4. (1/1)

Александр дописал страницу, закрыл окно текстового редактора, заархивировал последнюю главу “Мертвого округа” за авторством Тони Прады и отослал текст заказчику. Почтовый агент уведомил Хьюза о том, что письмо доставлено, и он, тяжело вздохнув, откинулся на спинку стула, с силой потирая переносицу.Вот уже шесть лет он зарабатывал на жизнь тем, что описывал чужие сюжеты, делая имена нескольким авторам, в головах которых рождались просто потрясающие идеи, вот только излагать свои мысли на бумагу они совершенно не умели. У самого Александра проблема была диаметрально противоположной: у него был легкий и интересный слог, а вот придумать мир, сюжет и персонажей он не мог. Пытался, тысячи раз пытался, но все тщетно. Это было по-детски обидно - Хьюзу очень нравилось писать, и больше всего на свете он хотел бы создать что-то свое, однако у судьбы были свои планы. И свое, извращенное чувство юмора.Вероятно, именно поэтому Александр и решился на этот безумный, совершенно отчаянный поступок. И невероятно глупый, как сказали бы многие. И были бы правы - только глупец мог попытаться продать свою душу дьяволу за возможность творить, проведя странный и немного пугающий ритуал, найденный на просторах сети.Вот только ничего не произошло. Не то, чтобы Хьюз ожидал другого; в конце концов, он был взрослым, образованным и начитанным человеком, но надежда - чувство иррациональное, и она, как известно, умирает последней. Вот и тогда она билась в агонии, не желая исчезать и оставить уже, наконец, Александра доживать свой век в смирении и несчастном покое. А потом появилась ОНА.Хьюз увидел ее в парке неподалеку от своего дома, где любил гулять по вечерам и сразу понял: ОНА не человек.Она сидела на его любимой лавочке у небольшого заросшего ряской пруда и смотрела прямо на Александра своими пронзительными, невероятно притягательными, но совершенно равнодушными черными глазами. И от этого взгляда все внутри Хьюза промерзло, будто вместо жаркого августа вдруг резко занял морозный январь. Ему было страшно, страшно до дрожи в коленях. Больше всего сейчас он жалел о том, что решил опробовать тот дурацкий ритуал в деле. Больше всего сейчас ему хотелось убежать и спрятаться, но ноги будто приросли к земле. Сердце билось о ребра, кислорода отчаянно не хватало, а когда загадочная девушка поднялась со скамейки и подошла к нему, стыдно признаться, но на глазах Александра выступили предательские слезы.“Значит, ты хочешь стать великим?” - раздался в его голове ее голос - высокий и сильный, - “Хочешь получить славу, создать бессмертные произведения, выгравировать свое имя в веках?”-Нет… - прошептал Хьюз, - Я просто… Просто хочу писать что-то свое...Девушка недоверчиво и, как показалось Александру, чуть удивленно изогнула изящную бровь.“Тебе известна цена?” - снова спросила она.Александр кивнул. Его бессмертная душа - так было написано на клочке старой, как мир, бумаги, фотографию которой кто-то выложил на сайте, посвященном мистике. Это было написано на латыни, но для Хьюза, окончившего филологический факультет Мэнского университета и с детства увлекающегося изучением языков, перевести фрагмент не представляло никакого труда. “И ты готов подписать контракт?”Александр снова кивнул, и девушка приникла к его губам в страстном, удивительно чувственном и настолько же бездушном поцелуе.А потом все изменилось.Потому что этой же ночью Хьюзу приснился его первый сон. Не первый в его жизни, разумеется, но никогда раньше он не видел в царстве Морфея ничего такого толка. Здесь были целые миры, живущие по иным, отличным от наших законов, и в них развивались удивительные, интереснейшие события, цепочки которых приводили действующих персонажей к драматичным, ярким и весьма логичным финалам. Проснувшись утром, Александр кратко записал все, что увидел.Этот сюжет и лег в основу его первой полноценной книги - “Виртуалити”, которая тут же стала бестселлером и принесла Хьюзу мировое признание. Аналогичную судьбу ждала и его следующая книга, “Власть бури”, и следующая, и следующая… Потрясающие истории вкупе с приятной и интересной стилистикой написания сделали свое дело, и Александр Хьюз стал, пожалуй, одним из известнейших авторов современности.Странная девушка всегда была рядом. Она назвалась Мельпоменой и рассказала Александру, что является музой - межевой тварью, покровительствующей творчеству во всех его проявлениях. И что она останется рядом с ним до самого конца - проследит за тем, чтобы все прошло “как надо”. И, если поначалу они просто терпели присутствие друг друга (вернее, терпел Хьюз - Мельпомене, кажется, было совершенно неинтересно и даже скучно абсолютно все происходящее вокруг), но постепенно, узнавая друг друга все лучше и лучше, они подружились.А еще позже поняли, что влюбились друг в друга.Мельпомена чувствовала себя живой рядом с Хьюзом, искренне наслаждалась каждой проведенной рядом с ним минутой, каждым мгновением, каждым взглядом и прикосновением. Ей было больно наблюдать за тем, как его силы (не без ее прямого участия) покидают его тело, шаг за шагом приближая его к неминуемому финалу.Она готова была на все, только бы не потерять его. Только бы он выжил...Милли положила голову на грудь спящему на больничной койке Александру, боясь коснуться его своими стремительно тлеющими руками.-Я не смогла, - сказала она, всем своим сердцем (а было ли оно у нее?) жалея о том, что не может заплакать, - Прости меня… Я не смогла… Не смогла...*** Imagine Dragons - DreamЕще на подходе к палате Хьюза, Рид уловил вонь межи. Она была слабой, едва заметно на фоне куда более ярких запахов: хлора, дезинфицирующих средств, грязной человеческой кожи и мочи из ближайшего туалета (разумеется, отлично вымытого, но обостренное обоняние Гэвина все равно различало солоноватые нотки), но все же была, и это до ужаса не нравилось полудушнику. Он ускорился, и его шаги гулким эхом отдавались в пустом и тихом коридоре клиники. Предчувствие, которое робко зародилось еще в номере писателя, сейчас орало внутри так громко, что закладывало уши.У самой палаты Хьюза Рид замер в нерешительности, а после достал свой пистолет и, решительно выдохнув, вошел в такое же белое и стерильное, как и вся больница, помещение.Девчонка была там. Сидела на стульчике возле постели Хьюза, положив голову ему на грудь. Гэвин не видел ее лица, но копну густых и блестящих черных волос узнал сразу. Та самая тварь, которую Рид увидел в книжном магазине. Та самая, что попыталась забрать фолиант у Берта, но не смогла.Полудушник опустил взгляд на руки “девушки” и удивленно вытаращил глаза: рука твари (во всяком случае, левая - правую с этого угла Гэвин разглядеть не мог) тлела и рассыпалась в прах буквально на глазах. Она разрушилась уже почти на половину - вплоть до локтевого сгиба; от культи то и дело откалывались хлопья, больше всего напоминающие пепел и, не долетая до пола, растворялись в воздухе.Рид уже видел нечто похожее однажды - в тот день, когда нашел древний фолиант после второй встречи с гребанным повелителем огня в Церкви Святого Иоана.-Уходи… - прошелестела девушка, и Гэвин напрягся, крепче перехватывая наставленный в ее спину пистолет, - Оставь нас...Ее голос был настолько слабым и тихим, что в палате, тишина которой нарушалась только тяжелым дыханием полудушника да мерным писком кардиомонитора, был едва различим.-Отойди от него! - прошипел Рид. Он не знал, может ли повышенный голос разбудить писателя, но рисковать и пугать больного, вероятно, умирающего человека не хотел, - Иначе я вы...-Серебро не причинит мне вреда, - так же бесцветно отозвалась тварь.Гэвин оружия не убрал, хотя и понимал, что существо не лжет - ей он не верил, а вот Виктору вполне.-Оставь его в покое, мать твою! - рыкнул Рид, - Может, серебро тебя и не возьмет, но если ты не исчезнешь сейчас же, то клянусь, я найду способ прикончить тебя, но такой, чтобы перед смертью ты страдала посильнее!-Сильнее, чем сейчас? - спросила тварь, и, прежде чем полудушник успел ответить, она поднялась с груди Хьюза и посмотрела прямо на Гэвина, - Прикоснись ко мне...-Чего? - обалдел Рид.Он ожидал чего угодно: того, что тварь набросится на него и попытается прикончить, или что трусливо сбежит. Черт, да даже если бы она превратилась в гребаного дракона и унесла Александра прочь в своих лапах он удивился бы меньше, чем такой странной, сказанной совершенно убитым голосом просьбе. Даже пистолет в его руках дрогнул - настолько неожиданно прозвучали слова твари.-Прикоснись ко мне, - повторила она.-Это еще что за игры? - Гэвин сделал шаг вперед, угрожающе нависая над девчонкой, - Что ты задумала?Тварь даже бровью не повела:-Ты слишком громко говоришь. Ты мешаешь Алеку спать. Ты беспокоишь его… Прикоснись ко мне...-Зачем тебе это? Что ты такое? Отвечай!-Я отвечу. Отвечу на все твои вопросы. Только не здесь. Не мешай ему спать… Прикоснись ко мне.Гэвин нервно повел шеей, которую всегда начинало ломить, если он слишком сильно напрягался. А сейчас он был пиздец как напряжен - пытался решить, что ему делать. Убить тварь он не мог - серебро ее не брало, а других способов на ум не приходило. С другой стороны, признаков агрессии она тоже не проявляла, даже больше: сама вызвалась пообщаться. И все, что она просит взамен - всего одно касание...-Ладно, - сказал Рид, - Но если выкинешь какой-нибудь фокус… - он угрожающе расширил глаза.А потом решительно протянул руку и коснулся плеча твари.И в следующую секунду обнаружил себя уже не в палате больницы, в которой лежал Хьюз, а на скалистом обрыве над шумящим внизу морем. Все казалось таким настоящим, проработанным до мельчайших деталей - Гэвин чувствовал соленый морской запах, ощущал теплый ветер, запутавшийся в его волосах, и мог рассмотреть каждый пенистый барашек на гребнях волн. “Она перенесла меня сюда…” - подумал Рид, - “У чертовой твари хватило сил, чтобы перенести меня к гребаному морю!”“Девушка” тоже была здесь: стояла рядом с Гэвином и смотрела на медленно опускающееся за горизонт солнце.-Где мы? - спросил Рид, - Куда ты нас притащила? Это - какая-то иллюзия?-Нет, - качнула головой тварь, - Всего лишь сон. Целый мир, созданный мной. Один из тысяч и тысяч других...-Зачем мы здесь? Если это какая-то ловушка, я…-Смотри, - сказала “девушка”, кивая за спину Рида.Гэвин недовольно нахмурился, но все же обернулся, с удивлением замечая неподалеку еще двух человек: мужчину, обнаженного по пояс, и девушку, прижатую этим самым мужчиной к стволу ближайшего кипариса. Ее черные волосы растрепались, по раскрасневшемуся лицу стекали кровь и слезы. Она билась в стальной хватке мужчины, а потом, извернувшись, достала короткий нож и полоснула обидчика по груди.Рид взглянул на тварь:-Что это? Что ты мне показываешь?-Конец. И начало.-Конец и начало чего?-Меня... - прошептала тварь.-Ах ты сука! - взревел мужчина за спиной Гэвина. Полудушник снова повернулся к дубу, возле которого разворачивалась самая настоящая драма.Мужчина наотмашь ударил девушку по лицу, с такой силой, что ее затылок ощутимо стукнулся о ствол кипариса. Она потеряла сознание, и обидчик не стал терять времени даром: он уложил более не сопротивляющееся, до ужаса хрупкое и худое тельце на траву и рывком задрал ее простое, плохо сшитое платье.То, что произошло в дальнейшем, напоминало плохо снятый порно фильм: мужчина быстро спустил свои панталоны, разве что слюной не капая на нежное женское тело под ним и принялся вколачиваться в девушку, которая, судя по быстро растекающейся луже крови под ее головой, была мертва.Смотреть на это было мерзко, но, к счастью, мужчины хватило ненадолго: уже через пару минут он кончил, мерзко хрипя, убрал свое мокрое, постепенно обмякшее достоинство обратно в панталоны и ушел прочь.-Этот человек убил моего мужа и моих детей, - бесцветно сказала тварь, - Этот человек был сильным. Он брал свое.-Зачем ты показала мне это? - с отвращением спросил Гэвин, - Чего ты хотела этим добиться?Тварь прикрыла глаза, и залитое кровью тело исчезло.-Я была человеком, - благоговейно произнесла она, - Но ничего не помню. Совсем ничего - только этот момент. И то, что человек, убивший меня, убил мою семью. У меня был муж, но я не помню его лица. У меня были дети, но я не помню их имен...-И что, это должно меня разжалобить? - огрызнулся Рид.-Прошло уже столько лет… веков… - продолжила тварь, не обратив на слова полудушника никакого внимания, - Я скиталась по Межи… Напуганная, страдающая… Слабая… И там меня нашел ОН…Гэвину не понравилось, как голос “девушки” дрогнул, когда она произнесла это свое “ОН”.-ОН спас меня, сделал меня сильной, дал мне смысл! - тварь открыла глаза и теперь смотрела прямо перед собой со смесью ужаса и восхищения, - ОН даже открывал ходы в Мир живых, позволяя временно жить среди них! Все, чего он требовал взамен - служить ему. И я служила. И я служу. Но больше.... Больше не стану. Не смогу. Не сумею…-Почему? - спросил Рид, а потом, опомнившись, поправился, - О ком ты говоришь? Кто такой этот “он”?-Потому что я погибаю, - тварь обернулась к морю и сделала несколько шагов к обрыву, замирая в полуметре от края скалы, - Мое время истекает… Я не смогла спасти Алека… Не смогла, не смогла, не смогла!-Не смогла спасти? Что за чушь ты несешь! Не ты ли высасывала его силы, не из-за тебя ли он и попал в больницу!?-Я - всего лишь ЕГО посредник. Всего лишь надзиратель. Только лишь исполнитель его воли...-Я ни черта не понимаю! Ты можешь, мать твою, перестать говорить загадками и объяснить, хер ли тебе нужно? Зачем ты затеяла весь этот чертов трип?!-Меня зовут Мельпомена, - тварь села на колени на самом краю скалы, - Я - муза. Я питаюсь человеческим восхищением и помогаю авторам творить.-Тогда почему Хьюзу так паршиво? - грозно спросил Рид.-Потому что он платит не мне, а моему Господину, - ответила Мельпомена, - Он заключил контракт не со мной. Я - всего лишь выполняю часть уговора. От имени моего Господина.-То есть погоди… Ты хочешь сказать, что Хьюз заключил сделку с дьяволом? - удивился Гэвин.-Не с дьяволом. С НИМ!-Да кто такой этот гребанный “ОН”?Мельпомена тряхнула головой:-Я не знаю. Я никогда его не видела. Только слышала его голос. Только чувствовала его силу. Его присутствие. Его дыхание… И я тоже заключила с ним сделку: он сказал - я могу спасти его жизнь, могу разорвать его контракт. Он сказал - принеси Серый фолиант, и мы в расчете.-Это он сказал тебе, где искать книгу? - девчонка кивнула, - Откуда он это узнал? -Но я не сумела, - Мельпомена снова проигнорировала вопрос полудушника, - Я знала, что то, что принадлежит Межи не может коснуться книги, знала, знала! Но я не могла не попытаться… -Почему ты хотела спасти Хьюза? Чтобы и дальше питаться его успехом?-Потому что я люблю его.Тварь сказала это так просто и уверенно, будто Гэвин задал вопрос, ответ на который был самой очевидной вещью в мире.-Мое время истекает, - констатировала Мельпомена, и ее голос снова стал бесцветным, а тон - холодным, - Тебе пора уходить.Рид нахмурился и открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос, когда мир дрогнул и наполнился той самой дымкой, какой обычно заполняются сны, стоит только попытаться их вспомнить.-Нет, стой! - крикнул он, - Та тварь, которая сказала тебе о книге - мне нужно знать больше!-Я ничего не знаю… Ничего...-Что угодно, хотя бы что-нибудь! - взмолился Гэвин, - Он же убивает твоего любимого! А я могу его наказать, только дай мне зацепку!Мельпомена вздрогнула и крепко зажмурилась - совсем как ребенок, искренне верящий в то, что если ты не видишь беды, то и беда тебя найти не сумеет, а потом резко распахнула свои антрацитовые глаза и заглянула в зеленые глаза полудушника.-Йона, - сказала она, - Его имя - Йона.А в следующую секунду все закружилось: деревья, скалы, море, розовеющее в закатных лучах небо, клочки редких облаков - все смешалось в круговорот красок и цветов, от которых Рида начало подташнивать. Он закрыл лицо руками, опасаясь, что еще секунда этой безумной карусели, и его вывернет наизнанку, а когда снова открыл глаза, обнаружил себя лежащим прямо на полу в палате писателя.Кардиомонитор издавал рваное, непрерывное “пи-и-и пи-пи”, на мониторе при каждом обновлении вырисовывалась невероятно ломаная синусоида. Хьюз все еще был без сознания - его глазные яблоки бегали под плотно закрытыми веками, как сумасшедшие. Тварь все так же лежала на его груди. Обе ее руки уже полностью истлели.Гэвин не знал, что в этот самый момент, на той скале, воссозданной в его сне Мельпоменой, появился Хьюз. Он приложил руку ко лбу на манер козырька, щурясь от слишком ярких закатных лучей солнца. Хьюз старательно вглядывался в темный силуэт, застывший на краю скалы, а когда тот медленно двинулся к Александру, шагнул ему навстречу, тут же узнавая знакомую походку, и манеру складывать руки у живота, и густые черные волосы, развевающиеся на ветру.Они замерли в полуметре друг от друга. И время, казалось, остановило свой бег для этих двоих. Впрочем, возможно, так оно и было: ведь во сне время зачастую меняло свои свойства самыми непредсказуемыми образами, а в том, что это - очередной сон, навеянный Мельпоменой, у Александра сомнений не было, ведь за годы, проведенные вместе с Милли он научился отличать реальность от созданных ею грез.Хьюз смотрел в ставшие со временем родные черные глаза, и видел в них свое отражение, думая о том, какое же все таки странное у жизни чувство юмора. Только этим самым чувством юмора, злой, в чем-то жестокой иронией и можно было объяснить то, что первой и единственной женщиной, которой он полюбил за всю свою жизнь, стала межевая тварь, пришедшая, чтобы забрать причитающуюся с него душу.Александр обнял ее, и Мельпомена обняла его в ответ, и в ту секунду, как они коснулись друг друга, оба: и писатель и муза обратились в стаю птиц, улетающих прочь, в погоню за садящимся за морем солнцем.А в реальности тем временем, Мельпомена в последний раз вздохнула, полностью обращаясь в прах на глазах удивленного Рида; оседая серой бесформенной кучкой возле кровати, на которой умер Хьюз - линия на кардиомониторе стала ровной, как стрела.На губах писателя играла легкая улыбка.*** Гэвин провернул ключ в замке зажигания, выключая мотор, и бестолково уставился на свой дом сквозь запыленную, покрытую грязными разводами призму лобового стекла.В окнах его офиса горел свет, и Рид знал, что там, внутри, его ждет Ричард. Знание это было уютным, и приятным, и казалось правильным и привычным, и это пугало Гэвина до чертиков. Пугало настолько, что хотелось остаться ночевать в машине - лишь бы не идти домой, только бы не видеть Найнса. Потому что ему это было слишком, и ему хватило одного раза, после которого не оправиться до конца, независимо от того, сколько времени прошло. Потому что Риду до смерти ХОТЕЛОСЬ пойти туда и увидеть Ричарда.На заднем сидении “Форда” лежал пакет с вином, сыром, тонко нарезанной грудинкой и хамоном. Гэвин взял его в руки, несколько раз медленно вдохнул, потом так же медленно выдохнул, достал ключи из замка зажигания и решительно вышел из машины, привычно клацая на кнопку сигналки.Он снова взглянул на окно и вздрогнул, увидев за стеклом Ричарда. Тот смотрел на полудушника своими серыми, холодными, как все льды Антарктики глазами, а потом поднял руку и несколько раз чуть согнул и разогнул пальцы в приветственном жесте. Гэвин кивнул, отмечая про себя, что пути назад больше нет - если сейчас он развернется, сядет обратно в свой Форд и уедет это станет, пожалуй, самым идиотским поступком в его жизни.Рид быстро вбежал по ступеням общего для всего подъезда крыльца и принялся копошиться по карманам в поисках связки ключей от домо-офиса, которые, однако, не пригодились: дверь скрипнула, открываясь прямо перед ним.-Здравствуйте, мистер Рид, - сказал Ричард и чуть склонил голову к плечу, вызывая в Гэвине новую волну странного, необъяснимого дежавю, - Позвольте вам помочь.Он протянул руку, и полудушник отдал ему пакет, который Найнс тут же отнес к столу, выкладывая на старую, поцарапанную поверхность содержимое.Рид разулся, подцепляя носком одного ботинка задник другого и встал в небольшой арке, отделяющей крохотную прихожую от жилой зоны. Он смотрел на то, как Найнс достает стаканы (бокалов у полудушника не было отродясь) и тщательно протирает их салфеткой, и от каждого движения длинных, изящных пальцев внутри у Гэвина все ныло и сжималось.-Почему ты сделал это? - тихо спросил он.Ричард отставил блестящие чистотой стаканы и повернулся к полудушнику; в его странных глазах читались искреннее непонимание и настороженность.-Сделал что? Помыл стаканы? - уточнил Найнс.-Нет. Поцеловал меня. Вчера.Найнс снова склонил голову к плечу:-Потому что вы меня попросили, - ответил он, и этот ответ болезненно прошелся по внутренностям Рида.Он фыркнул и скривился, отводя взгляд в сторону, тут же натыкаясь им на аккуратно прикрытый пледом, все еще разобранный с ночи диван.-Значит, ты делаешь все, что тебе скажут? - зло спросил Гэвин.-Все, - согласно кивнул Найнс, и Рид почувствовал, как земля уходит у него из под ног, - Я выполню все, мистер Рид. Все, что ВЫ мне прикажете.Гэвин сглотнул:-Так уж прям все?Ричард снова кивнул, а потом, поняв, что полудушник на него не смотрит, продублировал свой ответ вслух:-Все, мистер Рид.-Тогда подойди сюда, - приказал Гэвин.Найнс послушно приблизился, замирая в полуметре от полудушника. Он был одет в свои вечные черные джинсы, и строгие лакированные туфли, и стильный черный же пуловер, и Рид в очередной раз отметил про себя то, как сильно помощнику идет этот цвет.-Что вы…-Раздевайся!-Простите? Ричард явно не ожидал от Гэвина ничего подобного, и растерялся, не зная, как ему следует поступить.И Риду такая реакция понравилась.-Раздевайся, - повторил он, на этот раз - мягче.Несколько мгновения Найнс так и стоял, замерев, как статуя, с сомнением глядя на полудушника, а потом медленно потянулся к краям своего пуловера и мягким, плавным движением стянул его с себя, неловко комкая в руках - он явно хотел аккуратно сложить его, как всегда поступал со своей одеждой, но очевидно понимал, что сейчас не та ситуация, а потому не знал, как ему следует поступить. Наконец, Ричард решил просто положить свитер на подлокотник разобранного дивана.Так же медленно он снял и черную майку, и Гэвин подумал о том, что если бы сейчас заиграла музыка, все происходящее напоминало бы стриптиз. Крайне неловкий и неумелый, но все таки безумно возбуждающий стриптиз.-Стой. Хватит, - скомандовал Рид, когда Найнс потянулся к ремню на своих джинсах.Ричард послушно замер, выпрямляя спину, и Гэвин в который раз отметил про себя то, в какой прекрасной форме находится его помощник. Он не был накачанным, однако его мышцы соблазнительно проглядывали сквозь тонкую светлую кожу, которая была безупречной: ни шрама, ни синяка, только россыпь мелких, едва заметных родинок, и это только добавляло ему очков привлекательности.Рид протянул руку (изо всех сил стараясь унять дрожь) и положил ее на грудь Найнсу - туда, где под решеткой ребер билось его сердце, чувствуя приятную, теплую бархатистость его кожи и то, как сильно напряглись мышцы под его пальцами.-Тебе неприятно? - спросил Гэвин.-Нет. Все нормально.С этим Рид был в корне не согласен: ничего не было нормально. Все пошло по пизде, и больше всего в этой ситуации раздражало то, что как бы Гэвин не старался, он никак не мог вспомнить и обнаружить тот самый поворотный момент, точку невозврата, секунду, минуту или день, в который отношение полудушника к своему помощнику сменили курс и превратились для Рида в ту мучительную, невыносимую агонию, в которой он пребывал в последнее время. Черт, да все, абсолютно все было не так! В любой другой ситуации Гэвин бы просто стянул с Найнса остатки одежды и с удовольствием трахался бы всю ночь, но сейчас… Сейчас так поступить он не мог. Потому что знал, что стоящий прямо перед ним идеал, если верить его словам (а не верить им причин у Рида не было) никогда не был близок с другим человеком - во всяком случае, в физическом плане. И Гэвин не хотел оставлять ему паршивые воспоминания о первом подобном опыте.-Ты… Блядь, ты правда никогда не трахался? - наигранно грубо спросил Рид.-Правда, - тихо и как-то… виновато? - отозвался Ричард, - У меня никогда не было полноценного полового акта.-А неполноценный был?-Да.-И как это понимать? Петтинг или что-то в этом роде?-Минет.Гэвин открыл было рот, чтобы ответить, но так и замер с отвисшей челюстью.-Тебе или… - бестолково уточнил он.-Или.Рид не нашелся, что ответить. Он представить себе не мог, что Найнс способен на такое, и теперь его богатая фантазия рисовала пошлые, невероятно возбуждающие картинки. Правда, помимо возбуждения вызывали они и кое-что еще.Ревность.-И если… - Гэвин сглотнул, - Если я скажу, ты…-Да, - шепотом ответил Найнс.-На колени, - хрипло приказал Рид.Ричард одним слитными, грациозным движением опустился на пол, глядя на полудушника снизу вверх.-Вы хотите, чтобы я взя…-Да, - выдохнул Гэвин.Найнс опустил глаза и потянулся к ширинке Рида (которая топорщилась так сильно, что только слепой не догадался бы насколько полудушник возбужден), но Гэвин перехватил его руки.Ричард нахмурился:-Вы же сказали, что хотите этого.-Хочу, - подтвердил Рид, - Но я не просил тебя это делать.-Но… Вы приказали опуститься на колени...Гэвин прикусил губу и закатил глаза, чуть заметно ухмыляясь, а потом так же встал на колени, оказываясь лицом к лицу с Найнсом. Несколько мгновений он наслаждался растерянным и непонимающим лицом помощника, а потом протянул руку и положил ее на пах Ричарда.И тут же почувствовал крупный, почти полностью вставший орган, упирающийся в жесткую ширинку.-Это просто физиологическая реакция, или ты хочешь меня? - спросил Рид, стараясь говорить ровно и уверено.-Или… - глухо отозвался Ричард и прикусил губу.И это тихое “или” замкнуло какую-то жизненно важную цепь в голове Гэвина. Кажется, он даже услышал щелчок где-то в глубине своей черепной коробки, и все, что случилось после этого щелчка, происходило будто в тумане: вот он приникает к губам Найнса в страстном, жадном поцелуе; вот расстегивает его джинсы и достает напряженный член; вот он снимает и собственные брюки, нелепо путаясь в штанинах, отбрасывая их куда-то в сторону; вот он обхватывает оба их пениса так, что головки плотно соприкасаются, и начинает дрочить им - нетерпеливо и сильно.Ричард стонал, и это был, пожалуй, самый дивный звук, который Рид когда-либо слышал.Гэвин продолжал, размазывая смазку по двум стволам, тяжело дыша, срываясь на полу-вскрики - полу-хрипы, упираясь лбом в ключицу Найнса, чувствуя, как то же самое делает и Рич.-Мистер… Рид… Я… Я сейчас… - жарко шептал ему на ухо Ричард.-Я знаю… - выдохнул в ответ Гэвин и ускорился, прижимаясь ближе к своему помощнику, сильнее оглаживая пальцем его сильно выступающую, упругую головку, - Я тоже… Черт!...Он кончил раньше Ричарда, и еще несколько минут доводил начатое до конца.-Нет… Нет, стойте, мистер… - стонал ему прямо в ухо Найнс.-Называй меня Гэвин, - измотанно выдохнул полудушник.Ричард кончал долго и бурно, щедро изливаясь в уже запачканную руку Рида. Она была вязкая и невыносимо горячая - казалось, будто семя Найнса обжигало руку Гэвина, хотя это, разумеется, было не так.А потом они долго восстанавливали дыхание.И Рид понимал, что ему не следует так крепко прижимать к себе мужчину, которого он, по сути, только что пассивно изнасиловал, но ничего не мог с собой поделать.Однако спустя несколько минут Гэвин все же нашел в себе силы нехотя отпустить Найнса и поднялся на ноги:-Ложись. Я сейчас принесу салфетки.Ричард кивнул, но так и остался стоять на коленях возле разобранного дивана, задумчиво и как-то тяжело глядя прямо перед собой.Рид удалился в ванную, где долго смотрел на свою перепачканную двойной порцией спермы - его и Найнса руку, борясь с необъяснимым внутренним желанием слизать ее, чтобы узнать, какой же Ричард на вкус. Даже сейчас семя Найнса, смешавшееся с его собственным, обжигало ладонь, хотя вязкая, беловатая жидкость уже остыла, становясь почти холодной.-Вот черт… - выдохнул Гэвин.Он открыл кран с холодной водой и принялся смывать сперму со своих рук, думая о том, что он попал, кажется, куда сильнее, чем представлялось ему изначально; том, что это - паршиво, паршиво, паршиво!; и о том, что все закончится плохо - совсем как у Хьюза с Мельпоменой. Потому что все всегда заканчивалось плохо, когда в воздухе начинало пахнуть этим чертовым чувством на букву “Л”.Когда Рид вернулся в комнату с пачкой влажных салфеток, Ричард сидел на краю дивана, сложив руки на коленях, как гребаный первоклассник. Он привел себя в порядок: застегнул ширинку, поправил разметавшиеся волосы, но ни майки ни свитера так и не надел.Гэвин бросил пачку на диван рядом с Найнсом и так же сел на край, стараясь держаться на почтительном расстоянии от своего помощника - он чувствовал до ужаса неловко. И это раздражало.-Спасибо, - тихо поблагодарил его Ричард.Он достал одну салфетку и принялся тщательно вытирать свои руки (хотя Рид принес их для того, чтобы тот мог вытереть кое-что другое).-Ты… в порядке? - спросил Гэвин.-Да.-Хочешь уйти? -Нет.-Ты… ненавидишь меня?-Нет.-Может, выпьем вина?-Хорошо.Рид поднялся с дивана и подошел к столу.-Гэвин, - позвал его Ричард, кажется, впервые называя по имени, - Что случилось с той тварью и мистером Хьюзом?-Они погибли, - сухо ответил полудушник, наливая красное вино в отполированные Найнсом стаканы.Ричард понял намек и больше вопросов не задавал. Он благодарно кивнул, когда Рид протянул ему стакан, и сел на стул напротив рабочего места полудушника, украдкой наблюдая за тем, как прислонившийся к столешнице Гэвин задумчиво крутит в руках заполненную до краев емкость.Ее содержимое, темно-красное и слегка густоватое, невероятно напоминало кровь.Они так и сидели в полной тишине, лишь изредка нарушаемой всплесками, когда Гэвин обновлял себе стакан (Найнс так и цедил тот, самый первый), не глядя друг на друга, и эта тишина, казалось, искрила и сжималась вокруг них.-Я пойду спать, - сказал Гэвин, когда бутылка опустела.-Мне уйти?-Я не знаю, - устало и как-то зло отозвался Рид, - Да и это не мне решать. Делай что хочешь: если хочешь уйти - уходи.Ричард ничего не ответил.-Но мне бы этого не хотелось, - добавил Гэвин.-Мне тоже, - тихо, почти шепотом отозвался Найнс.Гэвин долго не мог уснуть, лежа рядом с Найнсом, чувствуя тепло его обнаженного тела своим. Он долго смотрел в темный потолок, но сон все не шел и не шел.-Ричард, - позвал он, когда пялиться в потолок стало невыносимо, - Ты спишь?Найнс не ответил.Гэвин повернулся и прижался грудью к широкой, мускулистой спине Ричарда, упираясь лбом между его выпирающих лопаток, и, не удержавшись, коснулся губами бархатистой, горячей кожи.И Ричард, лежавший все это время с открытыми глазами, улыбнулся, наконец прикрывая их.