Часть 3.1 (1/1)

Лютик сходит с горки, сворачивая на дорогу, огибая небольшие сосны, отряхивается от маленьких зеленых иголочек, дергая ногой, пытаясь стряхнуть с сапога прилипший лист. Подымает голову, прижимая ладонь ко лбу на манер козырька, и вздрагивает от ржания лошади, находящейся чуть позади, быстро оборачиваясь.Геральт удивленно смотрит на вылезшего из леса барда, дергая за поводья Плотву, узнавшую Юлиана, и равняется с другом.- Лютик?- Геральт, какая встреча! - Радостно улыбается музыкант, - Не успели разминуться, как снова встретились. Судьба, не иначе! А я думал, коротать путь, или нет, мало ли, чудища какие! - ведьмак коротко хмыкает, ведя лошадь дальше, пока омега продолжает, идя рядом и сжимая сумку, все еще пребывая в радости от неожиданной встречи с альфой, - А встретил тебя!Тот слабо прищуривается, поджимая губы и проводит рукой по густой черной гриве животного.- Не велика разница, - буркает Геральт, вздыхая на вопросительный взгляд спутника, - Чудище ты все же встретил.Лютик растерянно и подозрительно смотрит сначала на Плотву, не понимая, кого именно имеет ввиду ведьмак, но потом моргает в понимании, и возмущенно вскидывается, смотря на спокойно смотрящего вперед мужчину.- Глупости какие! - Только набирает по-больше воздуха в легкие Юлиан, подымая указательный палец, что теперь обвинительно указывает на альфу, как слышится тихий смех. Лютик замирает.Геральт смотрит на него с тем самым выражением лица, с каким смотрел на балу ребенка-неожиданности. Когда отдавал лучшее место для сна. Когда они встречались каждый раз после долгой разлуки. Когда Геральт подавал руку на шатких мостах.С выражением, которое омега понять не мог, или же боялся понять. Поэтому решил... не понимать.Просто. Не нужно.Но каждый раз, каждый раз, после которого Лютик с горящими щеками проклинал себя, что-то внутри стягивалось, как нитками стягивают два куска ткани, каждый раз легкие забывали на секунду дышать. (Только на секунду ли?) Ужасно прекрасную секунду, когда Лютик, Лютик, что всегда честен с собой, не хотел даже думать почему.Почему сердце заходилось в страшном ритме, почему в голове становилось пусто, почему воздух.. А что такое, кстати, воздух?Лютик отмирает, резко вдыхая полной грудью, как утопающий, что вынырнул в самый последний момент. (Секунда, да. Это была лишь секунда(Можно за секунду начать задыхаться от нехватки воздуха, находясь на земле? Лютик не хочет думать об этом). Просто. Секунда.)Геральт уже впереди, смотрит вперед все с тем же безэмоциональным выражением лица, но его черты немного смягчились - Лютик видит.Уж такое Лютик видит всегда.***У Юлиана был жених.До того, как он выбрал свободу, музыку и масла, скрывающие запах. Замужество, грамота и науки, дети, молчание, волосы, чай и мизинец, послушные кивки, балы и корсет. Помните?Яков де Демид. Высокий, красивый, богатый и сильный. Гордый, не принимающий отказов, уверенный в своей неотразимости и вседозволенности. Альфа.Все было предрешено, и мнения ни у Якова, ни у Юлиана не спрашивали. Они жили с этим фактом, не зная друг друга, видя только присланные их семьями портреты, находясь далеко-далеко друг от друга. Так жили многие. Такова плата за жизнь в большом, благородном доме. Когда Лютику исполняется семнадцать, Яков приезжает со своими родителями в их двор. Он безразлично осматривается, скучающе поправляя белоснежные рукава, пока не натыкается взглядом на Юлиана. Тот спокойно смотрит в ответ, кивая в приветствии, и внутри него тишина. Все решено, Юлиан не хочет этого, никогда не хотел, но Юлиану семнадцать, всего, черт возьми, семнадцать, и он ждет вердикта от альфы напротив - стоит камнем, не двигаясь и не дыша.Яков усмехается.Пошло, оглядывая его снизу вверх, и поднимает подбородок, смотря с высоты своего роста, но на самом деле много, много выше. Эта встреча рушит даже самую призрачную надежду Лютика.Родители юноши уезжают, уладив вопросы о свадьбе, несколько месяцев спустя. Яков остается. Все такой же гордый и бесчувственный. Он топится в охоте, уходя каждый день от этого дома за зеленые деревья со сворой собак, находя выход в жестокости и азарте.Яков несчастен настолько же, насколько и Юлиан.Но только омеге хватает сил сказать "нет".Юлиан уходит, когда ему исполняется восемнадцать, за несколько ночей до церемонии, и рождается Лютик - бета, странствующий музыкант, наслаждающийся свободой как человек, который знает, что такое заточение.Яков, даже спустя годы, - гордый, не принимающий отказов альфа, - не может с этим смириться.***- ...Как ты мог обо мне такое подумать, Геральт! Я верен подобно лебедю, что с высоты падает и разбивается, когда его пара умирает! Разве ты, видя, как я таскался за тобой многие годы, пока ты, наконец, не признал меня другом, как ты мог подумать о таком!Ведьмак с подозрением косится на возмущенного спутника, бросает:- Ну, мы с тобой не пара, для начала. И дружба - это совсем другое, - взмахивает рукой на открывшего уже было рот Лютика, - И, видя твои многочисленные романы, песни всем проходящим мимо дамам, побегам в одних трусах, избеганий мужчин, что потом оказываются мужьями или женихами этих самых дам, это был вполне закономерный вопрос: "были ли у тебя когда-нибудь долгие или настоящие отношения?"- Ты сказал сначала не так, - ворчит Юлиан, складывая руки на груди, но все же отвечая, - Не знаю я. Может и были, это как посмотреть.- Это как так? - С сомнением спрашивает альфа.- Какие-то я считал настоящими, - вздыхает бард, опуская руки и открыто смотря вперед, - Но таковыми их считал только я. Или наоборот. Другие могли бы ими стать. А... кое-какие, - скрывает взгляд омега, - Должны были стать настоящими. И долгими тоже.Геральт с интересом смотрит на него, не давя и ничем не обязывая, но выжидая продолжения, и в случае чего будучи готовым отступить. Юлиан выпрямляется, с фальшивой беззаботностью взмахивая рукой:- Однажды я должен был выйти замуж, представляешь? - Ведьмак останавливает Плотву, с неопределенным выражением лица смотря на Лютика. Тот тоже останавливается, с безразличной улыбкой и темными глазами, и уходя в себя и свои воспоминания омега обнажает свою боль, свой груз, который он тщетно, но старательно пытается скрыть, продолжает, проталкивая ком в горле:- Давно. Я тогда еще мальчишкой был, родители договорились с его, еще почти при нашем рождении. Так было нужно. Меня никогда это не устраивало, меня ведь даже не спросили, никого не спросили - ни меня, ни его. И слушать не собирались тоже, - дергая струну лютни. Одну и ту же. Как в гипнозе, - мы друг друга не знали, да и если я и надеялся на что-то - говорю же, мальчишкой был, - то все понял уже в первую нашу встречу. Он спал с нашей прислугой, не скрываясь, а меня только оглядывал, облизывался и усмехался, как на вещь. Юлиан снова смотрит в глаза не двигающемуся Геральту.- Я ушел, как только восемнадцать стукнуло. Не хотел я этого всего... Да и он не хотел. Но смириться с тем, что ему отказали не смог, - омега нервно хохочет, - Он женился уже как лет девять, а первые годы выслеживал меня, как собака непрогоняемая. Теперь только если встретимся случайно тащится, пока не надоест, а так вроде успокоился. У него дети уже есть.- Вот, - растерянно переминается с ноги на ногу Юлиан, - Эти. Эти должны были стать долгими. Но настоящими.. Об этом я не знаю.***С момента этого разговора проходит пять месяцев. Наступает весна - в это время года течка случается у большинства омег, следовательно, и альфы более агрессивны. Это сказывается и на Геральте, хоть и не так сильно, как на обычных людях. В отличие от них, ведьмак отлично контролирует свое тело и инстинкты, но Лютика он все равно сопровождает. У того только закончилась течка.Геральт не может объяснить зачем он это делает. Если честно, все произошло как-то быстро, как всегда проходит время - внезапно ветер донес до него запахи. Запах зрелых омег, и альф, находящихся в напряжении, когда все альфы вокруг тебя - соперники. И без согласия Лютика мужчина не позволяет людям к нему прикасаться, подходить ближе, чем позволяли бы приличия, да и вообще старается отвлечь все внимание на себя, что делать было крайне непривычно, но это был не то чтобы первый раз - неосознанно, но Геральт давно чувствовал в друге омегу, которую он хотел бы защитить. Он действительно хотел бы, чтобы Юлиан был в безопасности.Они идут вдоль рынка, почти доходя до его конца - ведьмак идет рядом с омегой, чуть сзади него, иногда соприкасаясь рукой о его руку, и когда они в последний раз проталкиваются через толпу, чтобы свободно вдохнуть на площади свежий воздух, Геральт замирает в предчувствии.Лютик оборачивается к нему с беззаботной улыбкой, и они смотрят друг на друга несколько секунд, за которые улыбка медленно слезает с пухлых губ, и изящные брови нахмуриваются в озабоченности.Геральт дергает головой, выкидывая яркие описания лютиковых частей тела из мыслей, и если бы ведьмак мог, он бы смутился.Он чувствует.. что-то. Это не такая угроза, как будто сейчас дрогнет амулет, висящий на шее в предупреждении "монстр". Это что-то личное? Ему не хочется выхватить меч, но желтые глаза с кошачьими зрачками впиваются в Лютика в понимании - Геральт инстинктивно дергает омегу на себя как раз вовремя, - карета с лошадьми проносится мимо, а никто и не вскрикнул.- О, - шепчет удивленный Юлиан, уткнувшись носом в твердую грудь друга, и подымает голову, упираясь туда же подбородком, рассматривая ведьмака снизу вверх, только с немного другого ракурса, чем обычно.Они идут дальше, направляясь к самому высокому жилому барскому дому в городе - так им сказали найти заказчика, у которого какое-то личное дело к Геральту. Там же они встречают пустую карету, что чуть не сбила их несколько десятков минут назад. Только кучер потягивается на своем месте, следя за кормящимися лошадьми в конюшне большого дома.Предчувствие не отпускает Геральта, и только усиливается, когда они сидят у кабинета, перед которым им сказали немного подождать: "У Мисс Агнии внезапный важный гость, она очень просит вас недолго подождать и приносит свои извинения". Из-за двери тонкий слух улавливает твердый молодой женский голос, и наглый мужской. Мужчина что-то постоянно твердит, но когда женский прикрикивает на него, из кабинета вылетает разъяренный высокий альфа, раскрасневшийся от злости и размахивающий руками:- Лесбиянка ебучая! - Он снова открывает дверь обратно, и кричит с порога женщине, - Еще раз! Еще раз ты попробуешь мне все испортить, и отец обо всем узнает!Ему никто не отвечает, поэтому он разворачивается снова, захлопывая дверь, и уже было двинувшись по коридору к выходу, его взгляд задерживается сначала на Геральте, что с приподнятой бровью смотрел на все это представление, а потом соскальзывает к омеге, смотрящим на него в ответ.- Юлиан?