Глава 20. Мы — те, кто мы есть (1/1)

Угли медленно догорали в очаге и Белый Волк, едва проснувшийся, уже подкидывал свежих дров, подпаляя их слабеньким игни. Обитатели замка, способные держаться на ногах, просыпались и подходили к очагу, желая согреться после холодной беспокойной ночи. Не было слышно весёлых разговоров и даже тихих перешептываний. Каждый был погружен в себя, каждый думал о своём. Чуткие уши эльфа уловили даже слабые звуки шаркающих шагов. Йорвет проснулся в тепле и уюте, всё ещё прижимая к себе светловолосую девушку. Он осторожно убрал непослушную прядь волос с лица лекарки и даже улыбнулся. Лира слегка поморщилась, а затем нехотя разлепила глаза. — Ты всю ночь здесь проспал? — осипшим после сна голосом, произнесла она. — Ты же сама попросила не уходить. Лекарка одарила эльфа самой милой улыбкой из всех, что когда бы то ни было видел одноглазый вояка, и спокойно прикрыла глаза. — Не хочу вставать, — пробурчала она. — Не вставай, — Йорвет провёл рукой по волосам лекарки. — А ты полежишь со мной? — Увы, но за ранеными кто-то должен приглядывать. — Это ведь моя работа. — Но ты же не хочешь вставать, — нагло ухмыльнулся Беличий командир. Лира недовольно простонала и медленно выбралась из тёплых объятий. Натянув сапоги, лекарка отправилась вон из замка. На скамье у колодца она обнаружила Эскеля, что безмятежно смотрел в чистое небо. — Какого черта ты не в постели? — возмущению девушки не было предела. Она уперла руки в пояс и с вызовом посмотрела на ведьмака. — Пробежимся? — усмехнулся раненый боец. — Слух, как я погляжу, восстановился.— Не полностью, но мне уже лучше. На ведьмаках всё быстро заживает. — И даже сломанные кости? — Лира скептически изогнула бровь. — Не пробежимся, значит. — Обязательно пробежимся. Только до постели. Иди в замок, сейчас же. Эскель угрюмо повесил голову и медленно поднялся со своего места, а затем ещё раз поблагодарил лекарку за всё и побрёл в замок.Приведя себя в порядок, Лира вернулась в "лазарет" и первым делом скинула с себя лишнюю одежду, оставшись в простой рубахе. Прихватив пару склянок, она отправилась к Фирадану, возле которого неподвижной статуей сидел Кайлас. — Ты бы поспал, — положив руку на плечо брюнета, произнесла лекарка.Эльф коротко кивнул и повалился на соседнюю свободную кровать. Лира же принялась прощупывать пульс. С этим дела обстояли куда лучше, чем вчера. — Крепкий парень, — пробурчала девушка и осторожно приоткрыла ему рот, капая лекарство на язык. На повязке крови не прибавилось, что внушало некоторую уверенность относительно его состояния. Закончив на время с самым тяжелым пациентом, она направилась к самому невыносимому. — Доброе утро, Сайлас, — попыталась быть милой Лира. Эльф её настроения не разделял. — Пришла меня добить, dh'oine? — прошипел блондин. — Я же сейчас развернусь и уйду. Рана загноится, начнётся гангрена. Ампутировать себе ногу ты не дашь, а значит, помрёшь в муках. Слушай, а неплохой вариант, пойду я, пожалуй. Лира уже развернулась и сделала шаг в сторону, когда разум всё же взял верх над гордостью. — Постой. Что там с моей ногой? Лекарка самодовольно улыбнулась и вернулась к пациенту. Осторожно сняв бинт, она обработала свежие швы, наложила мазь и вновь забинтовала ногу горе-вояки. — Жить будешь, — констатировала девушка, а затем дала ему бутылёк с мутной, дурно пахнущей жидкостью, — глотни немного. Это облегчит боль. Сайлас с сомнением покосился на лекарку, но протестовать не стал. — Вот сразу бы так. Обойдя всех своих пациентов, Лира вошла в пустую кухню и рухнула на табурет. Силы окончательно покинули её. — Не думал, что вновь встречу тебя, — раздался до боли знакомый голос, — да ещё и при таких обстоятельствах. Лира вскочила на ноги, от усталости не осталось и следа. — Не подходи ко мне, — прошипела она, выставив руку перед собой. — Успокойся, Эттариэль, — мягко произнёс высокий эльф, делая шаг навстречу. — И не подумаю. Как ты нашёл меня? — Я не искал. Моей целью была защита Zireael. — Зачем она тебе? — У меня нет корыстных целей, — миндалевидные глаза эльфа смотрели строго и холодно.— Я тебе не верю, Аваллак'х. Креван тяжело вздохнул, но заметив кое-что, уставился прямо на девушку. — Кто сделал это с тобой? — О чём ты? — Твои уши. Кто посмел так изуродовать тебя? — Я сама попросила. В этом мире быть человеком куда проще, чем эльфом. Да и Красным Всадникам так было сложнее меня искать. Знающий сделал несколько пасов руками и уши девушки засветились ярким красным светом. Когда искры улеглись, уши заострились и стали такими, какими были от рождения. — Что ты сделал?! — воскликнула Эттариэль, ощупывая свои уши. Послышались приглушенные шаги, а уже через секунду в кухне показался Йорвет. — Лира? — позвал он. Девушка обернулась, глядя на своего старого знакомого мокрыми от слёз глазами. Она прикрывала уши руками, лелея надежду, что scoia'tael ничего не заметит. Но он не был слепым, а потому лицо его вмиг стало хмурым. Потребовалось всего пара секунд, чтобы подойти к лекарке и положить свои руки ей на плечи. — Что с тобой случилось? — как можно старательнее скрывая ярость, произнёс эльф. — Неужели никто не знает о твоей истинной природе? Эттариэль, ты не перестаёшь меня удивлять. — Лира, — игнорируя Кревана, вновь заговорил командир белок, — убери руки от головы. Девушка вся сжалась под пристальным взглядом Лиса, но руки убрала. Йорвет отскочил от неё, словно на него выплеснули ведро холодной воды. — D’yaebl (дьявол)! — воскликнул он, — Ты грёбанная эльфка?! Avsin`n (абсурд)! — Ты хоть имя ему своё сказала? — подлил масла в огонь Креван. Девушка метнула на него гневный взгляд.— Имя? Тебя ещё и не Лира зовут? Я вообще тебя знаю? — Эттариэль. Меня зовут Эттариэль, — едва проглотив ком в горле, произнесла лекарка. — И ты знаешь меня, Йорвет. Я та, кто не раз и не два залечивала твои раны. Я та, кто прятал тебя от стражников. Я всё ещё Лира, которую ты знаешь. Но мне пришлось…— Лира?! — перебил её Йорвет, — Лира никогда мне не лгала. Qued te essea (кто ты)?Девушка хотел было ответить, но Гроза Севера развернулся и вышел из замка, с силой захлопнув за собой дверь, не переставая ругаться на Старшей речи. — Ты доволен?! — крикнула Эттариэль, глядя на Знающего. — Я всего лишь открыл миру твоё истинное лицо, — равнодушно ответил он. — Я ненавижу тебя всем своим естеством. Девушка горько заплакала, опустившись на своё прежнее место. Эльф лишь развернулся и направился обратно в свои покои, оставив её одну.Слёзы очень быстро пересохли, обида сменилась яростью, а та —растерянностью. Нужно было поговорить с Йорветом, но с чего начать? Да и куда он ушёл? Эттариэль утёрла слёзы и вышла из замка. Едва эльфийка оказалась на улице, как ей показалось, что абсолютно каждый будет смотреть на неё. Девушка в спешке распустила волосы, чтобы хоть как-то прикрыть свои уши, и спокойно подошла к Геральту.— Ты Йорвета не видел? — невинно спросила она.— Он вылетел из замка, как ошпаренный. Что там случилось?— Небольшое недопонимание. Так куда он пошёл? — Сказал, что в лес. Хотел убить кого-нибудь. — D’yaebl (дьявол). Эттариэль в спешке зашагала вниз по лестнице, намереваясь отыскать его. Но просто так покинуть пределы крепости ей не удалось. Спеша и глядя себе под ноги, она налетела на Хьялмара. — Куда ты так летишь? — Прости, сейчас правда не до тебя. — Да что за муха тебя укусила? Девушка по привычке заправила волосы за ухо и взглянула на островитянина. Только увидев, как вытягивается его лицо, она поняла, что совершила ошибку. — Ты… Что за…— Долгая история. Пропустишь?Хьялмар послушно отступил в сторону, всё ещё продолжая что-то мямлить. Эттариэль вновь прикрыла ухо волосами и вышла из крепости через дыру в стене. Она шла, не разбирая дороги, в надежде случайно наткнуться на эльфа. Прошло не меньше часа её блужданий, когда она услышала тихую мелодию. Кто-то играл на флейте. И она точно знала, кто. Идя на звук, она очень скоро увидела сидящего на траве, прислонившись спиной к дереву, эльфа. — Йорвет, — начала было она, но он оборвал её особенно громкой трелью.Девушка глубоко вздохнула и опустилась на траву, напротив него. Через пару минут он закончил играть и открыл глаза. — Чего тебе? — Я должна многое тебе объяснить. — Нет, не должна. — Йорвет… — Лира, ты ничего мне не должна. Или лучше называть тебя Эттариэль? Эльф вновь взялся за флейту, но девушка одним резким выпадом, выхватила её у него из рук. — Послушай, я не могла тебе рассказать. Эредин и его Красные Всадники искали меня. И если бы я рассказала тебе о том, кто я такая, то подвергла бы тебя опасности. — Верни флейту. — Поговори со мной. — Верни флейту.— Поговори со мной. — Верни флейту. — Мы так до вечера можем препираться. — Верни флейту, и я поговорю с тобой. — Где гарантии? — Гарантии?! А ну отдай! Йорвет кинулся к девушке в тщетной попытке забрать свой музыкальный инструмент, но лишь повалил её на землю. Прижав лекарку к мягкой траве и взглянув в её глаза, он на секунду забыл о том, почему оказался в таком положении. Быстро опомнившись, он выхватил флейту и вернулся в прежнее положение. Зависнув всего на пару секунд, Лира тоже присела на траве. Йорвет смотрел в одну точку, держа свою флейту на коленях. — Когда я была маленькая, — начала свой рассказ девушка, — мама всегда говорила, что меня ждёт великое будущее, что я рождена не просто так. Я тогда считала себя особенной, а потом узнала, что я результат грёбанного эксперимента с генетикой. Многие поколения моих предков сводили друг с другом, чтобы в итоге родилась я, совсем как Карантир. Только я не была конечной точкой, я должна была породить следующее "золотое дитя". Моей парой должен был стать Эредин. Эльфийка умолкла, а Йорвет, наконец, посмотрел на неё. — Поэтому ты здесь? — Я здесь, потому что ты мне дорог. И если я не расскажу тебе, из-за чего столько времени врала, я тебя потеряю.— Тогда рассказывай. Эттариэль набрала в грудь побольше воздуха и продолжила.— Когда он начал за мной ухаживать, я и понятия не имела об этой игре с генами. Он был весьма обходительным, внимательным, и я влюбилась. Впервые в жизни. Мы были вместе чуть больше года, и за это время он полностью перекроил мою жизнь. Он выбирал, с кем мне общаться, какие книги читать, что есть на завтрак, какое вино пить, во что одеваться, словом, всё решал за меня. Поначалу мне казалось, что так он обо мне заботится, но если я не делала, как он говорил, то он взрывался. В ярости он крушил всё на своём пути. А потом я узнала, что он делает с людьми. Он сгонял их, как скот, а однажды на моих глазах обезглавил мужчину, который пытался бежать. Всё, что его волновало – то, как он выглядел в глазах короля и высшего света. А я была для него весьма симпатичным аксессуаром. Когда я, наконец, открыла глаза, он стал мне омерзителен. Я захотела покончить с этим. Он пригласил меня на ужин в свой дом, я подумала, что лучше момента и не представить. Я никогда так сильно не ошибалась. На том ужине он сделал мне предложение, от которого девушки обычно не отказываются. А я отказала. Он спросил уверена ли я, а потом вытащил меня за локоть из-за стола и приказал запереть меня в камере, чтобы я как следует подумала. Лира вытерла слёзы трясущимися руками, шмыгнула носом и продолжила.— Я просидела в камере дней пять или шесть в кандалах, до того, как он пришёл. Я помню, как скрипнули дверные петли. Он был в доспехах, измазанных кровью. Я знала, что это не сулит ничего хорошего, но в тот момент я ещё не растеряла свою гордость. Я встала с холодного пола и взглянула ему в глаза. Он вновь спросил, выйду ли я за него. Мой ответ не изменился, и тогда он схватился за цепь, соединяющую мои наручники, задрал мои руки и развернул лицом к стене, зацепив цепь за крюк, о существовании которого я даже не знала. Он разорвал моё платье, — девушка глубоко вздохнула, — и стал бить меня плетью, рассекая кожу. Так я получила свои шрамы. Он закончил только тогда, когда я перестала кричать. Я этого и не помню даже, мне потом стражник рассказал. С крюка меня сняли только на следующий день, окатив ведром холодной воды. С тех пор каждый день ко мне заходил один из подручных Эредина, обрабатывал раны и спрашивал, не передумала ли я. Так я могла считать дни. Ровно семнадцать. На семнадцатый день мне принесли платье, помыли, помогли одеться, заковали и привели к нему. Разговор был недолгим, меня вновь вернули в камеру. Только тогда я поняла, что у меня нет выбора. Эредин всегда получает то, что хочет. Стражник, который чаще всего стоял у моей двери, явно мне сочувствовал — каждый раз, когда он приносил мне еду, я находила на тарелке кусочек пряной булочки. Ненавижу эту мерзость с тех пор. Но этим можно было воспользоваться. Я заманила его в свою камеру и треснула ночным горшком по голове. Забрала ключи и сбежала. Не знаю, каким чудом мне удалось выбраться из этих катакомб, но, когда уже была на свободе, я устремилась в лес, понятия не имея, что теперь делать. Они подняли тревогу. Я слышала, как за мной гнались, а потом темнота. Очнулась я в совсем чужом лесу, здесь, в этом мире. Я знала, что он пойдёт по следу, знала, что не остановится, поэтому я ничего и никому не говорила.Лира подняла на Йорвета свои заплаканные глаза и встретила его серьёзный взгляд. — Как ты стала человеком? — Одна ведьма или чародейка или ещё кто, я не спрашивала, наложила заклинание. У меня уменьшился рост, черты лица смягчились, а уши стали выглядеть совсем как человеческие. Это принесло мне неутихающую головную боль, но так мне было спокойней. А потом был Оксенфурт, обучение по какой-то экспериментальной программе… я стала врачом на поводке у Редании. А под конец обучения загремела Первая Северная война. Призыв, реданский фронт, сотни раненых… потом была нескончаемая дорога, и в итоге я оказалась на Скеллиге. Там я и познакомилась с Хьялмаром и его сестрой Керис, а по возвращению на материк почти сразу нырнула на фронт – снова наступал Нильфгаард. Потом опять путешествия. Собственно, дальше ты знаешь. Эльф смотрел на свою флейту и молчал. А Лира смотрела на него с мольбой, по её щекам текли слёзы, а губы дрожали. Когда Йорвет вновь взглянул на девушку, его лицо расслабилось, а на лице появилась грустная улыбка. — Caemm a me (иди ко мне), — почти прошептал он и раскрыл руки для объятий. Эльфка выдохнула и подползла поближе. Едва её голова оказалась на груди Йорвета она заплакала с новой силой. Эльф обнимал её одной рукой, а второй гладил по голове. Это положение стало почти привычным.— Почему ты ничего мне не рассказала? Неужели ты мне не доверяла? — Ты слишком дорог мне. Я не хотела подвергать тебя такой опасности. — Ты этого боишься? — серьёзно произнёс Йорвет. — Что он придёт за тобой? — Нет, — твёрдо ответила Лира, — я боюсь, что он заберёт тебя у меня. Больше мне бояться нечего. Однажды я рискнула рассказать о своём прошлом, а на следующий день этого человека нашли растерзанным, в разгромленном обледенелом доме. Его пытали, искали меня… он не выдал. И поплатился жизнью. Я не хочу, чтобы кто-то ещё пострадал, особенно ты. Старый Лис устало вздохнул и уткнулся носом в светлую макушку. От неё по-прежнему разило спиртом и кровью, но теперь его это не волновало. В тихом пении птиц и шелесте листвы он отчётливо слышал только её дыхание и чувствовал лишь своё медленно успокаивающееся сердце. Немыслимая ложь казалась теперь незначительной, но между ними будто потерялась та незримая связь, что росла и крепла день ото дня. Йорвет понимал, что так Лира пыталась защитить его, но ведь это он должен был её защищать. Хрупкая девушка, что хотела казаться стальным гигантом, тихо плакала у него на плече уже второй день подряд. Хрупкая девушка, пережившая столько боли, что не вынесет иной здоровый муж. Хрупкая девушка, что волею судеб оказалась рядом с самым разыскиваемым эльфом севера, готова была отдать свою жизнь за него. Всего лишь маленькая хрупкая девушка стала для него ценнее всего на свете, важнее любых целей. Но теперь, когда самая большая тайна Лиры Сковрон была раскрыта, между ними лежала огромная пропасть невысказанного. Йорвет тяжело вздохнул и слегка отодвинулся от лекарки. — Так, значит, тебя зовут Эттариэль, — задумчиво протянул Гроза Севера, словно пробуя имя на вкус.— Эттариэль Даисоранна аэп Эйвзевеиг Кербинблаэк, — с грустью ответила Лира. — Так странно, я уже и забыла, как звучит моё полное имя.— Иорвет аэп Глинмаэр. Хоть кто-то же должен знать моё.— Иорвет, — протянула лекарка, — а мне нравится, можно я буду тебя так называть?— Только когда мы одни. Я отказался от этого имени, когда в очередной раз потерял тех, кого должен был беречь. — Кого? Йорвет поёжился и отодвинулся ещё немного. — Сначала мою семью. Меня не было рядом, когда они погибли. А затем целый отряд своих бойцов. — Иорвет аэп Глинмаэр, — серьёзно произнесла Лира. — Я не знаю, как у вас, но для моего народа лишение имени — одно из самых страшных наказаний. Это клеймо, которое можно смыть лишь кровью. Я похоронила Эттариэль, потому что она должна была жить в золотой клетке и подтирать за королём. Но ты… Не смей своими же руками отрезать себя от корней. Ты погибнешь, безрассудно бросаясь в самое пекло, а я… Я не могу потерять тебя. Не сейчас. Пусть я эгоистка, пусть всё это может звучать глупо, но не смей, слышишь! Не смей оставлять меня! Лекарка смотрела на Грозу Севера уверенно и прямо, но несмотря на напускную непоколебимость, в глазах её застыла немая мольба. Йовет осторожно заправил прядь светлых волос за ухо, открывая взору аккуратно заострённым кончик, затем сделал то же самое с другой стороны. — Мы – те, кто мы есть, — почти прошептал он, задерживая пальцы на щеке девушки. — Я говорил, что ты похожа на эльфку, но в тебе нет тех демонов, что живут в других. Ты светлая, готовая спасать всех вокруг. Зачем я тебе? — Потому что ты спасаешь меня, — едва смогла выдавить из себя девушка. Йорвет оторвал свою руку от её щеки и поднялся со своего места. — Пора вернуться в замок, — ровно произнёс он и двинулся прочь от Лиры.Лекарка проводила взглядом уходящую фигуру эльфа и откинулась на траву. Глядя на плывущие облака, она чувствовала лишь ноющую боль в груди. Но ей нельзя было упиваться собственными проблемами, много раненых ждали её в крепости. Поднявшись на ноги, она вдруг почувствовала, как по её щеке прокатилась одинокая слеза, оставляя за собой мокрый, холодный след. — Не думала, что это так больно, — сама себе сказала девушка и двинулась в замок, постоянно поправляя волосы. В крепости на неё тут же налетел Кайлас. — Вот ты где! — воскликнул эльф. — Я повсюду тебя искал!— Что-то с ранеными? — тут же забеспокоилась Лира. — С ними всё в норме, я приглядываю. Просто ужин готов. Ты голодная? — Спасибо, Кайлас, — улыбнулась девушка и положила свою руку ему на плечо. — Ты мне очень помогаешь. — Раньше я хотел стать врачом, но ты же знаешь, эльфы не имеют права на обучение в Оксенфуртской академии. — Я могу научить тебя. — Я давно сменил сферу интересов, но спасибо за предложение. Ужинать идёшь? — Я не голодна. — Как знаешь. Эльф поспешил обратно в замок, а эльфка бесцельно побрела по разрушенной крепости, рассматривая последствия недавней битвы. Лира и не заметила, как поднялась на стену и остановилась, облокотившись на мерлоны. Она вглядывалась горизонт, словно пытаясь заглянуть за его пределы. — И всё же я не понимаю, — раздался знакомый голос темерского офицера рядом с лекаркой. — Зачем тебе этот одноглазый? Вопрос прозвучал так, словно на него не ждали ответа, да и задавали не кому-то конкретному, а лишь озвучили мысли. Лира тихо усмехнулась, не отводя взора от горизонта. — А зачем я ему? — это был не ответ и не вопрос. Всего лишь мысли вслух. — Надо было тебе ехать со мной и Бьянкой, — произнёс Роше, посмотрев, наконец, на девушку. — Зачем? — лекарка не удостоила его взглядом. — Ты ведь не стал бы тратить время на мои тренировки, не сделал бы всё, чтобы я могла защитить себя.Лира умолкла. Роше было открыл рот, чтобы ответь, но прежде, чем хоть слово сорвалось с его губ он понял — она права. Темерец развернулся, чтобы уйти, когда лекарка окликнула его. — Вернон, — всё ещё сверля взглядом горизонт, произнесла она, — Йорвет не так плох, как хочет казаться. Копни чуть глубже и сам это поймёшь. Светловолосая чуть повернула голову в сторону, давая понять, что говорить больше не намерена. Роше нахмурился, раздумывая над её словами, и побрёл к лестнице.За прошедший день темерец тщательно обдумывал, взвешивал плюсы и минусы и размышлял снова, крутил мысль так и эдак, и в его голове уже начал вырисовываться какой-никакой план. Однако дальнейшие события стоило согласовывать, а для этого нужно было наладить контакт. Совместная битва давала гарантии, что эльф его, по крайней мере, не прогонит сразу. Но для того, чтобы он дослушал, нужен был аргумент посерьёзнее. Именно для этого Роше искал единственного в крепости краснолюда. Золтан обнаружился во внутреннем дворе. Он стоял почти у самых дверей замка, разминая всё ещё болящие после боя мышцы.— Золтан Хивай, — кивнул темерец, подходя ближе. Он немного припадал на левую ногу – вчерашняя рана ныла, и походка была уже далеко не столь уверенной.— Вернон Роше, — отозвался краснолюд. Коротко обменявшись вопросами о самочувствии, мужчины перешли к делу.— Золтан, на твоей походной кузне можно починить это? — темерец достал из-за пазухи кожаный свёрток и развернул. На солнце сверкнули осколки эльфского клинка. Краснолюд опешил.— Это ж… это…— Можешь или нет?Золтан прокашлялся и перешёл на деловой тон. — Отчего ж нет, могу. Тут не хватает стали, но, думаю, дохляки не обидятся, если мы расхерачим один из их клинков. Мне бы чертёж или хотя бы образец… они ж парные, вроде?Темерец кивнул.— За сталью спустимся завтра. А насчёт образца… посмотрим.