Глава Шестая (1/1)

Стайлс стоит в центре актового зала, представляя свою предвыборную кампанию, базирующуюся на религии. Его не скрытый интерес к католичеству, видно, удивил не только меня, но и многих других ребят, пришедших послушать. На самом деле, решение Гарри задействовать религию в кампании — гениальное решение. Многие ученики верующие, на то Хериот и католическая школа. Наверное, таким образом парень собирается заполучить больше голосов. Удивительно, что мне в голову данная идея не пришла раньше. Голос Гарри мистически спокойный, в зале создалось впечатление, словно мы на воскресной службе, где все молча внимают епископу. Мы — ученики, превратились в слушателей, пытаясь уловить спокойные молитвы Гарри. Он пообещал примкнуть ко многим клубам. Оказалось, что его движение не только за католичество, он также выдвигает в массы проблемы расизма и сексизма в нашем пансионе. — Я бы хотел пообещать избавиться от стервятников, искоренивших понятия равенства, однако начать каждый из нас должен с себя.— Моя природа весьма нетверда, ей положен некий предел. Природа Бога же неизмерима, непостижима. В его власти совершать бесчисленные деяния, причины которых я не ведаю.Подобными речами он кормил аудиторию, и, видимо, всем понравилось, потому что на выходе из зала я лично услышала разговоры немалой толпы девушек, рассуждающих о возможностях, которые они способны обрести, если выиграет Гарри Стайлс. Они говорили звонко, громко и заливисто, потому окружающие присоединялись к обсуждению. Разговоры не умолкли и в столовой, где гогот учеников разошёлся аж до детских столов, где пятиклассники решили вмешаться и разузнали о ситуации в выпускном отделении. Таким образом, обсуждали все. Каждый. На секунду мне показалось, что сплетни о его отце и изнасиловании утихли. Но я была не права. Джо Митчелл, сидя совсем близко ко мне и обняв Рона Пирсона за плечи, угрожала, что если Стайлс выиграет, то она лично вмешается в расследование по делу Агнес Кинг. Меня воротило от одной мысли, что Митчелл примкнёт к этому и станет возиться в дебрях сплетен, пытаясь разделить грань правды и лжи. Ей это не составит труда, ведь ее отец — главный детектив. Собственно, поэтому мне приходится соблюдать, я бы сказала, здоровые отношения с Джорджией, несмотря на ее шебутной и порой невыносимый характер. Отвернувшись в сторону, я снова задумалась. Думала о многом. В частности, о Гарри, о своей предвыборной кампании, которую нужно представлять уже совсем скоро, и о той фотографии, которую хранит Джо. Казалось бы, все давно забыли об этом скандале, да и сама Митчелл, но мысль о том, что у неё есть доказательства, что та девушка, лежащая в собственной блевотине — я, сводит с ума. Если о моей лжи узнает школа, то не видать мне президентства... и заветного Гарварда. Аж сердце от одной этой мысли прихватило.И отец. Отец меня убьёт. Ведь я была одной из тех, кто сломил его любимую дочурку. Меня передёргивает от воспоминаний. Стараюсь сосредоточиться на чём-то другом, но голоса за столом не утихают. Окончательно теряю сосредоточенность, когда Джо резко дергает меня за плечо, привлекая к коллективному обсуждению.— Луна, а ты что скажешь? — девушка нахмурила брови. Она всегда смотрела прямо в глаза, стараясь вызывать одобрение ребят, сидящих за нашим столом. Бросаю взгляд на напряженного Рона, что не прекращает нещадно ворошить кашу. Интересно, одобряет ли он — сын директора школы, действия своей девушки, пытающейся нечестным путём столкнуть Гарри с гонки? — А что ты хочешь услышать? — говорю, абсолютно не подумав над заданным вопросом. Я зациклилась на Пирсоне, пытаясь предположить, о чем он может думать и поддерживает ли действия Митчелл. Он всегда казался мне парнем уравновешенным и адекватным, не бросающимся в омут неприятностей. Лишь однажды Рон был замешан в пропаже печально известной Минди Уоллис — той самой девушки, с короткими рыжими волосами, в которую была влюблена моя сестра Агнес. Рон Пирсон был ее близким другом, и говорят, парень по уши в неё втрескался, а она ему отказала. После всех скандалов родители забрали девушку, заставив Минди оборвать с друзьями любые связи. — Ты вообще слушаешь? — психует Джо, надув губы. — Я считаю, что подставлять Стайлса не лучшая идея, — отпиваю кофе. — Странно, что это говорит Луна Кинг, — посмеиваясь, произносит один из друзей Рона, что сидит за столом. — Раз уж на то пошло, каков план? — спрашиваю, внимательно вглядываясь в тонкие черты лица девушки и игнорируя нелепые слова собеседников.Джо закусывает губу, отводя глаза в пол. Затем, собрав мысли в кучу, наконец заговаривает:— Я могу залезть в его личное дело, оно хранится у нас дома. Так мы узнаем что-нибудь прескверное про Стайлса.Рон отрицательно качает головой. Видимо, его этот план не радует, но никто в упор реакции не замечает.— Джо, это ужасный план, — встаю с места, зажав портфель в руках. — Если ты сделаешь это, то подозрения первым делом лягут на нас с тобой. Подумай ещё. С этими словами я покидаю столовую, еле оторвав взгляд от несчастного Рона Пирсона, что окончательно раздосадован и поник. Через пару минут мы должны встретиться на уроке философии профессора Дюрана, видно, ни его, ни кого-либо еще не радует этот факт, ведь Гарри чертов Стайлс вновь утрёт всем нос. Хотя, это мы ещё посмотрим. Я готовилась все выходные, мне нужно лишь немного расслабиться. Спешу в тайную уборную, попутно вытаскивая пачку сигарет. Картонка выглядит потрепанно, стоит приобрести портсигар, как у Стайлса. Только вместо узоров древней Греции возьму арку со стоиками*. Это будет забавно. Толкаю тяжелую дверь и замираю в проёме, заострив внимание на высокой фигуре парня, прислонившегося к подоконнику. На нем привычная униформа святого Хериота. Он не обратил внимания на мой приход.В руках Гарри сжимает очередную книгу, сегодня это ?Идиот? Достоевского. Читала эту книгу буквально пару месяцев назад, наверное, можно будет обсудить ее с ним. Ударяю по деревяшке, вытащив зажигалку. Гарри по-прежнему не поднимает глаз.— Она не столь хороша. ?Идиота? слишком расхваливают, — завязываю разговор, также как и он, облокотившись о подоконник. — Я спрашивал твоё мнение? — напряженный голос парня заставляет сжать сигарету между губ. Молчу в ответ, вызывая явное неодобрение с его стороны. Стайлс сводит брови и отрывает взгляд от строк, поднимая на меня угрюмый взор зелёных глаз. — В прошлый раз мы обсудили...— Считай тот случай ?добрым жестом? с моей стороны, — выплевывает он, продолжая говорить отрывисто и медленно. — Я все ещё не хочу иметь с тобой ничего общего.— Тогда зачем пришёл в эту уборную? — Если это твоё место, то скажи. Больше я здесь не появлюсь, — он с каждым разом удивляет все больше и больше. Несмотря на резкость слов, этот парень соблюдает дистанцию и этикет, не нарушая личных границ. Возможно, потому что мы оба итак потрёпанны, и ссориться друг с другом не будет хорошим решением для обоих. — Нет. Все в порядке, — отвечаю, отведя взгляд в пол. Закуриваю вновь, позволяя мозгу расслабиться. — Можешь приходить сюда, если мое присутствие не будет смущать. — Не будет, я надеюсь, — зелёные глаза сосредоточены, он следит, как я делаю затяг. — Дашь закурить? — хриплый голос действует, как никотин: успокаивает. Удивлённо вскидываю брови. Только что он сказал, что не хочет иметь со мной ничего общего, а сейчас просит закурить, как старый добрый друг? Не думала, что ненависть работает именно так.— Ты странно смотришь на меня, — говорит он, отдёрнув руку.— Ты себе противоречишь. — Слушай, нам ведь не обязательно ненавидеть друг друга. — Наверное, — отвечаю, встретившись с ним взглядом.— Не наверное, а точно.— И все же ?наверное?, — вздыхаю, потушив сигарету о деревянный подоконник, все такой же пыльный и плесневелый. — Как ты себе представляешь наши отношения? — Мы оба молчим. Ты всегда молчишь, — он отчеканивает каждое слово. — И не создаёшь проблем. — Ты тоже, — хмурю брови, ощутив прилив лёгкости в груди. В ответ парень кивает. Так мы проводим оставшиеся минуты перед лекцией: даю Гарри закурить, повторяю материал, он в тишине читает ?Идиота?, расходимся в разные стороны, появляемся на лекции в разное время. Мы заключили уговор перестать беспричинно ненавидеть друг друга, но перестань мы это делать на публику — люди не поймут, нас осудят. Меня лишат возможности стать президентом студсовета. Наверное, удобнее было бы продолжить ненавидеть друг друга... но смотря в эти умные зелёные глаза, я понимаю, что он не столь глуп. И кажется, именно Гарри — единственный человек во всей школе, способный побороть меня в знаниях. Звучит, как вызов.***На часах девять вечера, а на мне по-прежнему серая школьная форма, в которой прибываю весь день. Приятный шерстяной материал слегка щекочет нежную и чувствительную кожу шеи. Открываю сумку, вытащив телефон и фонарик на всякий случай. В последний раз взглянув на отражение в зеркале, беру ключи с тумбы, чтобы запереть комнату. Только я открываю дверь, как сердце пропускает удар.— Ты долго собираться будешь? — А я смотрю ты потрудился, придя в женское крыло, — внимательно оглядываю сонного Гарри с синюшным оттенком лица от недосыпа, коим страдает чуть ли не каждый ученик. — Не вижу смысла для патрулирования выбирать наряд, — отчеканивает Стайлс, развернувшись и двигаясь в сторону лестницы, не удосужившись дождаться меня. — Митчелл вчера разгуливала в пижаме из пунцовой байки. Чем ему не угодила школьная форма? Хочу ответить колкостью, но это оказывается гораздо сложнее, чем можно представить. Словно при каждом слове кто-то втыкал иголку в мозг, причиняя адскую боль и вызывая отказ речевого аппарата. — Как ты узнал номер моей комнаты? — в голову закрались подозрительные мысли. Совсем недавно, буквально на днях, кто-то оставил пирог на столе... нет, было бы странным даже предположить, что этим кем-то был Гарри Стайлс. — Спросил у профессора Беатрис, — также холодно ответил он. Затем обернулся, на секунду застыв. — Не обольщайся. Зелёные глаза сверкнули в полумраке бесконечных коридоров пансиона. Я до того крепко стиснула губы, в попытке не ответить ехидным замечанием, что мускулы на щеках забелели жгутами. Всего полчаса. Нужно лишь полчаса провести с Гарри. Всего-то. Так мало. Делаю глубокий вдох, следуя за парнем. — Кинг, ты это слышишь? — настороженно спросил Стайлс, неожиданно остановившись посреди коридора.— Плач девушки? — встречаюсь взглядом с парнем, ощущая, как кончики пальцев леденеют. Мы смотрим друг на друга с минуту, перед тем как рвануть по направлению к звуку. Раскованная фантазия заставляет вернуться на пару месяцев назад, когда Агнес изнасиловал профессор Стайлс в одном из коридоров школы. Черт подери.