Глава 25. И слепой поведёт хромого (1/1)

Солнце медленно закатывалось за горизонт окрашивая долину в яркий оранжевый цвет. Свет едва пробивался и сквозь плотные шторы в самую тёмную комнату замка. Эльф спокойно лежал на кровати прислушиваясь к мерному дыханию лекарки. Когда прочтённые ею слова стали звучать неразборчиво, он понял, что девушка стала засыпать. Окончательно он в этом убедился, когда книга с глухим хлопком упала на каменный пол. В дверь кто-то постучал. Йорвет откинулся на подушки, не желая разрушать хрупкое спокойствие и думая, что, не получив ответа, гость уйдёт. Но человек, стоявший за дверью, был иного мнения. Не получив ответа, темерец открыл дверь и вошёл в комнату. — Эй, Белка. Ты тут? Я тебе пожрать принёс.— Говори тише, Псина, — донеслось шипение откуда-то слева. — Разбудишь.Из темноты, наконец, стали поступать очертания предметов. В изножье кровати на стуле сидела Лира, прислонив голову к стене.— А, вот оно что.Темерец подошёл к кровати, осторожно сдвинул на край тумбы склянки, а на освободившееся место пристроил поднос. А сам аккуратно сел на край кровати. — Бульон? — уточнил эльф, потянув носом. — Лира запрещает варить что-то тяжелее похлёбки.— Отравы подсыпал?— И харкнул сверху, — язвительно откликнулся командир Синих Полосок. — Ешь давай, пока не остыло.— И как ты себе это представляешь?Голос эльфа походил на шипение рассерженного кота. Кровать скрипнула, и темерец различил белую полоску бинта. Через свежую повязку Йорвет физически не мог ничего увидеть.Пожав плечами, Роше взял плошку и поднёс к губам эльфа — так, чтобы он кожей чувствовал тепло. На глиняных боках тотчас сомкнулись ладони, тоже замотаные бинтами.— Что, так и не зажило ещё?Йорвет лишь фыркнул и впился в край плошки, осушив её буквально за минуту. Человек только головой покачал, забрал пустую тарелку и поставил обратно на тумбу.— Что, нравится? — Йорвет фыркнул, стараясь направить лицо туда, где сидел Роше. — Поверженный враг, беспомощный, неспособный даже пожрать самостоятельно…— Нет, — резко оборвал его тираду темерец. — Во-первых, это сделал не я. А во-вторых, у меня было достаточно времени подумать. Лира была права, не такие уж мы и разные.Эльф фыркнул, а бывший спецагент Темерии только тяжело вздохнул.— Вот скажи мне, Йорвет, зачем это всё? Мы уже столько лет гоняемся друг за другом как… да как шавка за белкой, теряем своих парней, и что в итоге? Что изменилось-то?— Ты вздёрнул несколько десятков остроухих выродков, а я прирезал несколько десятков грязных dh'oine, — эльф криво усмехнулся. — Неплохо, как считаешь?— Только на каждого нашего солдата по десять новобранцев приходится, — протянул Роше с такой же кривой усмешкой. — А вот у эльфов ни хера.В повисшей тишине чётко слышалось тихое дыхание спящей Лиры.— Заснула, значит. А мы уж спорили, сколько она ещё выдержит, в таком-то режиме. — Сколько она не спала? — в голосе эльфа сквозило беспокойство. — Как тебя принесли, она так и не ложилась больше. То с ранеными возится, то с тобой, а ночами лекарства свои кашеварит.— И что, вы все просто позволили ей… — эльф зашипел, но был прерван коротким тихим смешком. — А она, Белка, только тебя и слушает. Огрызается не хуже дикой кошки. Роше вздохнул и вновь перевёл взгляд на девушку. — Её бы уложить нормально. Затечёт ведь всё в таком положении. — Внизу шумно, да и лестница крутая. — И что предлагаешь? Оставить так?— Предлагаю уложить её сюда и обсудить то, зачем ты пришёл, за пределами комнаты.— Тебе вставать-то можно?— Мне глаз обожгло, а не ноги. Повязки должно хватить.Роше только плечами пожал, поднялся и пододвинул к краю кровати видавшие виды ботинки. Йорвет осторожно свесил ноги, наощупь обулся и немного неуклюже отошёл в сторону. Он прекрасно слышал, как Роше поднял девушку на руки и осторожно переложил на кровать. Зашуршало стёганое одеяла, а за ним и тёплая шкура. Запястья эльфа коснулась грубая широкая ладонь, мягко задавая направление.— Ну что, Белка, как ты? — спросил Роше, стоило закрыться двери. Йорвет не мог видеть его лица, но в голосе не было ни жалости, ни злорадства. Только спокойствие и усталость, так похожая на его собственную.— Как-как, — губы дёрнулись в невесёлой усмешке. — Хожу, на мебель натыкаюсь. Мыкаюсь туда-сюда, как слепой котёнок. Скажи лучше, как ребята?— Да что вам, остроухим, сделается, — махнул рукой Роше. — Один охотится, второй кашеварит. Подумав немного темерец добавил. — Рыжий твой прихуел слегка, — произнёс Роше, а затем продолжил нарочито театрально растягивая звуки, — Только тренировка дыхания…— Чего? — Да к Бьянке клинья подбивал. Йорвет прыснул от смеха. Чтобы Арнен и "клинья подбивал", ну конечно. — От Сайласа проблем нет? — переведя дыхание, задал вопрос эльф и тут же пояснил. — Блондин, который без шрамов.— Сидит на кухне, зыркает на всех сычом и демонстративно говорит только на Старшей Речи. Похоже, от смачного харчка в котёл его удерживает только то, что своим тоже достанется.Оба давних врага усмехнулись.— Слушай, Белка, я всё спросить хотел. А как ты под Новиградом-то оказался? Вы ж вроде в Вергене осели.— Верген пал, если ты помнишь, — скривил губы Йорвет. — Говорят, не осталось даже шахт.— Когда Верген пал, вас там уже не было, — уверенно возразил Вернон. — Иначе мы бы сейчас не разговаривали.Эльф ощерился так, что стали видны аккуратные клыки.— Жители Долины Понтара очень обеспокоены столь опасным соседством, — процедил он, явно цитируя. — Одно лишь ваше присутствие провоцирует всех на конфликт! Я не могу допустить, чтобы Свободную Долину Понтара ославили страной воров и убийц, и не хочу резни в городе! Неужели ты хочешь этого? Разве мало было жертв осады? Я по-прежнему доверяю тебе, однако не могу идти против жителей Вергена, а они ещё не готовы простить все ваши преступления! Лишь дела на благо народов Севера могут исправить ситуацию, и тогда мы вновь будем рады видеть тебя и твой народ.Под конец голос эльфа пропитался таким безысходным отчаянием, что кого повпечатлительнее потянуло бы утопиться в ближайшей луже.— И вы ушли, — утвердительно выдохнул темерец. Йорвет обречённо улыбнулся.— А что нам было делать? Устроить резню и окончательно утвердиться в отведённой нам роли бешеных собак?— Вот ведь греблядь чешуйчатая, — Роше смачно выругался. Эльф вскинулся, настороженно хмурясь в повязку. — А то я не понял, когда эта Дева-рыцарь исчезла из зала посреди обсуждения судьбы Вергена, и тут же появился дракон. Да и от Нильфов ящерица тоже вроде как отбивалась. Но похерить опытного командира… вы ведь едва ли не в одиночку город отбили!— Видимо, этого было недостаточно, — с ядовитой горечью откликнулся скоя'таэль, даже не удивившись, что человек знал подробности осады, на которой не присутствовал. Темерец поскрёб отросшую щетину на подбородке. — Дела на благо народов Севера, говоришь… как думаешь, участие в возвращении независимой Темерии зачтётся за благое дело?Йорвет повернулся так резко, словно мог что-то разглядеть сквозь плотную ткань повязки.— Псина, ты..?— Скажем так, я не имею ничего против Белок, не мешающих остальным жителям.Ладонь эльфа приподнялась, зависла на уровне груди и так же плавно опустилась. Кажется, Йорвет хотел потрогать темерцу лоб.— Роше, ты головой ударился?— Ну почему же, — довольно ухмыльнулся темерец. Свою авантюру он готов был отстаивать с поистине пёсьей хваткой. — Как нам наглядно продемонстрировали сначала Чёрные, а потом вергенская ящерица, Белки — сила, с которой стоит считаться. И если вы так рьяно дерётесь за голую идею, нетрудно представить, как вы будете защищать свой дом. А у меня, как ты понимаешь, есть куча других дел и без беготни по лесам за Белками. Особенно сейчас, когда от Темерии остались одни партизаны. В комнате что-то с грохотом упало на каменный пол, прерывая беседу двух командиров. Зазвенел крик, и столь же резко оборвался, захлебнувшись. Йорвет ринулся было к двери, но напоролся на стену. Роше открыл тяжёлое полотно и, схватив слепую Белку за руку, вошёл в комнату. Лекарка, словно дикий зверь, забилась в угол, тяжело дыша и нервно озираясь. Она что-то шептала, но различить что именно не представлялось возможным. Бессвязный шепот, перемешивался со стонами и всхлипами. — Лира, — обеспокоенно позвал эльф. Девушка не отреагировала. Роше было ринулся к ней, но был остановлен крепкой рукой Грозы Севера. — Подведи меня к ней. Темерец кивнул, хоть никто и не увидел бы этого в кромешной тьме помещения, освещаемого лишь небольшой масляной лампой в руках Вернона. Подойдя ближе к сжавшейся в углу эльфийке, Роше понял — она не видит. Глаза открыты, пустой взгляд блуждает от точки к точке, но нет осознанности. Она словно не понимает, где находится. Но едва её безумный взгляд выхватил в темноте освещенные мужские фигуры, она сильнее вжалась в угол, простонала и начала тихо причитать. Чем ближе они подходили, тем быстрее её шепот стал переходить в крик. — Нет, пожалуйста, не надо! Прошу тебя! Не трогай! Не надо! Нет! Йорвет опустился на колени и наощупь нашарил ногу лекарки. Девушка дёрнулась и вскрикнула, как от боли, сильнее вжимаясь в угол. — Лира, это я, Йорвет. Что с тобой? — обеспокоенно прошептал эльф. — Йорвет? В глазах девушки мелькнуло узнавание, она словно на ощупь медленно подползла к нему и прижалась к груди Беличьего командира. Всё её тело била мелкая дрожь. — Что за нахер с ней творится? — прошептал Роше. — Тебе приснился кошмар? — нежно гладя лекарку по голове, терпеливо спросил Йорвет. Лира лишь отрицательно покачала головой. — Темно, — едва смогла выдавить из себя девушка. — Дай лампу, — произнёс Йорвет, вытягивая руку в сторону.Роше послушно вручил ему источник света и сделал шаг назад. Эльф поднёс масляную лампу к своему лицу. Лекарка взглянула на забинтованного Йорвета и слёзы потекли по её щекам. Она осторожно прикоснулась к его щеке и медленно стала восстанавливать дыхание. — Прости, я, — начала было она, но Беличий командир её перебил. — Тише. Йорвет поставил лампу на пол и прижал плачущую и всё ещё дрожащую девушку к себе, гладя по голове. Роше застыл в нерешительности. Невероятная для Грозы Севера нежность и забота вогнала его в ступор. Темерец глупо переминался с ноги на ногу и понимал, наконец, насколько Лира дорога этому эльфу. Неспособный видеть, почти беспомощный, он оберегал её. Отдать жизнь за кого-то на поле боя — героизм, но это лишь секунда, импульс. Знать, от чего может стать больно и страшно, найти способ успокоить, привести в чувства и быть рядом, чего бы это ни стоило и сколько бы боли — пусть и не физической — это ни приносило тебе и тому, кого ты оберегаешь — любовь. Этот эльф до последнего не признается в том, что испытывает, но сейчас это стало так очевидно, что даже слепой бы это понял, услышав, сколько нежности и беспокойства было в шепоте раненой Белки. Положив подбородок на голову медленно приходящей в себя лекарки, Йорвет гладил её по спине.— Псина? — Чуть громче необходимого, но с той же интонацией, произнёс Гроза Севера. — Чего? — глупо отозвался Роше. — Ты ещё здесь? Вернон быстро понял намёк и почти на цыпочках покинул комнату, но не успела за ним закрыться дверь, как послышался сдавленный хрип. Лира, едва придя в себя, всё ещё жалась к груди Грозы Севера, когда его сердце вновь замерло. Спустя всего несколько секунд лекарка осознала, что следующего удара она может никогда не услышать. Забрав лампу из судорожно сжатой руки, девушка поставила её рядом и прикоснулась рукой к щеке эльфа. — Йорвет, — позвала она, старательно скрывая вновь подкатившую к горлу панику. Эльф очень быстро стал слабеть и непременно упал бы на пол, если бы Лира не удержала его за плечо. Одной рукой придерживая мужчину, другой она судорожно гладила его по щеке, не переставая шептать. — Не отключайся. Милый, пожалуйста. Просто слушай мой голос. Всё будет хорошо. Я обещаю тебе, ты справишься. Будь со мной, Йорвет. Роше стоял в дверях, через плечо глядя на двух эльфов, сидящих на полу, спасающих друг друга по очереди. "И слепой поведёт хромого" — пронеслось в голове офицера. Не в том, конечно, контексте, что описывало оригинальное произведение, но в том, что, раздели их — и ни один не сможет пройти свой путь. Едва сердце беличьего командира вновь забилось, лекарка с облегчением выдохнула и снова прильнула к его груди. Эльф, в свою очередь, прижал девушку к себе и уткнулся в светлую макушку. Роше тихонько прикрыл за собой дверь, оставляя их одних. — Мне послышалось или ты назвала меня милым? — ухмыльнулся Йорвет. Лира улыбнулась и крепче обняла Лиса. — Ты только что чуть не умер, а тебя беспокоит, что я назвала тебя милым? — Ну, я ведь всё ещё жив, — улыбнулся эльф. Лира медленно высвободилась из объятий и прикоснулась рукой к щеке Грозы Севера. — Давай-ка встанем с пола. Нам обоим только простыть не хватало для полного счастья. Лекарка осторожно придержала Йоврета за руку, и они оба поднялись на ноги. Вновь оказавшись на кровати, эльф не спешил отпускать девушку, всё ещё сжимая своими забинтованными пальцами хрупкую ладонь эльфийки. — Что это было, Лира? — Остановка сердца. У тебя это не в первый раз, мог бы и догадаться, — уводя в сторону от своего приступа, нарочито небрежно, откликнулась девушка. — Я не про себя, — настаивал Гроза Севера. — Ничего нового, — почти прошептала лекарка. Эльф терпеливо ждал продолжения, но девушка лишь молчала, постоянно прикусывая нижнюю губу. — Лира, — устав ждать, вновь обратился к ней Йорвет. — В той камере, — нехотя начала девушка, — не было окон, дверь была сплошная и свет появлялся только когда кто-то заходил внутрь. В те дни я думала, что этот момент нужно просто пережить. Не было страха. Не было паники. Не было вообще ничего. Абсолютная пустота в голове и в сердце. Когда я выбралась оттуда, я думала, что всё осталось позади, но… Тюремная камера всегда со мной. И стоит исчезнуть свету и выходу из помещения, как я вновь оказываюсь там. — Я никому не позволю лишить тебя свободы, — крепче сжав руку лекарки, тихо произнёс эльф.Лира грустно улыбнулась и, помедлив немного, положила свою голову на его плечо. — Однажды, — тихо начала свой рассказ эльфийка, удобнее устраиваясь на крепком плече Грозы Севера, — на Скеллиге я ночевала в корчме. Щели в окнах были размером с палец. Я засиделась допоздна и масло в лампе закончилось. Я зажгла свечу и оставила её на тумбе у кровати, закуталась в одеяло и попыталась уснуть. Замёрзнув окончательно, я проснулась в полной темноте. Пламя свечи потухло от сквозняка, дверь ещё с вечера была запрета, а за окном царила кромешная тьма. Помню только, как меня сковывал страх. В себя я пришла только на рассвете, когда комнату заливал яркий свет. С тех пор я не оставалась запертой в темноте и почти забыла как это. Когда завалило проход в арсенале, меня снова накрыло. Сама не понимаю почему, но я звала тебя тогда. — Почему меня? — Наверное, потому что ты единственный, кому я доверяю целиком и полностью, — спокойно произнесла лекарка. — Тебя не могло быть в моей клетке в качестве палача или тюремщика. А значит, если ты появился там, то пришёл спасти. Вытащить из темноты. — Теперь осталось меня из темноты вытащить…