Часть 2. Раддарио. (1/2)

Алекс расправляет красный плащ на плечах и улыбается, без опаски входя в лес. Если идти по главному тракту, то можно потратить на дорогу больше двенадцати часов, к тому же, говорят, что в последнее время именно там промышляют разбойники, и одиноким девушкам лучше там не появляться. Могучие деревья-великаны, которые росли тут уже тогда, когда их деревеньки не было еще и в помине. А может быть даже тогда, когда планета даже не задумывалась о появлении людей? Птицы переговариваются на одном лишь им понятном языке и порхают с ветки на ветку. Сухие иголки шуршат под ногами.

Александра поправляет накидку, закрывающую корзину, в которой лежат пирожки и теплая шаль, связанная мамой. Все эти подарки надо было отнести бабушке, и она уже давно намеревалась это сделать, но собралась только сегодня.

Дорога ей очень хорошо знакома, Алекс не раз ходила по ней с самого раннего возраста, когда мама была занята, а к бабушке либо очень хотелось, либо было нужно сходить.

Она знает, что надо еще дважды повернуть направо, один раз налево, и проходит мимо глубокого оврага, когда слышит приглушенный скулеж. Алекс прекрасно помнит, чему учила ее мама, представляет, чем опасен лес, но почему-то все равно заглядывает за каменную гряду и видит...

Это определенно волк. Большой, красивый, с серой лоснящейся шкурой.

И с поджатой к груди лапой.

***

– Потерпи, мой хороший, – Александра с дико бьющимся сердцем делает шаг к огромному зверю. Волк как будто все понимает — он поджимает уши, недоверчиво смотрит на нее и, совсем обессилев, опускается на землю.

Даддарио не знает, почему помогает хищнику, который может в любой момент отгрызть ей руку, но совесть не позволяет развернуться и уйти.

Зверь опускает голову на передние здоровые лапы, правая задняя дрожит, и шерсть на ней поблескивает багровыми отблесками крови.

– Только не укуси меня, – Алекс нервно усмехается. Она не знает, что делать, поэтому подрагивающими пальцами берет накидку из корзины и подходит, чтобы перевязать лапу. Папа учил ее, что если хищникам удается каким-то образом вырваться из капкана, они все равно погибают от потери крови. – Тебе станет полегче. Когда ткань касается раны, из горла волка вырывается тихий рык, от которого Алекс отшатывается. Ей становится очень страшно. Она падает на попу и отползает назад, не сводя со зверя распахнутых глаз, но он даже не пытается напасть. Рык переходит в скулеж.

– Алекс, возьми себя в руки. Сейчас все будет хорошо.

Она поднимается очень медленно, даже не отряхивает юбку, потому что боится сделать какое-нибудь резкое движение. Достает пару пирожков из корзинки и кладет их прямо перед носом волка, а потом пятится назад, чтобы быстрее вернуться на тропинку и оставить зверя позади. Она поворачивается к нему спиной только дойдя до камней.

Александра вздрагивает, когда кто-то тихим шепотом произносит:

– Спасибо.

*** – Так значит ты...

– Оборотень, да, – она улыбается, хотя лицо тут же кривится от резкой боли.

Кажется, ее совсем не смущает нагота.

Зато нагота смущает Алекс, которая не знает, куда деть глаза.

Вопрос про оборотня она повторяет уже в третий раз за последние десять минут. В голове никак не хочет уложиться факт существования человека в волчьем обличье, и она даже не может встать с камня, на который присела от неожиданности.

– Я всегда умела замечать ловушки, но эту... – ее голос срывается, и она замолкает. Маленькие пальчики напрягаются и впиваются в землю.

– Хей... – Александра встает, на негнущихся ногах подходит ближе и поправляет повязку на бедре девушки.

Та неожиданно поднимает голову и кладет свою ладонь поверх ее, не давая отстраниться:

– Правда спасибо тебе. Ты спасла мою жизнь.

Алекс старается не обращать внимания на то, что прекрасные раскосые глаза притягивают, а губы находятся слишком близко.