Космос для твоих поцелуев... (1/1)
?нарисовать бы тебя на холсте красками. поиграться с оттенками, повторить цвет твоих губ, цвет укусов на шее. добавить теней на ключицы, капнуть кровь на разбитые костяшки рук. потом вставить картину в рамку,повесить на стенунапротив кровати.? Они целовались долго. И было хорошо. Как было хорошо ещё, когда они встречались. Или сейчас они тоже встречаются? Нура не знала. Ей просто хотелось, чтобы это не кончалось. Чтобы он продолжал сжимать её в объятьях, шепча в перерывах между поцелуями какие-то ласковые слова, которые она ещё не способна была услышать после бурной ночи, плавно перетекающей в раннее утро. *** Она стояла в довольно большой для однокомнатной квартиры ванной. Всю правую от двери стену занимал огромный шкаф-купе с зеркальными дверцами, покрытыми орнаментом в виде сплетения каких-то причудливых узоров и цветов. Кафель на стенах, полу и потолке был кремово-серым, с мягкими волнообразными ребрышками, тёплый. Напротив шкафа, в углу, расположилась довольно большая ванна с округлыми бортиками-сидушками, отходящими полукругом от двух стен. Раковина напоминала комод тёмного дерева, во всяком случае, по форме и размерам. Выдвижных ящиков не было, их заменяло множество дверц с посеребренными ручками. На деревянной поверхности, вокруг деланного из цельного камня овала раковины, стояли стакан с двумя щётками (одна из них напоминала домашнюю щётку Нуры), мыльница, тюбики с пастой, гелем для бритья и несколькими пузырьками с пеной для душа. На стене рядом с ванной тоже висели два шкафчика. В одном обнаружились полотенца, в другом — тюбики шампуней (женских и мужских), и ещё что-то. Этикетки Нура не стала разглядывать. Осмотр, замаскированный под ?мне нужно привести себя в порядок?, прервался неожиданным звонком в дверь. Вильям открыл. И об дверь ванной что-то сильно ударилось. — Где она? — проорал знакомый голос. ?Эдвард! Ох, черт...? — Парень, полегче... — а вот голос Вильяма звучал как-то сдавленно. Видимо, об дверь приложили его. — Где ты её держишь, подонок? Тварь, отвечай! — Да успокойся!Она моя! Только моя! И я не позволю её у меня увести! — Она не корова, чтобы её уводить, — вот это уже рык. Удар, но на этот раз не об дверь. Видимо, на этот раз досталось Эдварду. — Зачем она тебе? Ты богатенький мажор, а она простая бедная девушка! Не боишься, что ей от тебя только деньги нужны? ?Что, чёрт его возьми?! Это точно Эдвард? Это ОН сейчас сказал?!? — А ну пошёл вон! — рычит Вильям. Еще несколько секунд слышится возня, а потом сильно хлопает входная дверь. Нура опасливо выглянула в коридор. Вильям стирал кровь с разбитой скулы откуда-то взявшейся салфеткой. — Я спустил его с лестницы. — сообщает он. Девушка подходит к нему, аккуратно забирает салфетку и продолжает начатое им. Они смотрят друг другу в глаза. Он мягко перехватывает её запястье, целует ее. Потом тянется вперёд, касается губами её щеки. Так было на их первом свидании... Он тогда так и не решился поцеловать её в губы. А сейчас решился. — Вообще-то у меня был для тебя сюрприз. Но этот псих испортил настроение, — он совсем не выглядит расстроенным, но в голосе нет фальши. — Я не думала, что он может вот так... — Нура разочарованно вздыхает. Но её тянут на небольшую, отделенную от всей квартиры серой ширмой кухонку. Там накрыт стол на двоих. Пирожные в форме сердечек, её любимые, бисквитные... Дорогое красное вино уже разлито по изящным бокалам. В красной жидкости играют отблески свечей. — Я был неправ, Нура... — шепчет он, обнимая её сзади за плечи. — Ты сможешь простить меня? Они проводят прекрасный вечер. В основном молчат, наслаждаясь одним обществом друг друга. Иногда вспоминают что-то, иногда обсуждают какую-то очередную абсолютную ерунду. И всё как раньше. А потом Нура решается на неожиданный шаг. Встаёт и тянется в тут же раскрывшиеся объятия Вильяма. Садится к нему на колени. Их губы смыкаются в бесконечно сладких поцелуях. Нура не помнит, как они оказываются на кровати, а дальше... дальше происходит что-то просто незабываемое. Как когда-то раньше... Потянув её за руку, Вильям медленно опустился на кровать. Ладони Нуры скользнули под футболку парня, по голому, чуть загорелому торсу, с рельефными после нескольких лет занятий мышцами. Он потянулся вперёд, прижавшись губами к её щеке лёгким прикосновением, и это лёгкое прикосновение послало дрожь по всему её телу. Он целовал её нежно, осторожно, но не этого она хотела, не после всего, что было и не было между ними за последнее время, и она снова потянула его к себе. Его губы с лёгким привкусом вина. И хоть у него на скулах короткая двухдневная щетина, онa всё равно щекочет её щёки, нос, лоб, когда Нура трётся о его лицо, как истосковавшийся по ласкам котёнок, ей всё равно приятно до безумия. Он чуть отстраняется, начинает было стягивать футболку, но она опережает его. В четыре руки они избавляются от одежды, сталкиваются носами, лбами, пальцами. Вильям тихо смеётся, Нура хихикает. Он опрокидывает её на кровать и нависает над тонким хрупким тельцем. Она тихо мурлычет себе под нос какую-то безумно любимую ими песню, он рычит и буквально падает в её объятья. А потом, ни на секунду не отрываясь от её губ, протягивает руку к комоду и достает презерватив. Его губы соскальзывают, он движется ниже по её телу, оставляя яркие пятна засосов, которые будут держаться ещё пару дней, напоминая о великолепной ночи. Спрятанный в тончайший латекс член медленно входит в неё, как будто у них снова первый раз, и он боится причинить ей боль. Но ей не больно. Она стискивает в ладонях тонкое шёлковое покрывало и двигается первой. Они давно не дети. Где-то далеко звонит её телефон, но они не обращают на это никакого внимания. Она думает было, что это Эдвард, но её мысли тотчас развеиваются, потому что здесь, не где-то там, а здесь, есть он — Вильям. Его тело, как будто пронзает молния, он резко дёргает её на себя, заключает в объятия, а она обмякает в его руках следом, теряя нить реальности вместе с ним. — Ты останешься? — вдруг спросил Вильям, отрываясь от поцелуя. — Да... — даже не задумываясь и, кажется, не услышав вопроса, выдыхает Нура, снова притягивая его к себе.