Часть 12 (1/1)

Каждый человек, который встречается на пути, оставляет после себя след. Будь то хоть случайный прохожий на улице и его мимолетная улыбка, хоть водитель такси со своими бесконечными рассказами обо всём и ни о чём. В случае Хлои, следы выжжены по всему телу пальцами от когда-то любимого человека. Ей повезло вдвойне. У неё они и на теле, и на сердце. На коже синевато-красные синяки, местами пожелтевшие, пульсируют неприятной болью не только при случайном касании, но и при взгляде, брошенном на них. Они порождают воспоминания, настолько точные, что наворачивается новая порция слёз, от которых уже покрасневшее раздражение на лице. В то время как в душе не то, что кошки скребутся, они громко истошно воют, царапают острыми когтями внутренности, разрывая их и без того потрепанные клочья в жалкие ошмётки и, кажется, дерутся между собой.Видимо, на обратной стороне век у Деккер заела пластинка с жуткой короткометражкой, в которую превратилась её жизнь. Как на повторе одно и тоже. Лицо Дэна. Его крик. Злость и ярость в глазах. Кулак. Боль. И снова… порочный круг, по-другому не скажешь.Она знает, что всё это будет преследовать её до конца, до последнего вдоха, как бы кто-то Люцифер не старался.До дрожи в коленках хочется верить, мучить себя последней каплей надежды, что когда-то это превратиться в пыль, в сыпучий песок. Но понимает, что эта самая пыль и тот же песок при первом дуновении ветра попадает в глаза, неприятно бьёт в оголенные части тела и запутывается в потрёпанных волосах.На каждом жалком миллиметре её кожи отвратительным, невидимым клеймом отпечатывается каждое слово, которое острым лезвием когда-то резануло по швам, каждый удар, оставивший после себя след, каждая слезинка, скатившаяся однажды по щеке, родившая новые ненавистные чувства одиночества, заставляя глотать обиду, как неприятный ком, застрявший в горле от первобытного страха.Каждый новый день ощущение, будто в вену ввели толстую ржавую иглу, с остервенением пихая её глубже, разрывая наружный тканевый покров, выкачивая вместе с кровью оставшиеся силы, плескавшиеся где-то на самом дне.Люцифер ушёл около часа назад и всё ещё не вернулся. Или прошло уже больше? Деккер давно сбилась. Приблизительно на том моменте, когда глаза защипало от того, что она неизвестно сколько времени, не моргая, смотрела на антикварные красивые часы и, кроме того, захотелось найти скотч и заклеить стрелки, чтобы они не двигались, или вынуть из них батарейки. Что угодно, лишь бы перестали раздражающе тикать. А может, просто хотелось остановить время?Девушка фыркнула, встала с дивана, опираясь на колени руками, и пошла в сторону спальни. Дочь заснула ещё до её прихода, поэтому разговор придётся отложить на завтра или… просто отложить.Вымоталась. Морально.Веки будто свинцом налиты, и нет уже никаких сил держать их открытыми. И с ненавистью снова вспоминает всё с самого начала.***Зарождение отношений было красивым. Хлоя, которая в тайне от всех любила бульварные романы, буквально светилась от счастья. Цветы, подарки, признания в любви, вызывающие влагу в глазах. Постоянные улыбки и безудержный смех. Нежные касания и трепетные взгляды.После разбитого сердца от первой любви, Дэн казался панацеей. Крепко обнимал, уверял в своих чувствах, придавал уверенность в себе.Слухи об их отношениях быстро распространились между коллегами. Деккер, не любившая выставлять свою личную жизнь напоказ, всеми силами стремилась не реагировать. Не оборачиваться на перешёптывания. Сцепив зубы и сжав кулаки, поднимала подбородок вверх и шла дальше. Она на работе. И её дело?— раскрывать преступления, а не обсуждать всё, что касается только её и Дэниела.Обиднее всего было даже не то, что каждый второй в участке думал, нет, был уверен, что любое раскрытое ею убийство, было заслугой Эспинозы, а то, что сам мужчина с довольным видом принимал поздравления и благодарности за завершённое и закрытое дело, где в строке стояло имя Хлои. Будет глупо отрицать то, что Дэн помогал ей. Но у него у самого было много работы, чтобы ещё и распутывать загадки вместо кого-то, будь то даже его девушка. Деккер сама упорным трудом кропотливо сидела над отчётами и показаниями пострадавших или свидетелей, выискивая зацепки, пытаясь понять мотивы и, наконец, найти виноватых. С Дэниелем она, в основном, лишь делилась догадками и спрашивала мнение. А в итоге, все похвалы доставались ему.Конечно, она пыталась поговорить с ним об этом, но получала в ответ небрежную улыбку и слова о том, что он даже не понимает, о чём речь, и она себя накручивает. Потом он быстро менял тему, вынуждая забыть всё ровно до того момента, пока это не повторится вновь.***Уже во время беременности Хлоя начала замечать неладное. Списывала всё на бушующие гормоны и закрывала глаза на обидные фразы и наплевательские взгляды в её сторону, когда ей нужна была помощь. Просто проходил мимо, когда девушка на седьмом месяце пыталась застелить кровать или поднять упавшее на пол вещи. Недовольно закатывал глаза и кидал вслед ?аккуратнее!? с таким выражением лица, будто она что-то сломала.Чувствовала сжимающее изнутри всё тело одиночество и давила порыв разрыдаться, боясь, что муж окончательно психанет и уйдёт о неё. Знала, что вряд ли справится с ребёнком на руках сама, и, плюс ко всему, убеждения мужчины в этом подливали масло в огонь, давая понять, насколько она беспомощна без него. Поэтому она душила обиду, справляясь со всем в одиночку, поднимая глаза вверх, чтобы сдержать подступающие слёзы.После рождения Трикси Деккер видела мужа только с утра, когда готовила ему кофе перед работой. Всё своё время она отдавала требующей огромного количества внимания дочери, пока Дэн пропадал на работе. Какое-то время он оправдывал своё отсутствие тем, что сейчас им всем как никогда нужны деньги, а они, как известно, лишними не бывают, особенно учитывая пополнение. Спустя около трёх лет ничего не изменилось. Дэниел ставил на первое место работу, часто забывая о важных мероприятиях дочери, после чего та тихо плакала, уткнувшись маме в плечо, но всё равно не говорила отцу ни слова, пытаясь войти в его положение и внушала себе, что он старается ради неё и Хлои, а не прикрывается делами в участке, чтобы проводить с ней как можно меньше времени. Правда, с каждым днём девочка всё больше понимала, что обманывает себя, поэтому заставила себя просто смириться.Она слышала приглушённые напряжённые голоса из спальни родителей, уже после того, как Деккер прочитала ей сказку на ночь. Чувствительный детский сон только сильнее сыпал соль на рану, что иногда даже приходилось от безысходности накрывать голову подушкой в пёстрой наволочке, чтобы заглушить их ругательства. Они не кричали, но тон не всегда разборчивых слов доносился весьма отчётливо, давая понять, что ведётся совершенно не милая беседа между супругами.Каждый вечер Деккер выслушивала порцию обвинений в том, какая она плохая мать, хозяйка, жена и в принципе, видимо, человек. Что не ценит всё то, что Дэн делает для семьи и как устаёт на работе.Первое время она пыталась возразить. Говорила, что сегодня нет острой необходимости в материальном плане, и Дэниел может брать несколько выходных и проводить время вместе с ней и дочерью. Но в итоге поняла, что это бесполезное занятие, поэтому молча выслушивала все недовольства в свой адрес, отворачивалась и пыталась заснуть, кусая губы до красных кровоподтёков.***Хлоя резко открывает глаза, рассеивая марево воспоминаний, глубоко и громко вдыхает, уже заведомо зная, что увидит, когда снова закроет веки.—?Да расслабь ты свое чёртово горло! —?закидывая голову назад, шипит Дэн, сжимая в руке за корни светлых волос, тянет с их помощью вперед, и Хлое ничего не остается, кроме как открыть рот шире, чувствуя головку его члена в правой щеке. Ощущает неприятное жжение в коленях, потому что грубый шершавый пол царапает нежную кожу, и приходится время от времени перекидывать вес с одной ноги на другую, чтобы дать им немного расслабиться на какой-то мизерный промежуток мгновения.Упирается руками ему в бедра, снова чувствуя рвотные призывы, жмурит влажные глаза и кряхтит, когда он позволяет отстраниться. С мольбой смотрит вверх, пытаясь привести сбившееся дыхание в норму. Дэн, насмехаясь, усиливает хватку в волосах, немного опускается и тянет вниз тонкую майку. Бретельки больно врезаются в плечи, оставляя красные отметины в виде полосок, а его большие руки сжимают грудь и щипают соски, неприятно оттягивая их, вырывая из её горла крик.—?Пожалуйста,?— скулит девушка, раздражая мужчину своим писком ещё сильнее.—?Будешь знать, как самовольничать,?— шипит сквозь зубы, опять заставляя взять в рот пульсирующий член,?— в следующий раз хорошо подумай, прежде чем жаловаться кому-то на то, что тебя что-то не устраивает в нашем браке,?— с одышкой добавляет, толкаясь бёдрами навстречу глубже,?— мне, знаешь ли, тоже много чего не нравится, но я не треплюсь об этом направо и налево,?— заканчивает, и последнее слово превращается в глухой стон.Просто Деккер хотела поговорить с кем-то о том, что её жизнь давно из сказки превратилась в кошмар, а милый принц стал терроризирующим драконом, не дающим ступить и шаг без его ведома. Первым порывом, конечно, был звонок матери. Да, они плохо ладили после смерти отца, но, в конце концов, были, вроде как, семьей. Должны были быть. Так ведь? Забавно. Потому что после этого разговора на душе стало ещё противнее, чем было до этого. Брошенные, будто невзначай, фразы о том, что всё это не должно волновать Пенелопу, и никто, кроме самой Хлои, не виноват в таком исходе, будто ударили током по оголённым нервам. И в принципе, женщина права, но так хотелось простого родительского ?я рядом, милая? или даже ничего не меняющего ?всё будет хорошо, ты справишься?, но вместо этого получила лишь упрёки, обоснованные тем, что сама довела мужа, и вообще, нужно довольствоваться и наслаждаться тем, что есть, радуясь, что не утопаешь в одиночестве.Только проблема том, что вместо этого, девушка утопает в боли и литрах пролитых слёз. Вопрос лишь, что хуже?Дэн, проверяющий каждое малейшее её движение, быстро нашёл эту переписку, мгновенно придя в ярость, поэтому сейчас поступательные движения его таза, заставляющие член погружаться ей в глотку сильнее, по его словам, стали наказанием за это.Он выходит и довольно усмехается, увидев тонкую паутинку из слюнки, тянущейся от его головки к её губам. До сих пор не отпускает волосы, всё ещё держа лицо близко к паху, проходится пару раз по плоти, толкаясь в свой кулак, и с громким хрипом спускает ей на шею и ключицы, сперма стекает вниз по ложбинке, создавая мерзкие ощущения, будто тобой воспользовались. Хотя так и есть. Буквально. Его грудь часто и быстро вздымается, в то время как её?— содрогается от мелких рыданий, но глаза Дэна прикрыты в наслаждении, что аж ресницы подрагивают, поэтому он не замечает этого. Хлоя закусывает губу до крови и тыльной стороной ладони вытирает мокрые дорожки на щеках, шмыгая носом.Буквально месяц назад она впервые получила пощёчину от мужа, а после этого он возомнил, что может обращаться с ней, как с вещью. Внутри разрастается огромная боль, от которой перехватывает дыхание, и легкие, кажется, сдавливают с нечеловеческой силой, вызывая бессильный гнев, который ложится на подкорки сознания, будто пыль на книжных полках, не дающая нормально дышать.Деккер натягивает назад спущенную к талии майку и медленно встаёт, маленькими шагами спиной вперед отходя от Эспинозы.Судорожное желание пойти и почистить зубы и вымыть весь рот каким-то моющим средством, вредной химией выжечь ощущение внутри, растекается по телу, отдавая мурашками, бегающими по спине.Дэниел молча одевается и облизывает пересохшие губы, хочет что-то сказать, но его прерывает телефонный звонок. Поднимает трубку и уже по выражению лица Хлоя понимает, что его снова вызывают на работу, поэтому даже не пытается скрыть выдох облегчения и цепляется зубами за внутреннюю сторону щеки, борясь с чувством предвкушения, понимая, что как только хлопнет входная дверь, а до слуха дойдёт звук заведённого мотора, отчаянные рыдания заполнят тишину всех комнат. Поэтому ждёт, чтобы, наконец, дать себе время немного погрузиться в собственные мысли и, к сожалению, прочувствовать всю жалость, окружающую её жизнь каждый день с всё новыми и новыми силами.—?Буду поздно,?— бросает напоследок и уходит, позволяя Деккер воплотить всё то, о чём она только что думала?— истошно плакать, обнимая себя руками, заглушая всхлипы программой по телевизору.Хлоя затаивает дыхание, когда чувствует, как матрас с другой стороны кровати прогнулся под весом. Спустя пару мгновений понимает, что это Люцифер, уловив его запах чего-то древесного и, конечно, виски.Открывает глаза и встречается с его темными глазами, он мягко улыбается ей, лёжа на достаточном расстоянии от неё.—?Это моя рубашка? —?тихо спрашивает, увидев руку, высунутую из-под одеяла, одетую в белый льняной рукав.—?Да, прости. Я не разобрала вещи, а ты не убрал её со вчера, поэтому я…—?Эй, всё нормально,?— усмехается, останавливая её оправдания, в которых и не нуждался. Касается её ладони, кончиком пальца задевая ткань своей вещи, начиная поглаживать нежную кожу,?— мне нравится,?— добавляет совсем шёпотом немного спустя. Получает в ответ застенчивую улыбку, отзеркаливая её.—?Ты в порядке? —?спрашивает Хлоя.—?Да, я в норме,?— честно отвечает Морнингстар, понимая, что её присутствие действует, как успокоительное.—?А… —?опять начинает.—?Не думай об этом. Спи,?— мужчина понимает, о чём, а точнее, о ком, она хочет спросить, поэтому перебивает её.Сжимает хрупкую ручку своей большой и теплой, замечая, что кончики её пальцев словно лёд.—?Холодно? —?спрашивает, даже не подозревая, что тон, с которым он произнёс эти слова, разлились приятным мёдом по венам. Девушка отрицательно мотает головой и вновь улыбается, на этот раз слушаясь его, потому что закрывает глаза, начиная опять засыпать.—?Спокойной ночи,?— едва слышно говорит Люцифер. Хочет встать и уйти, но Деккер неожиданно чуть крепче сжимает его ладонь своей, останавливая, при этом ничего не говоря. Этого и не требуется. Он понимает всё и так. Потому как ложится назад, всё ещё не позволяя нарушить барьер в виде расстояния, до сих пор не отпуская её руку, превращая это касание в мост, соединяющий их обоих.