шестнадцать. (1/1)

У каждого человека свои скелеты в шкафу, и Катра не является исключением. Иногда ей даже кажется, что у неё их больше всего: начиная от обычного предательства и заканчивая своей гордостью, которая никак не позволяла подойти к этой тупой блестяшке и сказать, нет, даже просто прошептать, это грёбанное ?прости?.Возможно, если бы Катра всё делала иначе с самого начала; всё было б хорошо, она не принесла бы столько боли Глиммер, Лео и даже Адоре.. Насчёт последней она, конечно, не уверена, но уставший взгляд блондинки, её покрасневшие глаза и огромные синяки под ними указывают именно на это. Катре больно. Ей больно от того, что она несёт уничтожение всем людям, которые находятся рядом с ней. И неважно, как они дороги ей. Даже одно лишь нахождение рядом изматывает их, заставляет страдать. Если бы не её нарцистическое поведение, Лео не пострадал бы тогда. Катра до сих пор помнит ту ночь, как будто это было несколько минут назад. Она помнит его испуганные глаза, она помнит его крики, умоляющие прекратить, помнит те капли крови и слёз на асфальте. Она помнит, как он смотрел на неё. Его взгляд был полон мольбы, страха, ужаса, но там не было ненависти, что смутило Хэйл. Лео.. не ненавидел её. Лео всегда верил ей и в неё, даже в тот момент он верил, что она не виновата, что это не она, это её злой клон, а Катра, его лучшая подруга Катра, сейчас придёт и поможет ему, но единственное, что он слышит:— Ты знаешь его? — Нет. И тогда ей показалось, что искрящийся огонёк в его ярко-изумрудных глазах погас. Если бы не её страх, у Лео бы не было сломанных ребёр и того мерзкого шрама на груди, напоминающий о той проклятой ночи, если бы.. Этих если бы может быть миллион, было бы легче, если бы их не было. После этого они не разговаривали почти полтора года. И вот так Катра в двенадцать лет потеряла своего единственного лучшего друга, который со страхом смотрел в её сторону. Всё ещё без ненависти. А потом Катра встретила Глиммер — такую яркую, живую и жизнерадостную, что в зубах скрипело от этого оптимизма. Хэйл раздражало то, как эта глупая девчонка могла радоваться разным мелочам вроде бабочки на её руке или новой шоколадки. Глиммер было слишком много: она чуть ли не преследовала девушку; она была повсюду: и в школе, и в парке, и возле дома, ждущая, чтобы вместе пойти в школу. И Катра заметила, что её такая живая Глиммер перестала её раздражать, что она уже сама активно участвует в обсуждении комиксов и фильмов, что она уже играет с ней в шуточные догонялки, что уже сама радуется бабочкам на своих руках. Так Катра нашла свою первую лучшую подругу. И ей до боли в сердце жаль, что её первая лучшая подруга никогда не познакомиться с её первым лучшим другом. В школе они были постоянно вместе, но Катра, даже того не замечая, высматривала рыжую макушку, убеждаюсь, что у парня всё хорошо. Лео нашёл себе новых друзей, он вновь улыбается своей самой ослепительной улыбкой. Их взгляды встречаются всего на мгновение, но Катре достаточно этого, чтобы заметить. Всё ещё нет.Всё шло своим чередом, Катра и Глиммер были не разлей вода, а затем к ним присоединился Боу. Джозеф его знала давно, но с Катрой познакомила только сейчас.Всё было хорошо. Катре так казалось. Брюнетка познакомилась с небольшой компанией, состоящей из Лонни, Рохелио и какого-то парня, который вечно молчит и никто не знал его имени, так что его звали просто Чувак. Большую часть своего времени она проводила с ними; она лгала Глиммер и Боу, что занята, что заболела, ради тусовок с ?крутыми ребятами?; в школе они почти перестали общаться, а возле калитки Катру больше никто не ждал. И через несколько месяцев, Катра заметила, что рядом с ней никто не искрится, никто не рассказывает глупости о каких-то новых комиксах, никого нет рядом. Есть только она, фальшивая компания, которой на самом деле было плевать на неё, — кроме Лонни. Ах, Лонни — её любимая девушка, которая влюбилась в неё с первого взгляда. Казалось, они знакомы всего ничего, но уже испытывают к друг другу такие сильные и глубокие чувства. Ей казалось, что это навсегда. Сейчас бы она плюнула сама себе в лицо за такие мысли. — Слушай, а это не твоя бывшая подружка, которая кинула тебя? — Чувак кивком указал на входящую в столовую Глиммер. Катра кивнула. — Давай-ка проучим её. За предательство. И снова это чувство. Страх. Страх потерять контроль, власть, уважение. Она никогда не хотела повторять своих ошибок, она не должна была молчать, она должна была закричать, что нет. Глиммер — её подруга, лучшая подруга, единственная, но вместо этого она с натянутой улыбкой произносит:— А давай. И вот в тринадцать с половиной лет Катра потеряла свою единственную лучшую подругу, которая смотрела на неё глазами полными ненависти, без желания слушать её и её ложь. Катра абсолютно без всяких криков, воплей и слёз опустилась на колени на заднем дворе школы. Она одна. Рядом никого нет. Даже грёбанной Лонни, но разве она может винить свою дорогую девушку, которая просто не может найти её? Конечно нет, она ведь не в курсе, наверняка, она сейчас волнуется, ищет её по всей школе, а когда найдёт обнимет, прижмёт к себе крепко-крепко и скажет на ушко, что всё хорошо. Прошло три часа, но Катра всё ещё сидела одна на ёбанном футбольном поле. Лонни так и не появилась, но это не её вина, совсем нет. Виновата лишь Катра. — Катра? — сзади послышался знакомый, нет, родной, голос, полный беспокойства. Хэйл услышала, как приближающиеся шаги ускорились, а затем увидела перед собой Лео, который сидел напротив на коленях, держа девушку за плечи и вглядываясь в абсолютно пустые глаза, — Катра! — Лео? — прошептала брюнетка. Это было единственное на что ей хватило сил, перед тем как началась истерика. Она закричала, прижавшись к рыжику, чувствуя, как он прижимает её к себе сильнее. — Тише, Катра, тс, — шептал парень, гладя подругу по голове, — я рядом. — Прости меня, Лео. Я знаю то, что произошло не прощается, но.. Я такая дура, я трусиха, я ссыкло, я беспокоилась только о себе, я... ужасна. А ты, Лео, ты даже не ненавидишь меня! Сколько раз я не смотрела в твои глаза, в них никогда не было ненависти или презрения! Как ты можешь не ненавидеть меня после этого?! — Потому что я твой лучший друг. Катре показалось, что она потеряла дар речи; ей казалось, что это глупая шутка, но, увидев улыбку своего друга: такую тёплую и родную, она вновь обняла его, не веря во всё происходящее. Они договорились, что не будут общаться на людях, ведь Катра не хочет, чтобы Лео пострадал вновь из-за её трусости. Хотя рыжик пытался переубедить её, но, поняв, что спорить бесполезно, он согласился. Времена года сменяли друг друга, в то время, как Катра, почти изменившись, перестав винить себя за всё случившиеся(почти), обзавелась ещё парочкой друзей, — Скорпией и Энтраптой. И она была безумна рада этим двум, хотя сначала показывала полное равнодушие. Возможно, они напоминали ей Глиммер. Кстати, о Глиммер, Катра, решившая, что будет лучше игнорировать бывшую подругу, надела на себя маску безразличия, и теперь между ними небольшая вражда, которую провоцировала Хэйл. Она сама не до конца понимала зачем. Возможно, хотя бы так ей хотелось поговорить с ней. Ну как вражда, — небольшое перепалки, не очень обидные оскорбления, Катра лишь усмехалась им, но сердце начинало кровоточить каждый раз, когда она смотрела в глаза Джозеф, замечая там лишь одну ненависть. Ни намёка на прощения. А затем появилась Адора, которая, как назло, начала тусоваться с Глиммер и Боу. И из-за этого ей приходилось слышать это имя чаще, чаще видеть её, чаще видеть её взгляд, который... менялся? Постепенно, не спеша ненависть угасала, а на её месте расцветала тоска?.. Катра точно не уверена в этом, но теперь каждый раз, заглядывая в глаза Джозеф, она видит смешанные эмоции. И Хэйл понимает, что она скучает по бывшей лучшей подруге. Пусть сейчас у них и напряжённые отношения, пусть они и общаются только из-за Адоры, но ненависти больше нет, а значит.. есть шанс? Адора — девочка-солнце, меняющая даже самую пасмурную погоду. Адора своим появлением изменила всех, даже Катру. Если сначала Катра клялась, обещала, что она больше никогда не струсит или сделает что-нибудь, что навредит её друзьям, то теперь она точно знала, — она не позволит ранить Адору. И это не клятва, не обещание, — обязанность. В голове мелькают воспоминания с Миллер, где она избегает Хэйл, где у неё заплаканные глаза, где она дико уставшая, где она дарит ей свою брошь. Она вспоминает, как Адора боялась рассказать о том сне, вызванный наркотиками, как она нервничала из-за этого, — Катра опять всё разрушает, даже не касаясь. Но теперь она всё изменит. Всё, что она рушит — она будет заново выстраивать, она больше не будет бояться. Поэтому, крепко сжимая в руке брошь, она тепло улыбается и направляется на поиски Адоры.