Глава 1. Утешение. (1/1)

?Грёбанные животные!? – думал про себя Джин, пытаясь протолкаться сквозь толпу наводнивших коридор студентов. После первых двух пар занятий, следовавших одно за другим с минимальными интервалами, обеденный перерыв воспринимался как глоток свежего воздуха. Даже дисциплинированный человек чувствовал некоторое облегчение, а уж дикое зверьё так и вовсе посходило с ума. Гурьбой высыпав из класса, эти убогие устроили столпотворение и теперь рычали, выли и блеяли друг на друга.Стены Академии сотрясались от их воплей, и в какой-то момент единственному человеку, случайно оказавшемуся среди этой толпы даже почудилось, что он находится в зоопарке. Только не снаружи, а внутри вольера, в который зачем-то разом согнали всех обитателей. Куда бы не обращал Джин свой взор, со всех сторон на него смотрели морды животных, торчавшие из затянутых в фиолетовую униформу Академии, человеческих тел. Все эти козлы, волки, медведи и быки толкались, издавая полные ярости звуки. ?Не вижу лиц. Одни какие-то свиные рыла? – всплыли в памяти Мазамы слова русского классика, заставившие его скривить лицо в подобии саркастичной улыбки. Гоголь, определённо не знал, о чём писал. Его слова были метафорой незнакомого с суровой реальность человека, которому ни разу в жизни не приходилось оказываться в окружении настоящих, свиных рыл. Сам же Джин прямо сейчас смотрел в омерзительную, заросшую жесткой щетиной морду кабана, который грубо пытался отодвинуть его с дороги.— Смотри куда прёшь, животное! – зло обругал его Джин, отказываясь отойти и уступить место более примитивному существу.— Пшёл прочь, человечишко! – кабан, без каких либо усилий, отбросил юношу, изрыгнув презрительное. – Сэтон для животных!Джин сжал зубы. Внутри всё кипело от злости, но ввязываться в драку было себе дороже. По-факту, он обязательно проиграл бы, рискнув выступить против создания, многократно превосходящего его по массе. В памяти тут же всплыла вычитанная в учебнике статья, в которой один из крупнейших специалистов в области зоопсихологии, называл кабанов свирепыми и опасными животными, на пути которых лучше не попадаться. Потому что разозлённый кабан, несущийся на человека это – явление явно не для слабонервных. Воображение у Джина всегда было богатое, а потому мигом нарисовало парню как этот крупный и увесистый секач в фиолетовом пиджаке разворачивается и, согнувшись пополам, несётся на него во весь опор, выставив солидных размеров клыки.Нет, нарываться на ссору определённо было не вариантом, а потому человек смолчал и, кипя от злости, продолжил путь. Поток животных не ослабевал и ему, то и дело, приходилось уворачиваясь от столкновений с ними, но в конце концов Джин сумел добраться до кулинарного клуба, в котором, на данный момент, находилась только Миюби. Самка ленивца по обыкновению дремала за одной из парт, положив руки на столешницу, а поросшую мхом голову поверх них. Вид у неё был уютный, хотя и слегка уставший. Обычно такие бледные щечки девушки, заметно порозовели, а дыхание было учащённым. Все её силы ушли на то, чтобы дойти сюда.— Не умирай, Миюби, – с долей сочувствия в голосе произнёс Джин, похлопав девушку-ленивца по плечу. Он терпеть не мог животных, но хрупкая-блондинка с пойкилотермией была исключений из этого правила. Потому что не представляла опасности. Наоборот – это мир вокруг был опасен для неё. Любая сколь-либо интенсивная, физическая нагрузка вроде быстрой ходьбы или приготовления блюда, заставляла её терять сознание. Разве можно было ненавидеть столь несчастное создание? Определённо нет!Её можно было лишь пожалеть. А ещё лучше – оставить в покое, что Джин, с охотой и сделал. Взяв из холодильника приготовленный заранее обед, состоявший, преимущественно из рисовых шариков и свежих овощей, столь любезно выращенных для них Клубом Садоводства, человек поспешил покинуть помещение, оставив отдыхающую Миюби. Меньше всего ему хотелось сейчас столкнуться с Хино. Предательницей, посмевшей предпочесть ему – Homo Sapiens – отсталого в эволюционном плане зверя.Хитоми Хино – девушка с тёмно-каштановыми волосами, бледной как фарфор кожей и большими, карими глазами, кроткий взгляд которых мог обезоружить самого грозного хищника, она не просто обладала традиционной восточной красотой, но казалась воплощением ямато-надэшико*. Всегда очаровательная, но при этом скромная и не привлекающая к себе лишнего внимания Хино выглядела такой застенчивой. Особенно, если дело касалось животных. Она так правдоподобно краснела всякий раз, когда Ранка вылизывала ему лицо или Миюби в очередной раз падала в обморок и ему приходилось тащить её на руках... Теперь Джин понимал, что это было вовсе не смущение и, тем более, – не отторжение от мысли о контакте, а напротив – горячая в заинтересованность нём.На самом деле эту девушку всегда привлекали животные. Иначе бы она не пошла на свидание с самцом леопарда. Джин собственными глазами видел, как этот кошак тыкался носом ей в щёку в эквиваленте человеческого поцелуя, и вылизывал лицо в то время как сама Хино, чуть смущённо принимала его ухаживания. Хотя, положа руку на сердце, стоило признать что тот самец и правда был весьма хорош собой, для леопарда, разумеется. Тонкое, почти человеческое лицо с парой закруглённых ушей на макушке, золотистые волосы и поджарое тело, подчёркнутое униформой – мечта большинства девушек. И Хитоми была из их числа. ?Предательница рода человеческого? – эти слова Джин швырнул ей в лицо, за что получил в тык от Ранки. Лидер их стаи тут же встала на защиту подруги, заявив, что не имеет ничего против межвидовых отношений, в результате чего они сильно поругались.Теперь Джин довольствовался сомнительной гордостью одиночества, старательно избегая девушку, которая прежде ему нравилась и остальных животных. Ему не хотелось никого видеть и ни с кем разговаривать. Отвергнутый самец страдал в уединении.С долей комфорта, разумеется. Отыскав раскидистое дерево, в тени ветвей которого можно было укрыться от зноя, Мазама устроился у его корней. Прожив несколько месяцев в окружении животных он начал отрываться от цивилизации и больше не видел ничего плохого в том, чтобы принимать пищу под открытым небом – прямо на траве. К тому же здесь было так тихо и спокойно...Покончив с трапезой молодой человек откинулся на торчавший из земли узловатый корень и, закинув руки за голову, блаженно прикрыл глаза. Ощущение сытости притупило переживания из-за произошедшего и Джин уже почти начал дремать, как вдруг...— Приветик! – раздался откуда-то сверху вкрадчивый, похожий на мурлыканье голос. Лениво приоткрыв один глаз юноша увидел свешивавшуюся с ветку девушку. Она ловко зацепилась за неё руками и ногами, и, воспользовавшись собственным весом и гибкостью древесины, опустилась почти к самой земле. При этом её перевёрнутое лицо оказалось как раз на уровне лица Джина.Ярко-зелёные глаза с вертикальными зрачками, длинные розовые волосы, перехваченные сзади красными бантами и аккуратные треугольные ушки – розовые снаружи и ярко белые внутри. Ну конечно же это было не кто иная, как Куруми Некомай, ?призрачный член? Кулинарного Клуба. Слишком ленивая, чтобы принимать участие в клубных мероприятиях, она присоединилась к ним только лишь потому, что хотела подружиться и, по большей части, либо дремала где-нибудь неподалёку, одним глазом наблюдая за их вознёй, либо и вовсе заскакивала чтобы сказать ?привет? и тут же исчезнуть в открытом окне. Кошка, гуляющая сама по себе.— Чего припёрлась? – грубо спросил человеческий самец, неприязненно глядя на девушку кошку, которую не желал видеть.— Утешать тебя пришла, – мягко ответила Куруми, легко спрыгнув на траву рядом с ним. Что и говорить – ловкости ей было не занимать. Как и изящества. Приняв вертикальное положение, она непринуждённо оправила юбку, задравшуюся при приземлении и, как ни в чём не бывало улыбнулась ему истинно-кошачьей улыбкой. Её губы изогнулись, образовав перевернутую цифру ?три?.— Обойдусь, – несколько нервно ответил Мазама, глядя в её сверкающие, нечеловечески-зелёные глаза. Куруми была искусной манипуляторшей. Изменяя частоту своего мурлыканья она с лёгкостью влияла на чувства окружающих, чтобы получить то, что хотела. Один раз Джин уже испытал на себе воздействие этой её способности и не хотел, чтобы Куруми использовала её на нём.Он хотел справиться со эмоциональной проблемой самостоятельно. Безо всяких там ухищрений и манипуляций с его сознанием.— Ты не представляешь, от чего отказываешься, – подняв палец вверх, девушка заявила. – Кошки великие утешительницы.— Только без языка, Куруми, – обречённо вздохнул Джин, приготовившись снести очередную порцию издевательств, со стороны навязчивой представительницы животного мира. Ранка в подобных случаях действовала по принципу ?я буду лизать твоё лицо до тех пор, пока ты снова не улыбнёшься? и у него не было оснований предполагать, что Нэкомай вдруг поведёт себя как-то иначе.Однако именно это и случилось. Вместо того, чтобы накинуться на него, она лишь усмехнулась, изящно прикрыв рот ладонью.— Расслабься, я не стану тебе ничего лизать. Я же не собака, – мурлыкающий голос прозвучал успокаивающе. – Я просто свернусь клубочком, положу голову к тебе на колени и помурчу для тебя... вот увидишь, через несколько минут тебе станет лучше.С этими словами Куруми опустилась на четвереньки и, задорно свернув глазами сделала именно то, что обещала. Легла на траву и, подтянув колени к груди свернулась в уютный клубочек. При этом контуры её вполне человеческого тела непостижимым образом стали напоминать очертания лежащего кота, а её голова во время этого манёвра оказалась аккурат на коленях у Джина.— Эй! Какого чёрта ты делаешь? А ну давай прекращай! Слезь с меня! – возмутился было парень, но замолчал, когда Куруми начала издавать звук. Это было тихое и размеренное мурчание, свидетельствующее о состоянии полного счастья и умиротворения.Вибрация, исходившая из горла розоволосой, перетекала в его мышцы и кости, медленно распространяясь по телу. Поначалу Джин немного беспокоился, опасаясь, что Куруми просто решили соблазнить его с помощью своего голоса, но быстро расслабился. Те чувства, которые пробуждало в нём кошачье мурлыканье, не имели ничего общего с возбуждением. Скорее наоборот, это было подобно волне мягкого, расслабляющего тепла, которое медленно окутывало его подобного уютному и мягкому одеялу. Хотелось просто закрыть глаза и расслабиться. Заснуть и раствориться в той неге, что вдруг снизошла на него посреди тревожного дня...— Вот видишь, ты уже улыбаешься, Джин, – хитро прищурилась Куруми, перестав издавать этот приятный расслабляющий звук.?Попробуй тут не улыбнись, когда твоя кошка мурлыкает тебе? – подумал тот, но вслух этого, естественно, не сказал. Такие слова были равносильны признанию собственной беспомощности перед хитрой представительницей семейства кошачьих. Этого человек допустить не мог а потому так и остался сидеть с закрытыми глазами, сделав вид, что попросту не расслышал сказанного.— Можешь почесать мне животик, если хочешь, – неожиданно предложила Куруми, ёрзая на траве. Джин не мог этого видеть, но чувствовал, как она переворачивается на спину, а её затылок оказывается аккурат между его ног... смущающее положение.— Обойдусь, – стараясь не выдать своего смущения человек ответствовал кошке в своей привычно-грубоватой манере. Но, не смотря на все попытки выглядеть незаинтересованным, взгляд в сторону оголившегося, плоского живота Куруми он всё-таки скосил. Бледная, не знающая загара кожа, скрывающая рельеф мышц, аккуратная впадинка пупка... там точно было на что посмотреть.В голову юноше закралась мысль что им, возможно, не стоило и дальше оставаться в таком положении, рискуя быть уличёнными в межвидовых отношениях особого рода, но сейчас ему было на это наплевать. Все волнения и тревоги отступили на второй план. Вытесненные всплывшей в памяти фразой: ?если кошка демонстрирует свой живот – это чувство высшего доверия с её стороны?.?Куруми что, и правда настолько доверяет мне?? – задавшись этим вопросом, парень бросил взгляд в сторону её атавизмов, по которым настроение кошачьей было определить легче лёгкого. Всё было верно – ушки были обращены чуть вперёд, а пушистый розовый хвост тряпкой валялся позади, выражая полнейшую умиротворённость. Куруми было так же хорошо с ним, как и ему с ней. Возможно она была слишком горда, чтобы признаться в этом, и заведи он этот разговор, сказала бы, что просто помогает ему и ничего больше, но... факт оставался фактом – она была здесь не только для него, но и для самой себя. Эгоистка, как и все кошки.— А место в твоём клубе любителей сна ещё свободно? – спросил Джин, глядя на прилипшее к нему кошачье недоразумение.Решение пришло спонтанно и, во многом, было принято под влиянием момента, но... это было всё же лучше, чем и дальше оставаться в Кулинарном Клубе, каждый день сталкиваясь с Хино. Наступил момент, когда нужно было что-то поменять в жизни.— А ты что, хочешь вступить? – с удивлением спросила Куруми, разогнувшись, и заглянула ему в глаза. Она больше не лежала у него на коленях, а скорее сидела перед ним, опираясь о траву поставленными по бокам от его ног руками. При этом их лица оказались вновь на одном уровне, а её горячее, как у всех кошек, дыхание коснулось кожи его лица, заставив слегка покраснеть. Джин вздрогнул, ощутив неуместное смущение от близости пусть и очаровательного, но всё же животного, и торопливо отодвинулся от неё, прижавшись спиной к шершавому стволу. Складчатая кора больно впилась в кожу, вернув ему ясность мыслей. — Х-хочу, – его голос прозвучал немного нервно. Всё же Куруми была красивой девушкой и игнорировать это, отговариваясь лишь тем, что она ?всего лишь кошка? становилось всё труднее. Если раньше он обращал внимание лишь на уши и хвост, являвшиеся символом её не человеческой природы, то теперь видел перед собой сверстницу с тонким чертами лица и гладкой кожей. Её розовые волосы и по-кошачьи гибкая фигура затянутая в форму Академии Сэтон, только подчёркивала её экзотичность.— Считай, что ты принят, – улыбнулась Куруми, потираясь носом о его щёку. – И вот тебе первый урок: удобное место для сна можно найти даже под деревом. С этими словами кошка вновь прильнула к нему, навалившись сверху и устроив голову на плече.— Эй! Ты спишь не на дереве, а на мне! – возмутился Джин, пытаясь стряхнуть с себя хвостатую, но та вцепилась в него, царапая даже сквозь пиджак. Оторвать её от себя не поранившись вряд ли бы получилось, а потому Джин не стал даже пробовать.— Так ведь намного лучше, – Куруми приподняла голову, ответив ему провокационной улыбкой объевшейся сметаной мурлыки.Мгновение Джин смотрел на неё, а затем чуть вытянул шею и коснулся губами губ Куруми. Всего на мгновение, но он поцеловал кошку! Та, поначалу, выглядела растерянной и даже слегка смущённой, но быстро оправилась. Улыбка, озарившая её лицо, была широкой и понимающей. Гораздо более человеческой и дружелюбной, чем все, продемонстрированные ранее ?кошачьи гримаски?.Не произнося ни слова, Нэкомай потёрлась мордочкой о его щёку и устроив голову на его плече, счастливо замурлыкала. Проникнувшись этим звуком Мазама расслабился и закрыл глаза. Может он и был один, но у его одиночества нашлась спутница.