Западные земли (1/1)

В результате первой мировой войны и крушения старых европейских империй радикально обновилось лицо Восточной Европы: на её карте появились национальные государства, определявшие новый политический порядок в этом регионе. Единственной крупной нацией, не сумевшей достичь независимости в это время, были около семи миллионов западных украинцев, бывших подданных Австро-Венгрии. Большая их часть входила в состав Польши, остальные компактно размещались в Чехословакии и Румынии. И если на востоке, в СССР, украинцам дали право на самоопределение, то как дела обстояли на западе?На западноукраинских землях в составе Польши действовал закон, запрещавший использовать ук-раинский язык в государственных и местных органах власти. Вместо названия ?Украина? вводились новые?— ?Малополъща? или ?земли Польши ?Б?.–Я требую чтобы меня услышали! Вы не имеете права так поступать! Вы же сами постепенно превращаетесь в диктатуру как у вами ненавистного ССС…– это Львов договорить не успел ведь в этот момент, прямо перед его носом, Варшава громко захлопнула дверь.–Курвисько пшеебане…– проговорил Львов и пнул закрытую дверь ногой.–Так что, никто не хочет присоединиться ко Львову? —?произнесла Варшава и обвела взглядом оставшиеся в кабинете украинские города, а точнее Тернополь, Станиславов, Луцк и Ровно.Только Тернополь хотел что-то сказать и встать, но его удержал на месте Станиславов и ответил самостоятельно:–Нет, что ты, мы дослушаем до конца.После того как он это произнёс он словил недовольный взгляд Люблина и Пшемысля, понимающий вздох Вильно и Гродно, Бреста, Барановичи, Пинска и Белостока, и пожимание плечами со стороны Варшавы и Кракова.Собрание было устроено из-за принятия новой конституции, урезавшей права сейма, провозглашавшей наивысшей ценностью интересы государства и дававшей почти неограниченные полномочия его главе– маршалу Пилсудскому. Изменилась выборная система: теперь правительство получило право утверждать или отвергать кандидатов в депутаты сейма.Во время того как, в основном Варшава и Краков, рассказывали об этой новой конституции, Львов сидел под кабинетом и ждал пока дверь откроется и все уйдут. Его выгнали из-за слишком резких и громких претензий к новой конституции, Пилсудскому и вообще полякам. Он мог бы уйти сразу после того как его выперли, но ему было очень нужно поговорить с Варшавой, поэтому он ждал. Время от времени он поправлял галстук, который сегодня был затянут слишком сильно, и поглядывал на карманные часы. 10 минут, 20, 30… Только он почувствовал что его уже и вовсе клонит в сон, как дверь с размаху открылась и громко ударилась о стену. Львов догадывался, кто мог бы открыть дверь таким образом и поэтому он сразу поднялся на ноги.–Тернополь! Подожди, вместе уйдём, только подожди меня– сказал Львов подойдя к Тернополю.–Львов? Я думал ты уже ушёл… Но ладно, я тебя подожду.Львов на это кивнул и пока Варшава не ушла он, под удивлённые взгляды уходящих, зашёл. Столица как раз сложила все документы в ящик стола и видимо собиралась выйти.–Львов? Чего тебе ещё? —?недовольно спросила девушка.–Я хотел поговорить об украинцах находящихся в польских концентрационных лагерях.Варшава вздохнула. Львов даже немного удивился, он был настроен очень решительно, и ожидал, что подобный настрой будет и у Варшавы, но в этом вопросе, видимо, она была готова на какие-то уступки.–Да. Да, я помню, мы договаривались с УНДО. Выйдет на свободу большинство узников Березы Картузской. Большего, я пока обещать не могу, прости.Львов удивлённо раскрыл глаза и проморгался. Может он всё-таки уснул там под дверью?–Я смотрю Укра?нське нац?онально-демократичне об’?днання творит чудеса. Раз вы даже согласились выпустить узников Берёзы Картузской– после этого он слегка усмехнулся.–УНДО это, по-моему, единственная украинская политическая партия в которой до сих пор есть адекватные люди осознающие бесплодность насильственных действий ОУН.–ОУН знаешь ли, не первые это всё начали.–Безусловно. Ладно, я вижу наш разговор уже начинает перерастать в идеологическую ссору, так что покинь мой кабинет, пока мы не дошли до драки. Do widzenia!–Да, до побачення…Львов нахмурил брови и опустил голову, но через секунду вспомнил, что он всё ещё в кабинете у Варшавы и поспешно вышел. Когда он вышел, закрыл дверь и развернулся в сторону лестницы он подпрыгнул на месте и чуть не вскрикнул.–А!–Б. Ты чего заходил-то?–Тьфу, Тернополь, нельзя же так пугать!–Это я тебя ещё не пугал. Так что случилось?–Я заходил расспросить про украинцев в концлагерях. Из Берёзы Картузской, действительно, собираются многих выпустить.Тернополь кивнул.–Погоди, а разве… Разве оттуда не было бы логичнее выпускать белорусов?–Я не знаю, что будет с белорусами, я тебя прошу идём уже на поезд и домой– на выдохе произнёс Львов и потянул Тернополь за рукав к выходу.–Может сначала зайдём в какую-нибудь кофейню, перекусим что-то? Ты же не завтракал сегодня и вчера почти ничего не ел!–В кофейню… Хорошо, только ты платишь.–Любой каприз за твоё здоровое питание. Или хоть какое-то питание.Далее они пошли по узенькой улочке с брусчатыми тротуарами и уютными ларёчками и различными магазинчиками. Почти над каждым зданием висел польский флаг, что было немного странно. Людей было тоже много, кто-то куда-то спешил, кто-то просто гулял с детьми, а кто-то и вовсе слонялся по улице без дела.–Слушай, может лучше всё-таки поесть в вагонном ресторане? А то я уже эту Варшаву видеть не могу– страдальчески простонал Львов.–Нет, максимум, что могут дать в вагонном ресторане кофе или чай, и платить за тебя в поезде я не буду. Сейчас поедим и поедем. Заходи сюда– после Тернополь открыл дверь и пропустил Львов, который незамедлительно зашёл внутрь.Внутри было уютно и, самое главное, тепло. Хоть в Варшаве и не было зимой так холодно как, например, в той же Москве, но январь всё равно остаётся январём. Они сели за столик у противоположной от двери стены рядом с окном. После активной внутренней дискуссии Львов спросил:–Значит ты платишь, да?–Да…– уже с меньшим энтузиазмом ответил Тернополь, когда увидел с какой улыбкой задал этот вопрос Львов.–Отлично! Я тогда буду свиные рёбрышки!Посмотрев на цену Тернополь облегчённо выдохнул. Это было хоть не так дорого.Во время того, как они ожидали свой заказ, Тернополь спросил:–Ты, случайно, не читал выпуск ?Rzeczpospolitej? этой недели?–Нет, а что там писали?–Про Германию. Сейчас почти везде пишут про Германию. Экономический подъём, усиление страны. Я недавно виделся с Черновцы, она говорит, что в Румынских газетах тоже все только об этом и пишут.–А я недавно виделся с УПА и он сказал, что советскими газетами не интересуется, и что? —?спросил Львов когда им уже принесли заказ.–А то! Германия, наш ближайший сосед, ты не боишься, что может начаться война? Он и из Лиги Наций вышел, и вообще ведёт откровенно агрессивную политику.–Сомневаюсь, что он станет нарушать Версальский договор. И нам было бы неплохо сначала со своей диктатурой разобраться, а потом уже о других в газетах читать.На это Тернополь пожал плечами и тоже приступил к еде.–Так ты недавно общался с УПА? Как они там живут?–По сравнению с тем, что было года два назад, гораздо лучше.–Хотя бы у них всё хорошо.–А я разве это сказал? Нет, у них тоже плохо, но я имел ввиду если сравнивать с тем что было…–Всё, ты меня окончательно запутал, не продолжай! —?попросил Тернополь.На это Львов пожал плечами и продолжил есть. * * *На западноукраинских землях в составе Румынии правящий режим про-водил жесткую колониальную политику. Были закрыты украинские шко-лы, преследовались общественные деятели, священники, проводилась румынизация населения, подавлялись социальные выступления.–Мне уже просто интересно, как долго это будет продолжаться?–Хотин, или помогай, или не мешай! –повысила голос Черновцы.Хотин лениво бросил листок в огонь. Сейчас он и Черновцы старались как можно скорее сжечь все имевшиеся у неё дома экземпляры украинской газеты ?Р?дний край?, до того как к ней приедет Бухарест. Позвонил он ей уже на вокзале, и теперь, у неё было лишь время за которое он мог бы преодолеть расстояние от вокзала до её дома. Примерно полчаса. За одно лишь присутствие пары выпусков газет, ей бы, скорее всего, ничего не было, но из-за некоторых статей которые не были выпущены официально, ей могло бы и влететь.–Чего ты вообще так мечешься? Как будто он знает украинский? —?всё также лениво спросил Хотин.–Ха, ты будешь шокирован, я тоже удивилась когда узнала, но знает! И вставай уже наконец и хоть пол подмети, а то от тебя вообще ни какой пользы! –всё также бегая по дому и время от времени поправляя юбку, произнесла Черновцы.–Извини–сказал Хотин и зевнул, но когда ему в лицо прилетела одна из смятых газет он стал хотя бы немного активнее.Внезапно, их ?уборку? прервал стук в дверь. Черновцы уронила веник, а Хотин лишь посмотрел на неё подняв одну бровь. Отодвинув ногой веник в сторону Хотина, который благополучно запихнул его под диван, Черновцы пошла открывать дверь.–Здра…–Да, привет Черновцы, извини, зайти не могу, вот документы, а сейчас мне пора.Бухарест быстро всунул ей какие-то листы и моментально сбежал по лестнице вниз. Черновцы с открытым ртом закрыла дверь и просмотрела листы. Здесь были несколько писем от Румынии, и какое-то приглашение на завершение строительства Мавзолея Героев в городе Арджеш.–И всё?– нахмурив брови и подняв голову, спросила у потолка Черновцы.Хотин залился громким смехом.–Мне срочно нужно выпить. Самогон который Полтава с Александровском привозили ещё остался? Да должен был остаться– и уже идя на кухню, Черновцы продолжила– як же я люблю свою, parastasu mati, жизнь...