успел убежать.***Утро пятницы.Я проспал половину первого урока. Класс. Хорошее начало года, Ремингтон. Далеко пойдёшь.Надев первое, что нашел в шкафу, и так и не позавтракав, я открываю входную дверь и вижу замечательную картину: дождь льёт как из ведра. Снова. Сука. Атланта бля. Было всего три относительно сухих дня, а сегодня сентябрь, видимо, вспомнил, что он всё-таки осень.Я добежал до школы так быстро, как только смог. Но стоило мне только оказаться за воротами на территории, как раздался оглушительный раскат грома, а последовавший за ним порыв ветра чуть не сбил меня с ног. Видимо, сама природа не хотела моего сегодняшнего появления здесь.Я остановился, задрал голову вверх и, собрав всю агрессию, которая во мне накопилась за сегодняшнее потрясающее утро, закричал в небо: "Зевс, псина ты сутулая, за что?!" Ответа не последовало. "Игнорщик хуев", — добавил я, агрессивно наступая во все лужи по пути в здание.***Уже давно прозвучал звонок с первого урока. На меня, промокшего до нитки и только что вошедшего в здание, уставились все, кто был в холле первого этажа. Дважды замечательно. Пытаясь избежать косых взглядов иду в туалет. И стоило мне только завернуть в нужный коридор, как раздается звонок на второй урок. "Замечательно, нахуй и его. Явлюсь к третьему."А из туалета выходит двое старших и двое из моей параллели, о чём-то громко, но весьма неразборчиво переговариваясь. Серьёзно, их речь была похожа крики умственно отсталого (не в обиду умственно отсталым). "Орангутанги и те больше на людей похожи"Благополучно проигнорировав меня, они попёрлись куда-то в сторону лестниц. Честно, меня в данный момент вообще уроки не ебут. Цель одна: зайти уже в этот чёртов туалет.Открываю дверь. Эмерсон. Парень ползает на коленях по давно не мытому полу в попытке собрать катящиеся во все стороны грязно-белые, чутка желтоватые шарики бусин. Его шляпа валяется где-то в углу вместе с сумкой. Эмерсон меня совершенно не замечает, продолжая подбирать то, что когда-то было длинным ожерельем, свисавшем с его шеи чуть ли не до пояса и придававшем его и без того необычному внешнему виду некий шарм аристократичной небрежности...Не знаю, сколько так простоял в проходе. Но захожу я резко, чересчур громко закрывая дверь, отчего Барретт вздрагивает и поднимает голову, фокусируя взгляд на мне.— Ппривет, Ремингтон..— Что произошло?! — вместо приветствия звучит в ответ. — Что они сделали?— Вот, — открывает тонкую ладошку и показывает несколько собранных шариков.— Они..— Они их порвали. Это... Это был пподарок... Он был мне так важен.. Это.. А теперь.. — Эми начинает трясти. Собранные бусины выпадают из его тонких пальчиков и с громким стуком вновь разносятся по всей комнатке."Нет, нет, нет, нет", — сажусь на колени перед ним, кладу одну руку ему на плечо, другой обхватываю бледное личико. Шляпник шипит. Только сейчас, когда волосы не закрывают половину его лица, замечаю огромный фиолетовый синяк на скуле и такой же на челюсти, губа разбита, на носу ссадина, бровь также рассечена... Невольно прикрываю свой рот рукой. Это, видимо, было последней каплей для парня: плечи задрожали, слёзы крупными градинами начали скатываться по его бледным щекам, без того громкие всхлипы, отражаясь от туалетных стен, звучали ещё громче. "Нет, Господи"Обнимаю его, крепко прижав к своему телу, поглаживаю дрожащей рукой по спине. Горячий так, будто у него жар, а руки всё такие же холодные. Эмерсон вцепился пальцами в мою мокрую футболку, сильно и крепко сжав её на спине.Так отчаянно и так умоляюще. Будто бы он всем своим естеством просил не отпускать его, молил остаться с ним."Будто он тонет, а я — его единственная нить спасения"От этой мысли бросило в дрожь. "Когда я успел так его к себе привязать?"Он ведь доверился, понял, что я его не обижу. Но если бы то был не я, а кто-нибудь, кто хотел бы втереться в доверие, а потом жестоко опрокинуть... "Эмерсон бы этого... не пережил...""Видимо, у него совершенно никого нет""Видимо, он очень одинок...""Почему..?"С моих волос льёт, и капли падают ему на одежду. Его спутанные чёрные волосы также пропитались влагой от моей футболки. Но никого из нас сейчас совершенно это не заботит. Мои мысли заняты совершенно другим. Почему-то мне кажется... не знаю... (интуиция?)... что Эмерсон не должен плакать... что он... хороший... просто с ним все плохо обходятся... и что он, видимо, очень наивен... и от этой наивности он может однажды сильно пострадать... а мне этого не хочется...А может... он только мне так доверился... ведь вряд ли бы он показал Ларисе например свои слёзы... она ведь тоже нормальная... но почему тогда только мне... что он увидел во мне... такого... вчера ведь он не заплакал...Пытаюсь успокоить, что-то шепчу ему на ухо, немного покачиваюсь взад-вперёд. И через некоторое время плач прекращается. Кажется, сработало. Спустя ещё какое-то время я отпускаю его.— Прости... — низкий голос Шляпника звучал очень устало. Левой рукой он начал протирать глаз, правую положил себе на колено.— За что извиняешься? — прозвучало через некую паузу, которую я рассматривал его движения. Что-то странное...— За истерику. Накатило. — опустил левую себе на вторую ногу и вперил взгляд в пол.— Всё в порядке, Эми.— ...Эми?— Ну да.. — немного смущаюсь.— Ладно. — лёгкая тень полуулыбки промелькнула на его лице. Всё, он точно успокоился. От сердца отлегло.Я сел в более удобную позу. Несколько шариков вокруг меня покатились по кафельному полу. Эми грустно проследил за ними взглядом.— Давай мы их соберём, нанижем на леску или прочную верёвку и вернём тебе бусы?— Я тоже об этом думаю...— Ну так чего мы ждём?Спустя буквально 5 минут нашего обоюдного ползания по грязному полу туалета все бусины были собраны и отправлены во внутренний карман сумки Эмерсона. Наконец-то выпрямившись, я сажусь на подоконник и достаю из портфеля сигареты. Уже находясь в предвкушении затяжки, когда никотиновый дым в первый раз за долгое время наполнит лёгкие, когда я наконец ощущу эйфорию и расслабление, я вдруг слышу слегка хрипловатый голос Эми.— Не советовал бы. — говорит оперевшийся о соседнюю стену парень.— Не куришь? — с нотками удивления спрашиваю я.— Курю, но здесь нельзя. — поразительно, его голос полностью спокоен, будто бы и не было этой истерики буквально 20 минут назад.— Да брось. Курить в нашем возрасте в принципе нельзя.. — Я не об этом, — он показывает пальцем вверх. Я поднимаю голову и прямо над нами вижу противопожарную сигнализацию. — Не заметил? Потолки относительно низкие, дым развеяться не успеет даже если открыть окно.— Да ну бля. — раздосадованно убираю пачку в карман мокрых джинс. Потом выругиваюсь и перекладываю её в портфель. Вижу его усмешку. — Что?— Ты под дождём что ли бегал?— Ага. Хотел вызвать Зевса на кулачный поединок.— Ахах, и как?В этот момент звучит очередной раскат грома, только на этот раз намного громче.— Как видишь, отказался. Слабак. Понял, что проиграет мне.Эми смеётся. Я, глядя на него тоже начинаю улыбаться. Ему уже значительно легче, он быстро отходит.***Нашу идиллию прерывает звонок.— Всё ещё хочу курить.— Давай свалим. — вдруг неожиданно говорит Эми.— Типо с оставшихся уроков? — уточняю я.— Типо с них. Можем просидеть до конца дня в старом кабинете французского. Он находится в самом дальнем углу четвертого этажа, где всегда не особо много людей... у меня есть ключ... — Эми смотрит на меня немного закусив губу. Волнуется.— Знаешь, давай свалим, — звучит еще один раскат грома. Я смотрю за окно. — Из школы.— Типо... туда? — кивает на улицу, где сильный ветер с силой разносит дождевые капли, которые заметными волнами долетают до земли или ещё какой-либо поверхности.— Типо туда.— Но... там же дождь. — изгибает бровь.— А ты никогда не бегал под дождём? — зеркалю его движение.— Не приходилось как-то... В этот момент открывается дверь туалета и сюда заходят три каких-то семиклассника. Мы с Эми ждём, пока они уйдут. Следом дверь открывается во второй раз и заходят ещё какие-то ученики. Понимая, что покоя нам не будет минимум до конца перемены, мы, переглянувшись, выходим из туалета и направляемся к лестнице.— Знаешь, сейчас идеальный момент, чтобы это исправить. — продолжаю диалог.— А вдруг молниеносная кара Зевса настигнет нас как только мы выйдем из тёплого и сухого здания?Оценив явно непреднамеренный каламбур, я начинаю тихонько смеяться. Шляпник, видимо не поняв, вопросительно смотрит на меня, улыбаясь, но все еще не понимая, над чем я смеюсь. Ученики вокруг недоумённо оборачиваются на нас."Что ж, каждая его улыбка — это моя маленькая победа"***Мы быстро добрались до четвёртого полупустого этажа. Я уселся с ногами на ближайший подоконник. Эми встал рядом, облокотившись о стену.— Сколько длится эта перемена?Эми поднимает руку, задирает рубашку и, смотря на завешенное браслетами и фенечками запястье, выдаёт:— По моим биологическим, ещё чуть меньше двадцати минут.— Боже. Нахер вам вообще три двадцатиминутные перемены?— Кто ж их знает.. *пожимает плечами* —Думаю, всё дело в буфете и в очередях к нему.— Кстати, ты на какой перемене туда ходишь?— Я.. предпочитаю не есть в школе. — замялся.— Серьёзно? Почти до половины пятого сидеть в школе без еды?— Ну, не всегда без еды. Предпочитаю бегать в соседний магазинчик и есть там, если уж хочу.— А почему позавчера тогда был в столовой? —браво, Лейт. Десять баллов из десяти за бестактность.— Проголодался и понял, что не успел бы добежать до магазина. — пожал плечами он.— Понятно...Мы замолкаем до самого звонка. После коридоры наполняются тишиной.— Так что насчёт улицы? Это весело, гарантирую. К тому же, грома я больше не слышал, так что кару Зевса мы, думаю, избежим.Эми закусил губу. Он, вероятно, взвешивал в голове все "за" и "против", хотя, казалось бы, о чём тут вообще думать. Потом Шляпник резко поднял голову и, смотря мне в глаза, сказал:— Знаешь, да, я согласен. — Звучит решительно, но закусанная губа выдаёт его волнение, некую неуверенность.— Ну тогда чего мы ждём?***Тихо спустившись с лестницы, мы направляемся к двери выхода из школы. И я её уже было открыл, даже перешагнул порог, как вдруг слышу голос какого-то преподавателя:— Молодые люди, куда это вы собрались? —надменный тон, медленные шаги в нашу сторону.— Бежим! — выпаливаю я, не оборачиваясь и хватая Шляпника за руку. Мы резко сорвались с места, слыша неразборчивые крики этого дядьки позади нас. Буквально прыгаем со входной лестницы, чуть не упав. Я подхвативаю Эми за локоть покрепче. Потом поскользнувшись на ебучей мокрой траве около ворот, я оборачиваюсь на него, чуть не врезаясь в железное ограждение.В следующую секунду мы под обоюдный смех выбегаем на дорогу и поворачиваем куда-то направо, вверх по улице.***Pov authorСквер. Людей нет (что очевидно, это же пригород, будний день, рабочее время, так ещё и ливень). Два парня, бросив сумки на ближайшую лавочку, бегают по узким пешеходным дорожкам, огороженным с обеих сторон бордюрами. То ли из-за сильного ливня, то ли из-за забитых ливнестоков, эти дорожки буквально превратились в бушующие реки. Ребята ногами зачёрпывают воду, бывшую им по щиколотки, брызгаются ей друг в друга, прыгают, соревнуясь кто поднимет больший столб воды, скользят на мокром гладком асфальте, падают друг на друга, заваливаясь в воду и стёсывая ладони и колени под маты и обоюдный хохот. Яркие улыбки, громкий смех, взаимные посылания друг друга в пешее эротическое путешествие и снова смех раздаётся то тут, то там, отражаясь от деревьев и наполняя собой пустующий сквер.Такие яркие.Такие молодые.Такие беззаботные.Такие искренние.Будто бы мира вокруг не существует.Будто бы ни до, ни после ничего не было и не будет.Будто бы есть только этот момент и это совершенно искреннее наслаждение.Потому что они всего лишь подростки.Потому что они только-только начинают жить.Проходит час. Вдоволь нарезвившись, Ремингтон падает прямо на мокрую траву по другую сторону бордюра. Эмерсон делает то же самое. Парни лежат, молча смотря друг другу в глаза и тяжело дыша. Ремингтон аккуратно берёт Эми за руку. Тот вновь едва заметно вздрагивает.— Я же говорил, будет весело. — произносит Рем, с улыбкой смотря как капли воды падают с чёрных кудрей Шляпника, чей головной убор, насквозь промокший, покоится на скамейке вместе с портфелем. — Я еще никогда не чувствовал себя настолько живым. Спасибо... Реми..— Реми, — повторяет блондин, улыбаясь. — Так меня звали только в далёком детстве. Ну знаешь, когда сюсюкаются с малышами. Реми.. в твоём исполнении это так... мне нравится в общем, Эми.— "Эми" меня никто и никогда не называл вообще. Но тебе можно... и только тебе (добавляет закусив губу).— Почему только мне?— Потому что ты мой единственный... друг..? — последнее звучит неуверенно. Эми будто спрашивает "считаешь ли ты меня своим другом также, как я тебя?"— Ты хороший, Эми. — сделав акцент на последнем слове, Ремингтон поднимается с холодной земли, не отпуская руку Эмерсона, которому тоже приходится встать. — Пойдём, наверное, пока совсем не замёрзли.— Угу. — кивает Эми, направляясь к лавочке.***Пройдя несколько кварталов, ребята доходят до дома Эмерсона.— Так ты здесь живёшь? Красивое место. — дом действительно был красивым: каменный, с деревянными окнами и высокой елью около входа. Будто бы прямиком из средневековья."Да, именно в таком доме и должен жить такой как Эми" — пронеслось в голове блондина.— Да, здесь.. Зайдёшь? У меня дома нет родителей, тепло, есть пледы и горячий чай... — неуверенно закусывает губу и смотрит на Рема.— Не откажусь. — обворожительная улыбка появилась на лице последнего.***Pov RemingtonДействительно тепло и сухо. Хоть дом и отличается внешне, но внутренняя планировка оказалась такой же, как и у нас. Всё выполнено в тонах тёмного дерева. Прекрасно. Эми включил свет и ушёл куда-то в прачечную за полотенцами. Желтые светильники на стенах добавляют некого уюта и тепла. Красиво..Пока я разувался и осматривался, Эми уже успел вернуться.— Лучше разденься и кинь одежду на пол. Так она быстрее высохнет, у нас такое отопление... — тихий, вкрадчивый голос. Вот как надо говорить, чтобы не испугать. Учись, Ремингтон.— Спасибо. — говорю я и начинаю снимать футболку, проходя в зал. Украдкой смотрю на Шляпника. Эми залип. Улыбаюсь и как бы невзначай качнув бёдрами, снимаю футболку чуть дольше, чем мог бы. Кладу её на пол, медленно забираю полотенце из рук парня. Эми отвёл взгляд и едва заметно покраснел. "Милый"— А ты чего не раздеваешься? — хрипло спрашиваю я, вытирая полотенцем мокрые волосы.— А ээ я.. я сейчас. — растерялся он. Стараясь не смотреть на меня, он быстро стягивает тёмно-красную клетчатую жилетку и белую рубашку под ней, после чего также быстро заворачивается в полотенце. Довольно худой, но подтянутый – золотая середина – когда нет огромного количества мускул, делающих больше похожим на протеинового качка, но и рёбра не выпирают. В этот момент я наконец отчётливее разглядел (наконец обратил внимание), что ещё, кроме любви к винтажной одежде и шляпам, отличает Эми от других, "нормальных" как он ранее выразился, людей — каждый его жест, каждое движение его бледного тела были наполнены некой грацией, некой аккуратностью, не присущей парням. Хоть он и пытается делать всё быстро, но эту аристократичность ничем не скроешь. Это как врождённое. Теперь залип и я. Но вместе с тем вспоминаю, что было буквально полчаса назад в сквере: насколько открытым и живым Эми был, таким счастливым, будто ребёнок. "Идеальное сочетание невинной феминности и некоторой живости в одном человеке. В одном теле. Только вот тело это сейчас сплошь покрыто синяками и ссадинами — следами недавней драки (избиения. И чует моё сердце — далеко не первого). И парень этого стесняется..."— Всё в порядке? Ты резко погрустнел... —пытаюсь также вкрадчиво спросить я.— Да, да всё отлично, — возвращается из раздумий он, — чай, кофе, что покрепче? — на последнем он дёрнул бровями. — Давай что покрепче. — с ухмылкой отвечаю я.— Надо же, кто-то хочет прогреться изнутри. — снова улыбка, пусть и ехидная.— Ты сам предложил, — с той же интонацией отвечаю я.— Есть медовый Джим Бим. Даже не один. Пойдёт? — открыв минибар говорит он.— Пойдёт. — с довольной интонацией отвечаю я.— Тогда... ко мне в комнату?— Веди).***Pov authorПрошло пару часов. Двое парней (на удивление, ещё относительно трезвых) сидят на кровати, завернувшись в полотенца и плед, пьют бурбон по очереди прямо из горлышек бутылок, разговаривают обо всём подряд, рассматривают работы Эмерсона, смеются над нелепыми каламбурами и перекидываются какими-то тряпками. По всему дому разносится громкий смех, иногда доходящий до щенячьего визга.***— Ахахах, Реми, ты сейчас с кровати свалишься!— Ахах, да не, я нормально си.. *звук падения* БЛЯТЬ!!!— Ахахахаах я же говорил! Кому-то на сегодня явно хватит.— Ничо подобного, я стёкл как трезвышко!!— Да-да, я ахахаха вижу!!!***— Боже, это действительно ты рисуешь? Типа каак?— Руками, наверное, и при помощи лайнеров. И линейки иногда...— Это типа всё из твоей головы?!— *смущенно* Ну да..— *буквально криком* ВААААУ! Даже не думай бросать это дело! Это потрясающе! Это! Это! Блять, у меня нет слов, Эми!!!— *ещё более смущённо* Ну хватит, хватит.. *улыбается*— Ты такой талантливый!— Ты правда так думаешь?— *обнимает* Правда.***— Это у тебя там гитара? Ты играешь?— Ну да, не прям таки ас, но пару песен, думаю, могу.— Сыграй что-нибудь!— ...я не думаю, что..— Ну пожалуйста, Эмерсон! *глаза, полные мольбы*— ..ладно. *берёт гитару, проводит вниз по струнам* Как насчёт Red Hot Chili Peppers?— Californication?— Оф кос, мэн!— Пошли на крышу.— ...что?— Давай через твоё окно по трубе ливнестока вылезем на крышу и там споём.— ...зачем?— Да просто.***Эми играет очень чисто и чётко. И по началу он сильно волновался, впервые играя для кого-то. Да не просто играя, а делая это прямо на улице весьма необычным способом. Реми же прекрасно вытягивает слова своим хрипловатым голосом, который иногда скачет по громкости в моменты сильных эмоций. В сочетании с гитарой Эми звучит очень необычно, завораживающе...Исполнением "Teenagers" от My Chemical Romance, парни решают завершить свой уличный миниконцерт, краем глаза наблюдая, как в окнах своих домов стоят соседи Эми, внимательно наблюдая за ними двумя.— Ты не говорил, что умеешь петь. — отыграв финальный аккорд произносит Эмерсон.— Ты не говорил, что умеешь играть. — парирует Ремингтон.— Ладно... чего ещё я о тебе не знаю?— Ну, у нас там, в пригороде Такомы, была даже своя группа. Там были мы с братом и ещё пара наших друзей.— Надо же, и на чём играл ты? — с заметным огоньком в глазах интересуется Эми.— Ни на чём на самом деле. Я отвратительно играю. Поэтому я просто пел.— Погоди, а тот темноволосый парень и есть твой брат?— Себи? Да. Дай догадаюсь. Мы с ним совершенно внешне непохожи, да?— Честно, да.. — немного смущённо произносит Эмс.— Да забей, мама говорит, мы похожи характерами.— Тогда твой брат – замечательный человек.— Оо, да. Себи прекрасный брат.— А на чем он играет?— Гитара. Дай догадаюсь, думаешь, почему он меня нормально не научил? Всё просто. Он козлина леворукая, а я правша. Гитара у него соответственно для левшей. Эхх, грустно.. — последнее звучит наигранно, что заставляет Шляпника улыбнуться. ***Две пустые бутылки медового бурбона валяются около кровати.***— Сильно болит? — Реми указывает на немаленьких размеров синяк на скуле.— Ну так.. *пожимает плечами* если не трогать, то забываю о его существовании..— Почему ты не подождал в школе тогда, в среду? Они бы ушли и..— И отпиздили бы меня на следующий день, только ещё сильнее, потому что убежал в прошлый. Нет уж, спасибо.— Звучит... логично...***— Себастьяну понравилась Лариса. *немного пьяный Рем уже давно полулежит на подушке, которую поставил повыше, оперев о спинку кровати. Не менее пьяный Эми покоится на его оголённой груди*— В таком случае, Себастьяну повезло....— Наверное..— ...— ...— Она ему правда нравится?— Да, а что?— Не знаю... у Ларисы есть какие-то проблемы в семье. Не знаю что точно, никогда не интересовался. Но это то, почему её иногда нет в школе. Как и сегодня.— Тяжело ей..— Наверное..— ...— А как и когда они познакомились?— Не поверишь. Во вторник встретились на лекции Гранта Моррисона. Развели блин грёбаный цирк: *ооо, милая леди*, *ооо, да вы джентльмен*, *оо позвольте поцеловать вашу руку*, *ооо*, *ааа*!— АХАХАХАХАХАХАХАХАХА, господиии, они идеальная пара, ахахахах. — Эми уткнулся носом Рему в ключицу в попытке подавить смех.— Ахахах думаю, да!****около входной двери*— Сегодня был лучший день моей жизни, спасибо, Реми.— Он будет не единственным. Спасибо тебе.. что доверился мне...—...тогда, до понедельника?— До понедельника, Эми. — самая искренняя в мире улыбка просияла на лице Рема.Задумавшись буквально на пару секунд, Шляпник потянулся к блондину и коротко поцеловал его в губы. Это было мимолётно, случайно в какой-то степени. Но Реми улыбнулся ещё раз.— Ппп-пока. — Эми резко закрыл дверь, прислонился спиной к холодному древесному покрытию с обратной стороны и скатился на пол. Уперевшись руками в порог, он уставился взглядом куда-то на лестницу и прикусил губу. В мыслях одно слово: "Черт".Ремингтон же шёл по улице в сторону дома, глупо улыбаясь. "Хоть бы это не оказалось проделками алкоголя"***Был уже вечер. Поздно поужинав, братья ушли в свою комнату.— Ты сегодня как-то подозрительно много улыбаешься, Себ. Колись давай. — младший сидел на кровати по-турецки скрестив ноги и смотрел, как его брат расхаживает по комнате, подготавливая вещи на завтра.— Я пригласил её на свидание.— Оу, круто! И когда оно?— В воскресенье. — сказал он падая на кровать и продолжая счастливо улыбаться.— Поздравляю, чувак.— Сам то ты сегодня чо бухой завалился? Когда это пятница стала для тебя поводом? Стареешь, бро. Стареешь...— Что, так заметно?— Ну, мне то уж точно. Ещё пару месяцев назад был молод...— И горяч! — перебивает младший.— Да, как батарея. — продолжает представление он. — Но, вижу, что это уже в прошлом. Как жаль, что теперь ты старый радиатор, крашенный миллионами слоёв облупившейся краски. — наигранно стирает воображаемую слезинку.— Ноо, ты преувеличиваешь, дед.— Нее, я преуменьшаю, пездюк. Так где ты налакался и по какому такому поводу, позволь поинтересоваться.— Ой, давай завтра. У тебя ещё весь день на это будет.— Эмерсон, я прав?— *цокает*—Охх... Какие мы однако... Спокойной ночи, тогда уж, пездюк) — Приятных снов, Себ. Смотри, не развались в труху за ночь. В твоем возрасте каждая минута...— Вот когда будешь в моем возрасте, тогда и будешь заявлять наверняка. А пока что всё, детское время уже давно прошло.— Злой старикашка.— Неправда. Сам ты злой...