Эпилог (1/2)

Эпилог- Тебе честное мнение, или имеет смысл подсластить пилюлю? Хм, вижу, что честное. Твоя книга безнадёжна, малыш. Грандин Мистраль отрицательно качнул головой, давая понять, что он думает именно то, что говорит.

И с кошачьей ленивой грацией( казалось, рухни ему на голову крыша, но и тогда он не изменит этой неторопливой манере )Мистраль перегнулся через сидящего на подушке Ара, заваленного страницами, и стянул со столика хрустальный бокал с вином.

Сделал маленький глоток, выдающий в нём истинного эстета. Посмаковал во рту с блаженным вдохновлённым видом человека на грани экстаза: "О, ля-диез, си-бемоль! Не беспокойте меня", - демонстрируя очевидную разницу истинных ценностей: бездарная пьеса или вечная классика? Истина одна, и, разумеется, Грандин Мистраль её знает.

Ири, оскорблено надувшись, засопел и обиженно принялся собирать листы рукописи в папку, тоже давая понять, что он думает то, что думает. А на данный момент он думает, что Мистраль скотина. Классика? Алкаш классический!

Ран следил за ним, не скрывая влюблённости, и дразнил исключительно от переизбытка чувств.

- Душа моя, не стоит так реагировать, - в этом месте Мист безнадёжно лукавил. Разумеется, он сделал всё, чтобы Ар отреагировал именно так. - В конце концов, моё мнение не приговор. Просто слишком мрачное окончание. Ты немного выдохся под конец, это ощущается в произведении. Начал за здравие, окончание слил, а середину...

Он не договорил, потому что Ири, аккуратно запаковав и отложив рукопись в сторону, повернулся и, взяв подушку, со всего размаха приземлил её на голову Грандина:

- Сдохни!

Мистраль еле успел отставить бокал, чтобы не расплескать вино, перехватил подушку, дёрнул на себя и, сграбастав в охапку возмущённо рычащего Ара, завернул собой, огласив пространство хохотом.

- Аааааааа, - Ири дёргался и елозил, пытаясь вырваться из компактного кольца рук и ног.

- Уууууууу, - в тон ему картинно подвыл Мистраль. Чмокнул в нос, откровенно дурачась и даже не планируя становиться серьёзным. Настроение совсем не располагало.

- Ты! Ах, ты... А вот… Я тебе… я... я... - когда Грандин смотрел на него, Ири совершенно не мог думать, только краснеть, краснеть, краснеть, задыхаясь от стука собственного бухающего сердца, пытающегося побить беговые рекорды, но совершенно не справляющегося с этой задачей. - Так нечестно, Мистраль, - жалобно выдал он, чувствуя, что горит под его взглядом. Полыхают щёки, уши, и всё тело медленно наполняется огнём умопомрачительной истомы, потому что эти глаза не смотрят – они словно вливаются в него (или он в них), и соображать, думать невозможно, только гореть, гореть, ощущая древний, идущий из глубинны жар, грохот барабанов пульса.

- Очень нечестно, - согласился Мистраль, проводя губами от его скулы до уха, щекоча дыханием. Он знает, как действует на Ири, и делает это специально. Совершенно преднамеренно.

- Совершенно! - Ар попытался укусить, но промахнулся.

- Абсолютно, - Грандин сорвал быстрый поцелуй. И второй, и третий.

- Ненормамммм… - Ири возмутился, и Мистраль, использовав момент, благополучно приник к его губам, отключая на несколько секунд.

- Полностью с тобой согласен!

Когда он оторвался, Ири лежал, хватая воздух ртом. Восхитительно-пьяный, раскрасневшийся, ошалевший, зарывшийся пальцами в волосы Грандина. С совершенно бессмысленным взглядом. Вот прямо бери и делай всё, что хочешь. Собственно, так оно и было.

Мой – Мистраль наклонился и на секунду прижал Ара к себе, не желая ни убедиться, ни доказать. Ему было, с чем сравнивать. Особенное "мой": осознанное, найденное, отбитое у бога, высеченное внутри, проходящее через века.

- Бунт закончен? - в тёмных смеющихся глазах тёплые озорные искры, чёрные всполохи ночи, непроглядная, глубокая темнота, омуты, затягивающие на самое дно, а выбираться не хочется.

- Сам ты... бездарь, - Ири, обиженно пыхтя, отпихнул крепкие руки, спасаясь от ласковых губ, соблазнительных, драгоценных. Не потому, что не хотел поцелуев и ласк, - хотел. Видит бог, слепи их вместе - и разъединиться совершенно не получится. Но знал, что если продолжит – думать не сможет. Ни думать, ни говорить, ни соображать.Грандин выключал его сознание, и за прошедший год ничего не изменилось. Может, лет через пять получится привыкнуть друг к другу, и эффект ослабеет? С трудом верилось.

- Радость моя, я не хотел тебя обидеть. Откуда такие нездоровые амбиции? – Мистраль, посмеиваясь, запечатлел короткий поцелуй и потёрся носом о шею, с урчанием втягивая любимый запах.

- У тебя учусь, - буркнул Ар, с трудом выворачиваясь, и, отодвинувшись от Мистраля на безопасное расстояние, возмутился, выплёскивая энергию в разбрасывание подушек. - Я три месяца мучился над этой писаниной только потому, что ты меня попросил.

- Хм. Знаешь ли, документальный реализм и фантазии имеют различия. Да бог с ними, фантазиями. Зачем такая мрачная концовка? Ири, на описании смертей даже меня пробрало. И представляю реакцию дяди, ты так кровожадно его похоронил.

- Я не могу написать правду.

- А почему нет? В конце концов, Лан получил по заслугам. Ты свободен, а недоразумение удалось разрешить. Правда, тебе пришлось некоторое время побыть официально мёртвым... - его передёрнуло от воспоминаний. - Не уверен, что смогу пережить подобное снова, - пробормотал Грандин, помрачнев.

На лицо его легла мучительная тень. Он побледнел, непроизвольно возвращаясь мыслью в то время, когда едва не сошёл с ума от потрясения, почти лишившись рассудка.

- Ты знаешь, я ведь был свято уверен, что убил тебя. Ты не дышал, медик зафиксировал смерть...- Но всё оказалось испытанием, подстроенным твоим дядей, - Ар утешающее стиснул его руку и ласково провёл по скуле, прогоняя тяжёлых призраков. - Забудь, Ран, всё позади, давно закончилось. Просто дурной сон, - он потянулся, обнимая любовника за плечи, прижал к себе, словно мог защитить, смыть, стереть то, что для Мистраля оставалось очень болезненным.

- Иногда я думаю, что ты пророк, душа моя. Это испытание – единственное, что я не могу простить дяде по сей день. Всё могу понять, но это... - словно не замечая его слов, Мистраль вздохнул, продолжая оставаться внутри собственных видений. - Если бы всё случилось так, как ты написал…

Ран непроизвольно напрягся, и Ири поспешил обнять юношу сильнее, понимая, что для Мистраля ничто не прошло бесследно. Он не показывал виду, но внутри по-прежнему продолжал страдать. Ири многое бы отдал, чтобы изменить это, но понимал, что, несмотря на всю свою любовь, бессилен. Исцелить и заживить шрамы Мистраля могло только время.

- Возможно, твоя книга могла бы оказаться довольно правдивой, - закончил Грандин и тряхнул головой, ухмыльнулся прежней шальной улыбкой и стащил Ири на себя.

- В любом случае, - Ар легко вздохнул и потёр переносицу, глазами разыскивая бокал с вином, - бессмысленно спорить. Эту историю никто не прочитает, так что не имеет смысла судить о ней.

- Эту историю прочитал я. Для меня это очень важно, - шепнул Мистраль, вовлекая Ири в долгий поцелуй.

Обнимая очень крепко, словно боясь, что Ар сейчас исчезнет. Как тогда... В то жуткое утро, когда он почти лишился рассудка, сознавая, что весь его мир разом выгорел дотла.

И собственная безумная радость – аналог сумасшествию – безумие счастья, когда увидел Ири... Живого и невредимого, спустя несколько недель после похорон.