3. (1/1)

Патрисия Моват в последний раз в своей жизни взглянула на себя в зеркало.Из отражения на нее смотрела красивая молодая девушка с густыми и волнистыми, как у цыганки, волосами, выразительными светло-карими глазами и небольшим шрамом под правым глазом, совершенно не портящим ее симпатичное, открытое лицо. Триш заполучила его еще в детстве, когда упала с велосипеда прямиком в ветвистые розовые кусты, растущие вдоль ограды дома старой миссис Саммервилл.-Милая, пожалуйста, надень шапку и повяжи шарф?— на улице сегодня очень ветрено,?— мягко попросила ее мать.Сьюзан Моват стояла в холле, прислонившись плечом к изгибу арки, держа в руках грязное кухонное полотенце. В квартире вкусно пахло выпечкой, вторую партию которой женщина только что отправила в духовку, а часть первой упаковала в контейнер для дочери.-Хорошо, мам,?— улыбнулась Триш.-Ты уверена, что тебе нужно идти к Джинни и Натали? —?спросила Сьюзан,?— Может, лучше останешься дома?Патрисия вздохнула и закатила глаза. Как же сильно ее мать любила переживать по каждому пустяку! И как же сильно раздражала этим Триш! Почему, ну почему матери все нужно было принимать так близко к сердцу?! Да еще и эти сожженные девушки, о которых трубили по всем каналам… Если бы только репортеры знали, как сильно испортили ей жизнь! Из-за них мама разве что в колледж ее за ручку не водила.-Ма-а-м, ты же знаешь, что мне НУЖНО сделать этот доклад!-Я знаю, да, просто мне не хочется, чтобы ты шла одна! —?Сьюзан умоляюще посмотрела на дочь,?— Пожалуйста, дай мне проводить тебя.-Ни за что! —?Триш сложила руки на груди,?— Мама, мне девятнадцать лет! Не девять?— де-вят-над-цать!-Тем девочкам тоже было столько же! —?истерично заметила мать,?— Жаль, что возраст не оберегает от злых людей!-Все! Хватит! —?Триш быстро надела куртку и, подхватив пакет с пирожками, быстро выскользнула за дверь.На улице действительно было ветрено и промозгло. Патрисия поплотнее закуталась в шарф, и, подняв ворот водолазки, зашагала в сторону Грей-Стрит. Снег еще не выпал, но вот иней уже вовсю стелился по влажному асфальту, сочно похрустывая под ее ногами.Этот звук ассоциировался с чем-то светлым и вечным, родом из самого детства, когда мама готовила шикарный рождественский ужин, а папа все еще был только ее отцом, а не жил на две семьи так, как он это делал последние семь лет.Триш тряхнула головой, прогоняя неприятные мысли. Она научилась жить с этим, и в том, чтобы ворошить былое, не важно, приятное или нет, не было ровным счетом никакого смысла.Ветер тем временем усилился. Он стал злым и порывистым, а еще очень и очень холодным, настолько, что бледные обычно щеки Патрисии залились румянцем. До дома Натали можно было дойти двумя путями: коротким, прямо по Вест стрит, или длинным, петляя между домами по темным, тихим закоулкам. Обычно Триш всегда шла первым, но сейчас, идти по продуваемой ледяными порывами авеню казалось дурной идеей: не хватало только заболеть прямо перед промежуточными экзаменами! Поэтому она обогнула ближайший дом и быстро зашагала по темному, скудно освещенному проулку, где хотя бы не рисковала подхватить воспаление легких?— ветра здесь почти не было.Патрисии не терпелось поскорее увидеть подруг. И дело было не только в докладе, который им действительно предстояло писать, но и кое в чем еще. В тайне, о которой сама она узнала совсем недавно, буквально сегодня утром, и поделиться которой могла только с Натали и Джинни. Волнующий, пугающий, совершенно неожиданный секрет, который через некоторое время в любом случае перестанет быть секретом для всех и каждого, кто не лишен зрения.Если, конечно, виновник этого самого ?секрета? не настоит на том, чтобы Патрисия от него избавилась…Триш никогда не была пугливой, но погрузилась настолько глубоко в свои мысли, что когда чья-то большая, тяжелая ладонь легла ей на плечо, вскрикнула так громко, что голуби, сидевшие на карнизах и проводах, поднялись на крыло и улетели прочь. Патрисия рывком обернулась, тут же отпрыгивая в сторону. Она дышала часто и тяжело, чувствуя, как по всему ее телу волна за волной прокатывается крупная дрожь. Ее широко распахнутые глаза не отрываясь глядели на стоящего перед ней мужчину.Он примирительно вытянул руки перед собой:-Прошу прощения, мисс Моват! Я не хотел вас напугать.-Святой отец? Что вы здесь делаете? —?удивилась все еще дрожащая Триш.Мужчина мягко улыбнулся.-Я шел домой из церкви,?— сказал он,?— И увидел, как вы сворачиваете в этот темный, жуткий переулок. Мисс Моват, позвольте вас проводить. Вам не стоит ходить одной, особенно по таким местам. Разве вы не слышали, что происходит в нашем городе в последнее время?-Вы о тех ритуальных убийствах? —?уточнила Триш. Мужчина кивнул,?— Сейчас о них не слышал только глухой…-И вы совсем не боитесь стать следующей жертвой?-C чего бы? —?девушка удивленно изогнула бровь,?— Я же не выхожу за пределы города, а тех девушек убили в глубоком пригороде. Кроме того, вы же предложили проводить меня, не так ли? Вы же не дадите меня в обиду?Улыбка святого отца стала шире.-Конечно, милая,?— проворковал он,?— Со мной ты в полной безопасности,?— и, прежде, чем Триш успела сказать что-то еще, добавил,?— Et nunc non laberetur in somnum.И мир для Патрисии Моват перестал существовать, растворяясь в густой, совершенной пустоте.***Гэвин спровадил здоровяка в половине одиннадцатого утра. Он, в отличие от предыдущего, худощавого любовника Рида, своему выдворению не сопротивлялся, и на следующие свидания не напрашивался. То ли он был из любителей секса-на-одну-ночь, то ли ему просто не понравилось?— Гэвину было совершенно наплевать. Свалил и славно.-Как вы себя чувствуете, мистер Рид? —?спросил Ричард, стоило только полудушнику показаться в общей гостиной.Найнс сидел за большим столом, возле окна. Перед ним, на стеклянной столешнице стоял открытый лэптоп, на экране которого были открыты с дюжину фотоснимков совсем еще юных девушек.-Херово,?— честно ответил Гэвин,?— Голова раскалывается… Выбираешь себе подружку на вечер? —?спросил он, кивнув на монитор.-Нет. Это?— девушки, пропавшие в округе за последний месяц,?— пояснил Ричард,?— Я пытался найти какую-то связь между убитыми и одной или нескольких из них.-И как, нашел?-Нет, во всяком случае пока. Но я обнаружил кое-что другое. Вот, взгляните,?— Найнс сильнее развернул экран к полудушнику, и, нажав несколько клавиш, открыл карту Чатем-Кента,?— Я сопоставил места, где нашли мертвых девушек с символом, оставленным преступником. Пока еще рано делать выводы, но…Гэвин нахмурился, глядя на отметки, оставленные Ричардом на карте региона. Две красные точки, соединенные синими линиями и еще три зеленых, также объединенных в общую картинку пунктиром.На карте Чатем-Кента Найнс изобразил перевернутую звезду Давида, использовав в качестве ее углов места смерти девушек.-Твою же мать… —?протянул Рид, переводя ошарашенный взгляд с экрана на Ричарда,?— Нужно проверить остальные точки. Там может быть… Хуй знает?— алтарь или что-то вроде того.-Согласен,?— кивнул Найнс,?— Нас как раз трое.-Нас? —?скривился Гэвин,?— Ты вообще этой ночью спал?-Нет. Я пытался найти связь между девушками, а после работал с координатами, чтобы начертить пентаграмму.-И ты справился со своей работой! Ты же, блядь, мой ручной гугл, а не гончая.-Но…-Иди спать, Ричи,?— Гэвин подошел к мини-бару, и, достав из него банку ледяного светлого пива, откупорил ее,?— Пусть хоть один из нас выспится.-Я достаточно бодр, чтобы помогать вам и дальше, мистер Рид,?— сухо заметил Найнс.-Да ни хера! —?Рид отхлебнул пива и строго посмотрел на своего помощника,?— Ты не спал уже больше суток. Твои реакции замедлены, мышление заторможено. Хочешь оставаться полезным? —?Ричард кивнул,?— Тогда ложись, мать твою, спать!Найнс был явно недоволен принятым начальником решением, но все же послушно поплелся в свою комнату. Он, однако, остановился на пороге, и повернулся к Гэвину, заглядывая своими пронзительными серыми глазами прямо в зеленые глаза полудушника.-Почему вы это делаете? —?спросил Ричард.-Что? —?нахмурился Рид,?— Ищу убийцу девушек?-Нет,?— Найнс облизал губы, явно не зная, как правильно сформулировать свой вопрос,?— Почему вы спите со всеми этими мужчинами?-Потому что могу,?— хмыкнул Гэвин,?— И потому что это пиздец как расслабляет. А то ты сам не знаешь, как случайный перепих помогает отвлечься от всякого дерьма.-Не знаю, мистер Рид,?— бесцветно отозвался Найнс.-Тогда тебе стоит попробовать,?— пожал плечами полудушник,?— Поймешь, о чем я.-Непременно,?— учтиво кивнул Ричард и исчез за дверью своей комнаты.Гэвин закатил глаза и быстро прикончил остатки пива, швыряя банку в аккуратную, стилизованную под плетеную вручную корзину урну. Нужно было сходить в душ (Рид чувствовал, как тянет кожу на животе застывшая сперма. Кажется, его, хотя уверен он не был), а после позвонить Эстер и отправиться на разведку в те три точки, что раскопал Ричард.Вот только ни первого, ни второго сделать он так и не успел, потому что в дверь номера настойчиво постучали.-Что?! —?рявкнул Гэвин, распахивая дверь,?— А, это ты. Проходи.Он отошел в сторону, пропуская Эстер в комнату.-Собирайся,?— скомандовала Пирсон, отбирая у Рида свежепочатую банку пива,?— Поедем к родственникам Трауски. Эксперты подтвердили ее личность, так что у нас есть работа.-Говори потише,?— поморщился Рид,?— Дай мне хотя бы душ принять. Я сказал?— спать! —?рявкнул он, когда дверь в комнату Ричарда приоткрылась, но тут же захлопнулась, стоило полудушнику повысить голос.-Воу! —?брови Эстер взлетели вверх,?— Совсем хреново, да? Дать таблетку аспирина?-Давай,?— буркнул Гэвин,?— Какого черта ты вчера позволила мне напиться?-Потому что ты выглядел как человек, готовый ввязаться в драку с бездомным ради бутылки водки,?— хмыкнула Пирсон.-Очень смешно! —?огрызнулся Рид.Эстер пожала плечами и нетерпеливо махнула рукой:-Собирайся быстрее. Нам нужно опросить как минимум человек десять, живущих в разных концах города.-Не угадала, на сегодня у нас другие планы.-Это какие еще? —?нахмурилась Эстер.-Вот, погляди, что нарыл Найнс.Рид повернул лэптоп Ричарда, на котором все еще была открыта карта города к Пирсон.-Быть того не может… —?протянула Эстер, изучив чертеж,?— Думаешь, он прав? Убийца хочет наметить пентаграмму из тел девушек?-Думаю, что проверить эту теорию стоит. Особенно если это сможет спасти жизнь.Пирсон кивнула, задумчиво покусывая нижнюю губу:-Да, хорошо. Я попрошу полицейских опросить родственников и друзей Кристины Трауски, а мы с тобой проверим три оставшиеся точки. Вот только нас двое, а их три. Мне запросить машину патрульных?-Не нужно?— слишком опасно,?— отрицательно покачал отчаянно гудящей головой Гэвин,?— Мы же и сами не знаем, с чем имеем дело. Сделаем вот как: я отправлюсь в Дрезден,?— он ткнул пальцем в самую верхнюю точку,?— Ты?— в Морпет,?— теперь в одну из нижних,?— Проверим все там, в округе, и, когда закончим, встретимся в Таймсвилле, посередине.-Это большие пригороды, Гэви,?— развела руками Эстер,?— Нужно знать конкретно, что искать, иначе у нас уйдет по паре дней на каждое место, а мы не можем терять столько времени.-Судя по всему, Ричард об этом позаботился,?— сказал Гэвин, отрывая от стола ярко-розовый стикер со списком координат, выведенных идеально-ровным, почти машинным почерком.***До Дрездена Рид добрался за час, что, учитывая ужасные пробки на выезде из Чатема казалось просто чудом. Такси остановилось возле явно заброшенного еще в прошлом столетии, наполовину деревянного здания, выполненного, под стать названию пригорода, в германском стиле: плотные резные ставни, покатая красная крыша и дубовая страховка основной конструкции в виде закрепленных крест накрест досок.Это место было одним из двух, которые, по мнению Ричарда, стоило проверить в Дрездене. Вторым была старая, такая же покинутая людьми водонапорная башня, стоявшая посреди поля, как выставленный средний палец в грубом обидном жесте. История заброшки, перед которой Рид стоял сейчас, показалась ему куда более интересной, и именно поэтому он и решил начать с неё. Когда еще выпадет шанс побывать в некогда известнейшем борделе Канады? Гэвин погуглил по пути и прочитал много интересного про Пейшенс (а именно так назывался публичный дом в прошлом). Так, например, он узнал, что бордель позиционировал себя как кабаре, и что раз в неделю в нем проводились оргии, в том числе иногда даже бисексуальные. Рид видел снимки с одного из таких мероприятий и искренне жалел о том, что родился слишком поздно, чтобы побывать на подобном действе.Сейчас же, глядя на серое, разваливающееся на части здание было сложно представить себе что еще полвека назад здесь замечательно проводили время любящие секс и вечеринки люди.Гэвин огляделся. Вокруг жил своей жизнью достаточно крупный город. Крупный настолько, что проснись здесь Рид после очередной попойки и ни за что бы не поверил в том, что этот Дрезден не имеет ничего общего со своим немецким тезкой: здесь все бурлило и кипело покрепче, чем в Чатеме.Старый бордель, потрепанный и обшарпанный, казалось, был вырезан из какого-то другого места и просто вставлен в чистую и уютную картинку города неумелым фото-коллажистом.Местные, однако, этого архитектурного диссонанса явно не замечали?— спокойно проходили мимо, не обращая на заброшенное здание никакого внимания.Гэвин ступил было вперед, но замер, едва его стопа коснулась порога крыльца. Нет, нельзя было заходить в экс-бордель с парадного входа. Это привлекло бы слишком много внимания местных. Кроме того, убийца тоже не зашел бы со стороны людной улицы (если он, конечно, вообще зашел?— после фокусов с огнем Рид бы не удивился, если бы тот умел левитировать, телепортироваться или проходить сквозь стены), а, значит, должен быть другой путь внутрь.Ему пришлось протопать добрую половину квартала прежде, чем она нашел заход в торец заброшке, а все потому, что метод застройки в Канадском Дрездене был вполне себе европейским: дома стояли вплотную друг к другу, стена к стене, без малейшего зазора между.К великому сожалению Рида, черного хода в бывшем борделе не было. Вернее, быть-то он был, но так же оказался плотно заколочен досками. Если преступник не умел проносить сквозь стены трупы, отсюда внутрь он попасть тоже не мог.Гэвин закатил глаза, представляя себе обратный путь до фронтальной части дома под злющим ветром и мерзостным, мелким дождем, плавно переходящим в снег, когда его взгляд наткнулся на торчащее из-под земли металлическое кольцо, слегка прикрытое упавшими с деревьев ветками и желтыми, гниющими листьями.Рид нахмурился и опустился на корточки перед загадочным кольцом. Он поднял с земли одну из многочисленных валяющихся вокруг палок и принялся расчищать местность вокруг.Под завалом из этих самых листьев и прочих продуктов жизнедеятельности близрастущих деревьев оказался старый, как и сам дом, люк.Раньше он был закрыт на замок, вот только кто-то его сбил, и совсем недавно?— на почерневшей от времени древесине были хорошо заметны совсем свежие следы то ли от ломика, то ли от фомки.Гэвин поднял крышку люка, и в нос тут же ударил затхлый, влажный запах сырости и плесени. Вниз вела хреново сохранившаяся лестница из прогнившего, темно-бурого дерева, которое, стоило Риду ступить на него, тут же неприятно промялось под весом полудушника.Она скрипела и стонала под каждым шагом, и Гэвину приходилось двигаться очень и очень медленно, чтобы производить как можно меньше шума. Что-то подсказывало ему, что там, внизу, он сумеет найти что-то важное, и что для этого жизненно необходимо вести себя как можно тише. Полицейское чутье, которое никуда не делось даже после его ?неокончательной? смерти.Рид спустился до самого низа и припал к земле, прислушиваясь и принюхиваясь. Никаких сторонних запахов он не почуял, кроме одного?— того, который насторожил его даже больше, чем насторожила бы вонь Межи.В этом подвале стойко пахло ладаном и елеем.Гэвин медленно двинулся вперед, чувствуя, как с каждым шагом запах становится все сильнее и крепче. Здесь было темно, и, хотя сам Рид превосходно ориентировался благодаря своему супер-блядь-зрению, обычный человек без фонарика не смог бы и шагу ступить, не наткнувшись на торчащие острые края сломанных полок и прочий оставшийся гнить здесь мусор.А потом, к запаху елея добавился еще один. Солоноватый и густой, остро отдающий каленым железом.Свежая кровь.Гэвин ускорился. Кровь пролили недавно, он был в этом твердо уверен. Как был уверен и в том, что ее было много?— запах был таким стойким, что Рид всерьез начал опасаться того, что, стоит ему сделать еще несколько шагов, и его буквально смоет ярко-красной, все еще теплой волной.Прямо по его ступне пробежала наглая, жирная крыса, но Гэвин не обратил на это никакого внимания. Сейчас он был полностью поглощен другими задачами, стараясь производить минимальное количество шума и найти источник запаха крови как можно скорее.В конце концов Рид наткнулся на дверь. Она, как и все вокруг, была старой и гнилой, сорванной с петель не то временем, не то одним из мародеров, которые наверняка излазали все здание и прилегающий к нему погреб вдоль и поперек, стоило только борделю закрыться. За дверью тоже было темно, но не тихо?— Гэвин слышал чье-то тихое, старательно скрываемое дыхание.Это явно была не жертва?— та дышала бы громко и рвано от боли или сковывающего ее ужаса. А, значит, это был преступник. И то, что он дышит, говорило только об одном: сукин сын был из плоти и крови. Он был живым, а все живое можно было убить и обычной пулей. Даже жаль было тратить на ублюдка серебрянную?— свинцовых у Рида с собой не было.Полудушник достал свой глок и снял его с предохранителя. Щелчок был тихим, однако человек по ту сторону двери его явно услышал: его дыхание ускорилось, и в тот момент, когда Гэвин ворвался в просторное помещение, которое в былое время явно служило винным погребом, преступник рванул в противоположную от полудушника сторону.Рид бросился следом, но замешкался, замирая на мгновенье перед лежащей на полу девушкой. Вернее, перед ее телом: через все горло протянулся глубокий порез, шея и густые, черные волосы были густо залиты кровью, запах которой и почуял полудушник еще с другого конца погреба.Гэвин затормозил всего на секунду, но этой секунды хватило убегающему убийце, чтобы крикнуть:-Adolebitque!И всю комнату поглотило пламя.***Огонь был повсюду: он танцевал вдоль стен, хрустел влажной древесиной разбитых бочек, обжигал лицо Рида своим нестерпимым жаром. Гэвин попытался вдохнуть, но тут же закашлялся, отступая на шаг, чувствуя, как легкие буквально разрываются изнутри от едкого, густого дыма.О том, чтобы продолжать преследование, не могло быть и речи?— Гэвин не представлял себе, каким образом возможно было преодолеть невероятно плотные огненные всполохи, занимавшие, казалось, абсолютно все помещение.Рид обернулся, желая вернуться тем же путем, каким пришел, но не смог?— ориентироваться в пылающем аду было попросту невозможно. Гэвин принялся метаться по горящей комнате в поисках хотя бы какого-нибудь хода, то и дело натыкаясь на стену вездесущего огня, задыхаясь и, в конечном счете, упав на колени прямо в объятия пламени.Ему было больно. Ужасно, невыносимо больно. Он чувствовал, как горит одежда и плавится на костях обожженная кожа. Кажется, Рид даже кричал, пока не охрип и не задохнулся окончательно, раз за разом вдыхая сажу и пепел, но почти не слышал собственного голоса?— его заглушал шум бушующего вокруг пожара.Среди всех смертей, которыми успел погибнуть Гэвин, эта, пожалуй, была самой долгой и мучительной. Первая на его памяти, когда об избавлении от мучений хотелось молить всех когда-либо существовавших в этом мире богов.А потом, его мольбы услышали, и Рид в очередной раз умер, только для того, чтобы в очередной раз воскреснуть.Гэвин распахнул веки и сделал глубокий, резкий вдох. Огонь больше не причинял боли; густой, наполненный гарью воздух теперь не казался удушающим. Обожженная и расплавленная кожа срасталась, вытекшие глазные яблоки снова формировались в глазницах, волосы на голове снова отрасли и занялись пламенем, которое не угасало, но и дискомфорта не приносило.Восстановившиеся радужные оболочки ярко светились зеленым.Рид медленно поднялся на ноги, а потом что есть сил побежал вперед?— в сторону двери на противоположной стороне помещения, за которой исчез ублюдок, убивший девушку и поджегший комнату.Гэвин снова замедлился на секунду возле тела погибшей, решая, стоит ли вынести его из огня, но быстро передумал, решив, что поймать ублюдка куда важнее, чем спасти догорающее в пламени тело. Девчонка мертва, ей уже не помочь, а вот обезопасить тех, кто еще жив, было возможно. И необходимо.Рид возобновил погоню. Он потерял много времени на свою смерть, возможно даже слишком много?— убийца запросто мог успеть скрыться. Вот только он все еще был здесь: Гэвин слышал звуки ударов чего-то мягкого о что-то деревянное. Ублюдок пытался выбить заколоченную снаружи дверь.Однако, стоило Риду покинуть подвал и выбежать в просторный, пылающий так же, как и бочечная зал, как он понял, что ошибся насчет источника звука?— человек (или существо, очень похожее на человека) в длинной черной рясе и капюшоне, полностью закрывающем его лицо ломал горящую мебель и складывал ее на горящем же полу, что-то негромко бормоча себе под нос.?Пентаграмма?,?— понял Гэвин,?— ?Он выкладывает блядскую пентаграмму!?Человек быстрым шагом перемещался по помещению, не обращая никакого внимания на бушующее вокруг пламя. Более того, Рид с удивлением заметил, как огонь расступается перед убийцей, позволяя ему беспрепятственно собирать разномастный хлам и складывать из него перевернутую пятиконечную звезду.-А ну стой, ублюдок! —?прорычал Гэвин, вскидывая пистолет и направляя его на человека в черном.-Рrohibere,?— спокойно отозвался мужчина.Рид выстрелил, и удивленно распахнул глаза, когда пуля вместо того, чтобы застрять в черепе сукиного сына в балахоне, отскочила от невидимой преграды в полуметре от Гэвина и, отрикошетив, прошила его же легкое.Изо рта тут же хлынула кровь. Рид припал на одно колено, впиваясь пальцами в поврежденную плоть, доставая из залитого красным отверстия маленький серебряный снаряд. Боли не было даже, когда разорванное легкое начало быстро срастаться, а вот удивление никуда не делось.Гэвин медленно протянул вперед руку. Он был уверен, что сейчас его пальцы коснутся той самой невидимой стены, от которой отскочила пуля, но вместо этого они свободно мазнули по воздуху, не встретив в его черном от дыма чаде никакой преграды.На то, что рука полудушника свободно скользит по воздуху в том месте, где должна была располагаться невидимая стена, мужчина в черном внимание обратил. И, судя по тому, как неловко он отступил на шаг назад, когда Рид поднялся на ноги и уверенно прошел сквозь нее, этот факт его напугал.Бежать ублюдку было некуда. Поэтому Гэвин не торопился, наслаждаясь моментом и явным страхом убийцы, который продолжил отступать параллельно с тем, как на него надвигался полудушник, пока не уперся спиной в поглощенную огнем стену, пламя на которой услужливо отступило, чтобы не обжечь ненароком своего повелителя.Рид замер на мгновенье, смакуя момент, а потом бросился вперед, отбрасывая в сторону пистолет, стараясь схватить человека в черном за горло. Но, стоило его пальцам прорваться сквозь плотную ткань рясы и и вцепиться в обнаружившуюся под ней цацку вроде бус, как убийца встрепенулся и отпрянул в сторону.-Еvanescet! —?выкрикнул он срывающимся, испуганным голосом.И, прежде, чем Гэвин смог снова его настигнуть, растворился в дыму, не оставляя после себя ни единого следа.Кроме деревянных четок с металлической подвеской, которые Рид схватил так крепко, что сорвал с шеи ублюдка.