Часть 1 (1/1)

Сегодня Элла сказала, что у Хлои апатия. Но при апатии разве люди чувствуют, например, вкус еды? Нет. Но она же сейчас чувствует вкус члена. Немного солёный. Чувствует краем носа его слегка вьющиеся лобковые волосы. У неё определённо нет никакой апатии. Она просто немного устала, вот и всё.На глазах проступили слёзы, которые стекают по щекам. Он толкается в неё, грубо, глубоко, эгоистично, касаясь глотки, и спускает в рот. Она кашляет, потому что чуть не подавилась, а он смотрит сверху вниз на неё, такую покорную, и ждёт, чтобы сглотнула. Наплевав на рвотный рефлекс, приходится повиноваться, и он, похабно усмехнувшись, грубо хватает за волосы, поднимая вверх, не обращая внимание на сдавленный писк. Срывает с неё любимые домашние шорты, нагло порвав их, и без предварительных подготовок входит в почти сухое лоно девушки. Скорее для своего же удобства сдабривая её слюной, начинает двигаться, пыхча за женской спиной. Она искренне пытается получить наслаждение. Бесполезно. Искренне пытается хотя бы сделать вид, что ей приятно. Не выходит. Хотя ему, кажется, плевать, он продолжает резкими толчками врубаться в неё, сжимать грудь до синяков и неприятно выкручивать соски. Вряд ли ему бы понравилось её нахмуренное лицо, так что даже хорошо, что он стоит за ней. Поднимает руку к горлу, сжимая, не прекращая двигаться, и давит пальцами на лимфоузлы, так, что девушка вскрикивает, и только после этого немного ослабляет хватку, не останавливая мерзкий смех. Делает ещё несколько движений и кончает ей на спину и ягодицы. Отпускает горло и волосы, поворачивая лицом, и неприятно впивается в губы, больно кусая. Отходит, мерзко потрепав её по щеке, и, не говоря ни слова, направляется в душ, оставляя её одну в гостиной.Она обнимает себя руками и пытается унять дрожь, закусывает губу, чтобы не расплакаться и силой удерживает просящийся наружу всхлип. Если не сдержит?— разрыдается. А у неё нет такой роскоши. Оглядывается в зеркале напротив и чувствует себя до жути грязной и использованной. Как второсортная шлюха. Предательская слезинка всё же катится, останавливаясь на подбородке, но девушка тут же убирает её, не позволяя сломаться давно построенным мостам вокруг её изрядно потрёпанной души. Слышит, как ванна освободилась, и стремглав бежит туда, подобрав порванную ткань, некогда именуемую её шортами.***Под струями воды позволяет своей истерике вырваться наружу и окутать её с ног до головы. Давится своими слезами, сильно кусая ладонь, чтобы он не услышал всхлипы. Остервенело трёт кожу жёсткой мочалкой, желая смыть его прикосновения. Стереть, даже если при этом сдерет кожу в мясо.Между ног противно ноет, напоминая о том, что случилось. Напоминая о том, кто она и где её место. Игрушка. Ручная собачка, которую время от времени трахают, не спрашивая разрешения.Изнасилование? Нет. Она не сопротивлялась. Знала, что бесполезно. Хрупкая девушка против взрослого мужчины. Даже попытки были бы смешными.Немного успокоившись, закрывает кран, заставляя себя смыть все обиды и боль в слив душа вместе с водой. Глотнуть так же, как и его сперму. Привыкла.Вытирает рукой запотевшее зеркало, оставляя разводы и смотрит на своё отражение. Долго. Пристально. Пока не замечает слёзы на лице. Уже даже не чувствует их, увидела напротив и всё. Глубоко вдыхает, приказывая успокоиться, иначе новый приступ истерики не избежать. А у неё нет такого права. У неё вообще нет прав, раз уж на то пошло.Мокрые волосы мерзко липнут к телу, но, благо, прикрывают пару синяков на плечах. Ключицы искусаны почти до крови. Следы зубов пекут огнём при одном взгляде, который провоцирует воспоминания. Грудь и талия в следах от пальцев, что не умеют контролировать силу. Или не хотят. Хлоя уже не уверена.На правой ягодице красный след от ладони говорит о том, что сидеть на рабочем месте будет крайне не комфортно.Опухшее от слёз лицо и красные глаза, в которых за километр видна усталость и боль. Боль, что ей приходится переживать изо дня в день уже на протяжении нескольких лет. Чувствует себя, как в заложниках. Но уйти не может. Некуда.Аккуратно касается синяков, наклоняясь за мазью, втирает её в кожу, а на лбу красными заглавными написано:?Жалкая?.Жалкая во всех пониманиях этого слова. Вышла замуж чуть ли не за первого встречного, убегая от постоянной нервотрепки в родном доме, где мать упрекает её за низкую зарплату, находя поводом что угодно, пытаясь скрыть всё ещё не ушедшую боль после потери мужа. Сбегала от одиночества, от непонимания, от всего. Хотела начать жизнь с чистого листа.А попала в мир ещё бо?льших страданий, теперь включая и физическую боль от оставленных сине-красных, местами уже пожелтевших, меток на теле.Единственное, что заставляло Хлою улыбаться?— дочь. Восьмилетняя Трикси лечила все раны своими объятиями и звонким смехом. Оставляя позади все страдания. Закрывая их за дверью, заставляя стоять и ждать своего часа снаружи. Того момента, пока муж не придёт с работы, пуская их назад, с мерзкой ухмылкой пробираться внутрь.Он острыми когтями царапает внутренности своими издёвками. Добивает, не касаясь, обвинениями и обидными шутками, которые остаются в памяти огненным клеймом, напоминая о себе во снах.Хлоя ненавидит свое отражение в зеркале. Потому что не знает, за что её можно любить. Раз она из одного Ада попала в другой. Хотя этот, вероятнее, хуже. Значит, заслужила, хотя понятия не имеет, за что. Деккер не верит в Бога, Ангелов, Демонов и Сатану. Не ходит в церковь по воскресеньям, но молится, когда плохо. Молится, сама не зная кому, когда получает очередную звонкую пощёчину от Дэна. Молится, когда он кричит на неё. Молится, когда он грубо ставит её на колени.Молится, чтобы Трикси не услышала крики. Не увидела слёзы в глазах. Не заметила синяки. Молится, чтобы жизнь дочки не была такой же, как у неё.Она засиживается на работе, беря сверхурочные, чтобы отдохнуть. Берётся за сложные расследования, потому что на людях они негласно играют счастливую семью. Потому что на людях всё, что ей грозит?— мерзкий взгляд, приправленный такой же улыбкой или незаметный для окружающих шлепок по бедру.На работе ей улыбается Элла и раздражает до приятных покалываний в пальчиках напарник, который, к слову, возомнил себя Дьяволом.Но у Деккер есть свои проблемы, чтобы ещё успевать копаться в его, поэтому ей легче думать, что у него небольшие трудности с психикой из-за тяжёлого детства, о котором она мало что знает. Главное, что он рядом. И почему-то глупая, слегка наивная уверенность в том, что и будет рядом всегда. От этого легче, а на душе на пару градусов теплее.И она даже готова к появлению новых синяков на теле от рук некогда любимого мужа, ведь тот подумал об измене и постоянно говорит что-то о плохом влиянии. Лишь бы не прекращать общение с Люцифером. Лишь бы знать, что его крепкое плечо всегда её ждет. Не пользоваться им, но знать.В участке ей мерзко улыбается Шарлотта при первой же возможности высокомерно поднимая подбородок вверх, заставляя с силой сжать кулачки и челюсти, пытаясь противиться воспоминаниям. Воспоминаниям о том, как Дэн впервые поднял на неё руку.—?Трикси, ты точно ничего не перепутала? —?в который раз спрашивает девушка, с едва заметной надеждой всматриваясь в родные глаза.—?Нет, мамочка,?— шепчет девочка, опуская головку с тёмными волосиками вниз.—?Иди ко мне,?— притягивая дочь за плечи к себе, говорит Хлоя, крепко обнимая ее. Кусает губу, чтобы не вырвался всхлип, жмурит глаза, чтобы не зареветь перед ребёнком,?— мне жаль, что тебе пришлось это увидеть,?— тихо говорит Деккер, из последних сил держа голос ровным. Детектив укладывает дочку спать, заботливо поправляет одеяло и в привычном жесте целует в лоб, желая спокойной ночи.Выходит из детской комнаты, тихо прикрыв за собой дверь, с нервной опаской поднимаясь в спальню к Дэниэлю.—?Ты долго,?— замечает мужчина, не отрывая взгляд от спортивного журнала.—?Прочитала на ночь больше, чем обычно,?— холодно отвечает она, складывая руки на груди, так и остаётся стоять, прислонившись спиной о белую закрытую дверь.Спустя минуту тишины, журнал с шуршанием и громким вздохом был отложен на прикроватную тумбочку. Эспиноза вопросительно выгнул бровь, задавая вопрос лишь глазами.—?Ты… —?ком застревает в горле, не давая возможности внятно произнести хоть пару слов.—?Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты мямлишь,?— закатывая веки, говорит Дэн, принимая такую же оборонительную позу с скрещенными руками спереди.—?Трикси сказала, что видела тебя… —?сглатывает этот ком, пытаясь выровнять голос и унять внутреннюю дрожь. В глазах застыла влага, а голова и рвущееся наружу сердце совершенно не хочет верить в словам дочери,?— тебя и Шарлотту Ричардс у нас дома, когда я была у Эллы,?— выдохнула, собираясь с силами, и заметила сжатые кулаки мужа, хотя ни один мускул на лице не дрогнул,?— и она сказала, что на тебе не было штанов, а на ней только твоя футболка,?— прошептала, на секунду жмурясь. Не услышав никакой реакции, приоткрывает глаза и видит язвительную, нет, издевательскую ухмылочку, от которой дрожь проходит по телу, и капля холодного пота стекает между лопаток.—?Хлоя, Хлоя,?— встает с кровати, демонстративно цокает языком и насмешливо качает головой. Подходит ближе и грубо сжимает ее подбородок,?— ты думала, что секс с тобой такой хороший? —?выплевывает ей в лицо.—?Будто это только от меня зависит,?— непонятно откуда взявшаяся смелость льётся из неё. Она победно хмыкает, когда видит, что его задели эти слова, а в глазах плескается уязвлённая гордость, и отчётливо слышит, как скрипят его зубы. Но тут же жалеет о своем своенравном темпераменте.—?Ах ты дрянь!Удар.Звонкая пощёчина, и девушка отлетает в сторону, падая, больно ударяясь локтем о жёсткий пол. Прижимает ладонь к лицу и со страхом смотрит снизу вверх на возвышающегося над ней мужа. Он, видимо, наслаждается, явно упивается её слабостью перед ним.—?Что, уже не такая храбрая и отважная, да? —?зло шипит, буквально плюясь ядом.—?Не подходи ко мне,?— страх и паника затмили собой все остальное, забылись все боевые приёмы, болевые точки, только инстинкт самосохранения и пелена слёз перед глазами. Её шёпот надрывной, едва уловимый. Но Дэн слышит. Слышит и громко смеётся, не обращая внимания на её просьбу, подходит и садится на корточки рядом со всё ещё лежащей на полу Хлоей. Гладит по волосам, пока та пытается увернуться, а потом резко прижимает ближе, чтобы она касалась своим лбом его.—?Ты скажешь Трикси, что она не правильно все поняла?— это раз. И больше никогда, слышишь, никогда не говори со мной об этом?— это два. Тебя не касается, с кем я сплю уже очень давно, любимая,?— говорит мужчина, сладкое прозвище больно режет по ушам, а в глазах застыл ужас,?— а иначе пострадает не только твоё ангельское личико,?— сжимает щёки, надавливая на скулы,?— ты же не хочешь искать оправдание, где ты могла сломать какую-нибудь кость, правда? —?добавляет Эспиноза. Внезапно отпускает её и отталкивает от себя, как надоедливую шавку, выпрямляется, и, бросив на жену последний взгляд выходит из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.В ту ночь Хлоя так и не поднялась с холодного пола, лишь свернулась калачиком и тихо всхлипывала, кусала губы до крови и дрожала. То ли от не отступившего страха, то ли от сырости поверхности. Дэниэль так и не вернулся. Но это даже хорошо, девушка не выдержала бы ещё одного взгляда этих пронзительных глаз, которые когда-то клялись ей в вечной любви у алтаря, не выдержала бы ещё одного прикосновения рук, которые с такой нежностью и заботой обнимали Трикси, когда та плакала по ночам от ночных кошмаров. Не выдержала бы его присутствия.В ту ночь девушка закрыла доступ к своим чувствам, пообещав себе ни за что не показывать себя слабой перед кем-то. Особенно перед этим существом, которое когда-то было её мужем. От прежнего Дэна осталась лишь внешность.И ни при каких обстоятельствах не показывать свою боль маленькой дочке, которая для своих лет слишком умна, но и восприимчива до предела.Правило Хлои Джейн Деккер номер один: не ломаться при ком-то. Позволять эмоциям выйти наружу только наедине с собой.